Страх

39

На ночь глядя в дверь их квартиры в Эй-ле-Розе позвонили.
Была пятница, уже больше девяти часов вечера. Люси заканчивала приготовления на кухне: ужин на четыре персоны, но к меню прилагались трупы и полный мрак.
А завтра утром поездом в 8:30 должна приехать ее мать. Мари Энебель сразу же откликнулась на просьбу дочери, хотя уточнение, что Люси возобновит работу на десять дней раньше срока, на самом деле ее вовсе не порадовало.

Люси бросилась открывать. Это был Николя Белланже, ее босс, в сопровождении женщины впечатляющей наружности. Он дважды поцеловал свою подчиненную и сердечно прижал к себе, похлопав по спине.
– Выглядишь, пожалуй, неплохо.
Люси немного отстранилась от него:
– Это наверняка потому, что вы все – хуже некуда.
– Так бросается в глаза?
– У меня дома такое же.
Белланже представил ей Камиль. Люси одарила ее улыбкой.

– Ничего, что мы вот так свалились на тебя? – добавил капитан. – Франк думает, что здесь лучшее место, чтобы всех привести в чувство. Включая тебя.
– Наоборот.
На пришедшей с ним гостье были довольно облегающие джинсы и просторная бежевая туника до середины бедер. Почти полное отсутствие макияжа и изможденный вид – словно она уже была частью команды Белланже.

– Николя долго мне объяснял по телефону, пока вы ехали, – сказала Люси. – Мы с вами, оказывается, были соседями: я тоже жила в Лилле, в квартале Вобан, работала в судебной полиции на бульваре Свободы. Но мой почти муж похитил меня оттуда и привез сюда!
– Там, где я живу, не так гламурно, как в Вобане или центре Лилля. Вильнев-д’Аск – бетон и синие мундиры. Но мы и впрямь земляки.
– Так вы настоящая северянка?
– Севернее не бывает. Я выросла в Рубэ.

– А я в Дюнкерке. В любом случае я рада нашей встрече.
Николя поставил на стол бутылку бордо и положил рядом довольно пухлую папку.
– Вообще-то, Франк должен прийти с минуты на минуту. Ушел за хлебом. Я все время забываю…
Белланже набрал в грудь побольше воздуху:
– Завтра жду тебя в конторе. Трудновато оставаться вдалеке от всего этого, да? Особенно когда твоя половина каждый день ишачит в забое.

– Вместо того чтобы сбежать подальше, нас туда тянет как магнитом. Хотя это причиняет боль, хотя, находясь внутри, мы всей душой желаем оттуда вырваться. Всякий раз одно и то же. Дело за делом, год за годом. Мне часто случается ненавидеть это ремесло, а в следующий момент убеждать себя, что нет ничего лучше.
– Я того же мнения, – сказала Камиль. – Наверное, можно и получше проводить время, чем в компании трупов, но все-таки…

Молодая женщина поинтересовалась, где туалет. Люси посмотрела ей вслед; хватило всего нескольких слов, чтобы она прониклась к Камиль симпатией. Наверняка потому, что обе происходили из одних мест и она сама всего несколько лет назад работала на севере. Взяв куртку Белланже, она повесила ее на вешалку. Капитан засунул руки в карманы джинсов и остался стоять.

– Ладно, должен тебе признаться, что я не против добавочных серых клеток, – признался он Люси. – Паскаль и Жак пашут не поднимая головы. А я сам попросту тону. Стучусь во все двери ради хоть какой-то подмоги, но многие ребята в отпусках. Это чертово пятнадцатое августа – настоящая засада.
– Нельзя упрекать ребят за то, что они отдыхают. Но сама я рада, что окажусь на работе. Мне ее явно не хватает.

– Боюсь, твой пыл быстро поостынет, когда узнаешь, во что вляпалась. Надеюсь, ты ничего с кровью не готовила?
– Надо было действовать быстро и эффективно. Спагетти болоньезе подойдет?
– С вином будет превосходно.

– Это просто невероятно – ее история с пересадкой сердца и странными снами, о которой ты мне говорил по телефону, – шепнула Люси. – Есть вещи в дольнем мире, которые не находят объяснения, и это даже утешительно. Я-то во все это верю. Видения, духи, волнующие совпадения, которые на самом деле не просто совпадения. В общем, все, что выходит за пределы логики.
– Самое ужасное во всем этом – происхождение ее сердца. Носить в себе частицу этого изверга хуже, чем… граната с выдернутой чекой в груди.

Оба умолкли, когда к ним присоединилась Камиль, а тут и Шарко подоспел с багетами.
Белланже снова занялся представлением этой невероятной команды: сыщик, шеф, мамаша, прапорщик жандармерии, и всех объединяет общая одержимость, а также желание идти до конца, распутать и понять.
Франк пошел взглянуть на спящих близнецов, на пару мордашек, которых ему так не хватало. Он погладил лобик Жюля, маленькую складочку Адриена, потом вернулся к остальным.

Они расселись вокруг стола в гостиной, превратив комнату в некое подобие командного пункта и обеспечив себя пишущими принадлежностями. Люси подала аперитивы: красный мартини Камиль и себе, виски для мужчин.

Камиль не отказалась от алкоголя – уж один бокал ее точно не убьет. И даже улыбнулась в душе этой остроте, рассматривая исподтишка переноски для младенцев, слюнявчики и рожки для кормления, которые тут валялись почти повсюду. Потом бросила взгляд на пару полицейских напротив. Франк и Люси… Интересно, как они встретились? Во всяком случае, оба выглядели счастливыми и явно любили друг друга. Это было заметно по их взглядам, их сообщничеству.

Что касается Николя Белланже, то он остался стоять, упершись руками в стол и положив перед собой папку и пачку сигарет. Из-за возбуждающих таблеток у него немного болели суставы и голова, хотя он старался этого не показывать.
Он посмотрел Камиль в глаза:
– Завтра мне придется морочить голову дивизионному комиссару, объясняя, зачем я ввожу вас в курс дела. Так что я не стану скрывать, что навел справки о ваших служебных характеристиках. Не привлекая внимания, разумеется. Они безупречны.

– Спасибо.
– Я собираюсь представить ваше участие так же, как работу с осведомителями. Они ведь вроде бы существуют, а вроде и нет, и их имена нигде не упоминаются, хотя они здорово нам помогают. Это вам подходит?
– Вполне.
– Ничто из того, что здесь говорится, не должно выйти отсюда, и я хочу быть единственным референтом, единственным судьей относительно того, что следует делать, а что нет. Мы должны быть откровенны друг с другом, ничего не надо фильтровать.

– У нас общие интересы, – отозвалась Камиль.
Белланже кивнул, – по крайней мере, она не возражает. И повернулся к Люси:
– Что касается тебя, то я сделал у начальства все, что надо. Завтра, как придешь на Набережную, подпишешь несколько бумажек. Ты официально вернулась на службу. Все согласны?

Дождавшись, чтобы все кивнули, он повернулся к новому члену команды и какую-то долю секунды очевидно боролся со смущением. Все время, пока они ехали, у него не шел из головы этот высокий силуэт, стоявший к нему спиной на утесах Этрета. Что-то произошло с ним в тот момент, и он не мог определить, что именно.

– Э… Предлагаю вам начать с подробного рассказа о вашем расследовании. А затем мы с Шарко расскажем все с самого начала вам и Люси. Потому что, как вы, наверное, поняли, Люси выходит из декретного отпуска. Она недавно стала мамой…
– …пары близнецов, похоже, – добавила Камиль. – Мои поздравления.
– Спасибо.

Камиль дружески улыбнулась Шарко, поднесла бокал к губам и сделала маленький глоток. Она никогда в жизни не прикасалась к спиртному, но сладкий вкус не показался ей таким уж незнакомым. Это было скорее приятно, как прикосновение кожицы персика к языку.
– Отлично, – согласилась она. – Значит, никакой лжи и никаких табу.

И принялась рассказывать все с самого начала. О своей пересадке в прошлом году, о повторяющихся снах, об одержимости, о стремлении отыскать бывшего владельца сердца, которые и привели ее к Даниэлю Луазо.
Она объяснила, что такое клеточная память, существование которой вызывает много вопросов. Потом упомянула о визите к Микаэлю Флоресу. Да, она зашла в дом через задний вход, потому что дверь была выбита, а также потому, что что-то ее на это толкнуло.

– Надо вам кое-что показать, – призналась она. – Это в багажнике моей машины, но принести это сюда было бы, наверное… неуместно.
– Почему же? – спросила Люси.
– На чердаке Флореса я нашла ящик с младенческими костями.
Она пристально посмотрела на Николя, поймав на себе его серьезный взгляд.

– Я в него заглянула, – призналась она. – Учитывая состояние крыши, меня обеспокоила его сохранность. Наверное, раньше он был спрятан за слоями стекловаты, но из-за бури вывалился наружу. Я… забрала его с собой.
– Покажите, – сказал Белланже.
Машина Камиль была припаркована около дома. Они спустились все вместе, чтобы посмотреть на маленькие кости. Люси заставила себя это сделать, но испытала глубокое отвращение. Череп был не больше, чем у ее близнецов. Шарко взял ее за руку.

Через пять минут они все снова собрались за столом, принеся с собой фотоальбом Флореса, фотографию Марии с двумя монашками и конверт от нее. Кости переместились в багажник Белланже.
– Один мой сослуживец, который ни о чем не знает, помог мне разыскать эту Марию. Ее зовут Мария Лопес, в настоящее время она находится в психиатрической больнице неподалеку от Барселоны. Туда-то я и собиралась поехать.
Она ткнула пальцем в округлившийся живот на черно-белой фотографии.

– У меня впечатление, что один из секретов семьи Флорес кроется в этой беременности. Это моя часть расследования, и я вас прошу оставить ее мне. По дороге я забронировала себе место в самолете до Барселоны, вылет завтра в тринадцать часов. Разумеется, я буду держать вас в курсе, если что-то узнаю.

Шарко видел, что Люси не отрывает глаз от Камиль. Обе женщины внешне были совершенно непохожи, но в этой северянке, в ее страстной увлеченности и стремлении добиться своего любыми средствами, он узнавал свою жену. Наверняка люди севера унаследовали это от своих предков, народа, который с помощью каторжного труда вырывал уголь из недр земли и плющил сталь.

Белланже тоже размышлял. Он не имел никакого желания разыгрывать из себя тупоголового упрямца, да и не мог позволить себе обойтись без подкрепления.
– Думаю, это вполне приемлемо.
Камиль кивнула, потом показала две фотографии Луазо, которые «позаимствовала» со стены. Она ясно сознавала, что полицейские могли бы доставить ей серьезные неприятности. Но чувствовала, что может довериться им.
– Ладно… Но это еще не все, – продолжила она. – Раз уж мы предались откровениям…

И она рассказала о том, что узнала о Драгомире Николиче, сербе, главаре воровской сети. О своем визите к нему, о его признаниях… Все внимательно слушали, ошеломленные невероятным рассказом женщины с пересаженным сердцем полицейского-убийцы. Молодой женщины, которая в одиночку совершила работу десяти полицейских, выйдя за пределы всяческих правил. Трудно было даже вообразить себе боль этой незнакомки, жившей с частицей мрака в себе. А также трудно было не испытать сочувствия к той, которую всегда будет мучить призрак умершего чудовища.

Камиль чувствовала, что ее слушатели тронуты, быть может, потому, что она сама была настоящей, искренней и в конечном счете искала только истину. Капитан полиции не сводил с нее глаз, словно поощряя ее и поддерживая.
Их встреча была такой взрывоопасной!
Психологически рискованной.

Она завершила рассказ, сообщив о визите к Ги Брока. Единственное, о чем она умолчала, так это о своей надежде жить, о сердце, которое превращается в камень, о сильнейших приступах, которые бросают ее на землю. Она хотела казаться сильной, боеспособной, доказать, что она компетентна и полностью владеет всеми своими средствами.
Это было ей нужно, чтобы продолжать.

Люси не сводила с нее глаз. Камиль оказалась настоящей сорвиголовой, упрямой, неистовой, готовой на все. И так тяжко обиженной судьбой – той же самой судьбой, которая привела ее прямо сюда, в эту заурядную квартирку в парижском предместье. Люси подумала, что это наверняка не случайно. Что некоторые судьбы в дольнем мире просто созданы для того, чтобы встретиться.

– Я отчетливо понимаю, что после своего рассказа, да еще и с тем, что было мной «позаимствовано» у Микаэля Флореса, рискую навлечь на себя серьезные неприятности, – добавила Камиль. – Нападение, похищение улик с места преступления, незаконное вторжение и так далее. Но то, что я все еще живу и продолжаю свой поиск, вообще бросает вызов всякой логике. И больше уже ничто не имеет значения. Уже ничто…

Ее взгляд затуманился, потерявшись в пространстве. Растратив все силы, она пригубила свой бокал. Николя Белланже тоже понадобилось некоторое время, прежде чем он снова заговорил, потому что от ее невероятного рассказа буквально потерял дар речи. Его ночи и дни были бесконечными, гуронсан бил его по нервной системе, и в голове все мешалось.
– Значит, так… Постараемся вообще не упоминать об этих фотографиях Даниэля Луазо, будто они не существуют. И никогда не существовали. Все согласны?

Шарко, Люси и Белланже согласились с ним взглядом. Капитану полиции нужна была спаянная команда. И она таковой была. Они были одной семьей. Его единственной семьей на сегодня.
Он почувствовал себя увереннее и продолжил:

– Отлично. Насчет гробика вместе с альбомом и конвертом… устроим так, чтобы самим их найти завтра. Скажем, что захотели еще разок осмотреть жилище Флореса, что история с обвалившейся крышей привела нас на чердак… Эту поездку в Испанию я вам оставлю, но вполне возможно, что кто-нибудь из нас тоже туда наведается, чтобы придать официальности вашим находкам, если они у вас появятся. Выражаясь яснее, мы их присвоим себе. Я сожалею, но так необходимо поступить, чтобы иметь чистое судебное досье. Это единственно возможный способ действий.

– Нормально, – откликнулась Камиль. – Никакой личной славы я не ищу, поэтому никаких возражений.
– Превосходно. А мы тем временем займемся экспертизой скелета, завтра же я сам отдам его на антропометрический анализ.
Она кивнула.

– Что касается Николича, то он наверняка в руках наших коллег из Реймса, – продолжил Белланже. – Наткнуться на такую сеть – чертовски шикарный подарок для них. Руку дам на отсечение, что они перетянут одеяло на себя, особенно перед прессой. И им не составит большого труда забыть про взявшуюся ниоткуда «высокую красивую незнакомку», которая преподнесла им этого подонка на блюдечке.

Он произнес эти слова непринужденным тоном, быть может, чтобы скрыть свое смущение. Камиль ответила ему робкой улыбкой.
– Еще раз спасибо, – сказала она просто.
– Нам всем приходилось нарушать правила в какой-то момент… – сказал Белланже.
Шарко закашлялся. Уж он-то в некоторые моменты своей карьеры не просто нарушал их, а буквально проламывал.
– Это часть работы, которая создает невероятные встречи.
На этих словах капитан полиции раскрыл свою папку.

– Теперь наш черед. Выкладываем все, что собрали на Луазо, а потом вместе подведем итог насчет Флоресов. У меня предчувствие, что благодаря нашим двум расследованиям многое срастется и мы продвинемся. Но сначала перекур, даже если я один буду курить.

Все материалы, размещенные в боте и канале, получены из открытых источников сети Интернет, либо присланы пользователями  бота. 
Все права на тексты книг принадлежат их авторам и владельцам. Тексты книг предоставлены исключительно для ознакомления. Администрация бота не несет ответственности за материалы, расположенные здесь