Африка

Когда я вышел с каюты на палубу, будучи ещё в море, я увидел прекрасную природу нового континента, на котором мне следовало побывать, куда меня пригласил мой старый друг, Митчел. Он изучал всякие редкие болезни, доныне неизвестные. Проплывая километры по раннему теплу этого завораживающего континента, я всё больше и больше удивлялся девственности природы, табунам газелей, уносящихся вдаль от красных пляжей Африки. Мы встали в порт, я накинул свою походную шляпу, серовато-кремового цвета, спустился с парома и встретил улыбчивого чёрного паренька в белоснежном заказном костюме с табличкой в руках, на которой было написано моё имя, я подошёл, представился, он на английском сказал чтобы я садился в машину. Мои глаза округлились, я не сразу понял о чём он говорит. Машина на то время была совершенно новым изобретением, на ней, я на тот момент успел прокатиться лишь с Принцессой Голландии, с которой мы ехали на показ мод. Я удивился что у Митча есть средства на такое, ведь, в моём понимании он был лишь доктором, который лечил неизвестный мне народ. Мы ехали словно сквозь нескончаемые километры саванн, мимо нас пробегали, новые и новые животные, этот паренёк стал рассказывать о них, о каждом из них. Я почувствовал словно я вернулся в детство, мы с отцом гуляем по музею естествознания, я удивляюсь птичкам, а вот стоит огромный скелет мамонта. Слоны, те же самые мамонты, только меньше и без волос, они вызывали у меня столько же восторга, сколько и тот мамонт в музее. Я узнавал всё больше и больше, осматривая одинокие, но множественные деревья, на одном я даже заприметил гепарда. Мы ехали будто вечность, а он всё рассказывал неутолимо. Его белый пиджак словно блестел на жарком солнце Африки. Наконец вдали я заприметил огромный особняк, я спросил:

  — Чей он?

  — Мистера Митчелла МакХилла, сэр, - на что он ответил. 

  — Как тебя зовут-то, едем уже кто знает сколько, а я всё ещё не знаю твоего имени! - громко и с улыбкой вскрикнул я.

  — Гугу, сэр, — сказал он и как будто читая мои мысли продолжил. - Гугу - означает сокровище. Меня так назвали потому что мои родители долго не могли иметь детей и я был для них настоящим сокровищем.

Я протянул ему руку и сказал: 

  — Приятно познакомиться, Эдвард вон Хайнс, австрийский писатель натуралист!

  — И мне, сэр, - дружелюбно подал мне руку мой уже друг - Гугу.

   После этого разговора, я кое как вылез из машины, ноги гудели из-за долгой поездки. Шугу взял чемоданы и мы направились внутрь особняка. Снаружи дом выглядел иначе, чем в Европе, там был классицизм, а этот стиль я даже название подобрать не могу. Не суть. Мы вошли внутрь и на нежно-жёлтых стенах красовались картины известных и не очень художников. Продвигаясь по бесконечным, долгим коридорам, я осматривал все картины, столешницы, плетённые стулья и конечно же статуи. Мне было довольно забавно видеть Европейские картины, статуи в доме в Африке. Точнее даже странно. Поставив мой багаж у двери, мой друг открыл двери и пригласил зайти. 

 — Сэр, это ваша комната, - сказал Гугу занося чемоданы внутрь.

 — Эдвард, для друзей - Эдди, - возразил ему я и похлопал по плечу. 

Он улыбнулся, отдал мне ключи и сказал что зайдёт через пол часа, чтобы провести меня в Митчу. Я разобрал вещи, осмотрел спальные места. Они были безупречны, белоснежные простыни, подушки из гусиного пуха, мягкие одеяла, были схожи на облака. Найдя ванную комнату, я скинул с себя одежду, набрал тёплую ванную. Взяв книгу, которую я купил на пароме, я лёг в ванную и принялся читать. Утомленные глаза глаза монотонно ныли, молили о отдыхе. Раздался стук в двери, я спросил кто.

  — Это Гугу, сэр.. то-есть, Эдди. - сказал он и добавил. — Мистер МакХилл ждёт вас. 

  — Хорошо Гугу, спасибо, уже иду, - лениво сказал я и начал борьбу с расслабленными мышцами. 

Приведя себя в порядок, я вышел в коридор, где меня любезно ждал Гугу. К слову я был удивлён его английскому, ведь не каждый день встретишь мужчину в Африке с хорошим знанием английского. Пройдя в огромный зал, обстановка сменилась очень резко, мраморные полы, двухметровые колоны с колоссами, огромный стол, накрыт лишь на несколько человек. Увидев торчащую макушку, которая торчала из-за широкого кресла, я вскрикнул.

  — Эй Митч, старый ты пёс, встречай старого друга!

Он обернулся из-за кресла, словно не узнав голос своего давнего друга, встал и направился ко мне. Сблизившись со мной он протянул мне руку и обнял, будто родного. 

 — Ну что, как добрался ? - спросил меня он.

 — Неплохо, вот заработал немного денег на пароме, играя с богатеями в карты.

 — Тебе не стыдно? Обманывать стариков, которые не знают даже кто ты и как играют.- сказал он и засмеялся.

 На что я лишь пожал плечами, посмеялся и мы сели за стол. Меня смутили пустующие места, остальные гости так и не пришли, что было довольно странно, Митч всегда был добрым человеком. Посмотрев на него, я хотел его спросить о местах, но он перебил:

 — Не волнуйся Эдди, они опаздывают.

Клянусь, у меня ком в горле стал. Я старался не подавать виду, попросил вина. Мне принесли напиток вовсе не похож на вино, я остерегаясь немного примочил язык и о боги, никогда в моей жизни ничто не обжигало мой язык так, как этот напиток.

 — Митчел, ты меня убить хочешь ? Это что, медицинский спирт ?! Ты что вообще вне себя? - рёвом закричал я и ударил по столу кулаком так, что вся посуда на моём крае стола немного подлетела.

 — Господи, Эд, что случилось ? Это напиток Мампоэр, я забыл предупредить, он очень крепкий, крепче абсента, - с жалостью молвил Митч.

Я вспыльчивый человек, да и животные инстинкты дали о себе знать, как бы кто не говорил, все мы от части животные. Сев, я уткнулся носом в тарелку, доедая ужин я уж совсем забыл, что никто из гостей не пришёл. Остаток ужина прошёл в гробовой тишине, и лишь часы иногда постукивали. Закончив, Митчел скоропостижно куда-то ушёл, я лишь посмотрел ему в след и аккуратно промолвил:

 — Мда, вот тебе и гостеприимство...

Доев, я вышел на террасу, где нежно светила луна и тускло горели свечи. Где-то в далеко, в глубине саванн, бегают сурикаты, ползают муравьеды в поисках огромных размеров африканских муравьёв, а где-то на одиноком дереве прилизывается гепард, держа свою добычу подальше от гиен. Простояв там, зачарованным неопределенное количество времени, я пошёл обратно в свою комнату. Вернувшись меня так и ждали те же белоснежные простыни на идеальных кроватях. Сняв с себя одежду, оставшись в нижнем белье, я плюхнулся словно в невесомую кровать, которая так и норовила поднять меня к небесам. Не заметив как и уснув, я видел разные сны, таких ярких, правдоподобных снов, я никогда не видел. Казалось будто я в раю.

  Проснулся я около полудня, накинув на себя лёгкий халат, я выглянул из комнаты. Осмотрев коридор, я пошёл уже в другую сторону чем вчера. Бродя по неимоверно длинным коридорам, я наткнулся на дверь из-за которой играл рояль. Приоткрыв дверь, я увидел Митча и цирюльника, пройдя, я сел на кожаный диванчик и принялся искать звук рояля. Недолго искав, я увидел девушку, лет двадцати пяти, худенькую, с длинными, утончёнными пальцами, которыми она проливала райские рояльные ноты. Видимо почувствовав на себе мой взгляд, она обернулась и усмехнувшись продолжила играть сороковую симфонию Моцарта я был полностью обворожен, побывав в стольких странах, повидав столько дев, не было красивее её. Она была одета в бирюзовое платье и красные туфельки на низком каблуке. Я не мог найти покоя, но его нашёл за меня Митч. 

 — Доброе утро, соня, - сказал Митч, вытирая полотенцем свежую щетину. 

 — И тебе доброе, Митч, - оробело ответил я.

 — Садись, Себастьян и тебе выбреет твою щетину. Должен сказать, она ужасно выглядит, - усмехнувшись бросил мне он.

Было довольно оскорбительно такое говорить при даме, да, может так и есть, я давно не брился в связи со своей работой, но не стоит так резко и грубо говорить об этом. Она обернулась и посмотрела на меня, а я встал как пень и не мог пошевелиться. Её глаза сверкали, было такое чувство, что она смотрит мне прямо в душу.

 — С вами всё в порядке, Мистер Хайнс? - прощебетала она мне. 

 — Д-да, в-всё в порядке... - выдавил из себя я и кажется забыл как дышать,

Побранившись немного на немецком, я сел в кресло к Себастьяну. Он точил лезвие о шкуру какого-то животного, я слышал звон лезвия. Поточив нож, цирюльник, взялся пенить кисточку, душистая, мягкая пена, намазывалась на моё лицо, словно масло на хлеб. Я почувствовал холодное лезвие у себя на шее. Себастьян аккуратно сбривал с меня каждый волосок, не пропуская ни одного. Вскоре он закончил, я, будучи пленённым магическими руками Себастьяна, погружался в неповторимый дрём, который можно обнаружить лишь будучи на приёме у цирюльника.

 — Вооот, теперь другое дело, - протянул Митч посмотрев на сразу на меня, а потом на Себастьяна. 

Себастьян усмехнулся. Похлопав меня пудрой по щекам, словно мать ребёнка по попе, я раскрыл глаза. Мы с Митчем продвигались в сад, сквозь всё те же бесконечно длинные коридоры. Завидев сквозь высокую дверь со стеклянными вставками, я увидел зеленую траву, могучие дубы, высокие берёзы , словно я скоро войду в ботанический сад где-то в Европе, но, уж точно не в Африке. Любезно открыв дверь, Митч пропустил меня вперёд. Нежная прохлада была удивительной для одного из самых жарких точек на планете. Я очутился словно в ином мире, будто та дверь была порталом, куда-то в лес Беларуси или Словакии. Нежно обдувая деревья, ветерок касался меня. Митч начал рассказывать откуда у него столько деревьев и всего что тут присутствует. Я его не слушал, я был очарован лишь одним экспонатом. «Ключ попугая», этот цветок считался вымерших уже столько лет, а вот он, цветёт прямо передо мной. Митч заметив что я столь пристально рассматриваю этот редкий экземпляр, развернув, Митч поторопил меня к выходу. Идя по коридорам в сторону к кухне, я хотел спросить его о саде, но как только я открыл рот, он перебил:

 — Сегодня будет думаю... стейк, средней прожарки для меня, а для тебя, стейк полностью прожаренное, как ты любишь, с хрустящей корочкой. Какой гарнир хочешь? - причмокивая говорил он.

 — На твоё усмотрение, только не лей пожалуйста мне сегодня тот гадкий напиток, - смеясь сказал я.

Он молчал, неловкое молчание проследовало за нами прямиком в столовую.

 — Эй, Сюзанна. - кричал он, ещё неизвестной для меня женщины, - два стейка, один средней прожарки, другой, тонкий, хрустящая корочка, как уголёк. 

 — Хорошо, горбик, - посмеиваясь сказал неизвестны, но приятный голос с кухни.

Я засмеялся, Митч посмотрел на меня и похлопал по плечу.

  Мы сели за столом на двоих, нам принёс вина, мой недавний друг, Гугу.

 — Доброе утро, Гугу! - сказал я ему, вставая чтобы пожать руку, - очень рад тебя видеть.

 — Я тоже очень рад вас видеть, - пожимая мне руку сказал Гугу и быстро удалился.

Мы попивали вино, в окна вливался нежный закат Африканского солнца. Мы пили вино, не знаю что это за вино было, но очень вкусное, жаль что я не спросил что это за вино. Мы говорили о всяком, пока нам не принесла наши блюда, Сюзанна. Красивая, довольно стройная темнокожая девушка, которая по красоте не уступала ни одной из светских львиц, которых я лишь видел в своей жизни. Она поставила серебрянные подносы на дубовый стол, улыбнулась и исчезла где-то за дверью, в таинственные коридоры владения Митча. Остаток вечера прошёл в тишине, Митч доел, попрощался и куда-то ушёл. Я сидел один, с бутылкой вина без каких-то обозначений, она была наполовину пустой. Взяв её я устремился на веранду. Стояла тёплая африканская ночь, луна лишь восходила, но уже полностью освещала видимые моему глазу части саванны. Я не стал долго там задерживаться. Прихватив бутылку открытого, душистого вина я пошёл к себе в комнату. Вставив ключ в замочную скважину дверного проёма, прочной, увесистой двери, вес которой я заметил в полупьяном состоянии, провернул ключ и зашёл в комнату. Поставив бутылку около кровати, я плюхнулся на кровать и стал размышлять, то о саде, то о девушке играющей на пианино, но больше всего меня интересовали две вещи: цветок в саду и климата, всё в том же, магическом саду. В коридоре прослушивались одинокие шаги, которые не на шутку меня испугали.

 — Глубокая ночь, кому приспичило ходить в такое время? - ворчливо я задал себе вопрос.

Ответа не последовало, как и следовало ожидать. Шаги пронеслись мимо моей двери, вздохнувши с облегчением я продолжил дальше думать о всё тех же вещах, которые тревожили меня до появления тех, страшных, на первый взгляд шагов. Будучи разумным человеком, не смог я разгадать загадки Сада Митчелла. Размышляя над загадками, я не заметил как уснул, казалось, будто все эти мысли нашли меня и в снах. Когда я проснулся, бутылка вина стояла уже пустой у ножки кровати. Пойдя в ванную, я достал свою зубную щетку и порошок для чистки зубов. Сегодня вечером я уезжаю. «Стоит ли спросить его о саде ? Не знаю», — в моей голове разразился спор двух моих личностей. В дверь постучали.

 — Войдите! - крикнул я в ответ стуку в дверь. В комнате стояла девушка за роялем. Посмотрев в зеркало, увидев её стоящую на пороге ванной комнаты, я чуть ли не подавился содержимым моего рта. Стою я, полуголый, неумытый, так тем более с белой массой на рту, поперхнулся ещё, вот позор.. Стояв как вкопанный, она протянула мне рубашку и сказала:

 — Вы уже готовы к отъезду ?

Честно, я удивился такому резкому отъезду, но не сильно придав этому значения, сплюнул и сказал:

 — Вот, собираюсь. Буду готов через двадцать минут.

Она кивнула и ушла. 

  Немного отходив от этого, я задумался, мол, почему он приглашал меня, а теперь выставляет. Приведя себя порядок, я собирал вещи, аккуратно складывая их в чемодан. Собрав всё нажитое, я взял его в руку и пошёл по желтым, песчаным коридорам, удивительной красоты. Выйдя к главному входу, меня встретили все, кроме Митчелла.

  — А где Митч? - спросил я.

  — Мистер МакХилл, неважно себя чувствует. Он передал вам наилучшие пожелания и просит прощения, за столь резкий отъезд, - сказала мне повариха.

   Усевшись в машину, Гугу тронулся с места. За всю поездку к лайнеру, он не сказал ни слова, не ответил ни на единый вопрос. Из-за этого я чувствовал будто поездка стала бесконечной. Задремав на заднем сидении, я снова увидел тот цветок. 

  Приехав к порту, Гугу вручил мне багаж, сел в машину и сразу уехал. Я был откровенно шокирован, не буду рвать, это состояние было больше чем шок. Собравшись с мыслями, я зашёл на лайнер, дал билет проверяющему и оставив вещи в каюте, вышел на палубу размышлять о всём что произошло за эти дни. Очень долго не покидали эти мысли моей головы, но так я и не сумел разгадать тайну его дома. Как у него оказался тот цветок, как в саду может быть иная температура... Вечерело.. Я прошёл в каюту, благо она была на одного человека. Каютная койка забрала всю слабость и погрузила в сон.

  Вернувшись домой, я больше не получал письма от Митча. Ещё не раз я размышлял о этой поездке, но, так и не смог понять. А если бы кому-то рассказал, не поверили бы и сочли сумасшедшим. Так и остались эти тайны наедине со мной.