ЗАЧЕМ СНОВА СТОЛЬКО СЪЕЛА?

Семейные ссоры, стрессы, усталость, иногда — влюбленность — могут стать причиной возникновения поведенческих синдромов, в том числе — психогенного переедания. В обществе, как водится, говорить о таких вещах не принято. Страдающие расстройством приема пищи (РПП [*]) люди, зачастую не сообщают об этом, ни родным, ни близким. А лишь ежедневно борются с собой и перееданием. Сегодня «плацкарт» расскажет две кардинально разные истории девушек, связанных между собой одной проблемой. Ниже — любовь, семья, секс, дети, одиночество и она — еда. Имена героинь по их просьбе не раскрываются.

Проблемы с перееданием у меня начались лет в 12. На пороге полового созревания стала больше чувствовать голод. Когда возникали стрессовые ситуации — ела, но чувство насыщения не появлялось. Не останавливаясь, я могла есть целый день. Иногда это доходило до рвоты, потому что места в желудке уже не оставалось. Из-за того, что не можешь держать себя в руках и снова переедаешь, появлялось чувство вины.

Проблемы в школе и семье очень сказывались на психическом здоровье. Со временем это переросло в заедание стресса.

В школе меня постоянно унижали и не особо хотели со мной общаться. Как класс, так и сам классный руководитель. Мою маму вызывали на педсовет, дескать, я сложный ребенок. Против меня несколько раз устраивали бойкот. Одноклассники неделями могли со мной просто не разговаривать. А дома меня всегда ждала злая мама. Воспитывала она меня очень строго, всегда все запрещала. За плохие оценки наказывала. Иногда даже доходило до рукоприкладства. Несколько раз выгоняла из дома в период с 14 до 17 лет. Когда такое случалось, сидела в подъезде, ждала, пока мама перебесится. Или жила у парня.

Потом проблемы начались уже в моей семье. За два года брака было огромное количество ссор. С супругом несколько раз разъезжались, жили отдельно друг от друга. На фоне беременности, а затем — усталости от ухода за ребенком, — стала очень нервной. Муж практически не помогал. Он, кстати, не знает о моей проблеме.

Такие срывы могли происходить как раз в месяц, так и раз в полгода. Тогда я не знала о РПП и меня это не особо беспокоило. Собственно, как и моих родных. Иногда от мамы слышались фразы типа: зачем снова столько съела? Проблема в том, что эта тема не особо поднимается в обществе, об этом никто не говорит. Люди думают, что если ты много ешь, то ты просто безвольный человек, который не может держать себя в руках. Никому не приходит в голову, что в некоторых ситуациях нужна помощь специалистов.

Уже ближе к двадцати годам начала понимать, что это как-то неправильно и нездорово. Так быть не должно. В какой-то момент я осознала, что поправилась на шесть килограмм за короткое время. Меня это обеспокоило. В то время я активно раз в несколько дней блевала. Когда начала искать об этом информацию, узнала о нервной булимии, анорексии и других пищевых расстройствах.

Казалось бы, когда знаешь причину, не так уж и сложно себя контролировать. Но на самом деле, ты замечаешь срыв уже после того, как он начался. В основном, когда набираешь пару-тройку килограмм. А когда заметила, наступает период голодания и ненависти к себе. Постоянное самобичевание зачастую приводит к еще одному срыву.

Из-за нездорового питания, переедания и постоянных скачков веса, нарушается общее и гормональное состояние организма. Страдают некоторые участки тела: живот, бока и бедра, из которых в последствие сложно убрать лишнее. При этом они даже не успевают восстановиться до следующего набора веса. С каждым разом приводить себя в порядок все сложнее.

Часто от окружающих приходится слышать, дескать, ты поправилась. А это еще больше дает поводов для самокопания и ненависть к себе и своему телу.

Срывы происходят снова и снова, они — как замкнутый круг. Этой проблемой стоит делиться с кем-то из близких.

Если есть человек, который поддержит в такой период — гораздо легче будет победить и больше к этому не возвращаться. У меня никто из родственников и близких об этом не знает. В таком сложно признаться даже себе, не говоря уже о людях, которые с этим никогда не сталкивались и считают все твои проблемы надуманными.

Чтобы выйти из этого состояния, нужно просто перестать нервничать. Когда успокаиваешься, легче контролировать потребление пищи. Уменьшаешь количество принимаемой еды, увеличиваешь объем питья и, примерно через месяц, вес стабилизируется и все прекращается. До очередного срыва, который невозможно предугадать.

Мне нравилось трахать ее. Нравилось, как она стонет, как извивается подо мной, как сама пытается неопытно ласкать меня. Как, смущаясь, снимает футболку и садится на меня сверху. Вначале меня пугали ее слишком костлявая спина, слишком выпирающие ребра, слишком острые ключицы. Еще вчера я дергалась, проводя пальцами по позвонкам, а сегодня я торчу у зеркала дольше обычного, когда иду из спальни в кухню. Она делает чай. Это ее первая еда за день.

«Ложка сахара — 20 калорий», — бубнит она себе под нос.

И я задумалась: а ведь правда.

Когда мне было почти 18 лет, я весила 57 килограмм при росте 170 сантиметров. Через месяц должен был быть выпускной. Я сидела на диете с зимы — мне нужно было влезть в платье. Сейчас мне 22, и если меня спросят, в чем корень всех проблем в моей жизни, я отвечу: «Женщины». Из-за того, что я снова влюбилась в девушку, я не могла себе этого простить. Я просто перестала есть, потому что меня на нервной почве тошнило.

За год до чаепития на кухне, я отдыхала в санатории в Крыму. На тот момент я встречалась с молодым человеком, которому отдала свою девственность и, как мне казалось, которого я любила. Я думала, что он вылечил мою «неправильность», и больше я не взгляну ни на одну девушку.

«Все бабы — шлюхи, и ты — тоже», — с какой-то периодичностью звенел в голове голос моего парня, а параллельно с этим к горлу подкатывала нервная тошнота. Я очень похудела. По приезду домой, я встала на весы — 52. Я и родители были в шоке. В еще большем шоке был мой организм. В течение следующих двух месяцев он со страхом и двойным усердием усваивал все, что в него попадало. В октябре я взвесилась снова. 60. Я переставила весы в другую комнату. 60.

• В марте я начала трахать ту самую анорексичку.

• В апреле, на репетиции выпускного, чуть не упала в обморок.

• В мае влезла в то самое платье и в тот же день начала курить.

• В августе переехала во Львов.

Когда съехала от матери, почувствовала свободу. Жила в общежитии. Выкуривала полторы пачки Лаки Страйк в день, от трехзвездочного «Шабского» меня каждую ночь рвало в общажный унитаз, если успевала до него добежать. Питалась в основном спермой гитариста из общежития напротив. Есть не хотелось, я только пила и трахалась с парнем.

В сентябре нужно было стать на учет в поликлинику, и, следовательно — на больничные весы. 54 килограмма. Я была счастлива. А потом что-то произошло. Я начала есть. Нет, не так. Я начала жрать. Закидывала в себя все, что видела: пакеты конфет, шоколадные плитки, которые поглощались одна за другой.

К тому времени прогрессирующий алкоголизм уже научил меня вызывать рвоту, чтобы скорее заснуть. Я набрала 14 килограмм за несколько месяцев. Десять из них ушли с наступлением лета. Но навсегда осталась боязнь еды. Стоит съесть один-единственный кусочек чего-либо, и ты уже не можешь остановиться. Это не поддается контролю.

Я ненавижу ощущение сытости.

После еды я ощупываю свое лицо, рассматриваю тело без одежды и выпиваю два стакана воды залпом.

Мочегонные, слабительные, рвота, что угодно, лишь бы вернулось чувство легкости. И оно возвращается. Вместе с чувством голода. Замкнутый круг.

Мать считает, что пока мой вес не критичен — нет дистрофии — со мной все хорошо. Сама она всю жизнь на диетах, поэтому думает, что знает, каково мне. Но это не так. Она никогда не вызывала рвоту, никогда не плакала от привеса в 100 грамм. Не выпивала литровую банку воды в приступе истерии. Не ощущала внутри себя процесс расщепления каждого съеденного куска.

Именно так я живу последние пять лет. Мой вес колеблется от 56 до 63 килограмм каждые полгода. За последние несколько недель я снова скинула пять кило весьма интересным способом. Каждый день я покупаю фаст-фуд, сладкое, выпечку. И пару пакетов. Мои знакомые привыкли смотреть на то, как я откусываю кусочек пиццы, издаю стон удовольствия, жую и выплевываю. Самые близкие даже умудряются в это время тоже принимать пищу. Конечно же, говоря «самые близкие», я не имею в виду свою мать.

В ночь после того, как я впервые сделала это, мне снилось, как она отбирает у меня пакет и радостно спрашивает: «Там, наверное, подарок для меня!» На следующее утро мне стало страшно, и я начала каждый вечер уходить гулять, чтобы в темноте за домом заполнять пакеты объедками пиццы, халвы, вафель, слоек. Это мой самый большой секрет и мое спасение. Когда денег почти не остается, я покупаю обычный хлеб, и жую его. Так продолжается уже полтора месяца.

Проходя мимо соседнего дома и «доедая» слойку с ветчиной и сыром, я показываю средний палец в направлении окна кухни, где я когда-то узнала, сколько калорий в чайной ложке сахара. Сворачиваю пакет и выбрасываю его в урну возле того самого подъезда.

Сейчас мне 22. И если меня спросят, в чем корень всех проблем в моей жизни, я отвечу: «Женщины». И булимия — одна из них.

http://platskartmedia.com/