Так говорил Заратустра

Да будут лишь те врагами вашими, кто достоин ненависти, а не презрения: вы должны гордиться врагами своими — так некогда учил я вас.
Для более достойного врага должны вы сохранить себя, братья мои: поэтому многих должны вы миновать на пути своем,
— особенно же многочисленный сброд, орущий вам в уши о народе и народах.
Сохраните же чистым око свое от их «за» и их «против»! Много там правого, много и неправого: и исполнится гневом тот, кто уделит им внимание свое.

Всматриваться в них, рубить их — это одно и то же; лучше уходите в леса и вложите мечи ваши в ножны!
Следуйте
своими
путями! А народу и народам предоставьте идти своими! Поистине, темны пути их, не озаренные ни одной надеждой!
Пусть торгаш царствует там, где все, что блестит еще, — это лишь золото его! Время королей миновало: то, что сегодня зовется народом, не заслуживает королей.
Смотрите же, как народ стал подражать торгашам, извлекая малейшую выгоду из всякого мусора!

Они подсматривают друг за другом, они подражают друг другу — и это у них называется «добрым соседством». О блаженные, далекие времена, когда народ говорил себе: «Я хочу быть
господином
над народами!».
Ибо, братья мои: лучшее должно господствовать, и лучшее
хочет
господствовать! А где учение гласит иначе, там лучших
не хватает
.
22

О чем стали бы они кричать, если бы хлеб свой получали даром? Поддержание жизни в теле — вот единственное, что поддерживает их существование и дает содержание ему; и пусть нелегко дается им это!
Они — хищные звери: даже в их «труде» жива еще хищная жажда поживы, и когда произносят они: «Заработать», мне слышится «Перехитрить»! И пусть нелегко дается им это!
Более хищными должны стать они, более хитрыми, умными и
больше походить на человека
, ибо он — самый хищный из зверей.

У всех зверей человек похитил добродетели их: потому все и дается ему труднее, нежели зверям.
Пока лишь птицы выше его. Когда же научится он и летать, то беда! Куда только не залетит хищность его!
23
Такими хочу я видеть мужчину и женщину: его — способным к войне, ее — к деторождению, но чтобы оба они могли танцевать — не только ногами, но и головой.

Да будет потерян для нас тот день, в который мы хоть раз не танцевали! Да назовется у нас ложью всякая истина, которой не сопутствуют смех и веселье!
24
Вы заключаете брак: смотрите же, чтобы не стал он для вас
заключением!
Слишком торопитесь вы, заключая брак, и вот следствие — расторжение брачных уз!
Но это все же лучше, чем унижаться и лгать! Вот что сказала мне одна женщина: «Да, я нарушила узы супружества, но до этого они — разрушили меня!».

Всегда замечал я, что супруги, составляющие плохую пару, самые мстительные: они готовы мстить всему миру за то, что уже не могут расстаться.
Поэтому хочу я, чтобы искренние говорили друг другу: «Мы любим друг друга; посмотрим, будем ли мы любить и впредь! Или обещание наше ошибочно?
Дайте нам время и недолгий союз, чтобы увидеть, годимся ли мы для истинного союза! Великое дело — всегда быть вдвоем!».

Так советую я всем искренним; и чем была бы любовь моя к Сверхчеловеку и ко всему грядущему, если бы я советовал и говорил иначе!
Разрастаться не только вширь, но и расти вверх — да поможет вам в этом, братья мои, сад супружества!
25
Знайте же: тот, кто почерпнул мудрость в старых источниках, будет искать новых истоков и родников будущего.
О братья мои, скоро возникнут
новые народы
, и зашумят в новых глубинах новые родники.

Ибо землетрясение, что засыпает немало ключей и заставляет многих томиться жаждой, — оно же обнаруживает скрытые, тайные силы.
Землетрясение открывает новые источники. При сотрясении народов начинают бить новые ключи.
И кто восклицает тогда: «Вот источник для многих жаждущих, сердце для многих томящихся, воля для многих орудий», вокруг того собирается
народ
, то есть — испытующие.
Кто может повелевать и кто должен повиноваться — вот что
испытывается

тогда! О, какими долгими поисками, гаданиями, советами, промахами, опытами и новыми попытками испытывается это!
Вот учение мое: человеческое общество — это попытка, это долгое искание; ищет же оно того, кто повелевает!
— это попытка, братья мои! А вовсе не «договор»! Разбейте, сокрушите это слово, слово вялых и половинчатых сердец!
26
О братья мои! Кто грозит величайшей опасностью будущему человечества? Разве не добрые и праведные?

— не те ли, кто говорит и чувствует сердцем своим: «Мы знаем уже, в чем добро и праведность, уже достигли мы этого; горе тем, которые все еще ищут!»
И какой бы вред ни приносили злые, вред добрых — наивреднейший!
И как бы ни навредили клевещущие на мир, вред добрых — наивреднейший!
О братья мои, в сердца добрых и праведных заглянул некогда тот,
[17]
кто сказал: «Это — фарисеи». Но его не поняли.

И не могли понять его именно добрые и праведные: ибо дух их пленен чистой совестью их. Глупость добрых необычайно умна.
Но вот истина: добрые
должны
быть фарисеями, у них нет выбора!
Добрые
должны
распинать того, кто создает свою собственную добродетель! Такова истина!
А вторым, кто открыл землю их — землю, сердце и достояние, был тот, кто спросил: «Кого больше всех ненавидят они?».
Созидающий

ненавистен им больше всех: тот, кто разбивает скрижали их ценностей и сокрушает старые ценности; они называют его преступником.
Ибо добрые
не могут
созидать; они всегда — начало конца:
— они распинают того, кто пишет новые ценности на новых скрижалях,
себе
в жертву приносят они будущее — они распинают все человеческое будущее!
Эти добрые — они всегда были началом конца.
27
О братья мои, понятно ли вам и это слово мое? И то, что говорил я некогда о «последнем человеке»?

В ком величайшая опасность для будущего человечества? Не в добрых ли и праведных?
Сокрушите, сокрушите добрых и праведных!
О братья мои, понятно ли вам и это слово?
28
Вы убегаете от меня? Вы напуганы? Вы трепещете от речей моих?
О братья мои, когда велел я вам сокрушить скрижали добрых и праведных, тогда впервые пустил я плыть человека по открытому морю.
И только теперь овладевают им великий страх и осмотрительность, великое недомогание и отвращение, великая морская болезнь.

Обманчивые берега и призрачную безопасность внушили вам добрые; во лжи этих добрых были вы рождены и спеленаты ею. Все, до самых оснований искажено и извращено добрыми.
Но тот, кто открыл землю, называемую «человек», тот открыл и другую — «человеческое будущее». Отныне должны вы стать мореплавателями, отважными и упорными!
Пора ходить вам прямо, братья мои, учитесь же этому! Многие нуждаются в вас, чтобы, глядя на вас, выпрямиться и ободриться.

Море бушует: все — в море. Ну что ж! Вперед, верные морские сердца!
Что нам страна отцов! Туда стремится корабль, где земля детей наших! Туда, вдаль, стремительнее бури устремляется великое желание наше!
29
«Почему ты так тверд? — спросил однажды у алмаза кухонный уголь. — Разве мы не в близком родстве?»
«Почему вы такие мягкие?» — Так спрашиваю я вас, братья мои: разве вы мне не братья?

Почему вы так мягки, слабы и уступчивы? Почему так много отречения и отрицания в сердце вашем? И так мало рокового во взоре?
И если не хотите вы быть роком и неумолимостью, разве сможете вместе со мной побеждать?
И если твердость ваша не хочет сверкать, рубить и рассекать: разве сможете вы вместе со мной созидать?
Ибо созидающие — тверды. И для вас должно быть блаженством запечатлеть руку свою на тысячелетиях, словно на воске,

— блаженством — словно на меди, запечатлеть письмена на воле тысячелетий, на воле, что тверже и благороднее, нежели медь. Самое благородное — тверже всего.
О братья мои, эту новую скрижаль воздвигаю я над вами:
будьте тверды!
30
О воля моя! Ты, отвратительница всех несчастий, необходимость моя! Сохрани меня от ничтожных побед!
Ты, изволение души моей, которое зову я судьбой! Ты, пребывающая во мне и надо мною! Сбереги и сохрани меня для великой судьбы!

И последнее величие свое, о воля моя, сохрани для последней борьбы, чтобы быть тебе неумолимой в победе своей! О, кто не был побежден собственной победой своей!
О, чей взор не темнел в этих опьяняющих сумерках! О, у кого из победителей ноги не подкашивались и не разучивались стоять!
Пусть созревшим и совершенным встречу я некогда великий свой полдень: подобно расплавленной меди, словно туча, чреватая молниями, как грудь, наполненная молоком:

— созревшим для себя самого и сокровенной воли своей, будто лук, пламенеющий к стреле своей, как стрела, пламенеющая к звезде своей;
— к звезде, созревшей и совершенной в зените своем, — пылающей, пронзенной, блаженной под разящими стрелами солнца;
— словно солнце и неумолимая воля его, готовая погибнуть в победе своей!
О воля, отвратительница всех бед, необходимость моя! Сохрани меня для великой победы!

Так говорил Заратустра.

Все материалы, размещенные в боте и канале, получены из открытых источников сети Интернет, либо присланы пользователями  бота. 
Все права на тексты книг принадлежат их авторам и владельцам. Тексты книг предоставлены исключительно для ознакомления. Администрация бота не несет ответственности за материалы, расположенные здесь