Женщина в окне

Глава 32

– Вам не тоскливо здесь в одиночестве?
Я резко просыпаюсь от этого вопроса, заданного спокойным мужским голосом. С трудом разлепляю веки.
– Наверное, я родилась одинокой.
Теперь это женский голос. Бархатное контральто.
В моей памяти мелькают светлые пятна и тени. Это «Черная полоса» – Боги
[17]
и Бэколл бросают друг на друга через кофейный столик томные взгляды.
«По этой причине вы посещаете судебные разбирательства убийств?»

На моем кофейном столике – остатки моего ужина: две выпитые до дна бутылки мерло и четыре баночки пилюль.
«Нет. Я пошла потому, что ваше дело напоминало дело моего отца».
Я ударяю по клавише пульта. Снова ударяю.
«Я знаю, он не убивал мою мачеху…»
Экран телевизора погружается во тьму, а вместе с ним вся гостиная.
Сколько я выпила? Точно – две бутылки. Плюс за обедом. Много вина, должна признаться.

И лекарства. Нужное ли количество я приняла утром? Те ли таблетки я взяла? Знаю, последнее время я небрежна. Неудивительно, если доктор Филдинг считает, что мне становится хуже.
– Плохо себя ведешь, – распекаю я себя.
Я заглядываю во флаконы. Один из них почти пустой, на дне притаились у стенки две белые пилюльки.
Господи, как я пьяна.

Я поднимаю глаза, смотрю в окно. Снаружи темно, глубокая ночь. Озираюсь по сторонам в поисках телефона, не могу его найти. Дедушкины часы, маячащие в углу, громко тикают, словно пытаясь привлечь мое внимание. 21:50.
– Девять пятьдесят, – произношу я вслух. Звучит неважно. Попробуем так: без десяти десять. – Без десяти десять. – Лучше. Я киваю часам. – Спасибо, – говорю я им.
Часы важно взирают на меня.

Пошатываясь, иду в кухню. «Пошатываясь» – не так ли описала мою походку Джейн Рассел в тот день, когда я вышла на улицу, чтобы прогнать маленьких паршивцев, которые швырялись яйцами? Пошатываясь… Это что-то из «Семейки Аддамс». А, неуклюжий дворецкий
[18]
. Оливии нравится музыкальная тема из фильма: «Щелк, щелк».
Я хватаюсь за кран, подсовываю под него голову, рывком поворачиваю рукоятку к потолку. Тугая струя белой воды. Ловлю ртом воду, глотаю.

Провожу рукой по лицу, ковыляю обратно в гостиную. Мои глаза блуждают по дому Расселов. Вижу призрачное свечение компьютера Итана, паренек склонился над столом. Кухня пуста. А вот их гостиная, веселая и яркая. И вот и Джейн, сидит в белоснежной блузке на полосатом канапе. Я машу рукой. Она меня не видит. Снова машу.
Нет, не видит.
Одна нога, потом другая, и снова первая. Потом вторая – не забудь про вторую. Я валюсь на диван, склоняю голову к плечу. Закрываю глаза.

Что случилось с Лиззи? Не сболтнула ли я что-то не то? Я невольно хмурюсь.
Передо мной простирается сверкающее на солнце марево клюквенного болота. Оливия берет меня за руку.
На пол падает ведерко со льдом.
Пожалуй, досмотрю фильм.

Я открываю глаза, выуживаю из-под себя пульт. В динамиках звучит органная музыка, и вот Бэколл играет с кем-то в прятки. «У тебя все будет хорошо, – обещает она. – Потерпи, надейся на лучшее». Сцена операции – Боги под наркозом, перед ним дьявольской каруселью кружатся призраки. «Теперь лекарство у тебя в кровотоке». Гудит орган. «Впусти меня. – Агнес Мурхед постукивает по объективу камеры. – Впусти меня». Колеблется пламя… «Огоньку?» – предлагает таксист.

Огонек. Я поворачиваю голову, смотрю на дом Расселов. Джейн по-прежнему в гостиной, встала с дивана и беззвучно кричит.
Я кручусь на вращающемся кресле. Играют струнные, пронзительно звучит орган. Мне не видно, на кого она кричит, – стена дома загораживает другую часть комнаты.
«Потерпи, надейся на лучшее».
Она действительно вопит, ее лицо стало пунцовым. Я замечаю свой «Никон» на кухонной стойке.
«Теперь лекарство у тебя в кровотоке».

Поднимаюсь с дивана, иду в кухню, сжимаю камеру в руке. Подхожу к окну.
«Впусти меня. Впусти меня. Впусти меня».
Я подношу камеру к глазам. Расплывчатое пятно. Потом в видоискателе появляется нечеткий силуэт Джейн. Поворот объектива, теперь вижу ее отчетливо, даже замечаю мерцание медальона. Глаза ее прищурены, рот широко открыт. Она тычет в воздух пальцем. «Огоньку?» Тычет снова. Выбившаяся прядь волос падает на щеку.

Не успела я дать крупный план, как Джейн метнулась в сторону и пропала из поля зрения.
«Потерпи». Я оборачиваюсь к телевизору. Снова Бэколл, едва не мурлычет.
– Надейся на лучшее, – говорю я вместе с ней.
Опять поворачиваюсь к окну, подношу к глазам «Никон».

Джейн вновь входит в кадр – но идет медленно, странно. Спотыкается. На блузке сверху темно-красное пятно. Пока я смотрю, оно расползается, стекает к животу. Джейн шарит руками по груди. Там застряло что-то тонкое, серебристое, похожее на рукоятку.
Это и есть рукоятка.
Теперь кровь поднимается к горлу Джейн, омывает его красным. Рот у нее безвольно приоткрыт, она морщит лоб, будто чем-то смущена. Слабо сжимает рукоятку рукой. Другую руку протягивает вперед, в сторону окна.

Она указывает прямо на меня.
Я роняю камеру, чувствую, как она сползает по ноге на ремешке, который я стискиваю изо всех сил.
Джейн опирается согнутой рукой об окно. Глаза широко открытые, умоляющие. Она шевелит губами, говоря что-то, но я не слышу, не понимаю по губам. Кажется, время остановилось. И вот она прижимает ладонь к окну и валится набок, оставляя на стекле яркую кровавую полосу.
Я сражена наповал.
Я не в силах пошевелиться.
В комнате тишина. Мир замер.

А потом, снова ощутив вялый ход времени, я начинаю двигаться.
Круто поворачиваюсь, стряхиваю с руки ремешок камеры, бросаюсь через комнату, ударившись бедром о кухонный стол. Спотыкаясь, подбегаю к стойке и срываю трубку с базы. Нажимаю кнопку.
Ничего. Глухо.
Вспоминаю, что Дэвид что-то об этом говорил. «Ваш телефон не подключен».
Дэвид.
Бросаю телефон и бегу к двери цокольного этажа, громко зову Дэвида, ору и ору. Хватаюсь за ручку двери, сильно тяну.
Ничего.

Бегу к лестнице. Вверх, вверх – ударяюсь о стену – раз-два – площадка, спотыкаюсь на последней ступеньке, едва не ползу к кабинету.
Смотрю на письменный стол. Мобильного нет. Клянусь, я его там оставила.
Скайп.
У меня трясутся руки, дотягиваюсь до мыши, вожу ей по столу. Двойной клик для скайпа, еще двойной клик, слышу сигнал приветствия, набиваю 911 в поле набора номера.
На экране вспыхивает красный треугольник. «НИКАКИХ ЭКСТРЕННЫХ ВЫЗОВОВ. СКАЙП НЕ ЯВЛЯЕТСЯ ЗАМЕНОЙ ТЕЛЕФОНА».

– Чтоб тебя, скайп! – ору я.
Выбегаю из кабинета, мчусь по ступенькам, огибаю площадку, врываюсь в дверь спальни.
Ближняя прикроватная тумбочка: бокал, фотография в рамке. Дальняя – две книги, очки для чтения.
Моя кровать… Неужели телефон опять в кровати? Я хватаю пуховое одеяло обеими руками, сильно встряхиваю его.

Телефон, как ракета, взмывает в воздух. Я пытаюсь схватить его в полете, он отлетает под кресло, я достаю его и провожу пальцем по экрану. Ввожу пароль. Телефон подрагивает у меня в руке. Неверный пароль. Снова набираю, пальцы соскальзывают.
Появляется плавающий экран. Я нажимаю на иконку «Телефон», нажимаю на иконку «Клавиатура», набираю 911.
– «Девять-один-один». Что у вас случилось?

– Моя соседка… – выпаливаю я. Ох, присела в первый раз после девяноста секунд беготни. – Ее… ударили ножом. Господи! Помогите ей.
– Мэм, не спешите. – Диспетчер невыносимо растягивает слова, обычно так разговаривают жители Джорджии. Это действует мне на нервы. – Какой у вас адрес?
Заикаясь, я выдавливаю из себя информацию. В окно я вижу веселенькую гостиную Расселов. Там на стекле красуется кровавая дуга, наподобие боевой раскраски.
Он повторяет адрес.
– Да. Да.

– И вы говорите, вашу соседку пырнули ножом?
– Да. Помогите. Она истекает кровью.
– Что?
– Я сказала «помогите».
Почему он так медлит? Я ловлю ртом воздух, кашляю, снова делаю вдох.
– Помощь сейчас прибудет, мэм. Надо, чтобы вы успокоились. Ваше имя, пожалуйста.
– Анна Фокс.
– Хорошо, Анна. Как зовут вашу соседку?
– Джейн Рассел. О боже!
– Вы сейчас с ней?
– Нет. Она на той… она из дома на той стороне сквера.
– Анна, вы…

Он вливает мне в уши слова, как сироп. Что это за диспетчерская служба по чрезвычайным ситуациям, нанимающая человека с такой медленной речью? В этот момент что-то касается моей лодыжки. Опустив глаза, я вижу Панча, который трется о мою ногу.
– Что?
– Это вы ударили соседку ножом?
В темном оконном стекле я вижу свой открытый рот.
– Нет.
– Хорошо.
– Я посмотрела в окно и увидела, что ее ударили ножом.
– Ладно. Вы знаете, кто это сделал?

Я бросаю косой взгляд в стекло, всматриваюсь в гостиную Расселов – сейчас она на один этаж ниже, чем я нахожусь, – но на полу не замечаю ничего, кроме ковра с цветочным рисунком. Я встаю на цыпочки, напрягаю шею.
По-прежнему ничего.
Потом что-то появляется – рука около подоконника.
Ползет вверх, как солдат, высовывающий голову из траншеи. Я смотрю, как она водит по стеклу пальцами, чертит на кровавой полосе какие-то линии.
Джейн еще жива!
– Мэм, вы знаете, кто…

Но я уже вылетаю из комнаты, уронив телефон. Кот мяукает мне вслед.

Все материалы, размещенные в боте и канале, получены из открытых источников сети Интернет, либо присланы пользователями  бота. 
Все права на тексты книг принадлежат их авторам и владельцам. Тексты книг предоставлены исключительно для ознакомления. Администрация бота не несет ответственности за материалы, расположенные здесь