Судьба Родины куётся в боли и слезах
▪️Как на этой войне часто бывает, нападение ВСУ на Курскую область пошло не по плану ни для кого. Наши не ожидали такого быстрого и сильного удара по территории, которая казалась медвежьим углом. Украина пыталась улучшить позиции для возможных переговоров, а в итоге отсрочила их на неопределённый срок. В результате Россия пропустила эффектный хук левой. Наши войска отступают. Наши города и деревни в оккупации. Наша армия несёт потери. Наше общество…
▪️…Наше общество взялось за оружие.
▪️Прибавилось добровольцев, активность волонтёров превзошла все ожидания. Накормить, обогреть, защитить, прикрыть. Люди поехали под Курск со всех концов — от Владивостока до Донецка. Мы снова нация, мы снова тащим свой груз. Если хлопцы с Бандерштадта собирались что-то там для себя улучшить на переговорах, они добились ровно противоположного эффекта. Переговоры отложены до момента, когда им ноги сломают.
▪️Только это всё означает некоторые совсем не приятные вещи.
▪️Без обиняков говоря, противник забрался в Курскую область не для того, чтобы завтра сказать «ой, облажались, до АЭС не дошли» и уйти оттуда. Они уже стараются закрепиться, уже стараются застолбить за собой как можно больше территории, и они не сдвинутся, пока их оттуда не вышибут. Вышибаться они будут оттуда долго и, как это происходило везде, перед уходом постараются всё за собой разрушить и загадить. Это не говоря о том, что бои и штурмы сами по себе не несут ничего весёлого тем городам и сёлам, в которых проходят.
▪️Фронт на других участках подаётся, трещит, но не разваливается. И до больших прорывов там ещё чёрт знает сколько времени.
▪️Короче говоря, это кончится не завтра.
▪️А что это значит?
▪️А то, что мы должны принять нашу активность, наши усилия в качестве новой нормы. На войне, да и в обычной жизни тоже, надо очень быстро бежать, чтобы хотя бы остаться на месте. Очень много работать, рисковать, бороться. Быть голодным и усталым. У нас не получится сейчас бодренько сделать ещё одно усилие и разойтись по домам. Усилия придётся прикладывать завтра, и послезавтра, и ещё потом. А, между прочим, потом предстоит восстановить освобождённые территории — и новые, и старые.
▪️Если уж на то пошло, то ломать — действительно не строить. Чтобы довести обычный многоквартирник до состояния, когда проще новый построить, не надо много — это батарейный залп (один) и минут пятнадцать времени с учётом прицела. Чтобы возвести новый дом, вам понадобятся человек сто и года полтора, про стройматериалы не заикаюсь. Люди с войны уйдут с травмами. Физическими, душевными, с самыми удивительными сочетаниями этих травм и увечий. Сроки лечения у всех разные, и часто они будут стоять «навсегда». И помощь людям — это дело не только медиков, это дело общества.
▪️Очистить огромные пространства от мин и невзорвавшихся боеприпасов. Отстроить заново города взамен разрушенных. Помирить рассорившихся, успокоить горячие головы, залечить душевные раны.
▪️Когда война закончится, у нас ничего не остановится на длинной дистанции и нам придётся отстраивать державу дальше. Собственно, по-настоящему сложное начнётся именно тогда, когда война окончится. Легко быть собранным, когда тебе непрерывно колют шилом под границу. Сложнее собраться, когда, кажется, опасность не угрожает. Но, скажем честно, смерть через год и через день — это в одну цену. Если у тебя есть время, его надо использовать: защититься, предусмотреть возможности катастроф. Приготовиться. Оставить прочные основы будущего потомкам.
Всё это задача не на две недели. Всё это не достигается рывком. И у нас будут и психические срывы, и «за что я воевал — и разные эпитеты». Мы трудимся и будем трудиться — без гарантии, что что-то получится, но с гарантией, что получится не всё. Зная, что есть сейчас и будут в дальнейшем те, кто очень постарается, чтобы ничего не получилось. Зная, что собственная государственная машина работает не идеально и мы сами, общество, не идеальны. Мы несовершенны и будем ошибаться, будем тупить, будем трусить, будут у нас сбои и срывы.
Активность, неравнодушие — это должно быть новой нормой. Способность не выступать при истории болельщиками, а быть её участниками. Не сейчас вот за две недели, а всегда. Не просто принимать чужую боль как свою, а влетать с двух ног в ситуацию, нести ответственность, действовать. Весь потенциал, о котором много говорим, — это то, что при нас есть, но мощность этого движка можно ещё наращивать и наращивать.
Тут государство, конечно, со своей стороны также должно шаг навстречу сделать. Общественная активность — это уже давно не «носочки солдатикам связать», хотя носочки солдатам — тоже хорошо. Но вот зелёная улица для массовой активности, налоговые льготы для тех, кто делает что-то общеполезное, — это и мало стоит государству, и полезно для него же в перспективе.
У нас других нас нет. И так, только так делается всё великое на земле. Ничто по-настоящему большое не строится влёт, ничто не бывает легко.
Строить стапятидесятимиллионную державу — великий труд и великая ответственность.
Но мы справимся — как всегда справлялись.