Аа
Совершен грабеж. Арестованы двое уголовников, Том и Джерри. Имеются сильные основания их подозревать, но свидетельств и улик недостаточно для обвинения.
Полиция предлагает им подумать о ситуации и сделать выбор. Если оба признаются, то им грозит по 2 года тюрьмы. Если оба не признаются, тогда есть основания, чтобы посадить каждого на год (например, за сопротивление при аресте). Но если признается только один, он уходит на свободу, зато партнер его получает 3 года. Пояснение: тот, кто признается, закладывает также и подельника.
Обоих содержат в изоляции, никакая связь, никакие переговоры между ними не возможны. Каждому дается день на размышления, и каждый может узнать о том, что выбрал подельник, только тогда, когда уже сделает свой выбор. Оба озабочены только собой, оба – рациональны.
Как обычно в теории игр, весь расклад изображается в виде матрицы – в данном случае, это матрица 2 х 2. Итак (срока в клетках указаны сперва для Тома, потом для Джерри):
Джерри не признается
Джерри признается
Том не признается
1 год / 1 год
3 года / 0 лет
Том признается
0 лет / 3 года
2 года / 2 года
Ситуации для обоих абсолютно идентичны. Но решение принимать каждому на свой страх и риск. И никому из них не ведомо, что выберет другой.
Рассуждает Том. Я признаюсь, что тогда? Джерри либо тоже признается, тогда я получаю 2 года, либо не признается, тогда я получаю свободу. Теперь скажем, я не признаюсь. Если Джерри признается, я получаю 3 года. Если не признается, я получаю год.
Что же получается? Если признаемся оба, мне садиться на 2 года. Но если мы оба не признаемся, то мне грозит лишь 1 год. Да... откажись тут, а он возьмет да признается – и я хватаю три года.
Точно так же - абсолютно так же - рассуждает и Джерри. Что же лучше выбрать? Ведь потом можно и пожалеть о своем выборе. Но так или иначе, выбор Тома не влияет на выбор Джерри – и наоборот.
Наилучшей стратегией для обоих выглядит обоюдная «несознанка». Или обоюдное признание. То есть, кооперативное поведение. Но сговориться невозможно. Остается логика и свой шкурный интерес.
Здравый смысл подсказывает: повлиять на подельника я не могу, поэтому лучше не сознаваться, а там уж как получится - или 1 год, или 3. Но тут здравый же смысл подсказывает прямо противоположное: повлиять на подельника я не могу, поэтому лучше сознаться, а там опять как получится. Или свобода, или 2 года.
Так все же, что лучше выбрать? Кажется, что есть более предпочтительный вариант для Тома (Джерри): сознаться. Но если сознается и подельник тоже, ты получаешь 2 года и весь срок будешь мучиться – зачем сознался. Могли бы оба не сознаваться и получить только год.
Эту игру разыгрывали экспериментально РЭНДовцы, между собой и с участием нематематиков. Больше чем в половине случаев выбиралось признание, притом обоими. Поскольку сговор исключен, получалось, что люди чаще склонны предавать партнеров, если рассчитывают получить выгоду для себя (иногда это называют оппортунизмом). Наконец, разыгрывали целые серии, повторяя раз за разом знакомую нам задачу. Хотели понять, влияет ли прошлый опыт игры на выбор стратегии. Частота выбора была примерно такая же, как в одноразовой игре.
Пора уже упомянуть, что «дилемму заключенного» не смогли решить (в смысле отыскания единственной оптимальной стратегии) ни Джон фон Нейман, ни Джон Нэш, ни кто-либо еще. Она так и остается нерешенной. А ведь эта дилемма – одна из распространенных жизненных ситуаций. Тому свидетельство – философия, литература, искусство...
Скажем, «золотое правило» морали (Гилель Великий, Евангелие от Матфея, Сенека, Конфуций...): не делай другому, чего не пожелал бы себе. Хотя этот принцип не буквально идентичен дилемме заключенного, если присмотреться, он содержит похожую дилемму. Каждому свойственно преследовать свой интерес, и подчас это вступает в противоречие с благом «ближнего». Золотое Правило призывает нас поступать «кооперативно», то есть согласно с благом «ближнего», в противовес «отказу от сотрудничества».
Если бы каждый из двоих заключенных знал, что его подельник всегда поступит согласно Золотому Правилу, они бы выбрали оба одно из двух: обоим отпираться или обоим признаться.
В рассказе Эдгара По «Тайна Мари Роже» есть такой эпизод. Детектив Огюст Дюпен предлагает тому из шайки преступников, кто сознается первым, деньги и свободу. Дальше он замечает, что для каждого них не так важны деньги и освобождение, как страшно предательство. Поэтому каждый стремится предать первым, чтобы не предали его.
Еще ближе к «дилемме заключенного» интрига оперы Пуччини «Тоска» на сюжет пьесы В. Сарду. В застенке у шефа полиции Скарпиа ждет казни близкий к карбонариям художник Марио Каварадосси, любовник певицы Флории Тоска. Скарпиа, давно неравнодушный к женщине, предлагает ей сделку: она ему отдается, а в обмен он приказывает расстрельной команде заменить боевые патроны холостыми, чтобы вышла только инсценировка казни.
Что делать женщине? Она выбирает согласие - с условием, что свое обязательство выполнит после того, как будет отдан приказ о патронах. Скарпиа отдает приказ, после чего Тоска, оставшись с ним наедине, убивает его ножом. Она бежит на площадку крепости. И там, у нее на глазах, происходит реальный расстрел Каварадосси. Скарпиа ее обманул. Участники сделки согласились сотрудничать, но оба предали друг друга.
Основной момент «дилеммы заключенного» в том, что действующее лицо испытывает искушение добиться своего интереса таким путем, который был бы для него дурным или даже убийственным, если бы другой сделал это по отношению к нему. В мире такие ситуации возникают сплошь и рядом. Поэтому иные говорят, что «дилемма заключенного» представляет фундаментальную проблему общества – проблему зла. Фактически, все трагедии истории порождаются только людьми – индивидами или группами, - которые преследуют свой интерес в ущерб общему благу.