Алексей Сальников «Петровы в гриппе и вокруг него»
Все время, пока я читала эту книгу, я представляла себе, как буду писать на неё рецензию, Рецензия должна была получиться ехидной, желчной и злой, в ней задумывалось много возмущения на тему того, что финалист премии "Большая книга" должен бы представлять собой нечто большее, чем просто набор ладно подогнанных слов, написанных, как будто, ради самих себя. Сюжет там какой-нибудь, смысл.
А потом я очнулась и поняла, что во-первых, прочитала 400 страниц за два вечера, а, во-вторых, судорожно тычу пальцем в экран читалки, надеясь перелистнуть страницу и найти ответ на вопрос "что ж ты, блин, автор, накрутил" хотя и понимаю умом, что эта страница - последняя. Объяснений не будет, трактовки - личное дело каждого.
В принципе, вот это и есть "Петровы в гриппе и вокруг него".
В центре повествования - отрывок из жизни среднестатистической российской семьи. Глава семейства работает автомехаником, жена - библиотекаршей, сын на тройки учится в школе, а еще они вместе со всей страной сезонно болеют гриппом, да еще как назло перед новым годом, да еще ладно бы сами, а то вот - малого на елку надо вести, а у него температура под сорок, да нет, мама, врач не советовал его водкой натирать, но если совсем уж ничего не поможет, то мы, конечно, натрем.
Я сейчас попыталась изобразить хотя бы примерно язык, которым написана книга. Сальников - мастер пера. Он бытовуху излагает так, что ты как муха в варенье барахтаешься - и понимаешь, вроде, что ненормально это - три страницы подряд описывать поездку в троллейбусе, и в то же время оторваться практически невозможно. Повествование убаюкивает, утаскивает за собой, проваливаешься в него, как в гриппозный бред, а реальность, нарисованная Сальниковым, предстает в одно и то же время и обычной, и чуть искаженной - тоже как в бреду. Вот Петров едет в троллейбусе, а вот - хлоп! - и уже в катафалке над гробом незнакомым вместе со знакомым водку пьет. Да и сам Петров, вроде по книге получается, растяпа, скучный к тому же, не остроумный ну ни капельки. Так о нём другие отзываются. А читаешь его рассуждения и хочется им сказать: "Да вы ослепли что ли! Он в одиночку может стендапы по шесть часов давать нон-стопом". А вот - Петрова. Петрова в библиотеке своей книжки по полкам расставляет, да дожидается, пока кружок литераторов очередное заседание закончит, а потом стоит дома на кухне, лук шинкует, да как распорет мужу руку ножом! А то и еще хуже: идет ночью на улицу - мужиков убивает. Уж лучше чужих, чем своих. Потом отпускает Петрову конечно, нормально все становится. В этой психованной семейке, кажется, самый уравновешенный - только Петров-младший, да и то, скорее всего, потому что он в этом повествовании скорее как объект появляется, в его мысли нас не посвящают. А ведь помимо Петровых еще куча народа есть, ну совершенно случайных, тоже странных людей, которые вообще непонятно зачем в книжке появляются. Потом то понятно, конечно, аж челюсть вниз падает, от того, насколько ладно Сальников их всех выстроил, но это последние страниц 30-ть от силы.
Вообще, книгу можно сравнить с большой настенной мозаикой: понять, что там изображено можно только если отойдешь на приличное расстояние, но автор почти всю книгу нас держит почти носом в стену, позволяя только курсировать от неё, но ни на шаг не отходить назад. Грипп в этой книге - одновременно и связующий элемент сюжетной линии, и общее состояние, которое передается читающему: точь в точь как при высокой температуре, когда комната на первый взглядкажется нормальной, а прищуришь глаз - и её начинает корежить и плющить, как предметы на картинах Сальвадора Дали. "Хтонь", - так написала про нее Галина Юзефович, а я бы сказала - больной бред, и именно больной, а не пьяный. В финале аспирин, кстати, все таки действует. Причем во всех смыслах сразу - и в сюжетном, и в реальном - кое-какие объяснения автор все же дает, хоть и не до конца, и чувствуешь себя как после тяжелой болезни - тебе уже вроде бы легко, но ты пока еще очень слаб, только и можешь что лежать на спине, да лупиться в одну точку. Так что советую читать и лупиться, потом сравним, какие у кого галлюцинации были.
