Алкоголь

— Зачем? — Тихий риторический вопрос. 

Эмбер сидела, закутавшись в одеяло, перед камином и пустым немигающим взглядом смотрела в огонь. И без того рыжие пряди отливали всеми оттенками пламени. Тогда на крыше они казались растёкшейся по её спине кровью. 

Терион пожал плечами. Он и сам уже не знал. Ему просто показалось, что оставить её одну в таком состоянии было плохой идеей. Кто знает, что эта чокнутая могла натворить из-за чувства вины. Или так он хотя бы пытался оправдать себе ужас, испытанный при виде одинокой фигурки на краю водостока.

— Ты промокла насквозь.

Она поплотнее закуталась. Уткнулась подбородок в колени. Потом хмыкнула:

— А вы, наставник, врёте. — С висяшей на спинке стула рубашки упала капля воды. Одежда сохнуть отказывалась. Ливни в Регалпорте в это время года были безжалостны. Она проторчала на крыше не меньше часа, прежде чем Терион смог до неё добраться. Эмбер вздохнула. — Ладно, может не до конца.

По крайней мере к ней возвращалась язвительность. Лучше уж так, чем слёзы. За почти что двадцать лет Терион видел её злой, расстроенной, сердитой. Но не разбитой. И тем более не пьяной. Первым делом, через протест, слёзы, исцарапанные руки и сорванные с рубашки пуговицы, Терион забросил её в ванну и заставил хотя бы отогреться и протрезветь. А уже потом с тихой руганью прочесал свалявшиеся пряди, надеясь, что она обозлится и хоть что-то сделает сама. Но всё это время Эмбер сидела, притянув к себе колени и молчала. 

Даже сейчас, будучи в полуметре от неё, он смотрел  и не узнавал. Будто что-то сломалось и уже не срастётся. Эмбер жила так яростно, как только могла. До этого вечера. 

Он тихо спросил, глядя на сцепление пальцы:

— Почему? 

Она пожала плечами. Откинула волосы с лица, открыв ухо. Волосы сохли медленно и только больше закручивались. 

— Не знаю, — Тяжело вздохнула, — Он столкнул меня в воду. Потом был взрыв. И он исчез. 

Эмбер снова уставилась в огонь. Пляшущие языки пламени, медленно тлеющие угли.

Не хватало только разводов на водной глади и ужасающего грохота сдетонировавших разом Огненных Шаров. Всё глубже и глубже, пока алое не станет серым, а вода полностью не заполнит лёгкие. Она знала, что тонет. Хотела утонуть. И тогда, когда её вытащил из воды Райдар. И стоя на крыше Дома, слиться с дождём и больше не существовать. И в ванной. Пока Терион не вернулся с набором гребней. 

Почему они все так хотели её спасти? Разве её стоило спасать? Разве она заслужила? Ведь она сама не смогла ничего. Почему, во имя Хайбер, ей придавали столько важности?

Эмбер очнулась, только когда её щёки коснулся холодный хрусталь старомодного бокала. Подняла глаза. Терион смотрел на неё с абсолютно нечитаемым выражением, которое она по-своему истолковала, как сострадание. И выпила предложенное одним глотком. По горлу прокатилась волна огня, оставившая на губах лёгкий привкус мёда и дыма. Виски. 

Он видел её боль. Видел пустоту в глазах. Знал, что это была плохая идея, особенно, когда она залпом опрокинула в себя две унции виски. Но видеть её такой сломленной было невыносимо. 

Терион опустился рядом, закинул по привычке ноги на диванные подушки. Сделал глоток из своего бокала. Что обычно говорят в таких случаях? Сожаление? Соболезнования? Дешёвая фальшь, создающая иллюзию участия.

— Расскажи мне о нём, — Наконец сказал, так же глядя в огонь.

Эмбер усмехнулась уголками рта. 

— Нечего рассказывать. Он был мне другом. Просто хорошим другом, — Кхораварка потянулась за бутылкой виски, оставленной на столике. Как истинный джентльмен, Терион отвернулся, прикрываясь бокалом. Но про себя отметил, что россыпь забавных веснушек только лицом не ограничивалась. Отхлебнула. Передала бутылку  — Умел слушать, прикрывал спину. А Ной был мне как брат и я не хотела ему мешать, ну и… Да. Арман был мне очень близким другом.

Терион со стуком поставил опустевший бокал на столик и чуть хохотнул, прикрыв глаза ладонью:

— Так вот, как это теперь называется. Друг, значит. 

Друг. Хорошее слово. Многозначительное. Он с удивлением отметил укол обиды. Или это было подозрение? 

Ревность? 

Нет. 

Эту мысль Терион отмёл быстрее всего. Эмбер была уже достаточно взрослой, чтобы самой принимать решения в каких с кем быть отношениях. 

И подкрепил уверенность глотком виски из горлышка.

Эмбер покосилась на него. Фыркнула себе под нос. Отобрала бутылку, поболтала возле уха, проворчала, отпивая:

— Одного поцелуя не хватит, чтобы что-то изменить. Лорд. 

Лордом она его звала только из вредности. Терион ненавидел свой титул. За годы общения она выучила все кнопки и рычаги, которыми она могла надавить на больное. Ей хотелось его вывести, разозлить. Чтобы они снова поспорили и посмеялись потом. Чтобы всё стало как прежде. Хоть что-то. Чтобы хоть кто-то не исчез из её жизни. 

Эльф прищурился, видя прямую насмешку, подпёр голову кулаком:

— Не верю, — Закатил глаза, — И хватит пить. 

Он вырвал почти опустевшую бутылку из рук девушки, получив в ответ обиженный взгляд.

— Ну и не верь, — Она даже не стала забирать бутылку, просто притянула руку Териона к себе и отпила так. Он со смешком закатил глаза. 

Ему тоже уже хватит. Давно хватило. Алкоголь слишком развязывает язык:

— Чтобы Эмбер, которая сбежала у меня из-под носа ради мальчишки, — На последнем слове Терион сделал особенный акцент, — Не воспользовалась случаем найти ему замену просто из чувства уязвлённой гордости? 

— Да ничего подобного! Между нами так ничего!-, — Эмбер попыталась взмахнуть руками, но неловко повалилась боком, запутавшись в одеяле, — … и не было.

Её лицо оказалось в считанные дюймах от Териона. Она боком упала к нему на колени. Одеяло сбилось, приоткрыв неровно вздымающуюся грудь. Где-то, будто на границе мира, о ковёр мягко ударилось стекло бутылки, расплёскивая остатки содержимого. Диковатые кошачьи глаза перескакивали с колен, между которыми она упала, на руки, на свою собственную наготу и снова на лицо Териона. С замершей насмешкой, чуть наметившейся морщинками в уголках иссиня-чёрных в свете огня глаз.

— Всего лишь друг, да?

На острых скулах проступил румянец. Рыжие волосы растеклись языками пламени всепоглощающего лесного пожара. Если бы Эмбер только знала, насколько разрушительная сила скрывающаяся в этом хрупком теле, отражена в её внешности. Терион провёл кончиками пальцев по узору метки на запястье, отметив, как резко поднялась и опустилась грудь. И наклонился чуть ниже, глядя в глаза мёда и янтаря.

— А так друзья, — Его дыхание коснулось её лица. Эмбер провела языком по внезапно пересохшим губам. — Тоже делают?

Поцелуй был лёгким, как касание пера. На всего лишь мгновение Эмбер позволила себе поддаться соблазну и сомкнула свои губы с его. Вкус мёда и дыма. Запах свежей древесной стружки и табака. Чернота застилающих всё волос. И нежность длинных изящных пальцев, ласкающих её запястья.

Она резко вдохнула, когда случайное прикосновение к чуть истончённой коже прошло через всё тело разрядом молнии. Бедра инстинктивно сжались. Изо рта вырвался полувздох-полустон.

Нет.

Хватит.

Терион отстранился, прижался лбом к её скуле. То, что он от неё хотел, для другого эльфа было бы совращением. В одном и том же лице он видел испуганную шестилетку, твердолобого ребёнка, только оперившегося жизнерадостого подростка и прекрасную молодую женщину. 

Он обещал её защитить.

И провалился.

С губ сорвался шёпот между вдохами.

— Ты пьяна.

Она потупила взгляд. На острых скулах заиграл румянец, соперничающий по яркости с губами. 

— Вы тоже, — Терион уловил едва заметное движение чуть влажных губ, — Лорд.

Да пошло оно всё к Хайбер.