Тинторетто

Якопо Робусти по прозвищу Тинторетто — второй по крутизне, после Тициана, художник Венециании Позднего Возрождения. Фамилия Робусти на самом деле нихуя не фамилия, а погоняло ветерана-отца (robusto — крепкий), которое тот заслуженно получил, отличившись в боях насмерть за Венецианскую республику.

Свою же персональную кликуху — Тинторетто, которая переводится как «маленький красильщик», художник получил по уже профессии отца, который был красильщиком шелка. Так же, иногда Тинторетто называли Il Furioso — «яростный» — за быструю и экспрессивную манеру рисования. Творческих псевдонимов больше, чем у современных рэперков, мда.

Когда Тинторетто был малой и помогал отцу на работе, старик увидел в сыне творческий потенциал и отдал на обучение в мастерскую к Тициану. Легенда гласит, что Тициан, в ту пору уже известный художник и мастер своего дела, очень быстро (за десять дней) прохавал, что у пацана невъебенный потенциал и из ревности выгнал его из своей мастерской, чтобы не растить себе конкурента.

Несмотря на изгнание Якопо все-равно искренне уважал экс-наставника и долгое время стремился достичь такого же глубокого чувства цвета и умения передавать силу в рисунке. Вообще, единственные два авторитетных фраера от искусства на которых равнялся Тинторетто — Микеланджело и Тициан. Позже у него даже появился яркий и очень маркетингово-удачный слоган-девиз, который украшал наружную стену его мастерской:
«Рисунок — Микеланджело, колорит — Тициана»

Тем не менее, Тинторетто не вошел бы в историю, если бы был тупым рисовакой способным лишь на подражание великим. Взяв лучшее от своих номинальных учителей, он создал собственный индивидуальный и узнаваемый стиль, отличительные черты которого, если в двух словах — смелость и драматичность. Тинторетто искренне любил своё ремесло, поэтому ебашил картины с бешеной скоростью, выполняя заказ за заказом. При этом зачастую он не придавал особого значения оплате, потому что ему был важен сам процесс творчества и возможность не останавливаться в работе. Но, несмотря на то, что он работал не ради бабла и славы, он все-таки имел и то и другое. Видимо, благодаря таланту бизнессмена и грамотной маркетинговой стратегии.

Некоторые из детей художника пошли по стопам отца и успешно продолжили семейное дело. Дочь, Мариетта Робусти, занималась портретами и выполняла заказы для ребят вроде Немецкого императора и короля Испании. А её брат, Доменико Робусти, усвоивший манеру и стиль бати, возглавил мастерскую после его смерти.

А теперь бизнес-урок:

Если в твоей голове прочно засел ошибочный и излишне романтизированный шаблон о «бедном художнике», который на последние гроши бухает винишко и ваяет свои шедевры на холодных мансардах какого-нибудь условного Парижа, то Тинторетто — чувак, который эти шаблоны порвёт и обоссыт.

Он был охуенным бизнессменом и реально шарил как вести деловые дела. Ему не составляло особого труда выигрывать государственные тендеры и масштабные заказы церквей и аристократов на высококонкурентном арт-рынке эпохи Позднего Возрождения.

Поясню: Венеция XVI века — время, когда искусство было полноценным серьезным социальным институтом с широким размахом и огромным значением. Сильные мира, типа знати, священников и всяких императоров постоянно заказывали росписи храмов, портреты и картины для украшения церквей и личных коллекций. Поэтому в ту эпоху существовало, мягко говоря, очень много суперпрофессиональных художников и урвать заказ было очень трудно. Профессионализм, связи и хорошая репутация были основой успеха и процветания любого художника. И у Тинторетто всё это было. Благодаря работающему мозгу внутри черепушки он легко урывал себе жирные заказы и умел обеспечить себя работой и деньгами на годы вперед. Как?

Ну, во-первых у него был алмазный, уже знакомый нам слоган, высеченный на вывеске мастерской: «Рисунок — Микеланджело, колорит — Тициана». Дерзко, просто и провакационно. Трудно остаться равнодушным и пройти мимо, когда есть варик получить в одной картине лучшее, что дала человечеству Итальянская живопись.

Во-вторых, Тинторетто очень часто выполнял стратегически-выгодные заказы даром или почти бесплатно, чтобы завести нужные связи и заодно пропиариться за счет популярности и статусного места.

Возможно в 2к18-м эти многоходовочки и маркетинговые гениальные стратегии не кажутся чем-то новым и убедительным, но в эпоху Позднего Ренессанса многие художники оставались с голым хуем от того, что не могли «грамотно продать себя».

Этот холст считается лучшей картиной Тинторетто на мифологическую тему. Насыщенная и динамичная композиция в совокупности с глубоким, проработанным колоритом, делают картину интересненькой и живой.

По легенде, проебавший все полимеры наглости Зевс хотел сделать своего внебрачного сына, Геракла, бессмертным. Громовержец решил, что лучший способ провернуть это — накормить младенца молоком своей жены, Богини Геры, пока та спит. Но Геракл уже во младенчестве был силачом и приложившись к сиське жены отца, слишком сильно сжал ей грудь. Гера проснулась и оттолкнула пиздюка, а молоко разлилось по небу и превратилось в скопление звёзд — Млечный путь. Так Геракл запорол бате всю малину и остался смертным полубожком, а Зевс получил пизды от жены и не поехал в выходные на рыбалку с Посейдоном.

Голые тёлочки, крутые доспехи и море — звучит круто, и это не описание рэперского клипа, а картина «Спасение Арсинои». Тинторетто был выдающимся творческим человеком и как раз такие люди лучше всех чувствуют «дух времени» или, если говорить на пидарском — цайтгайст.

Позднее Возрождение — тревожная веха, отражение которой художники фиксировали в своих творениях. «Спасение Арсинои» это неудачная Тинтореттовская попытка эскейпнуться от злоебучей реальности в мир поэзии. Неудачная не потому что картина плоха, а потому что уйти нихуя не получилось. И от этого сказка, хоть и хорошая, добрая и красивая становится мрачной. От этого море — не лазурное, как хотелось бы, а черно-зеленое и неприветливое, неистово раскачивающее лодку рыцаря, спасающего красивых голых дам. Дамы, кстати, без одежды не потому что спаситель слишком горяч и обаятелен, а потому что через узкое окно темницы в одежде не пролезть.

Картина написана по мотивам средневековой французской сказки о том, как рыцарь вместе со своим помощником спас двух женщин — пленниц из высокой каменной башни, стоящей посреди моря. Арсиноя — сестра Клеопатры, которую закинули в тюрягу из опасений, что она будет иметь претензии на престол, а рыцарь в крутых чёрных доспехах — влюбленный в неё Ганимед.

Это очень редкий сюжет для живописи Ренессанса и возможно Тинторетто единственный, кто написал на него картину. Можно сколько угодно размусоливать символизм, отсылки и метафоры, но вся соль картины в противопоставлении мягкого и тёплого женского тела холодным, жёстким железным доспехам рыцаря на фоне неспокойного моря, которое опасно раскачивает гондолу.

​​ На картине показан момент похищения Елены Прекрасной. Внимательный зритель может озадачиться: «Так, пагодь, но ведь это кулстори из мифов древней Греции, а на картине нихуя не греки. Где ахейцы, бля? Где Одиссей? Где Ахиллес ёбанарот?!». 

Без паники. В эпоху Ренессанса, да и вообще у художников распространён такой прикол — изображать исторические мифы, легенды и истории в контексте своего времени. Тинторетто вот перенес действие в Италию XVI века и одел персонажей в модные шмотки современников. А вообще у картины есть альтернативное название — «Битва христиан с турками», поэтому возможно на картине изображена эпичная морская пиздилка Священной лиги (союза католических стран) с Османской империей, произошедшая в Патрасском заливе в 1571 году.  

Композиция картины выстроена дохуя оригинально: передний план, на котором ярким пятном сияет многострадалица Елена Спартанская (Прекрасная), приковывая взгляд, круто контрастирует с плавно уходящей в фон битвой, которая растворяет в себе кашу воюющих мужиков, сплетаясь в нечитабельный узор.

На этой картине Тинторетто запечатлил момент из Ветхозаветной истории о Сусанне и двух старцах.

По сюжету, в Вавилоне был один богатенький иудей Иоаким, у которого была жена Сусанна. Однажды два старых пердуна впечатлились её красотой и захотели овладеть ею любым способом. Пожилые горе-казановы придумали просто гениальный план: подкараулить даму в саду, где та была одна и купалась, и шантажом склонить её к половому диалогу. Угрозы тестостероновых ветеранов девушку не впечатлили и она послала их на хуй, не испугавшись даже ложных обвинений в прелюбодеянии — такой хуйне, за которую в Вавилоне была смертная казнь. Приговоренную к смерти женщину спас пророк Даниил, который впрягся за нее и оправдал перед судом, доказав невиновность.

В эпоху Возрождения художники любили писать картины на этот сюжет, потому что это идеальный повод порисовать голеньких женщин без палева и косых взглядов.