Алая королева

Любой может стать предателем. Любого могут предать.

Лукас отвел меня в подвальные помещения дворца. Нам пришлось преодолеть по крайней мере три двери, каждая из металла и толщиной в один фут. Замков не было. Лукас открывал их взмахом руки. Я вспомнила нашу первую встречу. Тогда он раздвинул руками прутья решетки в моей камере.

Я услышала их прежде, чем увидела. Голоса эхом отражались от металлических стен. Король метал громы и молнии. При звуке его голоса я содрогнулась. Тиберий заполнял собой почти все свободное место в бункере. Король прохаживался туда-сюда, а мантия, трепыхаясь, волочилась за ним.

— Я хочу, чтобы их всех отыскали. Я желаю видеть, как лезвие ножа щекочет спины этих трусов, — говорил он хранительнице, а женщина в маске с невозмутимым видом слушала монарха. — Я хочу наконец узнать, что же тут происходит!
Элара сидела в кресле. Одна рука прижата к сердцу, другая крепко вцепилась в ладонь младшего сына.
Мейвен встрепенулся, завидев меня.
— Ты не ранена? — порывисто меня обняв, спросил принц.
— Нет… Немного трясет только, — с трудом выдавила из себя я.

Вблизи Элары я не то что говорить, даже думать не осмеливалась.
— После обстрела что-то взорвалось. Бомба.
Мейвен нахмурился, озадаченный, но тотчас же напустил на себя вид праведного негодования.
— Ублюдки!
— Дикари, — процедил сквозь зубы король Тиберий. — А что с моим сыном?
Я глянула на Мейвена, и только через секунду до меня дошло, что король имеет в виду не его. Младший сын воспринял слова отца спокойно. Он уже привык к тому, что его не замечают.

— Кол погнался за стрелявшими. С ним были хранители.
Вид короля, темного и рассерженного, как и испускаемое им пламя, испугал меня.
— А потом бальный зал взорвался, — продолжила я. — Не знаю, сколько там оставалось людей.
— Ты еще что-нибудь запомнила, дорогая? — спросила Элара.
Доброе слово из ее уст произвело на меня эффект электрического разряда. Королева показалась мне бледнее, чем обычно. Дышала она тяжело. Элара была напугана.
— Что ты еще помнишь?

— К копью был привязан вымпел «Алой стражи».
— Да уж…
Королева приподняла одну бровь. Я подавила порыв развернуться и броситься наутек от Элары и ее страшного шепота. Я опасалась находиться рядом. В любой миг я могла ощутить чужое присутствие в своей голове, если королева пожелает узнать от меня правду.
Но вместо этого Элара порывисто повернулась к королю и воскликнула:
— Видишь, что ты натворил!
Ее зубы обнажились. В свете бункера они показались мне сверкающими клыками хищного животного.

— Значит, это я во всем виноват? — возвысил голос Тиберий. — Это я называл алых стражников незначительной проблемой? Я лгал нашим придворным? Это из-за тебя мы утратили бдительность и оказались не готовы к нападению.
— Если бы ты серьезно к ним отнесся тогда, когда они были слабыми и незначительными, ничего этого не случилось бы!
Они сцепились, словно дворовые псы, норовящие побольнее укусить друг друга.

— Элара! Тогда они не занимались террором. Я не мог посылать моих солдат и офицеров выслеживать группку красных, которые только и делали, что распространяли памфлеты. Никакого вреда тогда от них не было.
Королева медленно подняла руку вверх и указала на потолок.
— Тебе этого вреда недостаточно?
Король не нашелся что ответить. Женщина усмехнулась, радуясь своей маленькой победе.

— Придет день, и наши люди обо всем узнают, и тогда весь мир содрогнется от осознания того, с какой бедой они имеют дело. Пришло время положить этому конец раз и навсегда.
Элара приподнялась со своего кресла и встала, приосанившись.
— У этих красных дьяволят наверняка есть сообщники во дворце.
Я стояла не шелохнувшись и смотрела себе под ноги.
— Думаю, пришло время побеседовать с прислугой. Офицер Самос! Будьте столь любезны…

Лукас встрепенулся и поспешно отворил перед королевой металлическую дверь. Элара вылетела, словно свирепый ураган. Вслед за ней устремились два хранителя. Лукас пошел вместе с ними, по очереди открывая тяжелые двери. Лязг металла каждый раз раздавался все дальше и дальше. Я не знала, что Элара собирается делать со слугами, но не сомневалась, что им будет очень больно и что она ничего этим не добьется. Согласно плану Уолш и Холланд должны были бежать вместе с Фарли. Они понимали, что оставаться во дворце после бала будет слишком опасно.

Толстый металл захлопнулся только затем, чтобы спустя несколько минут вновь отвориться. Очередной магнетон. Евангелина. Ее бальное платье пришло в полную негодность. Не только металл, даже драгоценные камни пострадали. Девушка показалась мне вышедшей из ада. Хуже всего было дикое выражение в ее глазах. По щекам тянулись темные полосы потекшей косметики. Она плакала. Она оплакивала своего мертвого брата Птолемея. Хотя меня это не касалось, я едва не кинулась ее обнимать и утешать. Желание это, впрочем, сразу развеялось, когда я заметила спутника Евангелины, зашедшего в бункер вслед за ней.

Его лицо и ткань мундира измазаны были грязью и сажей. В его взгляде застыло выражение ненависти и крайней степени озабоченности. При обычных обстоятельствах и этого хватило бы с лихвой, но на этот раз все мое внимание приковано было к пятнам крови на его мундире. Страх пронзил мое естество до самых костей. Кровь была не серебряной, а красной.
— Мара! — сухо произнес принц. — Ступай за мной.

Обращался Кол непосредственно ко мне, но все присутствующие последовали за нами по узким коридорчикам, ведущим к темницам. Сердце мое громко билось в груди, рискуя вырваться наружу. Не Килорн, кто угодно, только не он. Мейвен шел рядом, держа руку у меня на плече. Сначала я думала, что так он пытается меня успокоить, но затем поняла: Мейвен удерживает меня от бегства.

— Надо было убить его на месте, — притронувшись к кровавому пятну на мундире коронного принца, сказала Евангелина. — Я бы не церемонилась с красным дьяволом.
Его. Я прикусила себе губу, чтобы не ляпнуть чего-нибудь глупого. Пальцы Мейвена сжались сильнее. Должно быть, его сердце часто-часто забилось в груди. Вполне возможно, грядет наш конец. Сейчас придет королева Элара и, порывшись в головах у наших друзей, узнает, куда ведут ниточки заговора.

Ступеньки, ведущие к камерам, были те же самые, по которым мне доводилось уже ходить, вот только спускаться пришлось гораздо глубже, в подземелья Чертога. Темница встретила нас стоя. Пленных стерегли как минимум шестеро хранителей. Ледяной холод пронзил меня до самых костей, но я не задрожала. Я едва могла двигаться.

Четыре окровавленных, покрытых синяками человека стояли в камере. Несмотря на тусклый свет, я сразу же их узнала. У Уолш заплыл глаз, но в остальном она, кажется, не пострадала. А вот Тристан стоял, привалившись к стене. Штанина на одной его ноге была пропитана кровью и неумело перевязана полосками ткани, оторванными от рубашки Килорна. К моему немалому облегчению, сам Килорн, кажется, ранен не был. Он поддерживал рукой Фарли, которая стояла, опершись на его плечо. Судя по всему, у нее была вывихнута ключица, рука висела вдоль тела под странным углом. Но это не помешало женщине смотреть на нас насмешливым взглядом. Она даже плюнула в нашу сторону через решетку кровавой слюной. Плевок приземлился у ног Евангелины.

— Я тебе язык вырву, — устремившись к прутьям решетки, выкрикнула серебряная.
А потом она замерла, ухватившись за прут. Конечно, Евангелина с легкостью могла выломать этот прут, а потом разорвать находящихся за ним людей на куски, но она сдержала свой порыв.
Фарли не отвела взгляда, а лишь нервно моргнула, когда серебряная метнулась вперед. Она, видимо, решила встретить свою смерть с гордо поднятой головой.
— Для принцессы ты слишком нервная.

Прежде чем Евангелина вновь рассвирепела, Кол оттащил свою невесту от решетки, а затем, выставив вперед указательный палец, произнес:
— Ты!
К своему ужасу, я поняла, что он указывает на Килорна. По щеке парня побежал нервный тик. Он уставился в пол.
Кол его помнит. Он видел Килорна, когда отвозил меня домой.
— Мара! Объясни-ка мне это!
Я открыла рот, собираясь изречь какую-нибудь маловразумительную ложь, но ничего придумать не смогла.
Взгляд Кола посуровел.

— Я знаю, что он тебе друг. Объясни мне его появление здесь.
Евангелина обратила свой гнев на меня.
— Ты его сюда провела! — подскочив ко мне, заорала она. — Ты во всем виновата!
— Ничего я не делала, — неуверенно начала я, чувствуя, что глаза всех собравшихся уставились на меня. — Ну… Устроила его на работу. Прежде он работал на складе лесоматериалов… Это трудная работа… Опасная…
Ложь полилась из меня потоком. Каждая последующая реплика давалась мне все легче и легче.

— В деревне мы… дружили. Я просто хотела, чтобы он не рисковал собой. Я помогла ему найти работу слуги, как…
Я взглянула на Кола. Принц не забыл той ночи, когда мы впервые встретились, и всего, что за тем последовало.
— Я хотела ему помочь.
Подойдя поближе к решетке, Мейвен осмотрел наших друзей с таким видом, словно впервые их видел.
— Они одеты как слуги, — указывая на красную форму, сказал он.

— Это я и сам вижу, — отрезал Кол, — вот только эти слуги пытались сбежать из дворца по трубам канализационной системы. Чтобы вытащить их оттуда, нам пришлось попотеть.
— Это все? — рассматривая пленников, поинтересовался король Тиберий.
Кол отрицательно покачал головой.
— Были еще, но они успели добраться до реки. Сколько — не знаю.
— Ну, сейчас мы все выясним, — поднимая брови, произнесла Евангелина. — Позовите королеву, а пока…

Девушка повернулась в сторону короля. Губы, обрамленные бородой и усами, слегка улыбнулись. Тиберий кивнул.
Я и без расспросов поняла, о чем идет речь. Пытки.

Четверо пленников держались молодцом. Никто даже не вздрогнул. Желваки на скулах Мейвена ходили ходуном, пока он думал, как бы отговорить отца, но веских аргументов просто не было. Рассчитывать на поблажку не приходилось. Единственное, на что мы можем уповать, — наши сообщники смогут лгать и нас не выдадут. Но как мы можем надеяться на это? Неужели мы будем стоять и слушать, как наши друзья кричат от боли?

Килорн понял мое состояние. Даже в этом ужасном месте его зеленые глаза нашли мои, и я прочла в них: «Я тебя не выдам».
— Кол! Я поручаю это тебе, — кладя руку сыну на плечо, сказал король.
Я смотрела на коронного принца широко раскрытыми глазами, молча моля Кола о том, чтобы он этого не делал.
Принц взглянул на меня. В его глазах читалось нечто похожее на извинение. После этого он повернул голову в сторону хранительницы ниже остальных ростом. Ее глаза сверкнули из прорезей серо-белой маски.

— Хранительница Глиакон! Мне потребуется немного льда.
Я понятия не имела, зачем ему лед, но Евангелина хихикнула.
— Неплохой выбор.
— Тебе этого видеть не стоит, — произнес Мейвен, пытаясь оттащить меня подальше, но я не хотела оставлять Килорна одного.
Нет! Только не теперь! Я рассердилась и высвободилась, стряхнув с себя Мейвена.
— Пусть остается, — наслаждаясь моим положением, сказала Евангелина. — Это послужит ей уроком, как водить дружбу с красными.

Повернувшись к решетке, она взмахом руки раздвинула прутья. Бледный ее пальчик выбрал жертву.
— Начни с нее. Эту… надо сломать.
Хранительница кивнула и схватила Фарли за запястье. Рывком она выдернула пленницу из камеры. Прутья сошлись, преграждая путь для остальных. Уолш и Килорн бросились к прутьям. На лицах их читался неподдельный страх.
Хранительница силой поставила Фарли на колени, ожидая дальнейших распоряжений.
— Сэр!
Кол, тяжело дыша, подошел поближе.

Помедлив, он твердым голосом задал вопрос:
— Сколько вас таких во дворце?
Челюсти Фарли крепко сжались. Она умрет, но не заговорит.
— Руку первой.
Хранительница миндальничать не стала. Она со всей силы вывернула раненую руку. Фарли завопила от боли, но ничего не сказала. Мне стоило большого труда не ударить хранительницу.
— И вы называете нас дикарями, — сказал Килорн.
Плевок пролетел между прутьями и упал на пол.

Медленно хранительница закатала пропитанный кровью рукав и прикоснулась своими бледными, жестокими пальцами к коже Фарли. Женщина вскрикнула от прикосновения. Почему? Я не понимала.
— Где остальные? — спросил Кол, опускаясь на корточки для того, чтобы видеть глаза Фарли.
На секунду женщина смолкла, тяжело дыша. Принц придвинулся ближе, терпеливо ожидая, что же она ответит.
Вместо этого Фарли рванулась ему навстречу, со всей мочи боднув Кола головой.
— Мы повсюду! — рассмеявшись, крикнула она.

Ее смех превратился в крик боли, когда хранительница вновь принялась ее пытать.
Принц быстро совладал с собой. Он лишь прикрыл рукой сломанный нос. Другой бы на его месте ударил в ответ, но Кол удержался.

Красные пятнышки появились на руке Фарли вокруг того места, где сжимались пальцы хранительницы. Они на глазах увеличивались в размере, наливались, обретая вполне завершенные очертания, четко выделяясь на коже, уже приобретшей синеватый оттенок. Хранительница Глиакон. Дом Глиакон. Я принялась лихорадочно вспоминать уроки по протоколу. Ознобщики.
Меня всю передернуло. Я поняла, что должна отвернуться.
— Кровь, — не в состоянии снести этого зрелища, прошептала я. — Ей замораживают кровь.

Мейвен кивнул. Во взгляде — сострадание и печаль.

А за нашими спинами хранительница продолжала медленно перемещать свои пальцы вверх до предплечья. Крошечные красные сосульки, острые, словно лезвия бритв, протыкали Фарли кожу, разрывая нервные волокна. Я даже не могла себе представить, как ей, должно быть, сейчас больно. Воздух со свистом вырывался сквозь крепко сжатые зубы Фарли. Она так ничего и не сказала. Сердце мое бешено билось в груди. Я ожидала прихода королевы. С ее приходом все это прекратится.
Наконец Кол выпрямился и сказал:

— Довольно.
Возле Фарли на колени опустился другой хранитель. Это был лекарь кожи из дома Сконос. Фарли упала на пол и тупо уставилась на свою руку, из которой теперь торчали маленькие иголочки замерзшей крови. Сконос, проворно перебирая пальцами, быстро исцелил бунтарку.
Когда тепло вернулось, Фарли невесело рассмеялась.
— Теперь по второму кругу?
Кол, заложив руки себе за спину, обменялся с отцом взглядами. Тиберий кивнул.
— По второму, — глянув на ознобщицу, распорядился принц.

Но их прервали.
— ГДЕ ОНА?
Крик разнесся эхом, отражаясь от стен подземелья.
Евангелина бросилась к лестнице, ведущей наверх.
— Я здесь! — крикнула она.
Когда Птолемей Самос, спустившись, обнял сестру, я больно вонзила ногти себе в ладонь. Вот он стоит — живой и очень разгневанный!
Лежащая на полу Фарли выругалась.

Он лишь на секунду задержался возле сестры, а затем, обойдя ее, устремился вперед. Его глаза метали громы и молнии. На плече металлического одеяния Птолемея виднелся след от пули, но кожа в месте попадания была цела и невредима. Лекари постарались. Мужчина бросился по направлению к решетке… двинул руками. Стальные прутья, скрипя, начали вылезать из своих гнезд в бетоне.

— Стой, Птолемей! — крикнул Кол, хватая его за руку, но тот легко с ним справился. Несмотря на силу и мощное телосложение, принц, спотыкаясь, отступил назад.
Подбежав к брату, Евангелина схватила его за руку.
— Нам надо их допросить!
Одним взмахом руки он отпихнул от себя сестру. Даже ей было не под силу его остановить.

Прутья заскрипели, изгибаясь, открывая Птолемею доступ к заключенным. Даже хранители не смогли остановить этого серебряного. Мужчина двигался проворно и быстро. Килорн и Уолш отскочили, прижавшись к стенам своей камеры.
Птолемей действовал как хищник, а хищник первым нападает на самого слабого. Со сломанной ногой Тристан представлял собой самую легкую добычу.
— Ты никогда больше не будешь угрожать моей сестре, — проревел серебряный.

Покорный его воле стальной прут пробил Тристану грудь. Умирая, мужчина закашлялся кровью.
Птолемей улыбнулся.
Когда он повернулся к Килорну, готовясь убить и его, я бросилась вперед.
Искры родились в моем теле. Когда моя рука вцепилась в мускулистую шею Птолемея, я выпустила свой заряд. Электричество пронзило его тело, пробежав по венам, и мужчина сразу же обмяк. Металл его кольчуги завибрировал. Повалил дым. Я почти изжарила его живьем. Птолемей рухнул на пол. По его телу пробежали искры.

— Птолемей!
Евангелина, упав на колени, прикоснулась к лицу брата. Ее тоже ударил ток. Девушку отбросило назад. Нахмурившись, она посмотрела в мою сторону. В ее взгляде читалась ярость.
— Как ты посмела?
— С ним ничего не случится…
Разряд был недостаточно сильным, чтобы причинить серьезный вред.
— Ты сама только что кричала, что их надо допросить. Мертвые ничего не расскажут.

Взгляды собравшихся выражали странную смесь противоречивых чувств. В их расширенных зрачках читался страх. Кол, которого я целовала, суровый солдат, не выдержав, отвел глаза. По лицу промелькнула тень стыда. Впрочем, непонятно оставалось, стыдился ли он того, что причинил Фарли страдания, или удручен тем обстоятельством, что не смог ее разговорить. У Мейвена, по крайней мере, было достаточно поводов выглядеть несчастным. Принц не сводил взгляда со все еще кровоточащего тела Тристана.

— Мама займется пленниками позже, — обратился он к королю. — Это может подождать, но люди наверху желают видеть короля. Им важно убедиться, что их король — в безопасности. Сегодня смерть постигла многих. Вам следует утешить их, отец… и тебе, Кол.
Он пытается выиграть время. Хитрец Мейвен старается подарить нам хоть призрачную надежду.
Я положила руку Колу на плечо, хотя и ощутила огромное желание ее отдернуть. Он меня целовал. Он может прислушаться к моим словам.

— Он прав, Кол. Это может подождать.
Лежащая на полу Евангелина оскалила зубы.
— Двор желает ответов, а не дружеского похлопывания по плечу! Этих нужно допросить немедленно! Ваше величество! Надо вырвать правду…
Но Тиберий счел слова Мейвена благоразумными.
— Ничего, подождут, — сказал король. — Правду узнаем завтра.
Почувствовав, как напряглись мышцы Кола, я сильнее сжала ему плечо. Принц вдруг расслабился. Казалось, с его плеч упал тяжкий груз.

Хранители оттащили Фарли в раскуроченную камеру. Женщина смотрела на меня, не понимая, что же я задумала. Хотелось бы мне самой знать.
Евангелина вытащила тело брата. Послушные ее воле, прутья решетки вернулись на место.
— Ты слабак, мой принц, — прошипела она на ухо Колу.
Я поборола в себе желание взглянуть в последний раз на Килорна. Его слова звучали в моей голове.
Перестать пытаться меня спасти.
Нет. Не перестану.

Кровь стекала с моего рукава и капала на пол, оставляя за собой цепочку серебристых пятен. Мы направлялись в тронный зал. Хранители и стражники стояли на посту у огромных дверей. Дула их винтовок устремлены были в сторону коридора. Они даже не пошевелились, когда мы проходили мимо. Им приказали без колебаний убивать, если в том возникнет необходимость. Эхо огромного зала разносило возгласы скорби и ненависти. Мне бы следовало чувствовать себя в какой-то степени победительницей, но мысль о Килорне в темнице сводила на нет любые проблески радости от достигнутого. А еще я не могла забыть остекленевшего взгляда полковницы.

Я встала рядом с Колом. Кажется, он этого даже не заметил. Пылающий взгляд молодого человека метался по полу.
— Сколько погибло?
— Десять, — ответил он. — Трое застрелены, семеро погибли во время взрыва. Еще пятнадцать раненых, но их вылечат.
Таким голосом обычно читают список покупок в продуктовой лавке, но отнюдь не говорят о погибших.

Кол указал на лекарей, которые суетились вокруг раненых. Среди жертв я заметила двоих детей. За ранеными, у королевского трона, лежали трупы. Близнецы Беликоса Леролана — подле отца. Над ними, склонившись, рыдала их мать.
Я зажала рукой рот, чтобы не закричать. Этого я не хотела.
Теплые руки Мейвена оттащили меня от места побоища и подвели к трону. Кол стоял рядом, безуспешно стараясь стереть с рук серебряную кровь.

— Сейчас не время предаваться горю! — сжимая кулаки, громовым голосом изрек Тиберий.
В тот же миг плач и всхлипывания смолкли.
— Сейчас мы отдадим почести нашим павшим, исцелим раненых и отомстим врагам. Я король. Я ничего не забываю и не прощаю. В прошлом я проявлял излишнюю мягкость, позволяя нашим красным братьям жиреть в достатке и благополучии. Но они ответили на наше великодушие черной неблагодарностью и заслуживают за это жесточайшего наказания.

Лицо короля исказилось злобой. Он с силой обрушил на пол копье с повязанным на нем красным кушаком. Звон падения напоминал похоронный набат. Все мы увидели расколотое солнце на эмблеме.
— Эти глупцы, эти террористы, эти убийцы заслуживают достойного наказания. Они умрут. Я клянусь моей короной, моим троном и моими сыновьями, что всех их пожрет лютая смерть.
Послышался ропот. Все серебряные поднялись на ноги, даже раненые. Металлический запах их крови стал почти невыносим.

Все материалы, размещенные в боте и канале, получены из открытых источников сети Интернет, либо присланы пользователями  бота. 
Все права на тексты книг принадлежат их авторам и владельцам. Тексты книг предоставлены исключительно для ознакомления. Администрация бота не несет ответственности за материалы, расположенные здесь