Закладки героин в Слюдянке
Закладки героин в СлюдянкеРады приветствовать Вас!
К Вашим услугам - качественный товар различных ценовых категорий.
Качественная поддержка 24 часа в сутки!
Мы ответим на любой ваш вопрос и подскажем в выборе товара и района!
Наши контакты:
Telegram:
ВНИМАНИЕ!!! В Телеграмм переходить только по ссылке, в поиске много Фейков!
Внимание! Роскомнадзор заблокировал Telegram ! Как обойти блокировку:
http://telegra.ph/Kak-obojti-blokirovku-Telegram-04-13-15
Союз Борьбы за Народную Трезвость. Сколько стоит реставрация ванны наливным акрилом. В нашем подвале поселилась кошка с кошечкой 3 - ёх цветные маленькая очень красивая, породы сибирская, имеет длинную и густую шерсть. Очень хочу пристроить , хотя бы маленькую Наших хрен перепьешь - даже робот отдыхает! Идёт запись на зимние эко-проекты ББТ! Описание проектов и анкета — по ссылке: Утерена сережка, просьба вернуть за вознограждение. This person does not have the access to this photo. In order to tag a person, hover over his photo and press left mouse button Left-click on a photo to tag people in it. Несмотря на уникальное месторасположение города на западной оконечности озера Байкал, ни развитой туристической инфраструктуры, ни масштабного производства на его территории нет. Как и повсеместно в небольших городах, а населения в Слюдянке немногим более 18 тысяч человек, наблюдается отток населения — молодежь стремится перебраться поближе к областному центру. Безработица, отсутствие перспектив, унылые пейзажи разбитых дорог. Депрессивный город порождает множество проблем, и одна из самых опасных - наркомания. Наркозависимых тут более чем достаточно, и большая часть из них, как и двадцать лет назад, употребляет героин - один из самых доступных и самых сильных наркотиков, который в считанные месяцы превращает здорового молодого человека в развалину, одержимую одной лишь мыслью - где бы достать еще одну дозу, чтобы дожить до следующего дня. Достаточно сказать, что ликвидированная в Слюдянке несколько лет назад организованная преступная группировка, по сообщениям правоохранительных органов, реализовывала в день около двух сотен разовых доз героина. В переводе на привычный обывателю язык: Если из 18 тысяч населения вычесть стариков и детей, ситуация с распространением наркомании получается совсем безрадостная Многолетние попытки слюдянских правоохранителей как-то переломить ситуацию к успеху не привели. Впрочем, по свидетельству местных жителей, напрямую вовлеченных в употребление наркотиков, и оттого неплохо ориентирующихся в вопросе, эти попытки никогда не были особо активными, и носили большей частью показательный характер. Любой житель города знает, в каком районе торгуют героином, кто торгует героином, почем и где можно расплатиться не деньгами, а обручальным кольцом или мобильным телефоном. Этой ситуации - не один десяток лет, и каждый раз после пресечения деятельности какой-либо группировки ее место незамедлительно занимала другая. А ведь рядом есть еще Култук, Байкальск В целом, с начала х годов полностью свободной от наркотиков Слюдянка не была ни дня. Однако на фоне всеобщей безысходности и фактически бездействия полиции, отдельные неравнодушные к проблемам родного города люди все же находились. Именно к их числу относился и Олег Пачков - уроженец Слюдянки сорока с небольшим лет. Уехав после окончания школы в Иркутск и позанимавшись бизнесом в областном центре, около десяти лет назад он принял решение вернуться на малую родину и попытаться хоть как-то исправить плачевную ситуацию. Никогда не куривший и не употреблявший наркотики Пачков разительно отличался от большинства своих ровесников, проживавших в Слюдянке — и быстро завоевал уважение в среде местной молодежи. Поняв это, он за собственные средства организовал в подвале жилого дома небольшой спортзал, который скоро стал пользоваться популярностью у молодых парней, не хотевших идти по проторенной дороге и окончить свой жизненный путь в героиновой ломке в тридцать лет. Естественно, что в какой-то момент ребята, посещавшие клуб, открытый Пачковым, работающие на его предприятиях а их было несколько - автомойка, производство пластиковых окон, шлакоблоков и т. Стараясь держаться в рамках закона, они начали проводить 'разъяснительную работу' с наркоторговцами и наркоманами, пресекали распространение наркотиков около школ и в местах скопления молодежи, потеснив наркоторговцев на окраины города. Само собой, это вызывало недовольство у наркоторговцев, которые несли ощутимые убытки, и случалось всякое. Однако тот факт, что еще большее недовольство действиями молодых парней начали демонстрировать слюдянские полицейские, безмерно удивил спортсменов. Здесь нелишним будет вспомнить опыт неоднозначной, но без сомнения знаковой организации, существующей в России и по сей день - 'Город без наркотиков'. По сути Пачков организовал в родном городе нечто подобное, принципиальная разница с детищем Евгения Ройзмана заключалась лишь в полном отсутствии публичности в работе. Пачков никогда не давал интервью и не кичился своей борьбой с наркотиками, не пытался избираться в мэры или депутаты — ему это просто не было нужно. Собственно, в его лице в Слюдянке впервые появился так называемый 'социально-ответственный бизнес' — когда человек, решивший собственные материальные проблемы, берется за улучшение ситуации вокруг себя. Но все было вовсе не так просто, как могло бы показаться на первый взгляд. Не раз и не два им в разных формах намекали, что в эту сферу лучше не соваться, что для борьбы с наркоторговлей есть специализированные госорганы, а 'самодеятельность' только мешает продуктивной работе. Не возьмемся утверждать, с чем именно была связана подобная позиция - ведь по всей России к тому моменту уже действовали десятки, если не сотни общественных организаций, оказывающие помощь государству в борьбе с наркочумой. Однако отчего-то полицейские Слюдянки не испытывали ни малейшего желания сотрудничать с неравнодушными гражданами и попросту игнорировали все предложения о совместной деятельности. Впрочем, Пачков и другие спортсмены не сильно по этому поводу расстраивались. Продолжали работать, воспитывать детей, строиться, пока в какой-то момент не грянул гром посреди ясного неба. Пачкова, его водителя Алексея Бараева и еще нескольких человек обвинили не в чем-то, а в создании организованной преступной группы, которая якобы годами распространяла героин на территории Слюдянки. Сказать, что родственники ребят, да и жители города, знающие их с юных лет, были в шоке, значит не сказать абсолютно ничего. Поначалу никто даже не верил, что это не просто неудачная шутка, а реальное обвинение, по которому доблестные слюдянские полицейские будут вести следствие. Кстати, на лицах, инициировавших уголовное преследование Пачкова и остальных, следует остановиться поподробнее. В частности, на личности некоего Игоря Борхолеева, начальника всей слюдянской полиции. Те несколько дней, что специалисты репортажной группы вели свою работу в Слюдянке, не было человека, который не высказал бы версию того, что вся эта абсурдная история с обвинением в наркоторговле связана с личным конфликтом, произошедшим много лет назад между Пачковым и Борхолеевым. Тогда еще - не начальником, а простым оперативником уголовного розыска отдела милиции по Слюдянскому району. Причина конфликта не имела никакого отношения ни к наркотикам, ни к профессиональной деятельности правоохранителя, и поэтому конфликт разрешился именно так, как и должен разрешаться конфликт между двумя мужчинами. В итоге ситуация сгладилась, а вот обида на строптивого и не желающего гнуться под любого человека в погонах Пачкова у нынешнего начальника городской полиции, видимо, осталась. Однако, вернемся к тому, с чего началось это уголовное дело. В конце июня года к старому знакомому Пачкова, Алексею Бараеву, работавшему у него последнее время водителем, пришли с обыском несколько оперативников и следователь. Перевернув весь дом и изъяв несколько старых сотовых телефонов, ничего при этом не объясняя, опергруппа уехала, прихватив с собой Алексея. Один из оперов на прощание пообещал жене Бараева, что тот скоро вернется целым и невредимым. Как выяснилось, это была ложь. Причем, позже стало ясно, насколько циничная ложь. Спустя двенадцать часов Алексей вернулся домой. Избитый, с распухшей ногой, на которую не мог наступать, в крайне подавленном эмоциональном состоянии. Ничего не объясняя, сказал лишь, что били его в следственном отделе — по его словам, особенно усердствовал оперуполномоченный Пермяков. Били, ставили на растяжку, нарочно повредили ногу, опоили водкой. Вроде как что-то подписал, но что именно подписал - не помнит. Но если отпустили домой - значит, ничего страшного там быть, по идее, не должно На следующий день Бараев решил сам сходить в отдел полиции и попросить прочитать то, что подписал в результате избиения предыдущей ночью. Неудивительно, что там его в грубой форме послали по известному адресу и посоветовали радоваться, что в принципе может ходить, и пока что на воле. Вернувшись домой, Алексей погрузился в депрессию. В обед тот же самый оперуполномоченный, который издевался над ним в следственном отделе, вновь на глазах у жены и дочери забрал с трудом способного передвигаться Алексея. Вернувшись домой второй раз, Алексей не рассказал ничего. Молчал, отказывался есть, вздрагивал от каждого шороха. А днем 11 июля предпринял попытку суицида - оставшись дома один, приладил петлю в гараже и попытался повеситься. Лишь чудо спасло его — почувствовав что-то, родственница, жившая с семьей Бараева, вернулась домой и вместе с женой, прибежавшей по звонку с работы, они сняли Алексея с веревки. Прибывшая скорая доставила его в Слюдянскую больницу. Врачи с самого начала утверждали, что Алексей не выживет - первые три дня он был в коме, не реагировал ни на что, и ни малейших сомнений у медперсонала в исходе не было. Верила не зря — через несколько дней Алексей пришел в сознание, а уже 25 июля, спустя две недели, его выписали на продолжение лечения домой. Но все это время, пока Алексей находился в больнице, еще больше, чем супруга, его состоянием здоровья интересовался оперуполномоченный Пермяков — да-да, тот самый, избиения которого, скорее всего, и подтолкнули Алексея к этому страшному шагу. К слову сказать, на условиях анонимности врачи районной больницы подтвердили нам, что незамедлительно после того, как Алексей был доставлен экипажем скорой помощи в медучреждение, в отделении появились сотрудники полиции. Которые в категорической форме запретили как бы то ни было фиксировать побои и причину суицида в медицинской документации. Так и вышло - в выписном эпикризе, составленном врачом Слюдянской ЦРБ, нет ни слова о причинах такого поступка. Ни слова о гематомах на теле, ни слова о поврежденной ноге, ни слова о ссадинах на голове Видимо, сотрудники слюдянской полиции умеют быть убедительными. И что не менее интересно — вопреки существующим инструкциям, в рекомендациях по лечению нет ни слова о том, чтобы больной проконсультировался у психиатра. Более того, врач по непонятной причине даже не предложил поставить Алексея на соответствующий учет, хотя неудачная попытка суицида — безусловное к тому основание. Стояла задача — оставить как можно меньшее количество документальных следов 'работы' полицейских. Да и причину интереса оперуполномоченного Пермякова к судьбе Алексея тоже можно понять. Ведь случилось, по сути, ЧП - и если бы Алексей пришел в себя и захотел пообщаться со следователем Следственного комитета, который никак не был 'завязан' в этом уголовном деле, бравым борцам с организованной преступностью явно бы не поздоровилось. Ведь состав как минимум одного уголовно-наказуемого деяния в действиях оперуполномоченных, под пытками заставивших Алексея подписать протокол, есть — это превышение должностных полномочий, повлекшее тяжкие последствия в виде покушения на самоубийство. К сожалению, на тот момент и сам Алексей, и его супруга были гораздо в большей степени озабочены вопросами его здоровья и избежания повторных избиений, чем привлечением зарвавшихся 'правоохранителей' к ответу. Выписавшись из больницы, Алексей поехал лечиться в город Иркутск - проходил обследование в Иркутской областной больнице, и там абсолютно честно указывал на конкретные причины, повлекшие суицид. Однако кого это волновало, что во время следствия, что на суде Впрочем, уже вскоре выяснилось, что во многом именно тот протокол, что подписал избитый, в полубессознательном состоянии Бараев, послужил основанием к заключению под стражу Пачкова и еще нескольких граждан. Именно с того момента и началась активная фаза 'привязывания' Пачкова и Бараева к реально существующей группе лиц, на постоянной основе занимавшихся сбытом героина в Слюдянке. Как это выглядело на практике? В отношении Бараева и Пачкова по понятным причинам не было ни одного объективного доказательства, которое бы могло подтвердить их причастность к организации группы наркосбытчиков. Поэтому правоохранительные органы пошли привычным путем — стали использовать для этого допросы наркозависимых лиц, в конце которых в обязательном порядке ставилась фраза: Положение следствия осложнялось тем, что ни в машине, ни дома, ни при себе у Пачкова не были обнаружены ни наркотики, ни деньги, якобы полученные от их сбыта. Не было найдено по факту ничего, что бы могло свидетельствовать о его причастности к инкриминируемому преступлению. Еще несколько подсудимых действительно торговали героином, и не преминули сознаться в этом на следствии в суде. Да и тяжело было бы не сознаться, ведь факты сбыта героина были надлежащим образом зафиксированы оперативниками, видеосъемкой, в ходе закупок и иных оперативно-розыскных мероприятий. Только вот отчего-то лица, которые действительно, по их собственным признаниям, сбывали героин и зарабатывали на этом неплохие деньги, были осуждены А Пачков и Бараев, не имеющие к этому бизнесу никакого отношения, получили 15 и 10 лет лишения свободы строгого режима соответственно. Чьи показания оказались решающими и почему они были именно такими? Изучение приговора и протоколов судебных слушаний, длившихся более года, показало, что основным свидетелем со стороны обвинения, который давал 'изобличающие' Пачкова показания, была некая Елена Гаврилова. На момент выступления в суде в качестве свидетеля она уже была осуждена за сбыт героина к условному сроку и, находясь на свободе, понимала, что стоит ей хоть на шаг отойти в сторону от навязанного следствием абсурда, она незамедлительно уедет в места, в которые попадать ей не хотелось вовсе. Это, как говорится, причина номер раз. Но есть и причина номер два — банальная женская ревность. Дело в том, что двое подсудимых — Регина Солдатова и Александр Карандюк - были не чужими для Гавриловой людьми. Так, за несколько лет до описанных событий Александр сожительствовал с Гавриловой, и она родила от него ребенка Однако спустя непродолжительное время Александр ушел к Регине, которая была значительно моложе Елены. Женская месть — вещь опасная, и прошедший судебный процесс подтвердил это в полной мере. Изобличая Карандюка и Солдатову в реально совершенных преступлениях, повинуясь воле правоохранителей, Гаврилова везде вплетала имена Бараева и Пачкова. Якобы именно они привозили ей наркотики, именно они собирали выручку, именно они и являлись основной движущей силой всей группы. Все бы это выглядело местами даже убедительно, но вот сам текст приговора говорит об обратном. Обратимся непосредственно к нему. Изумительно, не правда ли? Неизвестно, когда, неизвестно, у кого, неизвестно, где, но - приобрел. Неизвестно, когда, неизвестно, сколько — но оставил под камнем. А все потому, что обвинение строилось исключительно на свидетельских показаниях. В то же самое время из допроса оперативников, работавших по этому уголовному делу, состоявшихся в суде, следует, что оперативные мероприятия в отношении Пачкова продолжались в общей сложности около двух лет. Положа руку на сердце, разве это возможно? Оттого и выглядит столь неубедительным приговор — ведь объективных доказательств, подтверждающих вину Пачкова и Бараева, там нет и быть не может. Есть показания сотрудников полиции в стиле: Первые, давая такие показания, судя по всему, спасали свою карьеру и пресловутую честь мундира, вторые — просто-напросто не смеют пойти против полиции. Крайними же во всем этом грустном цирке остались Пачков и Бараев. Подготовив свидетелей обвинения к судебным заседаниям, правоохранители были абсолютно уверены в том, что все пройдет без сучка и задоринки, однако получилось несколько иначе. В суде свидетели начали повально отказываться от показаний, данных ими на следствии и заявлять, что протоколы ими подписывались под угрозой применения и применением насилия. Чтобы не быть голословным, здесь стоит обратиться к протоколам судебных заседаний, для того, чтобы понять, как именно получались упомянутые уже не единожды свидетельские показания. Из допроса свидетеля С. Если я им говорил, что не помню, то мне обещали освежить память. Я не знаю, как они сейчас там работают, но в 90 — х годах за это дело закрывали. Из допроса свидетеля Д. Ни у кого из этих людей я никогда ничего не брала, я их вообще не знаю, и это вообще смешно — такие показания. Ну да, я была невменяемая в тот день, когда меня допрашивали, я этого не отрицаю, я же наркоманка Они все печатали на компьютере. Я не знаю Пачкова, как я могла говорить о том, что он ездил куда—то. Я с ним вообще никаких дел не имела, а только с Щ. Когда меня допрашивали, я была после больницы, и они меня буквально заставили давать эти показания, и в них многое дописано неправильно. А они, везде, где я про Щ. Меня заставили давать эти показания. Если это не личная заинтересованность, то что тогда?.. Приведенные выше отрывки, на наш взгляд, достаточно наглядно иллюстрируют те методы, что применялись следователями и оперативниками при расследовании уголовного дела. Бесправные наркоманы, дрожащие при одном виде полицейского, и готовые подписать что угодно и как угодно, особенно в период 'ломки' — идеальный материал для самых разнообразных фальсификаций и злоупотреблений в уголовном судопроизводстве. Особый интерес в этой связи вызывает позиция суда, фактически проигнорировавшего показания свидетелей, допрошенных в суде. В основу приговора фактически были положены показания, данные под давлением на следствии, добытые незаконными методами. Не смутило суд и то, что Бараев и Пачков с первого же судебного заседания категорически отказались признавать свою вину в распространении наркотиков, и что изученные в ходе рассмотрения уголовного дела доказательства не имели ни одного прямого указания на этих лиц. Так отчего же за два года плотного наблюдения у сотрудников правоохранительных органов так и не получилось выяснить, у кого и где закупался героин? Если Пачков действительно был организатором этой сети, то как он умудрялся забирать деньги и передавать наркотики, но за два года ни разу!!! Ответ прост и лежит на поверхности — ни Пачков, ни Бараев никакого отношения к наркоторговле, судя по всему, не имели. А осуждение их за организацию ОПГ, занимающейся сбытом героина — это просто-напросто мелкая месть местного полицейского, не простившего давнюю обиду.. Остается неясным лишь одно — с какой целью во всем этом участвовала судья Калашникова? Впрочем, и на него есть ответ — ведь спустя ровно две недели после вынесения обвинительного приговора она ушла в почетную отставку. Есть в судах России такая практика — самые 'проблемные' и 'мутные' дела отдаются на рассмотрение судьям, собирающимся на пенсию. В армии это называется 'дембельский аккорд', как это именуется в судах — не знаем. Однако факт остается фактом — даже если приговор отменят в вышестоящей инстанции, судья Калашникова в отставке не понесет за это никакой ответственности. Вообще никакой — и будет пожизненно получать денежное содержание, иметь неприкосновенность и вообще — чувствовать себя замечательно. Подводя промежуточные итоги этой истории хотелось бы выделить ряд ключевых моментов для понимания читателя. По мнению специалистов репортажной группы Pressuse, выглядело все примерно следующим образом: На территории Слюдянки действительно имела место преступная группа, занимавшаяся распространением героина в городе. Костяк ее составляли лица, ранее уже привлекавшиеся у уголовной ответственности за наркосбыт и иные тяжкие преступления. Когда эта группа попала в оперативную разработку к сотрудникам полиции, обиженный на Пачкова начальник слюдянской полиции решил, что это в высшей степени удачный шанс избавиться от недруга, и дал команду подчиненным начать работу по 'привязыванию' Пачкова к реально существующей группе наркосбытчиков. Полицейские начали рьяно исполнять повеление начальства и действовали при этом привычными методами: Свидетельские показания были единственным способом привязать Пачкова и Бараева к преступной деятельности, так как сколько-нибудь объективных подтверждений их причастности к наркосбыту нет и быть не могло. Свидетели обвинения запугивались, избивались, ломались на компромате, подписывали показания в состоянии опьянения и не вчитываясь в текст. Следователь из всего этого сделал некое подобие уголовного дела и при поддержке прокуратуры района и, судя по всему, по договоренности с судом, направил его на рассмотрение по существу. В процессе рассмотрения дела сторона обвинения пошла на абсолютно незаконную сделку с ранее осужденной за наркосбыт Гавриловой, реальной распространительницей наркотиков Солдатовой и еще несколькими лицами — пообещав им свободу, при условии, что они 'утопят Пачкова'. Так и вышло — в результате лица, реально распространявшие наркотики, остались на свободе и продолжают свой промысел, а Пачков и Бараев получили длительные сроки лишения свободы. Многие вопросы остаются без ответов, и надеяться остается только на то, что ответы на них даст апелляционная инстанция. Возможно, там к показаниям свидетелей смогут отнестись более внимательно, а степень давления оперативников на них будет куда как меньше. О чем говорить, если по свидетельству участников процесса, оперуполномоченные на постоянной основе привозили свидетелей обвинения в суды, повторяя с ними то, что нужно будет сказать в процессе. Если те же самые оперативные работники, что осуществляли сопровождение по уголовному делу, в коридоре суда запугивали свидетелей защиты Чем меньше город - тем более вольготно чувствуют себя недобросовестные представители правоохранительной системы. Когда все 'свои' и всегда готовы пойти навстречу - от врачей до прокуратуры, от руководства полиции до суда, сделать организатором преступный группировки можно любого, стоит лишь сильно захотеть. Или же сильно обидеться. Это уж кому как повезет. Log in or sign up to add a comment.
Материалы по теме: закладка наркотиков
Духи Armani Onde Extase от GIORGIO ARMANI
Скорость, спайсы, закладки
Купить закладки спайс россыпь в Няндоме
Купить закладки шишки в Гатчине
Купить закладки скорость в Белозерске
В Слюдянке полицейские изъяли наркотики в крупном размере
Купить закладки гашиш в Княгинино
Купить закладки спайс в Среднеуральске