Волк с Уолл-стрит

Справа от меня сидели Дэйв и Лори Билл, притащившиеся на наш обед аж из Флориды. Лори была хорошенькая блондиночка, знавшая свое место, – у нас с ней было полное понимание. Одна беда – она вечно смотрела в рот Герцогине, которая, пользуясь этим, не упускала случая рассказать ей про меня очередную гадость. Так что полностью доверять Лори я не мог.

Иное дело ее муж, Дэйв. Ему можно было доверять – ну, более или менее. С виду типичный здоровенный деревенский бугай – шесть с лишним футов ростом, двести пятьдесят фунтов литых мышц. Учась в колледже, он подрабатывал вышибалой. Как-то раз один из посетителей полез в драку, и Дэйв крепко приложил его по черепу – так крепко, что вышиб бедолаге глаз. Говорят, глаз буквально висел на ниточке. В недавнем прошлом Дэйв служил охранником в «Стрэттон», а теперь работал на «Ди Эл Кромвелл». Попроси я его вышвырнуть за ворота кого-нибудь из гостей, Дэйв был бы только рад оказать мне эту маленькую услугу. Я знал, что могу смело на него рассчитывать.

Слева от меня устроилась еще одна супружеская чета – Скотт и Андреа Шнейдерман. Скотт был типичным «мальчиком с Залива», хотя друзьями детства мы с ним не были. При этом Скотт был убежденным гомосексуалистом – и одному богу известно, ради чего ему понадобилась жена. Возможно, чтобы завести детей? Один ребенок у них действительно был – дочка. Кстати, Скотт раньше тоже работал на «Стрэттон», хотя инстинкты убийцы у него напрочь отсутствовали. В настоящее время он был не у дел и присутствовал здесь по одной-единственной причине – Скотт был моим пушером. У него были связи во всех аэропортах, и он умудрялся поставлять мне чистейший кокс прямо из Колумбии. Жена его – пухлая молчаливая брюнетка – если и открывала рот, то лишь для того, чтобы ляпнуть очередную банальность.

После четырех перемен блюд и двух с половиной часов мучительной беседы часы наконец пробили одиннадцать.
– Пошли, парни, – кивнул я Дэйву и Скотту, – пойдем, какое-нибудь кино посмотрим.
Встав из-за стола, я направился в домашний кинозал с Дэйвом и Скоттом в арьергарде. Почему-то я был уверен, что Герцогиня так же мало горит желанием пообщаться со мной, как и я с ней. И это не могло не радовать. Наш брак практически распался. Развод – лишь вопрос времени.

То, что последовало потом, началось с осенившей меня гениальной идеи: поделить имеющийся у меня запас кокса на две отдельные вечеринки. Первая состоится прямо сейчас – на нее я выделил восемь граммов, этого должно хватить на два часа, которые мы проведем в кино.

После этого поднимаемся в игровую – сыграем в дартс или перекинемся в картишки. А в два часа ночи вернемся в кинозал и продолжим. Для этого этапа у меня было припасено еще двадцать граммов чистейшего, 98-процентного кокаина. Вынюхать такое за один вечер по плечу лишь Волку с его верными друзьями.

В соответствии с этим планом мы трое и действовали: следующие два часа торчали в кинозале, таращась на экран и то и дело втягивая через золотую трубочку кокс. Звук мы выключили, вместо этого врубили на полную «Симпатию к дьяволу» «Роллинг Стоунз» и стали гонять песню в повторе раз за разом. Потом поднялись в игровую. Как только часы пробили два, я сказал:
– Ну, парни, настало время улететь по-настоящему. За мной, и да здравствует рок-н-ролл!

Мы снова спустились вниз и молча уселись на диван. Я потянулся за коксом… но он пропал. Его не было! Какого дьявола?.. Что вообще происходит?!
Я покосился на Дэйва со Скоттом:
– Ладно, парни, хорош шутить. У кого из вас кокс?
Оба с недоумением уставились на меня. Первым опомнился Дэйв.
– Ты что, шутишь? Лично я его не брал! Богом клянусь!
– Не смотри на меня так! – с оскорбленным видом добавил Скотт. – Я бы никогда такого не сделал! Это ж смертный грех – стащить у кого-нибудь кокс!

После этого мы все трое встали на четвереньки и принялись обшаривать ковер. Спустя две минуты мы столкнулись лбами под экраном и ошеломленно уставились друг на друга. Ничего! Может, он завалился за подушки на диване? Мы кинулись переворачивать подушки. Ничего!
– Бред какой-то, – пробормотал я. – Этого просто не может быть.
И тут меня осенило: а что, если кокс каким-то непостижимым образом оказался

внутри

одной из подушек? Да, на первый взгляд невозможно, но ведь порой случаются и более странные вещи, разве нет?
– Сейчас вернусь, – пробормотал я сквозь сведенные судорогой зубы и рысью понесся на кухню. Вытащив из ящика нож для разделки мяса, я бегом вернулся в кинозал, вооруженный до зубов и готовый к любому повороту событий. В конце концов, это был

мой
кокс!
– Что это ты задумал? – испуганно спросил Дэйв.

– А то ты не знаешь! – упав на колени перед диваном, я с размаху всадил нож в одну из подушек. Перья – или чем она там была набита – полетели на ковер. Сиденье дивана состояло из трех подушек – еще три играли роль спинки. И минуты не прошло, как от всех них остались одни клочья.

– Мать твою! – скрежетал я зубами, принимаясь с остервенением кромсать стоявший рядом изящный диванчик для двоих. Опять ничего! У меня упало сердце. Что за… просто глазам своим не верю! Куда мог подеваться этот гребаный кокс?
Я уставился на Дэйва:
– Не помнишь, мы не заходили в гостиную?
– Не помню, – Дэйву явно было не по себе. – Слушай, может, просто забудем об этом?
– Спятил, мать твою?! Ну уж нет, я отыщу этот чертов кокс, даже если это будет последнее, что мне суждено сделать в этой жизни!

Повернувшись к Скотту, я угрожающе прищурился:
– Только не лги мне, Скотт! Были мы в этой гребаной гостиной или нет?
– Не помню, – Скотт отчаянно замотал головой. – Прости, но я правда не помню.
– Знаете, что, парни? – заорал я. – Вы двое – просто никчемные куски дерьма! Вам обоим не хуже моего известно, что этот чертов кокс просто завалился между подушками! Он где-то здесь и есть, и будь я проклят, если не отыщу его!

Поднявшись на ноги, я сбросил на ковер растерзанные останки подушек и, пинками расшвыривая клочья обивки и кучи перьев, направился в гостиную. В правой руке у меня все еще был мясницкий нож. Я скрипел зубами от ярости.
Нет, вы только на нее поглядите! Неужели она думает, что ей сойдет с рук то, что она накупила всю это долбаную мебель! Почувствовав, что я уже на грани, я сделал глубокий вдох. Нужно успокоиться, отчаянно взывал мой рассудок.

Но ведь какая это была гениальная идея – приберечь кокс до двух часов утра! Вечеринка бы вышла что надо… а тут эта долбаная мебель! Ну, мать твою, держитесь! Опустившись на колени, я принялся за дело. Забыв обо всем на свете, я методично продвигался вперед, кромсая в клочья все, что попадалось мне под руку, вплоть до обивки кресел и стульев. Скотт с Дэйвом замерли на месте, в ужасе глядя на меня во все глаза.

И тут меня точно обухом по лбу ударило – ну, конечно, как же я сразу не сообразил! Кокс же наверняка спрятан в ковре! Я уставился на темно-серый ковер. Интересно, сколько стоит эта штука? Сто тысяч? Может, двести? Мать твою, с какой же непостижимой легкостью она тратит

мои
деньги! Я принялся, словно одержимый, полосовать ковер ножом.

Прошла минута… ничего! Усевшись на корточки, я окинул взглядом гостиную. От нее практически ничего не осталось. И тут на глаза мне попался бронзовый торшер – огромный, в человеческий рост. Бросившись к нему, я схватил торшер обеими руками и принялся со свистом вращать его над головой, словно скандинавский бог Тор, замахивающийся своим боевым молотом. А потом запустил его в камин. БАБАХ! Снова схватив нож, я победно поднял его над головой.

И тут в гостиную вбежала Герцогиня, одетая лишь в коротенькую ночную сорочку. Она была в ванной и, конечно, услышала этот дикий грохот. Я мимоходом отметил, что прическа у нее, как всегда, безупречна – впрочем, и ножки тоже. Итак, значит, снова пытаемся манипулировать мною? Снова пытаемся заставить меня плясать под свою дудку? Раньше это работало, но только не сейчас. Теперь я начеку. Теперь я гораздо, гораздо умнее!

– О боже! – закричала Герцогиня. – Прекрати сейчас же! Зачем ты все это устроил?
– Зачем? – прорычал я сквозь сведенные судорогой челюсти. – Хочешь знать,

зачем
, мать твою? Затем, что я гребаный Джеймс Бонд, мать твою! И я ищу секретную микропленку!

Вот зачем
!
У Герцогини отвалилась челюсть. Она в ужасе смотрела на меня.
– Ты болен, – беззвучно прошептала она наконец. – Тебе нужна помощь.
От этих слов я пришел в ярость.

– А не пошла бы ты, Надин? Кто ты такая, мать твою, чтобы решать, болен я или не болен? Хочешь дать мне по морде? Валяй, попробуй!
И тут… вдруг… жуткая боль в спине!
Кто-то с размаху толкнул меня на ковер. Жуткая боль в руке!
– О, черт! – завопил я, извернулся, взглянул назад – и увидел, что Дэйв Билл сидит на мне верхом и выворачивает мне руку. Мясницкий нож со звоном упал на остатки ковра. Билл повернулся к Надин.

– Идите к себе, – хладнокровно сказал он. – Я о нем позабочусь. Все будет хорошо.
Надин унеслась в спальню и с грохотом захлопнула дверь. Через минуту я услышал, как в замке повернулся ключ.
Дэйв по-прежнему сидел на мне верхом. Я кое-как повернулся, наши глаза встретились, и я попытался улыбнуться.
– Все в порядке, – пробормотал я. – Можешь слезть с меня. Я просто пошутил. Честно, я бы и пальцем ее не тронул. Просто хотел показать, кто тут хозяин.

Но Дэйв, не обращая на мои слова никакого внимания и по-прежнему заломив мне руку за спину своей здоровенной лапищей, потащил меня к единственному уцелевшему стулу. Усадил меня, а потом бросил Скотту:
– Живо за ксанаксом.
Последнее, что я помню, это как Дэйв засовывает мне в рот две таблетки ксанакса.

Проснулся я среди ночи – следующей ночи. Почему-то я вновь был у себя в кабинете в Олд-Бруквилле – снова сидел за своим письменным столом красного дерева. Как я туда попал, не знаю, помню только, как поблагодарил Дневного Рокко. Это ведь Дневной Рокко извлек меня тогда из машины – ну в тот раз, когда я врезался в каменный столб собственного забора. Или это был Ночной Рокко?.. Да какая, мать твою, разница? Они оба подчиняются Бо, а Бо подчиняется мне… но Герцогиня не удостаивает вниманием ни того ни другого – стало быть, они не могут быть участниками заговора, который она тут задумала… Но мне все равно следует быть начеку.

«Ну, и где эта Скорбная Герцогиня?» –
подумал я. После сцены с ножом я ее еще не видел. Она была дома – но при этом явно старалась не попадаться мне на глаза… она пряталась от меня! Может, отсиживается в спальне? Впрочем, неважно. Главное – это дети; ведь я хороший отец. Именно таким меня и запомнят:

Он был хорошим отцом, превосходным семьянином и надежным кормильцем!

Выдвинув ящик, я вытащил портфель, в котором по-прежнему был фунт чистого кокса, снова рассыпал порошок по столу, зарылся в него лицом и блаженно втянул его обеими ноздрями.
– Господи ты боже мой! – пробормотал я через пару минут, поднял голову, откинулся на спинку кресла и тяжело задышал.
И тут произошло нечто странное – экран телевизора внезапно увеличился в несколько раз, и я услышал грубый голос, который обвиняющим тоном произнес:

– А тебе известно, который сейчас час? А где твоя семья? По-твоему, это забавно – в одиночку пялиться в телевизор среди ночи в таком состоянии? Посмотри на себя – пьяный, да еще под кайфом! Да ты хоть на часы взгляни – если они у тебя вообще есть!
Какого хрена?! Я машинально бросил взгляд на запястье. Естественно, у меня есть часы – массивные золотые «булгари» за 22 штуки баксов! Я попытался сфокусировать взгляд на экране телевизора.

Господи.

.. ну и рожа у этого ведущего! Мужик слегка за пятьдесят с массивной головой и толстой, как у борца, шеей – лицо его было довольно красивым, но слегка хищным, а седые волосы идеально уложены волосок к волоску. И тут вдруг в мозгу у меня всплыло его имя –

Фред Флинтстоун
!
А Фред между тем продолжал гнуть свое:

– Хочешь избавиться от меня прямо сейчас? А как насчет того, чтобы прямо сейчас покончить со своими вредными привычками? Алкоголь и наркотики убивают тебя! Но у нас найдутся ответы на все твои вопросы. Звони прямо сейчас, мы тебе поможем!
«Невероятно!
– подумал я. – Это же наглое вторжение в частную жизнь!»
– Ах ты, сукин сын! – уставившись на экран, злобно забормотал я. – Дать бы тебе пинка под твой первобытный зад – да так, чтоб ты летел до самого Тимбукту!

Но Фред Флинтстоун как будто не слышал.
– Помни: признаться, что ты алкоголик и наркоман, не стыдно; стыдно не сделать попытку побороть это. Поэтому позвони нам прямо сейчас, и мы…

Я окинул взглядом комнату… вот что мне нужно – настольная статуэтка на подставке из зеленого мрамора. Целых два фута в высоту и при этом бронзовая – ковбой верхом на раскорячившейся лошади. Ухватив скульптуру одной рукой, я подошел к телевизору, прицелился хорошенько и с размаху швырнул ее прямо в ненавистную физиономию Флинтстоуна. БАБАХ! Конец придурку!
– Получил?! – глядя на потухший экран, я злобно оскалился. – Предупреждал же – не фига лезть ко мне со своими гребаными советами!

Я снова уселся за стол и со вздохом сунул нос (из него почему-то шла кровь) в рассыпанный по столу порошок. Но вдыхать не стал – просто уткнулся в него лицом, словно в подушку, и замер.

Мне было слегка стыдно – ведь дети в детской могли слышать. Но я ведь прекрасный отец и отличный семьянин, успокоил я себя, а двери у меня в доме все из красного дерева, так что сквозь них не долетает ни звука. Вернее, я так думал – пока не услышал на лестнице шаги. А секундой позже до меня долетел возглас Герцогини:
– Боже ты мой! Что ты опять натворил?!

Я поднял голову – я знал, что мое лицо сплошь облеплено коксом, но мне было наплевать. Я уставился на совершенно голую Герцогиню – вот, значит, как… снова пускаем в ход наши маленькие женские уловки!
– Фред Флинтстоун пытался пролезть в дом через телевизор, – объяснил я спокойно. – Но ты не волнуйся – я его пристукнул. Иди к себе и спокойно спи. Опасность миновала.
Герцогиня уставилась на меня, разинув рот. Руки она скрестила под грудью – я машинально таращился на ее соски.

Проклятье… эта женщина до сих пор волнует меня!
Трудно будет ее заменить… но придется… Но трудно, конечно.
– У тебя из носа кровь идет, – тихо сказала она.
Я помотал головой.
– Не преувеличивай. Совсем чуть-чуть. Сейчас ведь такое время года… аллергия…
Герцогиня вдруг заплакала.

– Или ты немедленно ложишься в больницу, или я ухожу! Прямо сейчас! Не могу я сидеть и смотреть, как ты убиваешь себя! Я слишком люблю тебя для этого… и всегда любила. Помни об этом всегда! – она выбежала из комнаты, тихо закрыв за собой дверь. Почему-то совсем не хлопнула.

– Иди ты! – заорал я ей вслед. – Никого я не убиваю, мать твою! Могу бросить в любую секунду, когда захочу! – Я подолом футболки вытер текущую из носа кровь. Решила отправить меня в больницу… ха! Шиш тебе! Я снова вытер нос.

Да пошла она!
Будь у меня эфир, можно было бы превратить кокаин в крэк. Тогда я мог бы его курить, и не было бы проблем с носом.

Момент!

Но ведь крэк можно, кажется, приготовить и без всякого эфира… кажется, с помощью обычной пищевой соды. Точно, в интернете наверняка есть рецепты!
Рецепт нашелся через пять минут. Спотыкаясь, я ринулся на кухню, трясущимися руками собрал нужные ингредиенты и вывалил их на кухонный стол. Потом налил в кофейник воды, засыпал туда кокаин, добавил пищевой соды, включил плиту и поставил кофейник на огонь. А вместо крышки водрузил поверх керамическую плошку с печеньем.

Затем взял стул и уселся возле плиты, уронив голову на стойку. Перед глазами все поплыло – закрыв глаза, я попытался слегка успокоиться. На меня навалилась ужасная сонливость, и вдруг… БАБАХ! Прогремел оглушительный взрыв! Мое варево разлетелось по кухне. Крэк был везде – на потолке, на полу, на стенах.
Через секунду на кухню ворвалась Герцогиня.
– Боже милостивый! Что опять произошло? Это что – был взрыв?! —перепуганная насмерть, она хватала воздух ртом.

– Ничего страшного, – пробормотал я. – Просто хотел испечь пирог… и нечаянно уснул.
Последнее, что я помню, были ее слова:
– Завтра рано с утра я переезжаю к маме.
Последней моей мыслью было – чем раньше, тем лучше!

Все материалы, размещенные в боте и канале, получены из открытых источников сети Интернет, либо присланы пользователями  бота. 
Все права на тексты книг принадлежат их авторам и владельцам. Тексты книг предоставлены исключительно для ознакомления. Администрация бота не несет ответственности за материалы, расположенные здесь