Алая королева

Колени у меня задрожали. Я боялась за безопасность Килорна, но постаралась не раскисать и внешне спокойно выслушала, как Мейвен с хмурым видом рассказывает подробности плана.
— А если у нас ничего не получится? — Когда он закончил, задала я вопрос, ответа на который принц старательно избегал.
Мейвен покачал головой.
— Все у нас получится.
— А что, если случится самое худшее, Мейвен? Что тогда?

Я не родилась принцессой. Жизнь моя не была усыпана розами. Я знаю, что от всего и от всех можно ожидать самого худшего.
Мейвен глубоко дышал, стараясь казаться невозмутимым.
— Тогда нас объявят предателями, будут судить за государственную измену и казнят.

Во время следующего занятия с Джулианом я никак не могла сосредоточиться на том, что он мне говорит, постоянно возвращаясь мыслями к предстоящей акции. Уж слишком многое поставлено на карту. Если что-то пойдет не так… Все мы, включая Килорна, Мейвена и меня, рискуем своими головами.
— Это, конечно, не мое дело, но… — начал Джулиан, однако потом его голос дрогнул. — Вы, как мне кажется, уж слишком привязались к принцу Мейвену.

Я едва не рассмеялась, но тут же почувствовала себя немного уязвленной. В этом гнезде ядовитых змей Мейвен был последним человеком, которого мне стоило опасаться. Я немного рассердилась на Джулиана.
— Я с ним помолвлена, — стараясь не грубить, ответила я.
Вместо того чтобы переключиться на другую тему, Джулиан продолжил начатый им разговор. Обычно эта спокойная, несколько отстраненная манера общения умиротворяла меня, но сегодня я испытывала лишь раздражение.

— Я пытаюсь вам помочь. Мейвен очень похож на свою мать.
На этот раз я повысила голос.
— Вы ничего о нем не знаете!
Мейвен — мой друг. Мейвен рискует большим, чем я.
— Судить о нем на основании того, кем являются его родители, — это все равно, что оценивать мою силу по цвету крови. Я вижу, что вы ненавидите короля и королеву, но Мейвен здесь ни при чем.
Джулиан устремил на меня пылающий взгляд. Когда он заговорил, голос его завибрировал.

— Я ненавижу короля за то, что он не смог спасти мою сестру, а затем женился на этой гадюке. Я ненавижу королеву за то, что она сломала Саре Сконос жизнь. Она приказала отрезать язык девушке, которую я любил… — Понизив голос, он добавил: — У Сары был чудесный голосок.
На меня накатила волна отвращения к королеве. Теперь я поняла, откуда эта молчаливость и впалые щеки. Неудивительно, что Джулиан поручил ей меня лечить. Сара не проболтается.

— Но, — очень тихо, словно утратив дар громкой речи, произнесла я, — она ведь лекарь…
— Лекари кожи не имеют дара исцелять самих себя. Никто не осмелился перечить королеве. После этого Саре пришлось жить со стыдом. — Видно было, что каждое произнесенное им слово воскрешает воспоминания, одно горше другого. — Серебряные легко переносят боль, но мы очень гордые люди. Никакая наша сила, никакие способности не могут заменить для нас чувства гордости, самоуважения и чести.

Ужас от того, что сделали с Сарой, отступил перед боязнью за собственную безопасность.
Они отрезали ей язык за ее слова. Что они сделают со мной?
— Вы забываетесь, маленькая девочка-молния.
Прозвище, словно пощечина, вернуло меня в реальность.
— Этот мир не ваш. То, что вас научили правильно делать реверансы, еще не означает, что вы хоть что-нибудь смыслите в игре, которую мы все здесь ведем.

— Это не игра, Джулиан. — Я взяла книгу со списками погибших и бросила ее преподавателю на колени. — Это вопрос жизни и смерти. Мне ничего не надо — ни трона, ни короны, ни принца. Ни во что я не играю, Джулиан. Я иная.
— И то правда, — перебирая страницы, сказал преподаватель. — Именно поэтому вам грозит опасность. Любой, даже я или Мейвен, может вас выдать.

Взгляд Джулиана затуманился. Видно было, что мыслями он далеко. Сейчас он казался мне глубоким стариком, до сих пор оплакивающим смерть сестры и свою несчастную любовь к сломленной жизненными невзгодами женщине. Теперь он должен учить девушку, которая до конца жизни обречена всем лгать. Взглянув поверх его плеча, я увидела карту исчезнувшего мира. Весь наш мир населен призраками прошлого.
А затем мне в голову пришла ужасная мысль: «Шейд уже присоединился к сонму призраков. Кто следующий?»

— Не совершайте роковой ошибки, дитя мое, — наконец изрек Джулиан. — В этой игре вы можете быть лишь чьей-то пешкой.
Я не стала с ним спорить.
Думайте, что вам угодно, Джулиан, но я не дурочка.

Птолемей Самос. Полковник Макантос. Их лица мелькали перед моим внутренним взором, пока я и Кол кружились в танце на полу гостиной. Сегодня ночью луна пошла на убыль, света от нее было немного, но моя надежда никогда прежде не была такой яркой. Завтра бал, а после… Я не была уверена, куда приведет нас эта дорога, но, без сомнения, новый путь вел в светлое будущее. Мейвен говорил, что на этом пути не обойдется без разрушений, раненых и убитых, но все мы прекрасно понимали, что такова цена риска. Если все пойдет согласно плану, «Алая стража» водрузит свое знамя там, откуда его все смогут увидеть. После успешной операции Фарли распространит очередную видеозапись, в которой огласит наше требование: «Свобода. Равенство. Братство». В конце концов, наш бунт может оказаться не таким уж безнадежным делом.

Тело мое сильно качнулось, и мне показалось, что я медленно падаю на пол. Я вскрикнула. Сильные руки, сомкнувшись вокруг моей талии, быстренько вернули меня в вертикальное положение.
— Извини, — несколько смутившись, сказал Кол. — Я думал, ты уже к этому готова.
Я не готова, и я боюсь.
Я постаралась за неестественной улыбкой скрыть то, о чем на самом деле думаю.
— Нет, это я виновата… Задумалась…
Но отвязаться от принца было не так уж легко. Слегка наклонив голову, Кол заглянул мне в глаза.

— Волнуешься перед балом?
— Больше, чем ты можешь себе представить.
— Делай одно движение зараз. Так тебе будет проще, — внезапно Кол рассмеялся, снова перейдя на более медленный ритм. — Понимаю, что поверить в это непросто, но когда-то и я был плохим танцором.
— Какой ужас, — улыбнувшись ему в ответ, сказала я. — А я-то думала, что все принцы рождаются отличными танцорами и непревзойденными мастерами светской беседы.
Рассмеявшись, принц задвигался быстрее.

— Это ко мне не относится. Я предпочитаю проводить время в гараже, в казарме, на строительстве или на тренировке. Я совсем не похож на Мейвена. В этом отношении он — дважды принц, а я нет.
Я вспомнила об учтивых речах Мейвена, его утонченных манерах и глубоком знании придворной жизни. И все это ради того, чтобы утаить от окружающих доброту своего сердца! Дважды принц… Это уж точно!
— Но он так и останется принцем, а ты станешь королем, — тихим, несколько жалобным голосом произнесла я.

Голос Кола притих и теперь звучал не громче, чем мой. Темные тени промелькнули в его глазах. Я замечала, что за последние дни Кол стал каким-то грустным.
Возможно, к войне он относится не так хорошо, как мне прежде казалось.
— Иногда я очень об этом жалею.

Принц говорил тихо, но его голос заполнял все мое сознание. Несмотря на маячивший на горизонте бал, я больше сейчас думала о нем, о его руках и легком запахе горелой древесины, который повсюду следовал за Колом. Этот запах навеивал воспоминания о доме и теплой осени.

Признаюсь, я грешила на музыку, считая, что именно ее пульсирующий жизнью ритм повинен в том, что мое сердце теперь сильнее бьется в груди. Я вдруг вспомнила то, о чем мне рассказывал на уроках Джулиан, об истории мира, который существовал до нашего. В том мире вырастали огромные империи, процветала коррупция, велись войны, а свободы было больше, чем я могла себе представить. Но люди той эпохи ушли в никуда. Все их мечты обратились в дым и пепел.

«Такова наша природа, — говорил Джулиан. — Мы склонны уничтожать. Такова наша сущность, вне зависимости от цвета крови. Человек всегда склонен к самоуничтожению».
Несколько дней назад я не поняла всей глубины его мысли, но теперь, чувствуя прикосновения Кола, покорная малейшему его движению, я осознала, что к чему.
Я чувствовала, как самоуничтожаюсь.
— Ты на самом деле собираешься отправиться на войну с легионом?
Даже произнесенный вслух вопрос вызвал в моей душе еще больший страх.
Кол кивнул.

— Место генерала — рядом со своими солдатами.
— А место принца — рядом со своей принцессой… с Евангелиной, — торопливо добавила я.
«Боже правый, Мара!» — мысленно завопила я.
Воздух вокруг нас заметно нагрелся, хотя Кол стоял как вкопанный.
— С ней все будет в порядке. Евангелина ко мне не привязалась. Я тоже по ней скучать не буду.

Не желая встречаться взглядами, я сконцентрировала все свое внимание на том, что было у меня перед глазами. К сожалению, там оказалась его широкая грудь, обтянутая рубашкой из тонкого сукна. Сверху доносилось тяжелое дыхание Кола.
Вдруг его пальцы оказались у меня на подбородке. Принц приподнял мою голову так, чтобы посмотреть мне прямо в глаза. Золотое пламя горело в них, отражая внутренний огонь.
— Я буду скучать по тебе, Мара.

Хотя мне хотелось замереть и продлить этот миг на целую вечность, я прекрасно понимала, что это невозможно. Что бы я ни думала, что бы я ни чувствовала по отношению к нему, я ни на секунду не забывала, что Кол — не мой суженый, к тому же (и это всего важнее) он стоит не на той стороне. Он мой враг. Связь с ним запретна для меня.
Поэтому, не без колебания, я отступила назад, подальше от его объятий и исходящего от тела тепла, к которому я уже успела привыкнуть.

— Нельзя, — вот и все, что я смогла из себя выдавить, но знаю: глаза меня выдали.
Даже впоследствии я ясно помнила слезы гнева и сожаления, которые мне приходилось изо всех сил сдерживать.
Должно быть, мысль, что он отправляется на войну, сделала Кола излишне храбрым и безрассудным. Схватив за руку, принц притянул меня к себе. Он предает брата, а я предаю наше дело, Мейвена и саму себя, но сопротивляться душевному порыву сил у меня не было.
Любой может стать предателем. Любого могут предать.

Его губы, твердые и теплые, настойчиво впились в меня. Это прикосновение вызвало во мне реакцию, подобную электрическому разряду, вот только искра эта несла не уничтожение, а жизнь.
Мне хотелось отстраниться, но силы покинули меня. Кол стал пропастью, в которую я с готовностью бросилась. Когда-то он узнает, что я его враг, и тогда всему придет конец, когда-то, но не сейчас.

Глава 19

Несколько часов ушло на то, чтобы накрасить и нарядить меня до уровня девушки, которой мне полагалось стать. Для меня, впрочем, они пролетели, словно несколько минут. Когда горничные закончили и подвели меня к большому зеркалу, а затем стали позади, молча ожидая моего одобрения, я лишь слегка кивнула девушке, взирающей на меня из зеркала. Она была исключительно красива и немного напугана тем, что ожидает ее впереди. Девушка была закована в сверкающие шелковые доспехи. Мне следует ее прятать… Эту напуганную девчонку. Мне надо будет улыбаться, танцевать и стараться казаться одной из них. Постаравшись, я подавила свой страх. Страх может меня убить.

Мейвен, похожий на тень в своем форменном одеянии, в котором он собирался быть на балу, ожидал меня в конце коридора. Чернота его униформы подчеркивала голубизну глаз на фоне бледного лица. Испуганным, даже взволнованным он не выглядел. В конце-то концов, он принц и серебряный. Он не имеет права на нерешительность.

Мейвен протянул мне руку. Я с благодарностью взялась за нее. Я надеялась, что от этого прикосновения мне полегчает на душе, я почувствую себя в безопасности, стану сильнее, но вместо этого мыслями я возвратилась к Колу и нашему предательству. Прошлая ночь вспомнилась до мельчайших деталей, до легчайшего вздоха.
Мейвен не заметил моей растерянности. Думал он о вещах посерьезнее.
— Шикарно выглядишь, — окинув взглядом мое платье, заметил принц.

Я могла бы поспорить с ним. Платье оказалось слишком пышным и тяжелым из-за обилия темно-красных драгоценных камней, которые сверкали при малейшем моем движении, делая похожей на блестящего жука. Как бы там ни было, а сегодня мне предстоит играть роль леди, будущей принцессы, поэтому я кивнула и улыбнулась в знак признательности за комплимент. И в то же время я думала о том, что эти губы, сейчас улыбающиеся Мейвену, ночью целовали его брата.
— Мне бы хотелось, чтобы это поскорее закончилось.

— Это не закончится ни завтра, ни послезавтра, Мара. Запасись терпением. Хорошо?
Сейчас Мейвен совсем не походил на семнадцатилетнего подростка. Он говорил как человек гораздо более взрослый, обремененный житейской мудростью. Не дождавшись от меня ответа, принц заиграл желваками на скулах.
— Мара!
В его голосе послышались вибрирующие нотки.
— Ты боишься, Мейвен? — слабым, едва слышным голосом спросила я. — Лично я боюсь.
Взгляд принца посуровел, а в голубых глазах сверкнула сталь.

— Я боюсь неудачи, боюсь, что мы не воспользуемся выпавшим нам шансом. А еще я боюсь того, что станет с миром, случись нам потерпеть неудачу. — Я ощутила, как его рука наливается жаром под действием эмоционального всплеска. — Это пугает меня куда больше, чем смерть.
Не подпасть под его влияние было почти невозможно, и я с готовностью закивала головой. Как можно сейчас отступить? Я не дрогну.
— Однажды вы увидите, — произнес он так тихо, что я едва расслышала.

Красный рассвет, когда мы восстанем все вместе.
Пальцы его сильнее сжали мою ладонь, когда мы вышли в просторный холл перед лифтами. Отряд хранителей, сопровождающих короля и королеву, поджидал нас там. Кола и Евангелины нигде видно не было. Я могла только надеяться, что они задержатся подольше. Чем дольше я не буду видеть их вместе, тем спокойнее будет у меня на душе.

На королеву Элару напялено было сверкающее уродство цветов ее и королевского домов — красный, черный, белый и голубой. Словно не замечая моего присутствия, женщина улыбнулась своему сыну.
— Вот и пришли, — отпустив мою руку и становясь подле матери, произнес Мейвен.
Без его тепла моей руке сразу же стало зябко.
— И сколько нам там торчать? — со скукой в голосе спросил принц.

Мейвен великолепно справлялся со своей ролью. Чем лучше ему удастся изобразить пресыщение и скуку, тем выше наши шансы на успех. Одно ее проникновение в наши мысли, и все пойдет прахом. А всех нас наверняка казнят.
— Мейвен! Ты не можешь приходить и уходить, когда тебе заблагорассудится. У тебя есть свои обязанности, и ты не покинешь бал до тех пор, пока в тебе будет надобность.

Королева Элара засуетилась вокруг сына, поправляя его воротник и ордена на груди, одергивая рукава. На минуту я забылась и утратила осторожность. Оказывается, в этой женщине, которая проникала мне в мысли, которая лишила меня прежней жизни, которую я ненавидела всеми фибрами своей души, есть хотя бы что-то хорошее, и Мейвен, несмотря на все ее недостатки, любит свою мать.
Король Тиберий, напротив, отнюдь не стремился читать Мейвену нравоучения. Он удостоил сына лишь беглым взглядом.

— Мальчик скучает. Во дворце жизнь течет куда медленнее, чем на фронте, — проведя рукой по аккуратно подстриженной бороде, сказал король. — Тебе нужно найти себе занятие по душе, Мейви.
На секунду маска пресыщенности на лице Мейвена дала трещины.
«Одного я обвел вокруг пальца», — кричали его глаза, но рот безмолвствовал.
— У Кола есть его легион. Он нашел себе дело и знает, чего хочет от жизни. Тебе следует серьезно подумать о том, чем заняться.
— Хорошо, папа, — сказал Мейвен.

Как принц ни старался, я заметила тень, скользнувшую по его лицу.

Я прекрасно поняла, чем вызвана эта тень. Я сама испытывала нечто подобное, когда родители намекали мне на то, чтобы я брала пример с Гизы, совсем не заботясь о том, что это просто невозможно. После непростого разговора я всегда ложилась спать с тяжелым сердцем. Я терзала саму себя, уговаривая измениться, стать тихой, талантливой и симпатичной, словно сестра, но, разумеется, не могла. Ничего так не терзает душу, как подобное чувство неполноценности. Но король не заметил терзаний Мейвена, ведь и мои родители не замечали моих.

— Мне кажется, что, помогая мне освоиться при дворе, принц делает вполне достойное дело, — сказала я, намереваясь навлечь на себя неудовольствие короля.
Тиберий повернулся ко мне. Мейвен бросил на меня благодарный взгляд.
— И что же полезного он делает? — окинув меня оценивающим взглядом, спросил монарх.
Я могла бы поклясться, что сейчас он вспоминал бедную красную девчонку, которая отказывалась ему кланяться.
— Впрочем, мне говорили, что вы делаете успехи и скоро станете похожей на леди.

Король улыбнулся, но его глаза оставались холодными и, в этом я не сомневалась, полными подозрительности. Тогда, в тронном зале, он хотел меня убить, чтобы защитить корону и хрупкое равновесие сил в государстве. Я не сомневалась, что моя смерть все еще стоит на повестке дня. Являясь угрозой трону, я в то же время — королевское капиталовложение. Тиберий использует меня, когда ему вздумается, и прикажет убить, если того потребуют обстоятельства.
— У меня хорошие учителя, ваше величество.

Я поклонилась, притворяясь, что польщена, хотя, если начистоту, мне было наплевать на его мнение. Мнение короля не стоит и следов ржавчины на колесах кресла-каталки моего отца.
— Вы уже готовы?

Восклицание Кола вывело меня из задумчивости. Мое тело, словно подчиняясь собственной воле, повернулось. Я желала его видеть. Все внутри меня сжалось, но не от волнения или предвкушения, ни от чего такого, о чем любят пошептаться сбившиеся в стайку глупые деревенские девчонки. Я испытывала сильнейшее отвращение к самой себе из-за того, что натворила прошлой ночью, из-за того, чему позволила случиться… вернее, сама захотела и сделала. Хотя Кол выдержал мой взгляд, я готова была выплакать себе глаза из-за висящей у него на руке Евангелины. На ней опять было много металла. Евангелина умудрилась презрительно мне улыбнуться, даже не пошевелив губами.

— Ваше величество, — склоняясь в доводящем меня до безумия своей идеальностью реверансе, произнесла она.
Тиберий улыбнулся своей будущей невестке, а затем потрепал Кола по плечу.
— Тебя только и ждем, — весело сказал он.

Когда они вот так стояли рядом, фамильное сходство бросалось в глаза: одного цвета волосы, одинаковые красновато-золотистые глаза, одинаковая осанка. Мейвен за ними наблюдал. Выражение голубых глаз — задумчивое и умиротворенное. Его мать не отпускала руку сына. На виду у Евангелины и отца Кол лишь скользнул по мне взглядом. Принц кивнул. Большего я и не заслуживала.

Несмотря на все пышное убранство, бальный зал мало в чем изменился с тех пор, как около месяца назад королева впервые ввела меня в этот странный мир, лишив моего настоящего имени и прошлого. Они нанесли мне сильнейший удар, и теперь моя очередь нанести им удар в ответ.
Сегодня ночью прольется кровь.

Но я не должна сейчас об этом думать. Мне следует стоять и вести светскую беседу с сотнями придворных, которые выстроятся в очередь ради того, чтобы перекинуться парой слов с королевской семьей и одной красной лгуньей. Я забегала глазами по толпе, выискивая отмеченных печатью Мейвена жертв, которых он сдал «Алой страже». Эти искры должны разжечь пламя борьбы. Рейнальд, полковница, Беликос и… Птолемей… Среброволосый, темноглазый брат Евангелины.

Он одним из первых приветствовал нас. Птолемей шел позади своего сурового отца, спешащего к дочери. Когда Птолемей подошел ко мне, я с трудом подавила нарастающую дурноту. Никогда прежде мне не доводилось смотреть в глаза живого мертвеца.
— Мои поздравления.

Его голос — тверже камня. Протянутая рука столь же тверда. Военной формы на нем не было, а вместо нее — посверкивающая черными чешуйками кольчуга. Он воин, а не солдат. Сменив на этом месте своего отца, Птолемей возглавлял охрану Археона, оберегая столицу маленькой частной армией своих собственных стражников. Как выразился Мейвен: «Он голова змеи. Отрежь ее, и гадине придет конец». Взгляд ястребиных глаз Птолемея не отрывался от сестры даже тогда, когда он пожимал мне руку. Торопливо обменявшись рукопожатиями со мной, Мейвеном и Колом, он обнял Евангелину в редком для него порыве душевной привязанности. Я весьма удивилась тому обстоятельству, что их дурацкие металлические одеяния не сцепились друг с другом.

Если все пойдет по плану, с сестрой ты больше не увидишься. Евангелина потеряет брата, как я потеряла Шейда. Несмотря на то что я сама испытала боль от потери любимого брата, сочувствовать Евангелине я не могла, особенно теперь, когда эта особа висела на руке у Кола. Они выглядели людьми крайних противоположностей… Принц в своей небогато украшенной форме и Евангелина, сверкающая, словно звезда, в платье из шипов и лезвий.
Я хочу ее убить. Я хочу ею стать.

Все материалы, размещенные в боте и канале, получены из открытых источников сети Интернет, либо присланы пользователями  бота. 
Все права на тексты книг принадлежат их авторам и владельцам. Тексты книг предоставлены исключительно для ознакомления. Администрация бота не несет ответственности за материалы, расположенные здесь