Весь невидимый нам свет

Платяной шкаф

Горожан, которые зажигают свет во время затемнения, штрафуют или забирают, хотя мадам Манек рассказывает, что в «Отель-Дьё» свет горит всю ночь и в любой час можно видеть немецких офицеров, которые заходят туда или выходят наружу, заправляя рубашки и одергивая брюки. Мари-Лора старается не уснуть, ждет, не услышит ли дядюшку. Наконец дверь по другую сторону лестничной клетки открывается, ноги шаркают по половицам. Мари-Лоре представляется, что сказочный мышонок выглядывает из норки.

Она спрыгивает с кровати, стараясь не разбудить отца, и выходит на площадку:
— Дядя, не бойся.
— Мари-Лора?
От него пахнет приближающейся зимой, могилой, тяжелой инерцией времени.
— Как ты себя чувствуешь?
— Чуть получше.
Они садятся на ступени.
— Тут было одно объявление, — говорит Мари-Лора. — Мадам положила его тебе на стол.
— Что за объявление?
— Твои радиоприемники.

Они спускаются на пятый этаж. Этьен что-то невнятно бубнит. Водит пальцами по опустевшим полкам. Старых друзей нет. Мари-Лора ждет гневных возгласов, но вместо этого Этьен, задыхаясь, лепечет строчки из детского стишка:
— …
à la salade je suis malade au céleri je suis guéri…
[25]

Мари-Лора берет его за локоть и усаживает на кушетку. Он все еще бормочет, пытаясь от чего-то отгородиться, и она чувствует, как от него пышет страхом, заразным и ядовитым, похожим на клубы испарений от банок с формалином в отделе зоологии.
Дождь стучит в окна. Голос Этьена доносится словно издалека:
— Все до одного?
— Кроме радио на чердаке. Я о нем не сказала. Мадам Манек про него знает?
— Мы никогда его не обсуждали.
— Оно хорошо спрятано, дядя? Его могут найти, если дом будут обыскивать?

— Кто станет обыскивать наш дом?
Молчание.
— Мы еще можем его сдать, — говорит Этьен. — Сказать, что мы просто о нем забыли.
— Последний срок был вчера в полдень.
— Может, они поверят?
— Дядя, ты правда думаешь, будто они поверят, что можно случайно забыть про передатчик, который слышно в Англии?
Вновь испуганное дыхание. Ночь катится вперед на своих бесшумных колесах.
— Помоги мне, — говорит Этьен.

Он приносит из комнаты на третьем этаже автомобильный домкрат, затем вместе с Мари-Лорой поднимается на шестой этаж, закрывает дверь в комнату ее дедушки и, не зажигая даже свечу, встает на колени рядом с огромным платяным шкафом. Он вставляет домкрат под шкаф и приподнимает левую сторону. Подсовывает под ножки сложенные тряпки, затем поднимает другую сторону и делает то же самое.
— А теперь, Мари-Лора, упрись руками вот здесь. И толкай.

С дрожью волнения она осознает, что они сейчас задвинут шкафом маленькую дверь на чердак.
— Изо всех сил. Готова? Раз, два, три…
Огромный шкаф сдвигается на дюйм. Тяжелые зеркальные створки легонько хлопают. У Мари-Лоры такое чувство, будто они толкают по льду целый дом.
— Отец, — произносит Этьен, отдуваясь, — говорил, что сам Христос не занес бы этот шкаф по лестнице. Наверное, сперва поставили шкаф, а потом уже начали строить здание. Ну, поднажмем еще раз? Готова?

Они толкают, отдыхают, снова толкают, снова отдыхают. Наконец шкаф встает перед дверью: вход на чердак перекрыт. Этьен вновь поочередно поднимает его домкратом с боков, вытаскивает тряпки и, тяжело дыша, опускается на пол. Мари-Лора садится рядом. Еще до того, как по городу прокатывается рассвет, оба уже спят.

Все материалы, размещенные в боте и канале, получены из открытых источников сети Интернет, либо присланы пользователями  бота. 
Все права на тексты книг принадлежат их авторам и владельцам. Тексты книг предоставлены исключительно для ознакомления. Администрация бота не несет ответственности за материалы, расположенные здесь