Юрий трифонов обмен читать онлайн
Юрий трифонов обмен читать онлайнCash-exchanger – это международный обменный сервис, позволяющий совершать обмены электронных валют в любой точке мира, где бы Вы не находились.
Совершать обмены с Cash-exchanger можно с любого устройства, неважно чем Вам удобно пользоваться: мобильным телефоном, планшетом или компьютером.
Подключитесь к интернету и за считанные минуты Вы сможете произвести обмен электронных валют.
Все наши кошельки полностью верифицированы, что гарантирует Вам надежность и уверенность при совершении обмена.
Ознакомиться с отзывами о работе нашего обменного сервиса.
Отзывы про cash-exchanger.com
Все обменные операции полностью анонимны, мы не предоставляем Ваши данные третьим лицам
Обменный пункт Cash-exchanger:
Андрей Россия 46.146.38.* (12 августа 2018 | 23:11)
При переводе на карту возникли трудности, банк отвергал платеж. Обратился в поддержку, в течение 15 минут вопрос был решен, перевели на другую мою карту. Оперативная техподдержка, удобный сервис, спасибо за вашу работу!!!
Galina Россия 5.166.149.* (12 августа 2018 | 21:01)
Перевод был произведен супер быстро! А если добавите еще Сбербанк, чтобы комиссия поменьше, лучшего о не пожелаешь! Так держать!
Влад Россия 46.42.42.* (12 августа 2018 | 10:18)
Выводил эксмо рубли на тинькофф - процедура заняла порядка 5 минут, с 25тыс заплатил комиссию 7,5 рублей.
Результатом доволен на все 146%
Егор Нидерланды 192.42.116.* (9 августа 2018 | 18:40)
Очень быстрыы и оперативные, я сам накосячил при вводе но ребята быстро помогли 10 из 10
Андрей Россия 213.87.135.* (8 августа 2018 | 19:27)
Как всегда быстро и качественно, СПС.
Андрей Россия 176.195.75.* (8 августа 2018 | 11:21)
Обменивал с карты ВТБ на эфир, транзакацая заняла меньше минуты, оператор отвечал очень быстро, определенно годный обменник, будем пользоваться
Леха Россия 93.81.174.* (6 августа 2018 | 11:19)
Все супер как и всегда
В июле мать Дмитриева Ксения Федоровна тяжело заболела, и ее отвезли в Боткинскую, где она пролежала двенадцать дней с подозрением на самое худшее. В сентябре сделали операцию, худшее подтвердилось, но Ксения Федоровна, считавшая, что у нее язвенная болезнь, почувствовала улучшение, стала вскоре ходить, и в октябре ее отправили домой, пополневшую и твердо уверенную в том, что дело идет на поправку. Вот именно тогда, когда Ксения Федоровна вернулась из больницы, жена Дмитриева затеяла обмен: Разговоры о том, чтобы соединиться с матерью, Дмитриев начинал и сам, делал это не раз. Но то было давно, во времена, когда отношения Лены с Ксенией Федоровной еще не отчеканились в формы такой окостеневшей и прочной вражды, что произошло теперь, после четырнадцати лет супружеской жизни Дмитриева. Всегда он наталкивался на твердое сопротивление Лены, и с годами идея стала являться все реже. И то лишь в минуты раздражения. Она превратилась в портативное и удобное, всегда при себе , оружие для мелких семейных стычек. Когда Дмитриеву хотелось за что-то уколоть Лену, обвинить ее в эгоизме или в черствости, он говорил: Когда же потребность съязвить или надавить на больное возникала у Лены, она говорила: Когда-то все это дергало, мучило Дмитриева. Он упрямо пытался сводить, мирить, селил вместе на даче, однажды купил обеим путевки на Рижское взморье, но ничего путного из всего этого не выходило. Какая-то преграда стояла между двумя женщинами, и преодолеть ее они не могли. Почему так было, он не понимал, хотя раньше задумывался часто. Мучился, изумлялся, ломал себе голову, но потом привык. Привык оттого, что увидел, что то же — у всех, и все — привыкли. И успокоился на той истине, что нет в жизни ничего более мудрого и ценного, чем покой, и его-то нужно беречь изо всех сил. Откуда она их взяла? Двухкомнатная квартира на Малой Грузинской. Он понял тайную и простую мысль Лены, от этого понимания испуг проник в его сердце, и он побледнел, сник, не мог поднять глаз на Лену. Так как он молчал, Лена продолжала: Можно, конечно, попробовать обменять их комнату на что-то более стоящее, будет тройной обмен, это не страшно. Каждый день что-то делать. Лучше всего найти маклера. У Люси есть знакомый маклер, старичок, очень милый. Он, правда, никому не дает своего адреса и телефона, а появляется сам как снег на голову, такой конспиратор, но у Люси он должен скоро появиться: Разговаривая, Лена стелила постель. Он никак не мог посмотреть ей в глаза, теперь он хотел этого, но Лена стояла к нему то боком, то спиной, когда же она повернулась и он взглянул ей прямо в глаза, близорукие, с расширенными от вечернего чтения зрачками, увидел — решимость. Наверно, готовилась к разговору давно, может, с первого дня, как узнала о болезни матери. Тогда же ее и осенило. И вот нашла каких-то Маркушевичей. Странно, он не испытывал сейчас ни гнева, ни боли. Мелькнуло только — о беспощадности жизни. Лена тут ни при чем, она была частью этой жизни, частью беспощадности. Кроме того, можно ли сердиться на человека, лишенного, к примеру, музыкального слуха? Он зацепился за то, что было вблизи: Маклер нужен, если придется менять их комнату. И вообще чтоб ускорить весь процесс. Она не заплатит ему ни копейки до тех пор, пока не получит ордер на руки. Стоит это не так уж дорого, рублей сто, максимум полтораста. Его мрачность она расценила по-своему. Какая тонкая душа, какой психолог. Он сказал, что лучше бы она подождала, пока он начнет этот разговор сам, а не начнет, значит, не нужно, нельзя, не об этом сейчас надо думать. Во-первых, ты уже начинал этот разговор, правда же? А во-вторых, это нужно всем нам, и в первую очередь твоей маме. Витька, родной мой, я же тебя понимаю и жалею как никто, и я говорю: Ее руки стискивали его все сильнее. Но почувствовал раздражение и отодвинул Лену локтем. Лена отошла к тахте и продолжала раскладывать постель молча. Вытянув из ящика и кладя на тахту два ватных одеяла, Лена сказала дрожащим голосом:. Как у тебя язык поворачивается? Вот что меня изумляет. Что-то, прости меня, недочеловеческое. Дело-то в том, что больна моя мать , а не твоя, правда ведь? И на твоем бы месте…. Нет, все было тихо. Дочка спала за ширмой в углу. Там же за ширмой стоял ее письменный столик, за которым вечерами она готовила уроки. Дмитриев и Лена спали на широкой тахте чехословацкого производства, удачно купленной три года назад и являвшейся предметом зависти знакомых. Дмитриев звал, проверяя, вполголоса: Лет шесть назад взяли няньку, она спала на раскладушке здесь же в комнате. Фандеевы, соседи, возражали против того, чтоб в коридоре. Старуха страдала бессонницей и обладала острейшим слухом, ночами напролет она что-то бормотала, кряхтела и прислушивалась: Когда старуха ушла, у Дмитриевых началось что-то вроде медового месяца. Но Дмитриеву еще не хотелось мириться. Наоборот, его раздраженность усиливалась оттого, что он вдруг осознал главную бестактность Лены: Заговорила так, будто нет никакой надежды. Она не смела так говорить! Объяснять все это было невозможно. Дмитриев рывком вскочил со стула, схватил пижаму и полотенце и, ни слова не говоря, почти выбежал из комнаты. Когда через несколько минут он вернулся, постель была готова. В комнате стоял запах духов. Лена в незастегнутом халате расчесывала волосы, стоя перед зеркалом, и ее лицо выражало безучастность и даже, пожалуй, хорошо скрытую обиду. Но запах духов выдавал ее. Это был зов, приглашение к примирению. Придерживая полы халата одной рукой у подбородка, а другой — на животе, Лена быстрым и деловым шагом, не посмотрев на Дмитриева, прошла мимо него в коридор. Ему снова вспомнились стихи, которые он бормотал все последние дни: Он знал, что в глубине души Лена довольна, самое трудное сделано: Теперь надо зализать ранку, впрочем, и не ранку, а небольшую царапинку, сделать которую было совершенно необходимо. Немножко больно, зато потом будет хорошо. Важно ведь, чтоб потом было хорошо. А он не закричал, не затопал ногами, просто выпалил несколько раздраженных фраз, потом ушел в ванную, помылся, почистил зубы и сейчас будет спать. Он лег на свое место к стене и повернулся лицом к обоям. Скоро пришла Лена, щелкнула дверным замком, зашуршала халатом, зашелестела свежей ночной рубашкой, выключила свет. Как ни старалась она двигаться легко и быть как можно более невесомой, тахта под ее тяжестью затрещала, и Лена от этого треска зашептала с некоторой даже шутливостью:. Дмитриев молчал, не двигался. Прошло немного времени, и Лена положила руку на его плечо. Это была не ласка, а дружеский жест, может быть, даже честное признание своей вины и просьба повернуться лицом. Но Дмитриев не шелохнулся. Ему хотелось сейчас же заснуть. С мстительным чувством он наслаждался тем, что погружается в неподвижность, в сон, что ему уже некогда прощать, объясняться шепотом, поворачиваться лицом, проявлять великодушие, он может лишь наказывать за бесчувственность. Рука Лены стала слегка поглаживать его плечо. Робкими прикосновениями она жалела его, вымаливала прощение, извинялась за черствость души, которой, впрочем, можно найти оправдание, и призывала его к мудрости, к доброте, к тому, чтобы и он нашел в себе силы и пожалел ее. Но он не уступал. Что-то неостывшее в нем мешало повернуться, обнять ее правой рукой. Сквозь надвигавшуюся дремоту он видел крыльцо деревянного дома, Ксению Федоровну, стоявшую на самой верхней ступеньке крыльца и вытиравшую руки мятым вафельным полотенцем, и ее медленный взгляд прямо в глаза Дмитриеву, мимо русой головы, мимо ярко-голубого шелкового платья, и услышал глухой голос: Мама села утром на мотопед, повесила на руль бидончик и поехала на станцию за молоком и хлебом. Ее несчастье — говорить сразу то, что приходит в голову. Он ни о чем не мог думать. Мама учила английский просто так, для себя, чтоб читать романы, а Дмитриев собирался в аспирантуру, они вместе занимались с Ириной Евгеньевной и вместе вдруг прекратили, когда появилась Лена. Концом зонтика мама стучала в стекло верандочки — было не поздно, часов семь вечера: Раза два еще нерешительно стучал зонтик в окно, потом хрустели шишки под туфлями — мама уходила в молчании. Она сама не желала больше заниматься английским и утратила интерес к детективным романам. Однажды она услышала, как Лена, смеясь, передразнивает ее произношение. Вот оттуда, с той деревенской верандочки в мелком оконном переплете, началось то, что теперь поправить нельзя. Рука Лены проявляла настойчивость. За четырнадцать лет эта рука тоже изменилась — она была раньше такой легкой, прохладной. Теперь же, когда рука лежала на плече Дмитриева, она давила немалой тяжестью. Дмитриев, ни слова не говоря, повернулся на левый бок, обнял Лену правой рукой, сдвинул ее ближе, сонно внушая себе, что имеет право, потому что уже спал, видел сны и, может быть даже, все еще спит. Во всяком случае он ничего не говорил, глаза его были закрыты, как у человека действительно спящего, и в те секунды, когда Лене очень хотелось, чтобы он ей что-нибудь сказал, он продолжал молчать. Только потом, когда он глубоко и по-настоящему заснул, часа в два ночи, он бормотал со сна какую-то невнятицу. Такие приступы оптимизма бывали по утрам, когда он просыпался вдруг свежим, с нечаянной бодростью — много содействовала тому погода — и, открыв форточку, начинал в ритме размахивать руками и сгибаться и разгибаться в поясе. Лена и Наташка вставали на четверть часа раньше. Иногда с раннего утра, чтобы проводить Наташку в школу, являлась Вера Лазаревна. Лежа с закрытыми глазами, Дмитриев слышал, как женщины шаркали, двигались, переговаривались громким шепотом, гремели посудой, Наташка ворчала: Неужели у вас фантазии нет? Другие дети имели все то же самое и даже гораздо больше. Но в те утра, когда Дмитриев просыпался, охваченный невразумительным оптимизмом, его ничто не раздражало. Он смотрел с высоты пятого этажа на сквер с фонтаном, улицу, столб с таблицей троллейбусной остановки, возле которого сгущалась толпа, и дальше он видел парк, многоэтажные дома на горизонте и небо. На балконе соседнего дома, очень близко, в двадцати метрах напротив, появлялась молодая некрасивая женщина в очках, в коротком, неряшливо подпоясанном домашнем халате. Она присаживалась на корточки и что-то делала с цветами, стоявшими на балконе в горшках. Она их трогала, поглаживала, заглядывала под листочки, а некоторые листочки поднимала и нюхала. От того, что она садилась на корточки, халат раскрывался, и становились видны ее крупные синевато-белые колени. Лицо женщины было такого же тона, как колени, синевато-белое. Дмитриев наблюдал за женщиной, сгибаясь и разгибаясь в поясе. Он смотрел на нее из-за занавески. Он думал о том, что еще не все потеряно, что тридцать семь — это не сорок семь и не пятьдесят семь и он еще может кое-чего добиться. Топоча по коридору, в суматохе, сопровождаемые криками Лены: Не бегите через дорогу! Под их прыжками содрогалась лестница. Дмитриев проскальзывал в ванную, запирался, через три минуты легкий стук прерывал его размышления: Стол еще был загроможден посудой после недавней еды Наташки и Лены. Теперь торопилась Лена, она уходила на десять минут позже Наташки, и утреннее обслуживание Дмитриева принимала на себя теща. Дмитриеву это не особенно нравилось, теща тоже ухаживала за зятем без энтузиазма — это была ее маленькая утренняя жертва, один из тех незаметных подвигов, из которых и состоит вся жизнь таких тружениц, таких самозабвенных натур, как Вера Лазаревна. Иногда Дмитриев замечал, что Лена лишь старается показать, что ей некогда, а на самом деле у нее вполне хватило бы времени приготовить ему завтрак, но она нарочно уступала эту миссию матери: Она даже могла шепнуть ему на ухо: Он видел все эти уловки по регулированию семейных связей и в зависимости от настроения то не обращал на них внимания, то тихо раздражался. На тихое раздражение Вера Лазаревна всегда ответствовала по-своему — нежнейшим ехидством. В то утро начального октября за окном была синь, комната полнилась светом, отраженным от залитого солнцем бело-кирпичного торца противоположного дома, и голоса Веры Лазаревны не было слышно. В первый миг, едва разлепив глаза, Дмитриев бессознательно — из-за солнца и света — ощутил радость, но уже в следующую секунду все вспомнилось, синева смеркла, за окном установился безнадежно ясный и холодный осенний день. До завтрака ни он, ни Лена не сказали друг другу ни слова. Вдруг показалось, что все, может, и обойдется. Бывают же ошибки, самые невероятные ошибки. Обмен скачать книгу бесплатно В июле мать Дмитриева Ксения Федоровна тяжело заболела, и ее отвезли в Боткинскую, где она пролежала двенадцать дней с подозрением на самое худшее. Разное FAQ по библиотеке Начинающим авторам. Поверь… Она обняла его. Но я же забочусь не о себе, правда же… — Замолчи! Вытянув из ящика и кладя на тахту два ватных одеяла, Лена сказала дрожащим голосом: И на твоем бы месте… — Говори тише. Как ни старалась она двигаться легко и быть как можно более невесомой, тахта под ее тяжестью затрещала, и Лена от этого треска зашептала с некоторой даже шутливостью: Дмитриеву в августе исполнилось тридцать семь. Иногда ему казалось, что еще все впереди.
«Обмен» — Юрий Валентинович Трифонов
Купить биткоины за рубли екатеринбург
Пумб перевод денег с карты на карту
Как можно заработать биткоины на автомате
Юрий Трифонов - Обмен
Пополнение яндекс денег через приват24
Читать онлайн 'Обмен' автора Трифонов Юрий Валентинович - RuLit - Страница 1
Поменять тенге на рубли в челябинске
Bw l21 litecoin miner купить foros
Создать ротатор кранов бесплатно
Обмен читать онлайн
Читать онлайн 'Обмен' автора Трифонов Юрий Валентинович - RuLit - Страница 1
Обмен читать онлайн
Ханты мансийский мобильный банкинг
Обмен читать онлайн
Какой курс биткоина на сегодня в рублях
Обмен читать онлайн
Золота корона грошові перекази
Обмен читать онлайн
Обмен читать онлайн
Веб банкинг ханты мансийского банка
Обмен читать онлайн
Юрий Трифонов - Обмен
Юрий Трифонов - Обмен
0 015 биткоин это сколько рублей
Как выводить деньги из биткоин кошелька
Юрий Трифонов - Обмен
Обмен читать онлайн
Переслать деньги с карты на карту ощадбанк
«Обмен» — Юрий Валентинович Трифонов
С киви на яндекс деньги без комиссии
Обмен читать онлайн
Обмен читать онлайн
Как заработать 1000000 сатоши без вложений
Почему не приходят биткоины на кошелек