У нас есть свобода наслаждаться?

Мы все живем под давлением норм и предписаний, которые мешают нам получать удовольствие от секса. Как преодолеть предрассудки и стать свободнее? Отвечают сексологи Катрин Блан и Ален Эриль.

Основные идеи

• Соответствие норме успокаивает. Сексуальность – область тревоги.
• Став по-настоящему собой, мы сможем услышать желания другого, не теряя себя.
• Признав, что у нас разные пути и ритмы в сексе, мы сможем лучше понять себя.

Почему так трудно найти свой путь в сексуальности?

Катрин Блан: Потому что мы никогда не бываем невинными, девственными в сексе. С самого начала на нас действуют социальные клише, требования семьи и представления о том, что такое быть женщиной, быть мужчиной, что такое пара и интимная жизнь.

Ален Эриль: А потом уже влияет и наша личная история. Как дочь или сына воспринимали в семье, было ли соперничество между детьми, какие-то формы совращения, которые затрудняют потом доступ к наслаждению. В сексуальность каждый вовлекает свои отношения, свою потребность в признании и любви.

К. Б.: Так что задолго до того, как мы начнем активно исследовать свою сексуальность, у нас уже есть сексуальная индивидуальность с присущими «можно» и «нельзя».

А. Э.: И это не считая нынешней установки на наслаждение любой ценой, которая оказывает на нас дополнительное давление. Представление о том, что секс или даже любовные отношения без оргазма бессмысленны, «зажимает» женщин, а у мужчин вызывает проблемы с эрекцией.

Получается, что нас всегда определяют какие-то нормы?

К. Б.: Да, нам их навязывают, но и мы сами их ищем! Уже в детстве нам интересно, чем занимаются взрослые, особенно наши родители. В более зрелом возрасте нам тоже хочется больше знать о сексуальной жизни других людей. И мы предпочитаем соответствовать тому, что считается «нормальным», стереотипам, которые нас успокаивают, тому, что все делают, вместо того чтобы искать нашу сексуальную свободу вне рамок, которые придумали другие.

В 40 лет оргазм у женщин порой принимает новые формы. Мы становимся увереннее и чувствуем себя вправе быть собой

А. Э.: Это требует усилий: понять, как именно нас «отформатировали» эти нормы, как эти предписания на нас повлияли, в чем-то помогли и как теперь они ограничивают нас. Такая работа может занять всю жизнь.

Целая жизнь, чтобы найти свой способ достичь оргазма? Не слишком ли долго?

К. Б.: К счастью, наслаждение постоянно меняется. В 20 лет мы скорее хотим контролировать свои сексуальные порывы и почувствовать себя уверенней, нежели получить удовольствие. В 30 лет наше влечение становится спокойнее, а удовольствие – более полным. В 40 лет оргазм у женщин порой принимает новые формы. В этом возрасте мы обычно свободны от материнства и состоялись как профессионалы. Мы становимся увереннее и чувствуем себя вправе быть собой.

А. Э.: Это верно и для мужчин. Мы постепенно освобождаемся от своих страхов, наши оргазмы становятся интенсивнее. К 40 годам мы должны избавиться от эдипова комплекса и разрешить конфликт с символическим «всемогущим» пенисом отца, рядом с которым наш собственный кажется нам несостоятельным. Либо у нас уже есть ребенок, либо мы превзошли отца в какой-то другой сфере, например в работе. Тот, кто был только сыном, становится в полной мере мужчиной.

К. Б.: До своих 40 лет мы конкурируем (бессознательно) со своими родителями, которые по-прежнему сексуально активны. Когда они достигают 70-летнего рубежа, их сексуальная жизнь становится менее очевидной, а мы, в свою очередь, более уверены в своей способности получать удовольствие от секса. Мы освобождаемся от бессознательного страха, что наша сексуальность может смешаться с родительской.

Значит, начиная сексуальную жизнь, мы сводим счеты с родителями?

К. Б.: Бессознательно, конечно, это именно так! Сексуальность – это то, что отдаляет нас от наших родителей и помогает полностью освободиться от их влияния. Тот факт, что человек сам выбирает партнеров и позволяет себе видеть мир по-своему, означает, что он перестает быть таким, каким его хотели видеть родители. Когда в нас просыпается сексуальность, мы зачастую ведем себя агрессивно по отношению к родителям. Так мы убеждаем себя в том, что наше желание не направлено на них. Это и есть подростковый кризис!

Сексуальное удовольствие – это неисследованная территория. Вчера вам было хорошо, но вы не знаете, испытаете ли вы наслаждение завтра

А. Э.: Даже взрослые иногда продолжают ориентироваться на то, что могли бы в том или ином случае сказать их родители. Помню, у меня была пациентка, которая после длительного анализа обнаружила, что запрещала себе получать от секса больше удовольствия, чем ее мать. Хотя она, конечно, не знала, сколько удовольствия получала ее мать. Она себя сдерживала, чтобы соответствовать установке, которая была передана от одного бессознательного к другому.

Но вот мы уже повзрослели. Что же нам мешает достичь оргазма?

А. Э.: Нам бы хотелось, чтобы для достижения оргазма достаточно было нажать на кнопку. Со всех сторон нам раздают рецепты и инструкции. Но секс – это не только биологический процесс. Иначе было бы достаточно 17 секунд, чтобы вызвать эякуляцию. Но сексуальность задействует и наши нарциссические раны, наш эмоциональный опыт и опыт отношений...

К. Б.: Многие женщины не получают удовольствия, потому что стремятся контролировать то, как они выглядят: втягивают живот, закатывают глаза и произносят фразы, которые, как им кажется, должны вдохновить или возбудить партнера. А между тем сексуальное удовольствие – это неисследованная территория. Вчера вам было хорошо, но вы не знаете, испытаете ли вы наслаждение завтра, какой вид вы при этом будете иметь, какие звуки вырвутся, какие эмоции возникнут.

Мы никогда не переживаем оргазм одинаково и не выражаем его одинаково. Конечно, со временем мы неизбежно лучше узнаем друг друга, это нас успокаивает. Но неизвестное все равно присутствует. Сложности с достижением оргазма часто свидетельствуют о заниженной самооценке, неспособности принять другого или установке на то, что «в любом случае мой партнер не может ничего мне дать».

И наоборот, если вы испытали оргазм, это не значит, что свидание прошло удачно. Сексуальное наслаждение можно получить множеством разных способов. Некоторые из них, нежные, ласковые и восхитительные, ни в чем не уступают оргазму.

Почему бы нам не ослабить контроль?

А. Э.: Потому что всегда есть чужой взгляд. Даже при мастурбации он присутствует как часть наших фантазий. И это может нас просто парализовать. Принять неожиданное само по себе уже нелегко. А принять тот факт, что другой будет этому свидетелем, иногда и вовсе невозможно. Тем более что мы никогда не знаем (по определению), не окажется ли это неожиданное наслаждение чересчур сильным: и для партнера, и для нас самих. Мы можем бояться, что неприглядные стороны нашей личности выплеснутся наружу, а то и окажутся сильнее нас. Это риск, и тут необходима большая уверенность в себе.

К. Б.: К тому же с самого детства нас учат владеть своим телом. Мы учимся контролировать свои жесты, походку, сфинктер… Оргазм – это ровно наоборот: способность вдруг отпустить себя, полностью отдаться другому, в то время как вся остальная наша жизнь проходит под знаком контроля.

Кроме того, чтобы достичь оргазма, нужно принять все то, что в нас есть от животных и что, как нам кажется, несовместимо с «цивилизованностью». В XVII веке пускали кровь, чтобы освободить организм от телесных жидкостей. И сегодня мы по-прежнему не можем спокойно относиться к тому, что выделяем: к смазке, сперме, эмоциям… Сексуальность – это всегда приключение, хождение по лезвию…

Чего мы боимся?

К. Б.: Секс – это состояние бреда. Мы хотим овладеть другим, поглотить его, хотим войти в него, как если бы могли вернуться в материнское тело… Все эти фантазии осаждают нас.

А. Э.: В сексе есть агрессия, извращение. Фрейд доказал это, секс – это не уютный мир плюшевых мишек! Общественное мнение, навязывая нам механическую сексуальность с единой для всех «инструкцией», отвергает те наши стороны, которые участвуют в возбуждении и являются не самыми привлекательными… Но именно эти наши стороны дерзко нарушают все границы и нормы: это необузданная свобода, неповиновение.

Отсюда, я думаю, нынешние атаки на психоанализ. Ограничить сексуальность ее функцией, удалить из нее бессознательное – значит сделать ее приемлемой для общества и для каждого из нас…

К. Б.: …и лишить нас возможности испытывать желание и достигать оргазма.

А. Э.: Или дело ограничивается чисто механическим оргазмом. С помощью некоторых секс-игрушек женщины достигают пика ощущений за 3 минуты, даже быстрее. Это разрядка, несомненно приятная, но это не оргазм.

К. Б.: Это как с убеждением, что у мужчины эякуляция и оргазм всегда «ходят парой». Этот миф устраивает обе стороны: мужчина спокоен, ведь у него нет проблем, а женщина чувствует себя всемогущей, раз она смогла довести партнера до оргазма.

Что же теперь, быть эгоистом и не искать единения, слияния?

К. Б.: Перестанем пытаться быть альтруистами – и тогда наконец сможем принять другого. Только когда я твердо чувствую себя собой в присутствии партнера, я могу его по-настоящему услышать. А не тогда, когда я теряюсь в его желаниях или показываю ему, насколько я хороший, раз забываю о своем наслаждении ради того, чтобы он получил свое. Оргазм эгоцентричен, и это прекрасно!

Мы хотим, едва оказавшись в постели, немедленно почувствовать телесную близость и тут же испытать один, а лучше много оргазмов! Но это невозможно

А. Э.: С философской точки зрения это момент экзистенциального переживания. Я наслаждаюсь, следовательно, я существую. Я переживаю опыт «существования», опыт бытия в мире. Это нарциссическое переживание, но оно не отрицает другого. Напротив: я выбрал этого партнера, чтобы разделить с ним очень сильный человеческий опыт. И благодарю его за то, что он дал мне возможность совершить это путешествие.

К. Б.: Когда я прихожу в себя после оргазма, я рад(а) быть с этим человеком. И именно в эти моменты слова любви срываются у нас с губ.

Быть собой, и тогда будет хорошо вдвоем: получается, секрет в этом?

А. Э.: Индивидуальная интроспекция тут гораздо надежнее, чем «работа в паре». В чем я чувствую потребность, каковы мои желания, мои ощущения? Как другой изменяет мое восприятие? Как я воспринимаю ее руку на моем бедре? Как этот жест отзывается во мне, что я при этом чувствую?

К. Б.: Мы стали нечувствительны, живем как будто под анестезией. Мы ласкаем друг друга машинально, не вдумываясь. Мы больше не тратим время, чтобы что-то прочувствовать. А если бы меня сейчас целовал почтальон, я бы уделила этому поцелую больше внимания? Другой теперь стал нами, неотличим от нас. Мы больше не идем ему навстречу.

А. Э.: И при этом мы хотим, едва оказавшись в постели, немедленно почувствовать телесную близость и тут же испытать один, а лучше много оргазмов! Поскольку это невозможно, мы заходим все дальше в поисках наслаждения: отправляемся на свингерские вечеринки или на порносайты. А ведь решение проблемы рядом, в нашем отношении к другому.

Сексуальности не нужны долгие часы или сложные сценарии: достаточно просто быть «здесь», быть внимательными

К. Б.: Вспомните, какой восторг вызывают в начале отношений случайные прикосновения, какое это грандиозное событие! Сексуальности не нужны долгие часы или сложные сценарии: достаточно просто быть «здесь», быть внимательными. А не находиться мыслями на работе или в детской, а потом удивляться тому, что вы ничего не почувствовали.

А. Э.: Мы существа, которые по природе своей испытывают желание. Позволить этой энергии жить в нас постоянно – это для нас фундаментально важно. Доступ к удовольствию возникает задолго до встречи тел.

Как же обрести свою сексуальную свободу?

К. Б.: Для начала давайте будем мягче к себе, признаем, что у каждого из нас свои потребности и свой ритм. Все занимаются любовью по-разному. Поэтому мы можем подходить к сексу творчески. Стереотипы нас успокаивают, позволяют не отвечать за собственные желания и за способы получения удовольствия, поскольку все варианты определены заранее. Но они же нас ограничивают, когда вместо того, чтобы быть способом самореализации, сексуальность лишь углубляет наше ощущение пустоты.

А. Э.: Истинная сексуальная свобода – это та, которую я, субъект, непрерывно ищу и создаю сам. Она не дана нам в готовом виде. Нужно действительно доверять себе, чтобы выпустить на волю неизведанную часть себя. Иными словами, вернуть в сексуальность неожиданность и риск.

ЧТО ПРЕДЛАГАЮТ СЕКСОЛОГИ

Женщины, ваше удовольствие в вашей власти!

«Я часто слышу от своих пациенток, что они боятся испытать оргазм, – рассказывает Катрин Блан. – В кого, мол, они превратятся, если позволят себе любить секс? В шлюх? А вдруг им захочется большего, да еще и с другими мужчинами, а не только с мужем?» Это означает, что вечная оппозиция «мать–проститутка» по-прежнему актуальна. «Они ждут, что партнер «разбудит» их. Чувствуя свою значимость, мужчина порой считает, что только у него есть ключ от женского оргазма. И пояс верности захлопывается на двойной замок разочарования».

Замок и ключ не могут друг без друга. Это совместная задача

Если женщина не говорит, чего ей хочется, и перекладывает на другого ответственность за свое удовольствие, она обрекает себя на разочарование и «отсекает» себя от отношений. Тем временем «замок и ключ не могут друг без друга. Это совместная задача. Мы всегда можем достичь оргазма, мастурбируя, но удовольствие не будет таким же интенсивным. Секс – это всегда больший риск, но и большее удовольствие». Потому что, с сожалением замечает Катрин Блан, те же пациентки жалуются, что вовсе не испытывают оргазма. Их сковывают двойные рамки: необходимо получать удовольствие и раскрепоститься… но не слишком!

«Мы постоянно пытаемся контролировать себя! Наше преимущество перед мужчинами состоит в том, что мы можем несколько раз подряд испытать оргазм, не рискуя «потерять эрекцию». Отсюда убеждение, что женщины способны на множественные оргазмы, тогда как это всегда один и тот же оргазм, который уходит и возвращается к ним».

Мужчины, выпустите здоровую агрессию!

«...Ведь она не имеет ничего общего с грубостью», – уточняет Ален Эриль. В отличие от жестокости, которая забывает другого, превращает его в объект и пытается его уничтожить, здоровая агрессия – это «шаг навстречу» в рамках уважительных и доброжелательных отношений. Признать это неосознанное стремление, либидо во фрейдистском значении термина, необходимо, чтобы проникнуть в партнершу.

Впрочем, желание поглотить партнершу проявляется не только в языке секса («Я хочу тебя»), но и в практике куннилингуса.

Если обуздывать свое желание, всегда есть риск, что оно всплывет в еще более опасной и неконтролируемой форме

«Между тем, – говорит Ален Эриль, – ко мне приходит множество пациентов, которые под предлогом принятия своей женской сущности или из боязни прослыть мачо подавляют свою агрессию и испытывают проблемы с эрекцией». Они обуздывают свое желание, но всегда есть риск, что оно всплывет в еще более опасной и неконтролируемой форме. «Конечно, проникновение не так уж безобидно. Оно может пробудить архаические страхи поранить женщину или пораниться самому», – продолжает сексолог.

Особенно если образы дефлорации и женщин, кастрирующих своих любовников, помимо воли заполняют наше бессознательное. Признав свою агрессию, мы рискуем, кроме всего прочего, пробудить агрессию своей партнерши. Образ Медузы Горгоны с ее взглядом, превращающим в камень, отлично иллюстрирует страх мужчин перед женским наслаждением. Даже при том, что женщинам тоже нужна некоторая доза агрессивности, чтобы принять в себя партнера.

Об экспертах

Катрин Блан (Catherine Blanc), психоаналитик, автор книги «Женская сексуальность» («La sexualité des femmes n’est pas celle des magazines», Evolution, 2009), ведет в журнале Psychologies постоянную рубрику «Сексуальность». Ален Эриль (Alain Héril), психоаналитик, автор книг «Женщина в расцвете» («Femme épanouie», Payot, 2012) и «Внутренняя улыбка. Как научиться радости» («Sourire intérieur, savoir accueillir la joie», Eyrolles, 2013).