Такие разные гении

Все часто слышали формулировку "фирменный авторский стиль", произносимую как нечто само собой разумеющееся. И, если поискать по интернету, то можно убедиться, что по части сравнений авторов в стиле мы далеко не новаторы.

Но как же это всё, прости Господи, нудно читать...

Вообще, иногда создается впечатление, что большинство текстов о литературе пишется литературоведами и для литературоведов.

Сейчас мы, в нашем "фирменном стиле" ;), расскажем о трех авторах: Чехове, Достоевском и Набокове.

Таких разных писателей мы подобрали специально: тем интереснее и ярче можно показать, в чем специфика именно авторского, неповторимого, стиля каждого из них.

Поехали!

Начать следует с того, что как Набоков, так и Чехов резко критиковали творчество Достоевского, обвиняя его в излишней экзальтации и "постоянных поисках Христа".

Так говорил Чехов:

"У Достоевского или у Вольтера кто-то говорит, что если бы не было Бога, то его выдумали бы люди. А я глубоко верю, что если нет бессмертия, то его рано или поздно изобретёт великий человеческий ум".

Набоков идет дальше и говорит так:

 "Я испытываю чувство некоторой неловкости, говоря о Достоевском. В своих лекциях я обычно смотрю на литературу под единственным интересным мне углом, то есть как на явление мирового искусства и проявление личного таланта. С этой точки зрения Достоевский писатель не великий, а довольно посредственный, со вспышками непревзойденного юмора, которые, увы, чередуются с длинными пустошами литературных банальностей.... Не скрою, мне страстно хочется Достоевского развенчать. Но я отдаю себе отчет в том, что рядовой читатель будет смущен приведенными доводами".

Можно привести и ещё вот эту цитату Набокова о Достоевском:

"Безвкусица Достоевского, его бесконечное копание в душах людей с префрейдовскими комплексами, упоение трагедией растоптанного человеческого достоинства - всем этим восхищаться нелегко. Мне претит, как его герои "через грех приходят ко Христу", или, по выражению Бунина, эта манера Достоевского "совать Христа где надо и не надо". 

В общем, примерно понятно, что Набоков и Чехов думали о Достоевском. Вопрос: почему? Почему великие авторы называют творчество другого всемирно признанного мэтра "посредственностью" и "безвкусицей"?

Обратимся к "этим двум".

Чехов говорил: "Литератор должен быть так же объективен, как химик". В своем творчестве он ни на грамм не отступал от этого правила: феноменальная точность и подчеркнутая непредвзятость, каждое предложение крайне аскетично по своей манере. Нет превосходных степеней, нет никаких "припадочных" персонажей - эпилептиков и закомплексованных убийц, как у Достоевского. Вообще, если смотреть на стилистику Чехова, то можно увидеть желание максимально "отфильтровать" читателя: поймет и не обидится лишь тот, кто "пробьет" несколько слоев авторского стеба (а то и цинизма). Остальные просто прочтут историю и не поймут ничего.

Набоков в этом смысле идет ещё дальше: он вообще нещадно "троллит" читателя. Его "Лолила" - сплошная провокация, от начала и до конца, рассчитанная уж совсем не на каждого. Неоспоримо его владение словом. Красочные описания, точнейшие и оригинальнейшие метафоры. В общем, Набоков умеет понимать, что такое язык: он сам в равной степени хорошо владел как русским, так и английским, и его билингвальный бэкграунд заметен. Набоков относится к слову, как лингвист. И действительно знает толк в писательстве, иногда буквально поражая тем, как ловко он обращается со сравнениями и описаниями. В этом смысле Набоков - ювелир. Известен, например, факт, что он никогда не давал устных интервью, считая себя плохим рассказчиком. Письменно выражать мысль ему было значительно легче, чем устно. И потом, он всегда переписывал до тех пор, пока не получалось по его соображениям "идеально".

Исходя из приведенных сжатых характеристик, было бы странно на самом деле, если бы эти двое любили Достоевского. Потому что предложения его длинны, а иногда, что уж там, и слегка корявы. Он не гонится за стилистическими "красивостями", и, честно говоря, иногда складывается ощущение, что к своему "авторскому стилю" относится довольно небрежно. Если уж совсем честно, то, кажется, спроси у Достоевского: в чем особенность его стиля, он бы очень удивился. А потом спросил: а вы вообще о чем? Потому что не это для него главное, и не над этим он, собственно, работает. Всё, что его интересует: человек. Его душа. Его мысли. Его поломанность и его страдание. Ему принадлежат такие слова:

"Видишь, друг мой, я давно уже знал, что у нас есть дети, уже с детства задумывающиеся над своей семьей, оскорбленные неблагообразием отцов своих и среды своей. Я заметил этих задумывающихся еще с моей школы... я и сам был из задумывающихся детей".

В общем и целом Достоевский - это литература для невротиков. Другой вопрос: кто из нас НЕ невротик? Если покопаться, то можно прийти к выводу, что за редким исключением - абсолютно все. Поэтому его "припадочные" - это и есть мы, просто "высвеченные" талантом Федора Михайловича в ярком свете. И важно понимать вот ещё что: если Чехову и Набокову интереснее пошутить над своим читателем, то Достоевский своего читателя любит, причем всей душой. И каждого из персонажей он конструирует с огромной и неподражаемой нежностью, сколь коряв бы он ни был.

Хемингуэй как-то сказал:

"У Достоевского есть вещи, которым веришь и которым не веришь, но есть и такие правдивые, что, читая их, чувствуешь, как меняешься сам".

Ему же, Хемингуэю, принадлежит и эта цитата:

"Как может человек писать так плохо, так невероятно плохо, и так сильно на тебя воздействовать?".

В общем, Хемингуэй прав: в писательстве Достоевский и правда проигрывает многим. Но в чем он не проигрывает точно - это в психологической точности. В умении подмечать то, что не видим мы, и то, от чего мы страдаем. В умении исцелять словом.

Мы сейчас ни в коем случае не противопоставляем этих трех авторов: все они гениальные, но каждый по-своему. Достоевскому и не снилась чеховская лаконичность или набоковское умение едко провоцировать читателя, обнажая глубины глубин смыслов. При этом Чехову вряд ли была подвластна эта всеобъемлющая любовь, которую мог давать Достоевский. А Набоков вряд ли смог бы уместиться в одном простом предложении так, как умел Чехов. Что из этого больше или меньше писательство? Вопрос, на который можно отвечать долго, рассуждая, а что тогда вообще значит "быть писателем". И в итоге прийти к тому, что все они - писатели с большой буквы, потому что у всех них есть, как говорил наш известный сценарист Юрий Коротков, "третий этаж" (имея в виду, что гениальное произведение никогда не ограничивается пустой социалкой или "интересной историей").

Здесь важнее не противопоставление, а понимание, в чем специфика автора и что для него, как для писателя, важнее.

Подытожим:

Если хотите научиться писательству - учитесь у Чехова. Каждое его предложение - афоризм.

Если хотите научиться литературному трюкачеству - учитесь у Набокова. Вряд ли кто-то может с ним конкурировать в игре смыслами и словами.

Если хотите научиться любить людей - тогда вам просто необходимо читать Достоевского. Он поражает тем, что знает каждый потаенный уголок человеческой души.

@cultpop