Влияние социальных сетей на человека 21 века: психофилософское измерение

Приписываемая Ж. Л. Годару фраза "Нет денег на наркотики? - купи цветной телевизор» сегодня по-прежнему актуальна, лишь с той оговоркой, что телевизионный приемник безоговорочно капитулировал перед компьютерными социальными сетями. В России каждый четвертый житель зарегистрирован в той или иной социальной Сети. Это является самым высоким показателем в мире. В среднем россиянин проводит в Сети около 6,5 часа в сутки. В этой связи попытаемся выяснить, чем обусловлена такая зависимость и как социальные Сети влияют на повседневную жизнь человека.

ЗАВИСИМОСТЬ

К этой проблеме часто проявляют неуместный скепсис ввиду того, что многие привыкли её профанировать. К сожалению, подобное искажение фактов приводит к тому, что проблема не освещается должным образом.

Так какова природа зависимости от социальной Сети? Есть мнение, что данная проблема надуманна и не заслуживает внимания, т.к. человек, часами просиживающий перед монитором компьютера, и человек, читающий книгу, в целом равны: и тот и другой находятся перед информационным полем. Но принципиальным, на мой взгляд, здесь является вопрос о качестве информации и принципах ее усвоения. Социальные сети предлагает громадные объемы несистематизированной информации, часто дезинформации. Знания складываются из разрозненных фрагментов, не связанных друг с другом ни логически, ни генетически, ни тематически, а иногда усваиваются и вовсе ненужные, случайные данные.

Таким образом, информационный взрыв привел к образованию "мозаичной" культуры или культуры клипового мышления, которая воспринимается индивидом почти непроизвольно. Социальные сети, имея огромный контент, собственную почту, поисковую систему, игры, приложения, данный информационный ресурс, по сути, представляет собой Интернет в Интернете. Большое количество времени, проводимое человеком в Сети, порой в ущерб учебе, работе, здоровью объясняется боязнью оказаться в информационном вакууме. Теперь культура доставляется "на дом", образуя индивидуализированное культурное пространство, относительно свободное от принудительной регламентации. 

Также не стоит забывать, что люди — существа социальные. Мы остро реагируем, когда нас одобряют или не одобряют, и стремимся к социально желательному поведению. В социальных сетях мы зорко следим за настроениями группы и стараемся не повредить себе каким-нибудь неосторожным высказыванием, выдающим в нас чужака. Инстинктивно мы подражаем большинству членов группы, даже если и не разделяем их мнений и воззрений вне социальных сетей. 

Как и в реальной жизни, в Интернете статусы могут быть предписанными и достигаемыми. Предписанный статус определяется статусом человека в реальной жизни. Достигаемый же формируется в виртуальной реальности, в ходе общения и определяется востребованностью и властью человека в сети. В различных Интернет-сообществах, социальных сетях существуют свои методы и пути повышения социального статуса. При этом сохранение приобретенного статуса в чрезвычайно изменчивой социальной и технической реальности Интернета сопряжено с постоянным пополнением знаний, поэтому смещение на обочину информационного потока просто недопустимо — оно чревато социальному статусу.

Многим, кстати, небезосновательно кажется, что Интернет в целом и социальная Сеть в частности представляют собой идеальное пространство для творчества, где можно выставить на суд публики свои работы, однако большинство пользователей делают это либо в рекламных, коммерческих целях, либо для того, чтобы произвести впечатление на окружающих. Репрезентация себя как интеллектуала и художника (поэта, музыканта, фотографа и т.д) — это не только стремление заявить остальным о своей индивидуальности, оригинальности, принадлежности к творческой элите общества, но еще и желание убедить в этом самого себя.

Самоутверждению способствует то обстоятельство, что из-за малодушия "друзей" в социальной Сети практически исключены любые критические отзывы, иногда это происходит по воле владельца профиля, удаляющего нелицеприятные комментарии, в результате панегирики лишь поощряют его творческую деятельность.

Таким образом у пользователей формируется еще одна зависимость — чувствительность к общественному одобрению и чужому мнению.

Второй немаловажный момент, который делает общение в сетях заманчивым - анонимность, возможность исполнения иной социальной роли, использования множества социальных масок. Даже очень застенчивый индивид в социальных сетях имеет возможность высказывать свое мнение, скрывшись за личиной выдуманного ника или виртуальной аватарки. Виртуализация личности воплощается в жизненной стратегии с чередующейся игрой масок, за которой индивид прячется от самого себя, от окружающей действительности. Принятые в обществе анонимность и вседозволенность в сетевых коммуникациях дают ощущение свободы, как правило, реализованной в игровом контексте.

Анонимность и фактическая невозможность проверки предоставленной о себе информации, возможность соединения в виртуальном образе реальных, желаемых и целиком вымышленных характерологических и иных особенностей, стимулируют развитие интернет-аддикции (патологической зависимости), особенно среди молодежи. Кстати, ученые обнаружили, что зависимость от интерактивных сетей намного выше, чем от компьютерных игр. Имеются исследования, показывающие, что аддикты в большинстве своем плохо адаптируются в социуме, и из-за этого проводят больше времени у экрана своего телефона или компьютера, а эта зависимость, в свою очередь, вызывает социальную дезадаптацию. Это может быть объяснено через механизм компенсации, предполагающий, что люди, испытывающие трудности в социальном взаимодействии со своими сверстниками, могут вместо этого использовать Интернет для таких взаимодействий, поскольку онлайн-пространство устраняет воплощенные (и потенциально тревожные) элементы из взаимодействия. Эти элементы исключают внешний вид человека и (часто опасаясь) личный контакт в пользу виртуального (и часто текстового) взаимодействия. Подобное вычленение собственных личностных характеристик и телесных элементов создает патологическую зависимость от возможности быть анонимным и скрываться под личиной собественно-созданных образов

КРАХ ЛИЧНОСТИ/ОБЩЕСТВА

С одной стороны, внедрение социальных сетей способствовало тому, что, по сути, случайные, эфемерные, неустойчивые человеческие контакты и связи (форумы, блоги, обсуждения случайной темы) приняли характер постоянных и устойчивых. Но, с другой стороны, с увеличением людей в виртуальном мире, социальные связи становятся все более мимолетными и скоротечными. Контакт быстро возникает и быстро завершается. Личность в сети утрачивает личностные характеристики, и человек сам становится лишь сообщением. Вообще каждое социальное явление трактуется как совокупность "сообщений", способных транслироваться, накапливаться, виртуализироваться и т.д. Это атом, к которому может быть сведено все многообразие социальной реальности. В сетевом обществе все становится "сообщением" или потоком "сообщений": наполнение личной жизни, политические события, явления культуры и т.д.

Таким образом, в виртуальной среде мы сталкиваемся с редукцией человека — сведением его к тексту. Только то, что написано, придает человеку существование, так как называет его. Подобного рода редукция рождает целый ряд проблем, одной из которых является проблема создания общего смыслового поля в ходе постоянной интерпретации. Роль ведущего на данном этапе состоит в предъявлении предмета практики и постановки целей по отношению к нему. В роли предмета могут выступать задания, описания ситуаций, проблемы. Результатом же интерпретации становится внесение новых смыслов в понимание предмета обсуждения.

Таким образом, представленная в данной теории личность, фактически распадается на отдельные фрагменты — атомы (сообщения, как мы выясняли), которые существуют и актуализируются только через временную связь, посредством передачи сообщения. Однако сообщение не сообщает ни о чем, кроме как о факте своего существования. Само общество становится обществом символической реальности (или как говорил Кастельс, общество реальной виртуальности), реальности сообщения и информации.

Обычный человек сегодня днем и ночью привязан к трубке мобильного телефона. В своем повседневном общении он, как правило, окутан сетью деловых контактов. Социальные связи операционализируются, становятся все более безличностными и мимолетными. Мы погружаемся в гиперреальность, размывая рамки реального. Новая гиперреальность уничтожает традиционную социальность. Гиперреальность — это разубеждение в возможности хоть какой-то реальности. Как говорил Ж. Бодрийяр: "И ее тем более не будут знать следующие поколения — поколения рассеивания, распределения индивидов как пунктов получения и передачи информации в пространстве"

А человека, живущего в обществе, лишенном единого контролирующего центра, идеологического, политического или этического укоренения, отношений "лицом к лицу", в сетевом обществе, ожидает одиночество, поскольку атомизация и фрагментация социального ослабляет все формы совместного бытия. Индивид, пытающийся выстроить коммуникацию в таком обществе, оказывается разочарованным, так как сталкивается не с ожидаемым человеческим содержанием, а с пустотой: субъекта подменяют социальные роли, статусы, некие места. Подобные условия лишают человека возможности адекватного самовосприятия, а процесс идентификации замещается позиционированием, в результате чего возникает коллаж идентификаций и на смену личности приходят знак, текст, имя, ноль...

ФРУСТРАЦИЯ | ПУТЬ МЕНЬШЕГО СОПРОТИВЛЕНИЯ В САМОАКТУАЛИЗАЦИИ

Социальные сети для современного человека являются суррогатом бессмертия, они напоминают ему о том, что он еще жив, что он существует. Причина кроется в том чувстве недовольства по отношению к настоящей действительности, которое испытывают большинство людей. Именно фрустрация заставляет их обращаться к прошлому, которое становится более ценным, чем будущее. Таким образом, создается искусственное, фиктивное время, когда человек, сравнивая себя со своими старыми друзьями, знакомыми, сослуживцами, одним словом, с прежним кругом общения, тем самым хочет удостовериться, что он действительно существует. Ведь он с ними учился, работал, отдыхал, поэтому он тоже был, и сомнений в реальности своего нахождения здесь оставаться не должно. Такая ностальгия вызвана отчаянием, ощущением потерянности и безвременья. Порождаемая социальными сетями иллюзия, что мы есть в вечности, стремление ухватиться за случайный предмет, напоминающий о нашей жизни и компенсирующий отсутствие полноты существования в настоящем, - это самообман, который никак не расширяет, не развивает и не обогащает наше сознание.

В одной из своих книг У. Эко, затрагивая проблему исчезновения приватности личной жизни, пишет: "Посещая домашние странички, обнаруживаешь, что целью множества людей является обнародование своей малоинтересной нормальности или, хуже того, малоинтересной ненормальности. <...> цель их — обнародовать пред лицом всех окружающих факты своего частного существования".

Также, что немаловажно, социальным сетям свойственна игровая составляющая: появляется соблазн скрыться под маской другого человека, т.е. вступить в виртуальную игру. В виртуальной коммуникации игра становится не чисто культурно-исторической универсалией, а превращается в индустрию потребительского общества под влиянием массовой культуры, вследствие чего возникает фрустрация, ощущение духовной пустоты, исчезает эмоциональный аспект общения (например, переписка в чатах происходит на примитивном уровне, человеческие эмоции заменяются банальными смайликами и лайками, причем не всегда они бывают искренними).

УТРАТА ИДЕНТИЧНОСТИ И ПУТАНИЦА В ОТДЕЛЕНИИ РЕАЛЬНОГО Я ОТ ВИРТУАЛЬНОГО.

Современному человеку, включенному в перманентно меняющийся поток информации, погруженному в новую реальность, оказалось не под силу в полной мере успевать осмысливать и адаптироваться к непривычным условиям среды, постепенно утрачивая целостный образ мира. Вслед за трансформацией мировосприятия и мироощущения претерпевают изменение даже такие незыблемые, на первый взгляд, антропологические константы, как идентичность, субъективность, телесность.

Столь разительная популярность социальных сетей обусловлена одной из фундаментальных потребностей человека, заключающейся в необходимости общения, наличия межиндивидуальных уз, в стремлении видеть перед собой конкретные персонифицированные образы, с которыми можно себя идентифицировать. Однако в иерархии человеческих потребностей на самом высоком уровне по-прежнему остается потребность в самоактуализации. При этом стремление удовлетворить эту тягу к самовыражению в социальной сети, являющемся удобным местом для презентации своего Я, не зависит от благосостояния, социального статуса, пола, возраста субъекта.

Формированием своего "идеализированного образа" в виртуальной среде занимаются практически все, причем этот процесс перманентен, по той причине, что в современной культуре идеальные образцы и модели, выступающие для индивида в качестве ориентиров, непрерывно разрушаются, не могут быть сколько-нибудь устойчивыми. Предоставленную Сетью возможность избавиться от многочисленных реальных социальных ролей, быть каким угодно можно назвать уникальной. Усложняется "протейная" идентичность, предполагающая существование одновременно нескольких Я, вплоть до полностью противоположных друг другу. В Сети меняется не только личина, но и имя, возраст, пол, автобиография. Потеря реальной ценности идентификационного поля проявляется через обесценивание имени, замена его на ник, пин-код, РС-адрес. Технология выстраивания множественного «Я» как в виртуальной среде, так и в прикладной действительности требует от индивида постоянного переключения с одной социальной ситуации на другую, так формируется клиповое мышление, создающее прерывность повседневности.

Такую расщепленную личность Г. Андерс называет "рассеянным индивидом", "дивизуумом" - субъектом, который может заниматься одновременно несколькими несопоставимыми делами, находясь в затруднительном поиске между множеством сообщений и их источников, не имея целостного представления о мире и теряя свою идентичность.

Размывание и исчезновение центра в личностном ядре постмодернистские философы определяют понятием "ризома", означающим разнонаправленное разветвление корней, превращение их в сеть, не имеющую одного единственного центра (неупорядоченная, неиерархичная, нелинейно развивающаяся структура). Пределом растворения идентичности индивида, перегруженного потоками информации, выступает утрата субъективности: попадая в круговорот переключений, человек исчезает как субъект коммуникации и превращается в "момент переключения медийной связи".

Виртуальное способствует «обезличиванию в многоликости», поощряет «оборотничество», когда можно стать кем хочешь и когда угодно. Виртуал всегда остается в формате быть иным, а всесторонняя открытость коммуникации, как правило, оборачивается полной утратой идентичности, превращением в абсолютно интерактивное существо, которое уже не является ни отправителем, ни получателем сообщений, а выступает их передатчиком. Индивид вместе с потерей идентичности утрачивает и другие человеческие атрибуты, в том числе телесность, несводимую в условиях цифровой реальности к анатомии тела. Тело человека, размещенное в глобальном виртуальном пространстве, все больше превращается в метафору и является следствием метаморфоз в области коммуникации. Виртуальная коммуникация не предполагает знания никакой из идентичностей: ни гендерной, ни этнической, ни возрастной. Новая дигитальная действительность доступна как медиальная конструкция, формирующая новое, какое угодно тело. В виртуальном поле люди начинают существовать в качестве образов, текстов, знаков. Так, например, "аватарки", посты, искуственно сконструированные образы и само понятие "страница в социальной сети" уже сегодня представляет собой цифровой аналог физического тела.

Образ, словно коралл, обрастая информацией, становится полноценным, узнаваемым и постепенно гипостазируется (возводится в реальность, пошатывает стабильность настоящей идентичности и захватывает её место).

Большинство социальных сетей имеют свои традиции, правила, моральноэтические нормы, которые приходят из реальной жизни или формируются посредством долгого общения в сети. Формируется специфический язык (сленг) виртуального общения, который, конечно же, зависит от уровня образования и культуры носителей данного языка.

В результате активного взаимопроникновения культур, непрестанного обмена культурными ценностями и моментального распространения информации человек, хочет он того или нет, становится «гражданином мира». Находясь в своей культурной среде, он постоянно испытывает чужеродное социокультурное воздействие на свою самость, которая не может больше оставаться стабильной.

Идентичность в подобных сетевых коммуникациях представлена той самой собирательной мозаичностью, неустойчивой, фрагментарной, вычленяющей множество граней Я индивида. Виртуальная реальность - это стратегия Я-играющего, в которой трудно определить, где Я-реальный, а где Я-виртуальный. Здесь невозможно вычленить истинное Я, т.к. самоопределение реализуется в виде бесконечных стратегий самоопределения. Тяга к чужому миру, подглядывание за жизнью другого, пусть даже в виртуальном факте, также являются отражением личностной идентификации, на уровне сравнения себя с другим. Просматривая фото, посещая, инкогнито и открыто, страницы другого пользователя, читая мнения в блогах, статусах, погружаясь в мысли других людей, индивид прорабатывает личностные установки и в какой-то мере формирует самость.

Каждый человек хочет быть любимым, признанным в сообществе, востребованным окружающими, что в реальной жизни происходит не так уж часто, поэтому он вынужден обращаться к виртуальной жизни, которая компенсирует ему этот недостаток внимания, предлагая массу знакомств, увлечений. Похвала, лесть, реверансы, положительные отзывы — всё это в огромных количествах обрушивается на индивида, который со временем начинает неадекватно воспринимать любую критику в свой адрес или несогласие с его мнением. "Жизнь" в социальной Сети — это своего рода эскапизм, но нередко временное замещение настоящего мира превращается в самостоятельную реальность, поглощающую человека, и тогда впору задуматься о необходимости обратного бегства. 

Все это демонстрирует тот факт, что виртуальная социальность - это, в определенной степени, видоизмененная копия реальной социальности. И вполне допустим вариант переноса виртуальных социальных отношений на реальную жизнь. Люди и в реальности могут выстраивать между собой отношения, исходя из своих взаимоотношений в сети, пользоваться языком, на котором они привыкли общаться в сетях, придерживаться морально-этических принципов, оформленных в виртуальном мире. Но возникает проблема утраты собственной социальной роли, замкнутость в сетевом пространстве и путаница в отделении реального Я от виртуального. Ибо человек вместе с идентичностью приобретает усредненный набор норм, правил, моделей поведения (сложившиеся правила, ритуалы, регламенты тех или иных действий, готовые ценности), а анонимность виртуального мира ведет к снижению, а иногда и утрате чувства ответственности, нивелирования порога нравственности, обесцениванию имени и собственного Я.

СМЕРТЬ МЕЖЛИЧНОСТНОГО ОБЩЕНИЯ | ПЕРЕОЦЕНКА МОРАЛЬНЫХ УСТАНОВОК

Развитие сферы коммуникации определенным образом облегчает жизнедеятельность человека, позволяя ему получать услуги, не выходя из дома. Изменение сознания и бытия человека, изменение коммуникативного пространства вызывают неоднозначный интерес. Современное развитие коммуникации ведет к утрате межличностного общения.

Сегодня социальные сети вкупе с медийными технологиями причиняют значительный ущерб общению, создавая базу для порождения симулякров (имитации несуществующего) — термин, введенный Ж. Бодрийяром в конце 1970-х гг. Симулировать — значит делать вид, что имеешь то, чего нет на самом деле. За симулякрами нет означаемого, но при этом они воспринимаются адресатом коммуникации и создают гипперреальность, мнимую и фальшивую картину действительности. Такое размножение симулякров обезличивает природу коммуникации, а сообщения, получаемые человеком, выражают лишь свою медийность, то есть выполняют функции посредничества и носителя информации, и способны затронуть политическую, биологическую, медицинскую, психологическую и другие сферы деятельности человека.

Средства массовой коммуникации существенным образом влияют на морально-эстетическое восприятие человека с помощью новейших технологий. Информация масс-медиа не является "реальной", она передает псевдособытия, псевдо-историю, так как они произведены не живым опытом, участием в событиях, а лишь через обработанные данные с места событий, тем самым создавая только лишь симулякр событий. Такие глобальные изменения в сознании человека, его отношение к действительности в условиях полной симуляции, технические предпосылки, создающие для человека условия виртуальных отношений, являются опытом, который разрушает традиционные нравственные категории.

Наступает время переоценки моральных установок общества.  С одной стороны, человек получает широкий доступ к информации, с другой стороны, сознание человека засоряется, и ему сложно распознать, что же для него первостепенно, а что вторично. В таких противоречивых условиях межличностные отношения между собеседниками стали утрачивать свою главную и первостепенную роль, роль личностного общения. Так как только при тесном контакте раскрываются бытийные характеристики человека, эмоциональное взаимовлияние, достигается общность в разговоре, что и является ценностью человеческого общения.

Межличностная коммуникация в идеале должна быть не только актом обмена информацией, но способом формирования гармоничных межличностных отношений, реализации экзистенциальных потребностей личности, достижения взаимопонимания с окружающими людьми. Доверительный искренний диалог является самой большой ценностью совместного бытия людей в обществе. Понятие откровенного разговора, когда собеседники стремятся к духовному консенсусу, герменевтика обосновывает как основу человеческого существования. Разговор — это не два протекающих рядом друг с другом монолога. Нет, в разговоре возделывается общее поле говоримого. Реальность человеческой коммуникации в том, собственно, и состоит, что диалог — это не утверждение одного мнения в противовес другому или простое сложение мнений.

В разговоре оба они преобразуются, пишет в эссе "Язык и понимание" Г. Г. Гадамер: "Диалог только тогда можно считать состоявшимся, когда вступившие в него уже не могут остановиться на разногласии, с которого их разговор начался. Нравственная и социальная солидарность оказывается возможной только благодаря общности, которая перестает служить выражением моего или твоего мнения, будучи общим способом мироистолкования. Сама суть того, что считается нами правильным и что по праву таковым является, требует общности, вырабатываемой в процессе понимания людьми друг друга".

Но в современной жизненной ситуации, когда личное общение заменяется виртуальным посредством Интернета, очень сложно соблюдать правила истинного диалога, то есть быть понятым и услышанным.

Общение в виртуальном пространстве затрагивает трансформацию онтологических характеристик межличностной коммуникации. Акт говорения как таковой отсутствует, его заменяет написание виртуального сообщения, т.е. своеобразное общение с компьютером, что освобождает говорящего от необходимости обдумывать свои виртуальные высказывания. Своеобразное толкование текста со стороны принимающего сообщение обосновывает предпоссылочность любого мыслительного процесса отправителя, в том числе и наличие предрассудков или предмнений на пути к достижению понимания, и поэтому в подобном "герменевтическом" диалоге оформление высказывания не проходит по традиционной схеме механистического процесса коммуникации (при передаче информации лишь 7% сообщается словами, 30% выражается звучанием голоса и больше 60% идет по прочим невербальным каналам: взгляд, мимика и т. д.,), а подвергается саморефлексии (информация, передаваемая невербальными каналами, заменяется герменевтикой реципиента сообщения).

В виртуальном разговоре необходимость анализа мыслительной деятельности все больше ускользает ввиду сиюминутности контактов, минимальной ответственности за слова и смысловые посылы. В этом случае личность нравственно и интеллектуально обедняется, человек обезличивается, поскольку, приобщаясь к массовой культуре безграничного сплошного потребления информации, попадает в психологическую зависимость от сети. Анализ простых и односложных фраз, создаваемых собеседниками в чате, показывает, что сознание в процессе такого общения работает примитивно, а эмоции порой скрыты за значками (смайликами и лайками), не всегда верно отражающими их суть.

Всемирная сеть дает возможность людям автономно раствориться в глобальном пространстве и не нести ответственность за свои слова и действия. Такое направление в коммуникативном поведении человека социальные психологи называют "коммуникативный эгоцентризм" - в частности, употребление эготизма (стремление человека рассказывать о себе, упоминать о своих достоинствах, повышая тем самым собственную значимость). Возникает желание воплощать свои планы, идеи, цели, не координируя свои действия с другими участниками диалога, мешая адекватному пониманию друг друга. Невнимательность к окружающим, неспособность осуществлять совместную деятельность может привести к раздражению, обидам и даже к конфликтам.

Слушание в герменевтике межличностной коммуникации - это сложный процесс, где устная речь растворяется в бытии разговора так, что содержание диалога выступает на первое место, оттеснив на задний план языковую форму. Только при условии полной вовлеченности в стихию разговора, погружении в тему можно реализовать себя в бытии герменевтического диалога.

В виртуальном общении имеет смысл говорить не о слушании как таковом, а о восприятии и интерпретации, имеющим специфические онтологические характеристики. В условиях повседневности чаще имеет место индивидуальная интерпретация, приводящая к элементарному пониманию смысла обычных реплик из внутреннего содержания социальной памяти субъекта. Любая интерпретация должна исходить из принципа целостности смысла. Речь отправителя сообщения, включая интенциональность, структурированность, форму выражения, невербальные знаки, интерпретирует получатель в сумме контекстов.

В Интернете по причине неопределенности контекстов, размытого целеполагания коммуникативных актов, нередко отсутствия мотивировки индивидуальная интерпретация подвергается серьезным испытаниям. Размытость границ, временных рамок, ссылок на род занятий, образовательный и культурный фон отрицательно влияют на качественную интерпретацию и, следовательно, на понимание. Отсутствие целостности смыслов в общении он-лайн приводит к утере не только существенной информации, возможности получения знаний, но и нивелированию идентификации, проявлению онтологических характеристик человека общающегося.

ИНФОРМАЦИОННАЯ ПЕРЕГРУЗКА | КЛИПОВОЕ МЫШЛЕНИЕ.

Пользователи социальных сетей используют различные встроенные возможности для расширения и улучшения своих взаимодействий в рамках больших групп людей, и посредством этого попадают в ситуацию информационной перегрузки. Интенсивные информационные потоки, неизбежно возникающие в достаточно большом онлайновом сообществе, превышают физиологические возможности человека по их переработке и анализу. Людям в наше время все сложнее рассуждать и мыслить логически, искать новые и неожиданные пути решения, ведь мы живем в огромном информационном поле, где необходимые сведения можно получить по одному клику или обычной голосовой команде. Неспособность анализировать информацию является следствием того, что ее образ не задерживается в мыслях надолго и быстро заменяется на другой, как при переключении каналов или просмотре новостей.

Подобное фрагментарное мышление и картина мира, напоминающая картину калейдоскопа, называется клиповым мышлением. Клиповое мышление — это приобретенное качество, которое формируется на основе изменяющихся условий существования и ритма жизни. Особенностями "клиповости" являются быстрота обработки данных, преобладание визуального восприятия, проблемы с восприятием длительной линейной последовательности и однородной информации. Это прямо противоположно понятийному мышлению, описанному Л.С. Выготским, которое позволяет человеку находить и выделять существенные признаки предметов, легко углубляться в информацию и осуществлять ее аналитической обзор. Тот, кто обладает понятийным типом мышления, досконально изучает и анализирует информацию, однако из-за этого времени на обработку уходит больше. Таких людей психологи часто называют "людьми книги".

В условиях ускоренного ритма человеку необходимо быть многозадачным и способным выполнять одновременно несколько действий. Информация поступает хаотичными потоками, и у человека не всегда остается время для глубокого и сосредоточенного анализа. Это приводит к тому, что человек не может сосредоточиться на чем-то одном дольше нескольких минут.

Более того, человек с клиповым мышлением имеет не целостную картину мира. Его картина соткана с самых разных осколков той поверхностно потреблённой информации, что не дает вникать в суть дела. Такой тип мышления попросту не дает логически связать фрагменты впитанной информации, потому что они ему предоставляются на самом поверхностном уровне, где никакой связи нет. Связь всегда находится глубже — на самых фундаментальных уровнях нарратива.

Информационный поток подобной интенсивности легко прослеживается в социальных сетях, где поддерживаются краткосрочные и ситуативные взаимодействия и связи индивидов, обменивающихся недлинными текстовыми сообщениями, аудио-, фото- и видеоизображениями. При сверхбыстром обновлении информации становится нормой "скользить" по информационным сообщениям, комментариям к ним, не задерживая внимания и не концентрируя сознание, что во многом и формирует фрагментарность жизни, которая, по словам З. Баумана, "имеет свойство проживаться эпизодами, чередой бессвязных событий". Это, безусловно, деструктивно воздействует на личность, разрушая ее.

Индивид, получающий информацию фрагментарно, из разрозненных, иногда случайных источников, утрачивает целостный образ мира и собственную целостность. Ж. Липовецки называет такого человека, оказавшегося в ситуации информационной перегруженности, "пустым зеркалом", "вопросом без ответа", "неопределенной структурой", а Н. Больц определяет его (человека) как "момент переключения медийной связи".

Новая коммуникативная реальность, таким образом, - это реальность образов, поверхностей, внешностей, а не глубинных сущностей. Эта ирреальность, практически не имеющая ничего общего с реальностью действительной, сконструированная искусственным способом, с одной стороны, раскрывает перед человечеством поистине безграничные возможности для коммуникации, связывая людей действительно в единое целое, с другой стороны, делает эти связи все менее прочными, превращая людей в одинокие интерактивные существа, ретрансляторы сообщений, утрачивающие собственное «я» и растворяющиеся в Сети, подтверждая идею постмодернистской смерти субъекта.

Не следует забывать, что у социальных сетей также есть и положительные факторы.

Известно, что образ Я у подростков еще не сформирован полностью, и именно в сети, примеряя на себя разные роли, подросток ищет себя и свой путь социализации. Создание своего виртуального мира и своей виртуальной роли, отличных от "реала", на мой взгляд, связано с некоторыми особенностями психики молодого человека. С одной стороны, это могут быть проблемы при живом общении, неспособность или неумение самопрезентации. С другой, это может быть активным поиском своего Я.

Примеряя на себя различные роли, молодой человек старается понять, кто он есть на самом деле. Это можно объяснить тем что, во-первых, каждый может позволить себе анонимность (не представляться или стать вымышленным персонажем, создать иллюзию); во-вторых, каждый в электронной сети имеет возможность высказать свою точку зрения, найти единомышленников, пообщаться на любые темы, поделиться опытом, научить других, представить свои фото, видео, прокомментировать чьи-то фото и видео; в-третьих, можно завести новые знакомства (раньше чаще с целью встречи и продолжения общения в реале через некоторое время, сейчас все больше как способ самоутверждения в среде сетевых друзей и презентации себя как коммуникабельного человека); в-четвертых, можно найти своих знакомых и друзей, контакты с которыми давно потеряны, но хочется узнать, как они живут, оставаясь при этом незнакомцем.

Таким образом, общение посредством Интернета позволяет стать тем, кем человек хотел быть, или повысить свою значимость и самооценку, или просто восполнить нехватку друзей и пообщаться. Хотя виртуальное общение снимает целый ряд психологических барьеров, но происходит создание зависимостей у плохо адаптирующихся пользователей, компенсирующих свои потребности в общении и чувстве защищенности компенсаторным механизмом, который обуславливает выраженную интернет-зависимость.

Кроме того, существует утилитарный аспект. Немало людей использует "ВКонтакте" в качестве инструмента, позволяющего легко находить, присваивать (бесплатно) различную информацию, ведь аудио-, видео-, фотопродукция находится в свободном доступе, без учета авторских прав. Человек информационной культуры живет в «свернутом» континууме, ведь социальная Сеть освобождает его от необходимости тратить деньги, силы, время, чтобы встретиться с другом, сходить в музей или съездить в туристическую поездку. Всё это осуществимо в пространстве Интернета.

Спасибо за внимание!
Автор статьи, редактор канала Летопись Мыслей: @ShadowT