Сургутгейт

Пара слов про вчерашнюю резню в Сургуте.

В целом, можно выделить два магистральных тренда в освещении этой истории российскими СМИ и соцсетями:

- Все полимеры просраны, ИГИЛ режет россиян у них дома руками представителей нетитульного населения под знаменами самой мирной религии;

- Это случайность, не надо усугублять трагедию и превращать психа-одиночку в эмиссара террподполья.

Первый вариант предсказуемо работает в пользу врага, т.е. мы получаем именно тот медиа-фон, о котором мечтают где-то в пустыне немытые бородачи под черным знаменем.

Второй, как ни странно, делает ровно то же самое, дополнительно дискредитируя власть не только как недееспособную в плане противостояния угрозе злоебучих ноженосцев (варианты – водителей среднегрузового и легкового транспорта, стрелков, подрывников, летчиков и т.д.), но и как умышленно вдувающую в уши населению заведомую лажу.

Ибо почему?

Ибо потому, что после новостей о кричащих Алле, что они идут в бар, мужчинах восточной внешности, бодро поднимающих на пики жителей европ, про которых орали из каждого утюга, очень сложно поверить в то, что внешне до смешения схожий случай в наших пенатах никак не связан с Аллой и баром, даже если они напрямую и не упоминались самим резуном в процессе резания.

Кто виноват?

И что делать?

Виновато современное информационное пространство, которое позволяет каждому мудаку с легкостью найти себе пример для подражания, будь то инициаторы массовых пострелюшек в Штатах, или доморощенные ассассины в Старом Свете.

ИГИЛ может брать на себя ответственность за что угодно, хоть за резню в Сургуте, хоть за пробки из-за грядущего Чемпионата мира по футболу.

До тех пор, пока некая доля медиа-пространства занята описанием героического быта антагонистов бездуховного общества потребления, несущих миру свет на капотах шахидмобилей – до тех пор у человека без царя в башке будет соблазн взять этих чертей в качестве модели поведения, реализуя свои деструктивные планы в соответствии с имеющимися возможностями.

У кого что есть – нож, «Газель», ружье, доступ к котлу в общепите или к вентиляции в торговом центре.

А ИГИЛ потом, как прочитает в новостях что случилось, с радостью припишет себе эти подвиги, ибо чего им еще делать, если результат сам плывет в сеть?

Во что н самом деле верил этот дурак – вообще не важно, ни тем, кого он убьет, ни тем, кто потом в интернете поднимет его тушку на щит.

А что делать нам?

Окромя обычного «бдить», конечно?

В первую очередь – сделать все возможное для разбивания в самые мелкие кусочки идеологической основы таких проявлений, без которых все это (со всем уважением к жертвам) будет оставаться в зоне «привычного для общества» «обычного» криминала. 

Почему это важно – объяснять долго и вряд ли нужно, особенно для тех, кто не понимает, что для современного жителя России вероятность попасть на нож гопнику или под колеса пьяному дураку на несколько порядков выше, чем умереть при таких же внешних обстоятельствах от руки фанатика.

Человек, декларирующий свою причастность к некоей религии, видит единственным для себя путем выполнения ее установок мученическую смерть, сопряженную с массовым уничтожением «неверных»?

Вариантов ровно два: либо то, что он делает, действительно соответствует канонам этой религии, или нет.

Если соответствует – значит, эта религия должна быть поставлена вне закона, сам учишь – пожизненное, учишься – двадцатка.

Все, точка, проблема решена.

Если не соответствует – значит, представители этой религии должны сделать все от них зависящее, дабы максимально разнести в общественном сознании свою веру и прикрывающихся ею нелюдей, исходя если не из соображений общественной полезности – то, хотя бы, собственной безопасности.

В информационном поле, окружающем алчущего рая, обещанного ему в рамках соответствующей конфессии, должны непрерывным рефреном от имени соответствующих спикеров идти установки, уверяющие его в том, что путь убийства – это путь в ад.

После ЛЮБОГО проявления, в котором хотя бы призрачно видится религиозный след, соответствующие иерархи должны выстраиваться в очередь на кафедру, в эфир и под микрофон, мобилизуя всю свою харизму, дабы уверить паству в том, что убийца пойдет в ад, где встретится со всеми, кто хоть чем-то помог ему на его пути, даже если эта помощь будет заключаться «только» в благословении или не-неприятии этого пути

Дабы ни у кого не возникло ни малейшего сомнения в том, что совершенное преступление – это не жест веры, а чистое зло, к которому никто из адептов не имеет и не хочет иметь никакого отношения.

И что любой последователь этого зла понесет кару и здесь, перед законом, и в посмертном мире, перед Тем, с кем ожидают встретиться адепты соответствующей религии.

И что проповедники скорбят вместе с родственниками павших и призывают всех своих адептов на помощь жертвам трагедии и на борьбу с теми, кто эту трагедию допустил.

Вообще без вариантов и полутонов, только черное и белое. 

На пути насилия нет отступников, обманутых и сомневающихся, оттуда нет возврата: даже если на этом свете ты избежишь пули, на том свете тебе – хана. 

Вы слышали что-то подобное после вчерашней истории?

Мы – нет.

Может быть что-то такое и было – но масштабы этих благих деяний явно не соответствовали информационной волн, поднятой резней.

И до тех пор, пока соответствующая информационная волна не будет генерироваться просто на автоматическом уровне – до тех пор мы все ближе и ближе будем подходить к точке, в которой единственным приемлемым вариантом для общества окажется Вариант Номер Один.

Не потому, что это будет правильно – а потому, что единственным оставшимся вариантом при таком раскладе будет оставаться оптимизм барана, бодро идущего на бойню.

Мы ни в коей мере не пытаемся противопоставлять конфессиональному большинству россиян адептов иных религий, ровно наоборот.

У нас одна страна и одно будущее.

Для того, чтобы как можно больше из нас до него дожили - мы должны четко отделять своих, вне зависимости от веры, от чужих, даже если (особенно если) чужие притворяются своими.

Если кто этого не понимает – то он вряд ли свой)