Александра

Стас, что называется, положил глаз на Александру, едва она появилась в офисе. Этот глаз опытного ловеласа сразу подсказал ему, что девушка скромная, неопытная, неискушенная. И он моментально задался целью ее охмурить. Он не имел в планах какие-то длительные и серьезные отношения. Ему было важно лишь покорить её. Овладеть ею, овладеть ее телом, юным, быть может, невинным. Это манящее хрупкое тело просто сводило его с ума. Миниатюрная худая девчонка, как школьница-восьмиклассница, куколка Барби. Даже когда пришли холода, и ее ноги облачились в толстые рейтузы, а грудь скрылась под шерстяным свитером, то и под этим нелепым облачением проглядывалась дразнящая своей прелестью стройная фигурка.

Быть может, однако, именно из-за своей неопытности, скромности или, даже, боязни мужского общества Александра держала себя недоступно, соблюдала дистанцию. На комплименты не отвечала, краснела и стремилась поскорее исчезнуть из офиса с каким-нибудь поручением. А находясь в офисе, предпочитала общаться с девушками — поболтать с секретаршей или попить чайку в отделе логистики. И это еще сильнее разжигало страсть Станислава. Однако отвлекаться от работы и на глазах у всего офиса клеить девчонку Стас считал ...

ниже своего достоинства. Так же как поджидать Александру после работы и предлагать подвезти её домой — он тоже находил недостойным. Да и Александра обычно старалась в конце рабочего дня исчезнуть с каким-нибудь поручением, чтоб в офис уже не возвращаться. Поэтому корпоратив подвернулся как нельзя кстати — уж тут-то Стас решил не упустить свой шанс.

Кроме сотрудников ООО «Клён» других отдыхающих на базе не было. Да, собственно, и гостевых коттеджей здесь имелось всего 25, в них, аккурат, и поместились пятьдесят сотрудников фирмы. Коттеджи сняли на сутки, с пяти вечера пятницы до семнадцати ноль-ноль субботы.

После вечерних катаний сотрудники фирмы переоделись к ужину в праздничные наряды (это было оговорено заранее). Александра достала из сумки своё «выпускное» платье. И вдруг выяснилось: она поехала на корпоратив в брюках и забыла пододеть колготки. И с собой не взяла. А, ладно! Морозец слабенький, минус пять, а идти до столовой всего ничего.

В столовой был накрыт длинный стол. Закуски и выпивки имелось вдоволь и на любой вкус. Стас устроился рядом с Александрой и с галантностью принялся ухаживать, накладывал ей в тарелку салаты, нарезку всякую — севрюжий балык, буженину, колбасу салями, свежие овощи и прочие яства.

— Саша, что тебе налить? — спросил он у своей дамы. — Водку? Виски? Коньяк? Вино?

— Ой, мне минералки. Или «фанты».

— Саша, это несерьезно.

— Я не пью совсем, — она постеснялась сказать, что еще никогда в жизни не пробовала спиртного.

— Закодировалась? — пошутил Стас. — Ну хоть глоточек шампанского. А то неудобно...

Директор Лев Маркович произнес пространную речь, посвященную успехам фирмы за прошедшие пятнадцать лет, его слушали, не перебивая, но все уже исходили слюной, поскольку нагуляли аппетит на склоне, да и держать полные рюмки и бокалы руки начали уставать.

Наконец, тост закончился. Все чокнулись, кто до кого смог дотянуться, Александра пригубила бокал шампанского и поставила на стол.

— Ай-яй-яй! — покачал головой Стас. — Нехорошо. До дна надо. Лев Маркович обидится.

Ладно, будь что будет, решила Александра и допила вино до конца. Шампанское ударило в голову, а после второго бокала голова совсем закружилась. Включили музыку.

— Потанцуем? — предложил Стас.

Звучало танго, танец любви и страсти. Стас вел Александру по паркету, наклонял ее, поддерживая за талию, потом отходил, тянул за руку к себе, и она, вращаясь, попадала к нему в объятия. Они не замечали, что танцуют одни, остальные сорок восемь пар глаз восхищенно смотрели на них. Александра занималась в детстве хореографией, Стас тоже был хороший танцор. Когда кончилась музыка, все аплодировали. В качестве приза шеф-повар базы вручил им бутылку Шато Лафон урожая 1998 года.

— Это вино моё ровесница! — смеясь, заметила Александра. — Моя ровеснице... ровесницо... Как сказать «ровесница» в среднем роде? Короче, мы одного года выпуска.

— За это надо выпить! — предложил Стас.

— Я и так уже пьяная.

— С двух бокалов шампанского? Ты меня удивляешь.

Стас ловко откупорил бутылку и наполнил бокалы.

— За тебя!

— Почему за меня? Сегодня вроде как день рождения фирмы...

— Все равно за тебя.

— Стас, вы меня спаиваете!

— Что? Ты всё еще говоришь мне «вы»? На брудершафт! Немедленно!

Выпив, Стас поцеловал мокрые, в вине, губы Александры. Он даже не знал, что это ее первый в жизни поцелуй.

Гремела музыка, какая-то попса, народ под нее отплясывал, но Александре больше танцевать не хотелось. Да и хмель все сильнее овладевал ею. Жуя банан, она осматривала интерьер столовой. Тут на стенах висели картины, на тумбах стояли статуэтки. Стас снова наполнил бокалы. Пока Александра отвлеклась, рассматривая картины, он подлил в ее бокал коньяку.

— Ну что, давай? — Стас поднял свой бокал

— За что теперь?

— А так, за все хорошее!

— Ой! Как будто вино еще крепче стало...

— Так кажется...

— Я совсем опьянела. Пора спать...

Времени было уже половина одиннадцатого. Александра обычно ложилась спать в десять. Читала перед сном, а в это время уже засыпала.

— Да что ты, Саша! Сейчас самое веселье!

Народ устал танцевать, потянуло на самодеятельность. Дородная бухгалтерша пенсионного возраста, закаленная еще советскими застольями, затянула под караоке колоратурным сопрано: «Ромашки спрятались, завяли лютики... «. Ее сменила другая вокалистка помоложе, исполнив из репертуара Пугачевой «Всё могут короли». Дальше молодежь запела современные шлягеры. Поднялся Лев Маркович:

— Что вы поёте?! Новый год скоро! Вот, что надо: «Джингл белс, джингл белс, джингл ол зе вей!»

Все подхватили:

«О вот фан ит из ту райд,

Ин э ван хорс опен слэй»

Александра тоже подпевала и не замечала даже, что Стас ее обнимает.

В первом часу они, качаясь, шли по свежему хрустящему снегу к своему коттеджу. Александра пришла на ужин в туфлях (не надевать же сапоги, чтобы пройти сто метров), каблуки скользили, она хваталась за Стаса, чтоб не упасть. Хмельное состояние она испытывала впервые. Голова кружилась, тело не слушалось, хотелось поскорее лечь. Но было весело.

— Ой, какая я пьяная! — повторяла она и напевала заплетающимся языком заедучую мелодию: — «Джингл белс, джингл белс, джингл ол зе вей... «. Это неправильно!

— Что?

— Это песенка Санты Клауса. А у нас Дед Мороз!

— Точно! — согласился Стас и запел на тот же мотив:

«Дед Мороз, Дед Мороз рухнул с потолка,

Поднимать его нам лень, пусть лежит пока...»

Александра рассмеялась. Вот, наконец, и коттедж. Ввалившись в холл, Александра тут же рухнула на диван.

— Ой, какая я пьяная!

Стас устроился рядом, обнял Александру и поцеловал в губы.