Впустил Навала
Данилка проснулся от громкого щебета. На большом кусте сирени множество воробьёв перелетали с ветки на ветку и чирикали.
Мальчик вскочил с кровати и подбежал к подоконнику. Вот незадача! Стайка пернатых задир улетела. Но Данилка не сильно огорчился: он вспомнил, что сегодня вместе с папой и мамой они едут в зоопарк.
Вприпрыжку он побежал в комнату родителей. Открыл дверь и замер от удивления – родители спали.
«Как такое может быть?! Спать, если сегодня они всей семьей собрались ехать в зоопарк?! И, самое главное, купить после зоопарка конфеты!
Притом шоколадные! И выбирать будет в этот раз он сам!» – малыш готов был расплакаться.
О, как любил Данилка конфеты, особенно шоколадные фигурки животных – они ему больше всего нравились. Он съел бы их целый вагон. Но мама всегда давала ему только четыре конфеты в день, и только если он был послушным. Мальчик тяжело вздохнул: «Ох и тяжело быть маленьким, ничего не разрешают! Вот бы скорей вырасти, как папа, тогда я буду каждый день есть конфеты целыми коробками, и уже никто меня не будет ругать».
Хотя сам себя он не считал маленьким, ведь ему уже четыре года исполнилось на прошлой неделе.
Данилка ещё раз тяжело вздохнул и стал будить маму:
— Мама, вставай, уже солнышко высоко, нужно ехать, ты забыла, что ли?
Мама посмотрела на сына, потом на часы и сказала:
— Сыночек, ещё очень рано, нет и шести часов. Не волнуйся, мы обязательно поедем, но немного позже. Солнышко только-только проснулось, люди ещё спят, и ты ещё поспи.
Но малыш совсем не хотел спать, да и как можно спать, когда сегодня такой замечательный день? Но он хорошо помнил папины слова: «Если будешь послушным, обязательно поедем, а если будешь капризничать, поездку придётся отменить».
Только это обещание заставило его покорно пойти в свою комнату.
«Ну и что же мне теперь делать? Может, в кубики поиграть?»
Но он тут же вспомнил мамины слова: «Когда кто-то отдыхает, шуметь нельзя».
«Может, залезть на подоконник и посмотреть, что делается на улице? Но папа строго запретил мне даже близко подходить к окну после того, как я свалился с него вместе с гардиной... Но разве я виноват, что на шторку села муха, а я хотел её поймать? Ох и больно было тогда... Нет, на окно не полезу, а то точно никуда не поеду», – решил Данилка.
Окинув комнату глазами, он увидел на столе карандаши и альбом.
Занятие было найдено, и через несколько секунд он увлечённо рисовал храброго Гедеона, о котором мама читала ему перед сном.
«Здорово было Гедеону, сам ангел ему явился. И какие они, эти ангелы?
А правда ли размах их крыльев достигал стен во Святом-святых, как читал папа? Вот бы тоже увидеть ангела, я бы ему показал все свои игрушки и даже подарил самый любимый самолёт», – размечтался маленький Данилка, склонив голову на стол и, незаметно для себя, заснул среди рисунков и карандашей.
Дверь бесшумно распахнулась, в комнату заглянула мама. Увидев спящего за столом сына, она улыбнулась и перенесла его в кроватку. Но как только его голова коснулась подушки, он тут же открыл глаза и, увидев маму, радостно воскликнул:
— Вы уже проснулись? Мы уже сейчас поедем? Мне можно одеваться?
Мама рассмеялась:
— Сначала нужно умыться, заправить кроватку, поблагодарить Господа за охрану, покушать и только тогда можно ехать.
Сынишка надул губки:
— Ого, сколько дел! Пока всё сделаешь, вечер наступит.
— Тогда вставай скорее, чтобы сделать всё вовремя.
Два раза повторять не пришлось.
Наконец-то они в машине. Как Данилка был счастлив! А вот и зоопарк...
День выдался на славу! Сколько разных животных и птиц в клетках! Папа рассказывал, в какой день Господь их сотворил, а ещё о том, как все они были у Ноя в ковчеге. «Всё это я понимаю, но одного понять не могу: почему нельзя погладить этих замечательных зверяток, ведь Ной же кормил их и гладил, а мне почему-то не разрешают. Ну разве может такой хороший мишка поранить меня? Конечно же, нет», – так рассуждал Данилка, разглядывая бурого медведя.
Быстро пролетело время.
Выйдя из зоопарка, мальчик почувствовал, как сильно устал. Папа взял его на руки. Оказавшись в объятиях отца, Данильчик тут же задал давно волнующий вопрос.
— Папа, а когда я буду выбирать себе конфеты?
Папа, посмотрев на сына, спросил:
— А разве ты будешь выбирать конфеты только для себя?
Мальчик тут же начал мотать головой:
— И тебе, и маме тоже.
Папа одобрительно взглянул на сына и сказал:
— Прямо сейчас и пойдём.
— Ну вот, наконец-то всё купили, теперь можно и домой, – сообщил папа, усаживая сына на сиденье машины.
Домой вернулись они только вечером, уставшие, но очень довольные. После ванны Данилка принёс папе Библию и поудобнее устроился у него на коленях. Папа прочитал про жадного и непослушного Навала, который никак не хотел помочь Давиду и его воинам. И за его жадность и упорство Господь наказал его: он окаменел, а потом умер.
— Что ты запомнил, сынок, из этой истории? – спросил папа.
— Жадничать нельзя, слушаться надо, – не задумываясь, ответил сын.
— Верно, и ещё: непослушание всегда ведёт к наказанию, запомни это навсегда.
После семейной молитвы Данилка подошёл к маме и спросил:
— А можно одну конфетку?
— Ты уже кушал сегодня, завтра проснёшься, позавтракаешь, и возьмёшь, а сейчас в кроватку. Спокойной ночи, сыночек, – мама укрыла его одеялом, поцеловала и вышла.
«Ох, и как понять этих взрослых? Ну что тут страшного – съесть ещё одну конфету?» – никак не мог успокоиться малыш. Ему так хотелось ещё хотя бы одну вкусненькую конфетку!
С этими мыслями Данилка уснул. Малышу снилось, что ему подарили огро-о-мную конфету, но он её никак не мог съесть, такая она была большая, а кто-то его заставлял:
— Ешь, ешь, это всё тебе!
Вдруг к нему подошёл злой Навал и забрал конфету. Данилка заплакал и проснулся. Некоторое время он тихо лежал, не понимая – реальность это или сон. Но большой конфеты не было. Неужели никто её не подарил? Она ему только приснилась? Мальчик от огорчения готов был расплакаться.
Но тут он вспомнил о тех конфетах, которые купил ему папа, и плакать передумал. Быстро встав, он направился в кухню. Взяв стул и достав пакет с конфетами, он поудобнее уселся за столом. Ох, и вкусные эти конфеты!
Разложив их в ряд, он представил, что он Ной, а конфеты – это животные, которые живут с ним в ковчеге. Послушных он оставил папе и маме, а непослушных просто съел. Правда, послушных оказалось не так уж и много.
Начинался рассвет. Папа собирался на работу, мама вышла его провожать. Проходя мимо кухни, она услышала странный шелест.
— Что бы это могло быть?
— Отгадай, – усмехнулся папа.
Осторожно приоткрыв дверь, родители заглянули в кухню и обомлели: стол и пол кухни были усыпаны фантиками от конфет,
а за столом сидел их довольный, перепачканный шоколадом сын. Он доедал очередную конфету.
Первой пришла в себя мама:
— Ты что, съел все конфеты?
Сын отрицательно помотал головой и стал что-то искать на столе среди фантиков. Затем поднял сияющее улыбкой шоколадное лицо:
— Это самые послушные животные, которые были в ковчеге, – отодвинув фантики в сторону, он показал родителям восемь конфет и торжественно произнёс:
— Это вам!
Папа посмотрел на сына:
— Да-а-а, не густо. А что же случилось с остальными?
— Я их наказал, – радостно сказал сын. – Не переживай, папа, я их съел, ведь за непослушание всегда наказывают, так?
— Это точно, – папа присел на стул рядом с сыном. – Скажи-ка мне, сынок, а ты у нас послушный мальчик?
— Конечно, папочка, – настороженно глядя на отца, сказал Данилка.
— А зачем же ты тогда без спроса впустил в дом Навала? – серьёзно глядя на сына, спросил папа.
Мальчик испуганно оглянулся по сторонам:
— Папа, я его не впускал. Я никому не открывал дверь.
— Но он у нас в квартире, сынок, значит, ты его впустил.
— Где он, папа? – со страхом глядя на отца, спросил сын.
— Сынок, ты впустил Навала в сердце и поступил как он.
— Не-е-ет, папа, я не впускал его, я просто играл... Я не жадина, я послушный мальчик.
— А как же тогда назвать то, что ты сделал, сынок? Кто тебе разрешил взять конфеты? – спросила мама.
— Ты, мамочка, – удивлённо глядя на маму, сказал Данилка.
— Я? – теперь удивилась мама.
— Да, ты сказала, что утром я уже могу кушать конфеты, а сейчас утро.
— Сынок, а ты уже умылся? Убрал кроватку? Помолился на денёк? Покушал? И взял те конфетки, что тебе дала мама? – мама смотрела на сына и ждала ответа.
— Н-нет, – еле слышно ответил сын.
— Получается, ты их взял без спроса?
— Да, – ещё тише сказал Данилка и опустил голову.
— Ты встал рано утром, когда все спали, без разрешения взял конфеты и съел их один, – глядя на сына, сказал папа. – Это жадность и непослушание Навала, сынок.
После этих слов сын расплакался:
— Но я же поделился с вами, вот конфетки вам с мамой.
— А ты все поровну разделил, честно? – спросила мама.
— Не-ет, – плакал мальчик, размазывая шоколад по лицу.
— Вот и получается, что ты впустил Навала в сердечко и огорчил не только маму с папой, но и Господа, понимаешь? – вытирая сыну слёзы, сказал папа.
— Я больше так не буду-у-у, – всхлипывал сын, – я не хочу дружить со злым Навалом.
— Ты же понимаешь, сынок, что за непослушанием всегда следует наказание? – спросил папа.
— Да-а-а, – вытирая слезы, сказал Данилка. – А как вы меня накажете? – слёзы опять покатились из его глаз.
— Ты уже сам себя наказал, сынок, ты съел очень много конфет, столько деткам нельзя кушать. И очень скоро тебе может стать плохо, – сказала мама.
Данилка облегчённо вздохнул, он понял, что наказывать его не будут, а это самое главное. Плохо ему не будет, нет! Мама не знает, что ему сейчас очень хорошо.
— Простите меня, папочка и мамочка, я не буду больше так делать, – сказал он. – А можно, я попрошу прощения у Иисуса?
— Это нужно сделать обязательно, – сказал папа, – но ты должен всё убрать в кухне. Иисус любит чистоту и в сердечке, и в доме, сынок.
Мальчик весело взялся за дело, он уже почти всё убрал, как вдруг в глазах у него помутнело.
— Мамочка! – едва успел крикнуть Данилка. Из него хлынула настоящая шоколадная река.
Бедного Данилку сильно тошнило, болела голова, живот, всё тело покрылось сыпью...
Мама вызвала «скорую», и ему сделали промывание желудка. Строгий дяденька врач, наклонившись к нему, сказал:
— Никогда не ешь столько конфет, иначе ты можешь умереть, понял?
От страха Данилка закивал головой, он уже и сам понял, что мама с папой всегда правы, а также он понял, что послушание сохранит его от всякой беды.
Рехавит