Странствия по устьбельской земле или как мы считали и лечили оленей

Чукотское оленеводство дело сложное: здешние территории столь огромны: тысячные стада оленей буквально растворяются на бескрайних просторах. В вольеры же этих парнокопытных не загонишь и не прокормишь у стойла. Поэтому пастухам с оленями приходиться постоянно кочевать в поисках новых пастбищ.

Нелегкому труду оленеводов не позавидуешь. Попробуйте побегать за быстроногими красавцами-рогачами. К тому же тундровикам приходится пребывать под постоянной угрозой нападения на стада хищников. Жить и работать во власти природных стихий. И так круглыми сутками, день за днем, год за годом. А чуть зазевался, не уследил, в раз можно растерять наработанное годами.

Кстати, уважаемый читатель, позвольте сразу вопрос на засыпку: какое оленеводческое хозяйство самое крупное в округе? Если не знаете, разрешите подсказать: по числу оленей вне конкуренции и безусловный лидер МУП СХП «Имени Первого Ревкома Чукотки» или по-местному «Ревкоме». Не один десяток тысяч парнокопытных выпасают оленеводы из Усть-Белая и соседнего села Снежное. 

…Бригадные стада все время в движении. Пастухам требуется немало умения и сноровки, чтобы удерживать подле себя этих, по большей части полудиких животных. Мешают спокойно жить и серые хищники, регулярно совершающие набеги на стада. Поэтому и считают оленей регулярно. «Ревком» не исключение. Чтобы уточнить сохранность стад после летовки и узнать насколько пополнились они подросшими телятами, а заодно и подлечить животных, в начале осени в тундру отправляются специальные комиссии. Для выполнения своей комплексной задачи комиссионеры везут с собой так называемый кораль, своеобразный передвижной загон. 

Все коральное снаряжение умещается на одном большом вездеходе. Еще на двух - прочий скарб, что едет с большим отрядом коральщиков. В числе комиссии рабочие, зоотехники и ветспециалисты хозяйства. Всего же в «Ревкоме» две таких комиссии. Одна работает на Анадырской зоне, в которую входит и снежнинская бригада, доставшаяся устьбельцам от развалившегося хозяйства соседей. Другая, значительно больше, называется Осиновская. На этой территории трудится пять крупных бригад, соответственно много оленей и странствия коральщиков затягивается на этом направлении надолго.

…Собственно и в дорогу собирались долго. Целых две недели пришлось ждать в Усть-белой, когда же отправимся в путь. Наконец, затянувшиеся сборы позади и небольшая самоходная баржа, несколькими рейсами переправляет на левый берег реки Анадырь загруженные вездеходы и людей. Впереди дальний путь.

Благодатное Афонькино

Первая промежуточная точка - перевалбаза Афонькино. Домики этой старой перевалки стоят посреди большой рощи, живописно изрезанной рукавами одноименной речки. Вокруг высятся мощные стволы тополей и ивы-чозении, что уже сбросили летний наряд листвы. Еще много ягодников: красная смородина, шиповник и просто море перезревшей голубики.

Быт на Афонькино скромен. Зато оленеводы здесь могут пополнить запасы горючего для свой техники и что-то взять под запись из продовольствия. Да и просто отдохнуть, помыться в бане. Великое дело. Кстати сказать, в «Ревкоме» до сих пор действуют сразу несколько подобных перевалбаз.

А на Афонькино, ко всему прочему еще сохранен достаточно крупный забойный пункт. Он какое-то время простаивал без дела, но в самое ближайшее время его планируется вновь задействовать. 

Лучше меньше - да лучше

Позади первые сотни тундрового бездорожья. Словно по порядку, а на самом деле просто так сложилось, корализация начинается с первой бригады. Этот коллектив сравнительно молодой, появился в результате отделения от восьмой устьбельской бригады. Восьмая в недалеком прошлом по оленепоголовью числилась самой крупной в округе. Вроде чем больше, тем лучше. Ан нет! Чрезмерно крупное стадо труднее выпасать. И прирост телят снижается, и в целом характеристики стада ухудшаются.

Только со стороны кажется, что масса оленей по своей структуре хаотична. На самом деле каждый олень старается придерживаться в стаде привычного места: одни всегда впереди, другие где-нибудь слева или справа, а кому-то достается место в хвосте. Соответственно на выпасе и водопое они последние. Отсюда среди отстающих больше ослабленных, неразвитых животных. Особенно это явно прослеживается среди большого количества оленей. 

Вышеупомянутый же раздел благотворно сказался на рождаемости и сохранности телят, они стали крупнее, упитаннее. Да и другие группы парнокопытных в обоих стадах стали выглядеть лучше.

Кораль. Как это происходит

Возвести кораль, при известной сноровке - работы на полдня. Стоит отметить, что устьбельцы используют свою конструкцию загона, отличающеюся некой капитальностью. Так, в отличие от тех же амгуэмцев, помимо привычных полотнищ ткани задействуют больше железа: предварительная и рабочие камера они собирают полностью из металлической решетки. И помимо этого, немало существенных отличий от того, что используют соседи. 

Даже своенравных оленей в кораль здесь загоняет всего один пастух. Остальные коральщики, в ожидании своего часа, спокойно лежат по обеим сторонам загона, образуя двумя живыми цепочками продолжение входного коридора. 

…Тихим посвистом успокаивая оленей, человек размеренно ходит вдоль стада. Потихоньку наступая, он лишь взмахом аркана осаживая беспокойных важенок, пытающихся увести своих телят в сторону. Таким образом, пастух не спеша «вдавливает» животных внутрь кораля. Старые, хорошо прирученные ездовые кастраты заходят первыми и спокойно выискивают под копытами ягель. Большинство же, встревоженные происходящим, нервничают. Как это обычно бывает, оказавшись в окружении, обеспокоенные олени, ища выхода, побежали по кругу. Почему-то закручивают они свой бег всегда против часовой стрелки. Вроде есть версия, животное прикрывает левую, сердечную сторону... Но это версия. 

Пытаясь утихомирить животных, одинокий загонщик без устали продолжает свой неустанный и монотонный посвист. Тем самым, он словно гипнотизирует распаляющихся в беге и впадающих в массовый психоз парнокопытных. Мол, все нормально, тише, тише, тише. Что странно – помогает, олени понемногу успокаиваются... 

Так или иначе, стадо оказывается внутри кораля. Следует короткая команда, и все загонщики дружно вскочив, что есть мочи, бросаются с длинными полотнищами в руках перекрывать оленям путь к отступлению.

Олени и самолеты…

Заго-о-он! - протяжная команда возвестила о начале работы кораля. И все пошло своим чередом, словно отлаженный конвейер. Раз за разом, коральщики с криками и воплями отсекают от общей массы оленей очередную порцию и гонят до полутора сотни животных в так называемую предвариловку. 

Дальше вконец ошалевших оленей, более мелкими группами перегоняют через еще меньшую камеру и станок. Последний представляет собой проход, сооруженный из деревянных щитов. Вдоль него стоят люди занятые ветобработкой парнокопытных. Рабочие тормозят оленей, с ходу круто заламывая рогачам голову набок, а ветспециалисты, под руководством Левана Сирабидзе шприцами-дозаторами быстро вкалывают оленям медпрепараты против подкожного овода и бруцеллеза. Тут же у быков-производителей берется кровь для анализов. Дело движется быстро. Только и слышна дробь копыт по настилу станка, перемеживающаяся репликами и криками людей. 

- Важенка, бычок… Коли его… Получил свою порцию, отваливай… А ты куда прешь черт рогатый… Кровь идет! Кровь!..

В станок влетает бык-производитель. На выходе, преграждая путь рогачу, поджидает ветспециалист - Петр Омрытагин. В его испачканных кровью руках неизменная пробирка и толстая игла.

- О! Дяденька, иди сюда, - шутливо приветствует он, подступаясь к быку… Несколько секунд и процедура закончена. И вот уже отпущенный олень с выпученными от страха глазами со всех ног улепетывает в сторону прошедших кораль собратьев.

Вдруг сквозь шум кораля с небес доносится самолетный гул. Через какое-то время следом прошумел другой авиалайнер. Занятно! Высоко за облаками люди летят по своим делам, и не задумываются, что прямо под ними, кто-то в это самое время упражняется с оленями. Вроде разделяют нас какие-то километры, но на самом деле мы словно в разных мирах. Там высокие технологии и комфорт, белые салфетки и все подчинено гипертрофированной безопасности. Настолько, что перочинный нож считается потенциально опасным. В тундре все по-другому. Здесь у каждого на поясе настоящий тесак, а то и два. И никто разрешение на ношение холодного оружия не спрашивает. Здесь действуют неписаные правила и потому все проще. Тут люди и олени в мыле: пыль летит во все стороны и шерсть клочьями… Здесь совсем другая жизнь.

Каждого оленя на карандаш и метку на ухо

На выходе из кораля идет подсчет оленей. За главного счетовода опять же главный зоотехник хозяйства, а сейчас к тому же еще и председатель нашей корализационной комиссии - Александр Карауге. 

На карандаш берется каждый олень. Учет идет не абы как, а по половозрастным критериям: важенки отдельно, бычки отдельно… Помогает в подсчете старый опытный оленевод Николай Ынкенаймын. Словно заведенный он раз за разом громким, протяжным голосом по чукотски определяет, к какой категории относятся олени, стремительно выскакивающие один за другим на свободу. То и дело слышится:

- Кею… кею… - это значит, зачастили телята. 

А их уже ждут с нетерпением. Ведь главное развлечение на корале ловить и метить телят. 

Люди арканят малышей на выходе. Отчаянно бьющихся в удавке животных валят на землю и быстрым движением вырезают ножом на оленьих ушах бригадную метку. Теперь даже в случае откола, нетрудно определить принадлежность парнокопытного тому или иному стаду. 

Молодые пастухи устраиваются целые соревнования, кто больше изловит телят. В азарте чааты-арканы сталкиваются в воздухе, путаются… Ага, и наша повариха Елена Яник закончив со своими обязанностями у костра, решила размяться. Неторопливо собрала кольцами аркан, бросок… Оп! Петля захлестнулась точнехонько на шее проносящегося мимо теленка. Парни от удивления дружно вскрикнули. Вот это да! 

В дело вступили и сестры-хохотушки: Дуся и Матрена Ынкенаймын. Румяные девчата без затей, с азартом стали вытаскивать брыкающихся кею прямо из станка. Крепко ухватившись за рожки, тундровички со смехом, весело борются с окрепшими за лето крупными телятами. Те не сдаются, что есть сил упираются. Приходится наваливаться на них всем весом. Девчата работают так споро, что оставили парней с арканами совсем без работы. После их ударного труда вся земля вокруг сплошь усеяна обрезками нежных оленьих ушей.

День пошел на закат. Вокруг слышится тяжелое, прерывистое дыхание людей, которому словно вторит затравленное дыхание оленей. 

От одного кораля до другого

Закончили с обработкой одного стада – пора двигаться дальше. Но чтобы добраться до следующей бригады, вездеходам предстоит переправиться через Танюрер. Все гадают, насколько высокий уровень воды в реке и успеем ли преодолеть ее засветло? Но из-за поломки одного из вездеходов, добрались до брода глубокой ночью. Форсировали водную преграду уже в свете фар. Перед этим всех кто успел задремать в дороге, разбудили: переправа дело серьезное. К общему удовольствию, вода в реке успела спасть, и все прошло без осложнений. Можно выдохнуть! 

И вскоре вездеходы благополучно подкатили к скрытым в ночной темноте ярангам стойбища восьмой бригады. Оленеводы рады гостям, приглашают в яранги. Поздний час, но еще долго в стойбище не смолкают людские голоса. 

А утром вновь строится кораль и его карусель закручивается по привычному сценарию. Отличие лишь в том, что на этот раз пришлось поработать больше обычного. Спрятанная под слоем дерна болотина вынуждала в течении нескольких дней три раза переставлять кораль на новое место.

Заметно похолодало. По вершинам окружающих сопок крутится облачность непогоды. Дует промозглый ветер и временами срывается снежная крупа. В подтверждение серьезности наступающих холодов, в сторону юга одна за другой дружно потянулись гусиные стаи. С небесной выси слышится их печальная перекличка. Становится грустно. Они улетают, нам оставаться. Что же, пернатым предстоит нелегкое путешествие. И у коральщиков впереди неблизкий путь. У всех свои дела. 

В битве за призовой снегоход

Чтобы заинтересовать оленеводов, в «Ревкоме» организовали соревнование за самое упитанное стадо. Бригаде-победительнице обещан новенький снегоход. Одним из явных претендентов заполучить желанный приз считается коллектив седьмой бригады. Упитанность их оленей специалистами оценивается выше всяких похвал. 

Добилась таких показателей седьмая за счет так называемого вольного выпаса. Пастухи по большей части лишь наблюдают за своими рогатыми питомцами со стороны, предоставляя оленям пастись самостоятельно. Вот и нарастили парнокопытные на вольных хлебах жиру в два-три пальца толщиной. Стали упитанные и… еще больше одичали. 

Пока такое своенравное стадо окажется в корале, намаешься. На этот раз устьбельский вариант загона одним пастухом сработал, прямо скажем не важно. Для того чтобы обработать все стадо, потребовалось три дня и кучу нервов. В сумятице загонов обезумевшие олени рвали полотно кораля и вырывались наружу. Со стороны все это напоминало битву: кто кого! Победили, конечно, люди. Но и им досталось. Зазевался коральщик и оказался под лавиной бегущих оленей. Ну, конец человеку! Нет, кривясь от боли, поднялся, захромал в сторону. Хорошо рогачей не подковывают – парень удачно отделался лишь ушибами. Немного отлежался и снова в бой.

Такое вот дикое оленеводство. Зато и телята из седьмой на зависть крупные. И не подумаешь, что им от роду всего несколько месяцев.

Жизнь на Осиновой без осин

Почему эту рощу назвали Осиновой, когда осин не видно, никто объяснить не может. Зато здесь на километры богатейшие заросли тополя и чозении. Настоящий лес с буреломами и звериными тропами. Судя по обилию следов, зверье в этом уголке не перевелось. Лосей точно предостаточно. А еще здесь можно увидеть настоящую березу. Пускай чукотские морозы скривили ее стройность. Удивительная встреча.

Рядом с красавицей рощей расположено стойбище десятой бригады. Оленеводы успели поменять свои летние жилища – яранги, на зимний вариант – меховые палатки. И, правда, пора: ближайшие озерца покрылись толстой коркой льда.

К сожалению, и в этой бригаде коральщикам пришлось задержаться. Все те же проблемы с загоном. Плюс непогода. Потеплело и зарядил мокрый снег. Вокруг стало серо и слякотно. К тому же несносный грипповирус, который с самого начала сопровождал нас, стал еще больше донимать людей. Народ крепится, болеет на ногах. И дело худо-бедно движется. 

По ходу кораля, как обычно идет забой и разделка оленей на питание. С этим в здешней тундре изобилие. По словам устьбельцев, у них по округу самая низкая цена оленины отпускаемая на питание тундровикам. Поэтому мясной белок всегда в рационе и коральщиков. Варят его котлами. Выложенное в большой таз большими кусками, оленина парится на морозце. Ешь, хоть заешься. Вот только деликатесные ребрышки расходятся быстро: чуть зазевался, и нет их.

Рядом с работающими целый день крутится Богдан. Чумазый как шахтер, давно не умывавшийся малыш очень доволен, что вокруг много народа. С его мордашки не сходит озорная беззубая улыбка. Если же кто из взрослых откликается поиграть с ним, юный тундровичок и вовсе на седьмом небе от счастья.

Вокруг мокрый снег, соответственно Богдан тоже мокрый и холодный. То и дело малец шмыгает сопливым носиком, но уходить не хочет. Вокруг ведь столько интересного.

- Богдан! Богдан… - вдруг позвал его младший братик, что сидит подле мамы, по локоть в крови разделывающей оленью голову. - Иди глазки кушать! 

- Глазки? - переспросил с неизменной улыбкой Богдан. И пошел, загребая снег большущими отцовскими сапогами, лакомиться тундровым деликатесом.

В жизни кочевой и палатка – дом родной

Слякотная непогода затягивается. Благо имеется у коральщиков просторная палатка. В подобные жилища с наступлением холодов перебираются все ревкомовские тундровики. Ее незатейливая двухскатная конструкция состоит из длинных жердей и меховых шкур, заботливо выделанных устьбельскими мастерицами. Для обогрева используется печка-буржуйка. Вместо пола под ногами просто тундра, но, если подложить под спальник оленью шкуру, получается вполне комфортно. Керосиновая лампа, освещая незатейливое походное убранство палатки, добавляет уюта и делает жизнь веселее. Ну, что еще для счастья надо?! Тепло, светло… Для того, кто не понаслышке знаком с трудностями тундровой жизни, подобный ночлег, что гостиничный люкс.

В роли стола выступает большой ветеринарный ящик. За ним в свете керосинки, корпят над дневными анализами ветспециалисты. Их задача проверить пробы крови оленей на наличие бактерий бруцеллеза. Большую часть работы выполняет главный ветинспектор Анадырского района, ветврач Леван Сирабидзе. По ходу он рассказывает внимательно наблюдающим за процессом тундровикам, об опасном заболевании и первичном методе его обнаружения. 

…Смеркается. На потемневшем небосводе, предвещая мороз, разгорается яркими сполохами северное сияние. А в палатке тепло. В печурке весело потрескивают горящие дрова. Зашумел очередной чайник. Под потолком на веревках сушится отсыревшая, пропахшая тундрой, дымом и потом, наша давно не стираная одежда. 

Разговор среди ночной тундры

Позади многие сотни километров чукотского бездорожья. И мы таки добрались до девятой бригады, последней в эпопее называемой осенней корализацией-2005. Ближе к ночи навстречу подъехал из Усть-Белой и сам Григорий Николаевич Кудлай. Послушать с какими новостями прибыл первый человек хозяйства, собралось много народу – не протолкнуться. Приглушенная керосинка едва освещает лишь середину палатки. Разговор за чаем идет неспешный и, понятное дело, все больше о производстве. В частности, о том, что план по приросту оленепоголовья хозяйство, по всей видимости, выполнит. И о том, что пора сделать в здешней бригаде масштабную выбраковку. Пустить под нож всех бесперспективных парнокопытных и тем самым улучшить общее состояние стада. Вздохом одобрения отозвались пастухи девятой бригады. Что и говорить, трудно пасти огромное стадо, в котором больше пяти тысяч рогачей. 

В общем, отбивать товарное стадо дело нужное. Да вот беда, некоторые хозяйства округа в этом году сработали не лучшим образом. В связи с этим, чтобы не снижать общую картину численности чукотского оленеводства, Анадырь отказал устьбельцам в забое муниципальных оленей. Но выход нашелся. Опять же округ помог «Ревкому» с финансированием закупки личных оленей. Всего устьбельцы продали родному хозяйству около тысячи собственных оленей. Как раз столько и планировалось для отбивки товарного стада в девятой. 

Далее, Григорий Николаевич поведал, что для подготовки предстоящего забоя, который пройдет на Афонькино, туда отправляется небольшая бригада ремонтников. Они проверят и приведут в рабочее состояние забойный пункт.

Еще говорилось о планируемом в начале следующего года межрайонном слете оленеводов на перевалбазе Осиновая. Эта самая отдаленная перевалка расположена поблизости от границ сразу нескольких районов. Соответственно туда вездеходами могут добраться оленеводы с разных уголков Чукотки. Зачем? Поговорить. Например, о том, как жить тундровикам дальше. Сообща подумать о единой концепции развития чукотского оленеводства. Например, давно пора серьезно заняться проблемой подготовки кадров. Ведь уже сейчас очень остро стоит вопрос нехватки специалистов. В первую очередь пастухов. Именно по этой причине в «Ревкоме» немало оленеводов, которые годами не могут выехать из тундры на центральную усадьбу – заменить некем. Как видите, тем для обсуждения предостаточно. 

- Да что там далеко ходить, - встрепенулся Кудлай. - Вокруг нас перерытая земля брошенного старателями карьера. Сколько они золота здесь намыли, неизвестно, а пастбища наши испохабили, будь здоров! Кто спросит за причиненный вред? И без того многих пастбищ мы лишились из-за пожаров торфяников… 

Трудный финал

Еще три дня упорных трудов и все закончено. Обработано последнее стадо. 

- Неужели все! - словно не веря самому себе, с удивлением воскликнул молодой коральщик, провожая взглядом выскочившего из станка последнего оленя.

Воистину свершилось! Можно подводить первые итоги. 

Во-первых, состояние ревкомовских оленей, по единодушному мнению специалистов, в подавляющем большинстве стад против прежнего улучшилось. При этом падеж животных заметно снизился.

Во-вторых, по подсчетам устьбельцев в их хозяйстве выпасается почти двадцать шесть тысяч оленей. Еще порядка двух с половиной тысяч остается у ревкомовцев личных оленей. Все эти тысячи парнокопытных должным образом пролечены. В товарное же стадо попали чуть более тысячи оленей. Такая вот несложная арифметика.

За этими сухими цифрами стоят люди. На их старании зиждутся успехи устьбельского «Ревкома». Лучше других, по мнению руководства хозяйства, сработали бригадиры из девятой бригады – Василий Тутыне и его коллега, возглавляющий коллектив седьмой бригады – Андрей Тыркырахтын. Кроме этого, самых добрых слов заслуживают и старший пастух Николай Ынкынаймын, и бригадир Руслан Кокин…

У всех коральщиков приподнятое настроение. Завтра домой!

Если бы... Ночью на товарное стадо напали волки и угнали большой кусок оленей. Поэтому директор категорично приказал: пока пропажу не найдут, все остаются на месте. Не успел он договорить, вездеходы с пастухами отправились на поиски. Остальные пребывают в томительном ожидании.

Нашли! Не сразу, и не всех оленей. Несколько парнокопытных затравили серые хищники. Но более четырех сотен олешек возвращены в стадо. Такое вот животноводство. Это вам не мешки под замком стеречь.

Впрочем, для тундровиков пасти оленей дело обычное. Это не просто работа – это образ жизни!

Фотографии и текст: Константин Лемешев