Возвращение

Его голая задница белела в коридоре и двигалась, как коленчатый вал, увеличивая темп фрикций. Он издал звуки, которые издаёт воин в атаке, и безвольно напрягся всем телом в оргазме. Малыш выстрелил с силой в вагину, успокаивая Колькину страсть. Они еще долго стояли, целуя друг друга, наслаждаясь. Дверь с силой захлопнулась, приводя в чувство влюблённых. Ни говоря, ни слова, Николай вылез из спущенных штанов, оставив их лежать на полу, заодно скинул куртку и всё остальноё. Оставшись в чём мать, родила — раздел свою Аньку — бросив халат на кушетку, повел её в комнату и уложил на постель. Не прошло и минуты, а малыш был в полной готовности, к своему любимому делу возобновив свою память, находясь в Анькиной вульве. Анька лежала на спине, нежно лаская руками живот и орган Николая. Он же целовал её возвышающий холм с торчавшим как пика соском и нежно пальцами правой руки гладил по вульве с ярко выраженным клитором. Не сговариваясь, он лёг на неё, между уже широко раздвинутых ног. Ввел своего дружка — по самые яйца, с готовностью задвинуть их тоже — упёрся лобком в её бритый лобок, оставаясь неподвижно. Тыкаясь в матку, и целуя её маленькими губками на своей нежной головке — рога, шейку и тело — малыш время от времени выпускал смазку из простаты для усиления ощущений своим хозяевам. Она прерывисто дышала, повторяя слова: «Мой!, Мой!».

Он целовал её груди и шею в засос, оставляя следы под шепот любившей его женщины: — мой дурачок, делай со мной что захочешь — я твоя вечно. Я рабыня твоя, ты мой господин. Люблю!, люблю! я... я, я, яя Он уже двигал своим камнем по всей глубине нежно обнимающей всеми складками вульве, ногами упираясь в кровать, которая под его напором скрипела, словно жалуясь на свою кроватную жизнь. Ноги Анны кольцом обнимали Колькину талию, пятками вжимая попу Кольки в себя. Лобок Кольки прижимался так плотно к вагине, что она ощущала щекотанье волос о клитор уже стимулированный членом до его твердости. Клитор по твердости сровнялся с членом Кольки и приносил его владелице волну сладких ощущений и эмоций. Анна, не помня себя, вцепилась губами в губы любимого, руки её, удерживали голову Кольки за уши, не давая оторвать лицо, которое она усыпала поцелуями счастья, которое она ждала четыре года в разлуке. Оргазм её достиг наивысшей точки, и она улетала: падая в пропасть; в поднебесье; в тар тараррррры-ыыы; растворяясь под Колькой. Малыш ещё и не думал ввести своего хозяина в чувство транса, он привык после двух вагонных вагин и вульвы, в которой он был к ласкам и трению, чтобы его возбудить до оргазма ему требуется большего время. И он продолжал метаться в поиске сладости от самого входа в вагину до матки. Николай уже подумывал ввести своего дружка в анус Ане и вывел его на волю.

Анна в момент повернулась в постели взяла щекотунчика в рот. Засасывая его почти целиком, она умудрялась ласкать языком, у самого корня, яички. Увесистая её грудь билась о ноги — Колька бурно кончал, схватившись за волосы Анны. Она, наслаждаясь, слизала последние капли спермы, начинающей морщится залупы. Колька довольный целовал её клитор. Измотанные и довольные они распластались на чистой и белой как снег постели, не вспомнив о праздничном ужине — приготовленном специально для встречи любимого. До разлуки они и не думали о взаимной любви, которая вспыхнула ярким пламенем между ними во время такого испытания. Они лежали и тихо шептались, как будто в квартире был ещё кто-то.

— Коля, я так ждала тебя, милый — шептала Анна — ты рядом, даже не верится. Я могу трогать тебя, видеть — целуя его, вздыхала, стоная, — ООО-о. родной мой. Ты будешь со мной всегда. Скажи... — повернувшись на бок, она поправила сиську, случайно прижатую боком. Левая грудь легла на шею любимого, соском упершись в подбородок покрытым густою щетиной. Николай лежал бездыханный, всё-таки он четыре года был не на курорте и вагонные шлюшки вдобавок отняли не мало сил. Ему не хотелось много говорить, чего ждала его любимая, он отвечал одной фразой: — Да. Анна, чувствуя усталость друга, легонько гладила руками лицо Николая, гладила бедра, ягодицы, впалый живот, приговаривая: — милый, устал, а я тебя не накормила с дороги — и встала с постели. С верху, взглянув на сжатый в комочек член, который удобно расположился на опустевших яйцах она укрыла простынкой.

— Тоже устал. Ну, отдыхайте, я разогрею наш праздничный ужин. И накормлю вас обоих — в полголоса сказала Анна, поворачиваясь, голая с вольно раскачивающими сиськами и сверкающей киской, к столу. Николай, любуясь её наготой, шумно вздохнул.

Прошло минут двадцать, как Анна занялась ужином, прикрытая спереди фартуком, подобно вагонной толстушки, сервировала стол. Её сиськи находились поверх нагрудного кармана, откуда Анна достала зубочистки в футляре и положила на стол возле зажаренного гуся с яблоками. В центре возвышались бутылка шампанского и армянского коньяка с пятилетней выдержкой. Все приборы размещены с одной стороны стола, так чтобы они сидели рядом бок о бок. За стол Колька сел, первым прикрыв свою наготу полотенцем специально приготовленную вместо салфеток. Рядом села сияющая Анна в одном переднике как была. Прогремел выстрел вскрытой бутылки с шампанским. Выпили за возвращение, закрепив поцелуем слова. Колька наполнил свой бокал коньяком, поднёс к губам Анны, предлагая хлебнуть. Она глотнула, поперхнувшись плеская на грудь и передник, прозрачный коньяк, взявши в руки бокал, она в ответ угощала своего голубка, со смехом вливая в открытый рот с золотыми зубами крепкую жидкость. Насытившись и чуть захмелев, Николай вытер жирные — после ...

гуся — руки и рот полотенцем. Отбросив его на угол стола — поднялся на стул и встал во весь рост.

— Анна (впервые он назвал её полным именем), становись рядом. — Таинственно улыбаясь, позвал её Николай. В одном фартуке опершись на его руки, она встала рядом на табуретку. Он, сдёрнув наряд хозяйки, стоял с ней рядом, в чем мать родила, торжественно говорил:

«Аня перед лицом бога нашего я предлагаю тебе стать моей женой, Ты согласна?».

Вытаращив глаза от удивления и нахлынувших чувств, невеста еле соображала, в чем дело. Мелькнуло в голове, что шутит. Но Колька был более чем серьёзный.

— Согласна я, Коленька — глядя на него в упор, она тревожно ждала продолжения.

— Раз ты согласна, повторяй клятву стоя перед богом. Пусть он нас окрестит и обвенчает.

Продолжение ...