Статика — смерть, невежество — тем более
Николай Дедок, Юрий БеловВ последнее время среди некоторых беларуских анархистов распространилась тенденция к пренебрежению теорией, которую можно выразить словами: «жизнь всегда разнообразнее, чем любая теория; ошибается лишь тот, кто ничего не делает; я предпочитаю действовать, а не проводить время за изучением философии в уютной сектантской атмосфере». Эти слова часто выступают в качестве уклончивого ответа на вопрос об идейном наполнении деятельности и призваны высмеять претенциозность вопрошающего и увести тему разговора от сути обсуждаемого. Однако, аргументы в пользу подобного неприятия любой образовательной деятельности набрали такую популярность, что следует подробно рассмотреть вопросы о необходимости теории и об осмысленном выборе направления деятельности для анархистов.
Анархисты и теория
Для начала следует разобраться, что такое теория в понимании анархистов. Теория в широком смысле слова – это обобщение фактов, опыта, знаний, основывающееся на глубоком проникновении в сущность изучаемого явления, вскрывающее его закономерности; либо мнение, суждение, совокупность чьих-либо взглядов[1]. Для анархистов любая теория является довольно субъективным мнением и как любое мнение может подлежать критике, а также рассматривается сугубо в контексте её возникновения. Очевидно также и то, что следует различать научную теорию и теорию в широком смысле слова. Последняя опирается лишь на логику и не следует строго всем законам построения теории научной. Большинство анархистов критически смотрят на попытки создания «научного анархизма», что вовсе не отменяет использование логики и анализа предыдущего опыта при осмыслении какого-либо явления. Естественно все это соизмеряется с принципами анархического мировоззрения.
В этом собственно и заключается практическая ценность теории. Будучи приведённым в краткую форму анализом практического опыта и размышлениями о возможностях его применения, теория помогает сэкономить время при поиске необходимых решений в настоящем.
Вызывающие несомненное уважение деятельные люди Испанской революции 1936-1939 гг. и восставшие курдские ополченцы в Рожаве в 2016 г. не сделали никаких выводов о сотрудничестве с авторитарными силами из опыта махновского и многих других движений, за что поплатились ударом в спину[2]. Конечно, любую теорию необходимо оценивать критически и соотносить с особенностями текущей ситуации, но сознательный отказ от любых теоретических наработок человечества, как научных, так и в рамках анархизма, является точно таким же отказом от критического осмысления, как и построение вечных теоретических догм.
Понятно, что ни один человек не в силах изучить написанное за всё время существования человечества по интересующей его теме, однако стремление получить актуальную информацию и критически переосмыслить её должно быть нормальным желанием для любого небезразличного человека. Гораздо хуже, чем любое незнание лишь пропаганда невежества. Подобно адептам государства такие активисты призывают не тратить время на книги, самообразование и дискуссии, а вместо этого непрерывно трудиться во имя цели, которую человек безграмотный не всегда в силах осознать и принять добровольно и самостоятельно.
Особенно остро зазвучала эта полемика во время обсуждения возможности сотрудничества анархистов с т.н. этноанархистами. Не всякое движение является прогрессом, не каждая теория статична. Фанатичные зверства необразованных рядовых бойцов красных кхмеров — один из ярчайших примеров динамичной деятельности основанной на идеализированной и догматичной теории. В случае с этноанархистами важно выяснить соответствие представления о необходимости сохранения деления людей по культурному признаку с анархическим принципом равенства разных и свободы выбора идентичности[3]. Было бы глупо устанавливать табу на пропаганду своих идей среди той или иной группы людей, но этот вопрос задать себе очень важно, что бы избежать бездумных поступков и действительно пустой траты времени. Это не означает сотрудничество лишь с идеологически выверенными людьми, а лишь более осмысленные шаги в выборе временных и постоянных союзников.
Самый главный софизм из уст противников образования и рефлексии заключается в том, что занятие изучением и переосмыслением теории противоречит занятию практической деятельности. Вовсе наоборот, опыт предыдущих поколений позволяет избегать ошибок и, вооружившись знанием, более грамотно подходить к практике. В конце концов, чтение книг по военному делу также можно отнести к теоретическим занятиям. Анархист должен находить время как на действие, так и на оценку результатов этого действия, в т.ч. с помощью критического анализа чужих идей и действий, с целью убедиться в правильности целей и повысить эффективность методов их достижения. Обратная ситуация может привести к действию ради действия.
Анархизм и действие
История борьбы анархистов знает множество различных тактик от герильи и забастовок до F.N.B., свободных библиотек и многих других, абсолютное большинство из которых весьма неплохи, но эффективность их напрямую будет зависеть от актуальности форм, своевременности того или иного сочетания этих тактик. Одной из тактик, которую выбрали своим неизменным курсом ряд анархистских групп в Беларуси, является т.н. акционизм.
Акционизм(если мы ведём речь о политике) — это публичные общественно-политические действия, ставящие целью привлечь внимание общества здесь и сейчас.
Зачастую внимание общества привлекается не столько к проблеме, сколько к самим себе — либо к самим личностям, если они публичные (так часто делают всевозможные художники) или к организации, если сами акционисты не хотят «светить» свои личности.
Естественно в нашем обществе для привлечения внимания служат в первую очередь СМИ, отсюда главная цель любых акционистских групп — немедленное попадание в СМИ, максимальное присутствие в медийном пространстве. Главное в акционизме — сиюминутность, нацеленность на момент, а не на продолжительную социальную активность. Поэтому некоторые определяют акционизм как «практику без теории».
Классикой политического акционизма на постсоветском пространстве может служить деятельность НБП (Национал-большевистской партии). В период своего расцвета, между 2000 и 2006 годами, её члены провели сотни действий акционистского толка: забрасывали майонезом и яйцами политиков, бросали лампочки с краской в отделения «Единой России», совершали символические захваты разных учреждений: от Минздрава до избирательных участков: всё это с активным применением дымовых шашек и разбрасыванием листовок. Полистав архивы СМИ за вышеуказанный период, можно убедиться, что НБП были настоящими любимчиками масс-медиа и не сходили с экранов телевизоров, притом далеко не всегда с негативными коннотациями. Однако ни огромная узнаваемость, ни распиаренность в СМИ не спасли НБП от запрета в 2007 году и последующего разгрома спецслужбами. На это есть две причины: отсутствие внятной идеологии, которая позволила бы приходить в партию адекватным людям с чёткими политическими целями, и отсутствие целенаправленной работы с населением, которая позволила бы создать социальную базу партии. Вместо выработк твёрдой продуманой идеологии (а не набора лозунгов) и скурпулёзной пропагандистской работы нацболы были заняты швырянием лампочек. Итог — налицо.
Другая группа — Femen, существует и поныне. Однако и у неё те же проблемы: отсутствие хоть каких-либо намёков на идеологию и невнятность стратегии (на официальном сайте идеология группы объясняется всего в трёх словах: «Секстремизм, атеизм, феминизм»[4]). С большой натяжкой взгляды участниц группы можно расценить как либеральные, на деле же они протестуют «за всё хорошее, против всего плохого». Главный метод протеста — максимально неожиданно показать голую грудь, попав при этом в объективы видеокамер. Идеологическое наполнение при этом укладывается в два-три слова, написанных на спине и груди.
Нужен ли нам акционизм?
Вы спросите: что общего у вышеуказанных политпроектов и анархистских групп в Беларуси? Как мы уже писали выше, некоторые группы в Беларуси начали активно тяготеть к акционистским формам действия, отталкивая при этом любую теорию, рефлексию и осмысленное стратегическое планирование как нечто ненужное, бессмысленное и чуть ли не контрреволюционное. Конечно,в Беларуси своя специфика и акционизм выражается в несколько иных формах: граффити на стенах, вывешивание баннеров, закидывание билборда лампочками или кидание дымовых шашек в государственные учреждения. Оппозиционные сайты охотно перепечатывают отчёты об этих акциях, подавая их как «борьбу с диктатурой» и анархистские организации, чьи сторонники действуют в этом ключе, получают свою порцию пиара.
Однако зададим себе вопрос — насколько такие акции решают вопросы, стоящие перед анархистским движением в Беларуси сегодня?
Может быть, они распространяют в массах анархисткие идеи? Едва ли. Путём нехитрых наблюдений и подсчётов можно убедиться, что из десятков тысяч людей, читающих акционистскую новость на Хартии, лишь единицы (не десятки даже) переходят на анархистский сайт и остаются на нём на несколько минут, чтобы узнать, кто же такие анархисты и чего они хотят.
Может быть, они дают приток активистов в анархистское движение? Но на публичных мероприятиях анархистов (например, первомайские пикеты) не собирается и 20 человек. Сравните это с несанкционированными акциями минских анархистов, которые организовывались в 2008-2009 и собирали по 40-60 человек.[6] То есть в этом направлении не только нет прогресса, но есть регресс. Конечно, свою роль в нём сыграли и репрессии, но ведь за 6 лет от них можно было и оправиться. В любом случае, количество проведённых акций никак не привело к сколь-нибудь заметному росту движения.
Или, может, эти акции хотя бы радикализуют общество, побуждая недовольных действовать в более радикальном ключе? Но пока незаметно, чтобы работники начинали силой выколачивать зарплату из своих хозяев, жертвы милицейского беспредела стали ломать мусорские машины или обманутые дольщики начали, по примеру анархистов, закидывать лампочками с краской офисы обманувших их контор — хотя акций, призывающих к этому, было сделано более чем достаточно.
Зато есть признаки того, что эти акции в чём-то приносят вред. Во-первых, если уж говорить о работе со СМИ, то мы видим, что в течении ряда лет об анархистах только и пишут, что они что-то закидали или разрисовали, или, в лучшем случае, провели пикет. Почти нету примеров позитивной, созидательной деятельности — лишь позирование на камеру и махание флагом, по крайней мере так это видят неангажированные люди со стороны. А когда их нет, у людей неизбежно формируется стереотип анархиста как человека, который способен быть только «против»и в арсенале его действий только мелкое хулиганство и пачканье стен. Позитивен ли такой образ анархиста? Приведёт ли он в движение кого-то, кроме подростков и юношей, ищущих, куда деть свою подростковую пассионарность? Ведь уже сейчас в движение иногда приходят люди, которым важно только действие, а не идеи — как результат, малейшего затухания анархо-активности достаточно, чтобы такие люди перебежали к другой, более активной группе, например националистам (такие примеры уже были как минимум в антифа среде).
За символические акционистские действия в Беларуси светит вполне несимволический тюремный срок. За какие-то жалкие лампочки в здание БТ было возбуждено уголовное дело, у нескольких людей проведён обыск. За ряд других, не совсем продуманных акций как минимум 2 молодых анархиста из Брестской области находятся в розыске, следовательно, выпадают из активного движения. Будет ли целесообразным если за акции с минимальным общественным резонансом, не принёсшие существенной пользы ни анархо-движению ни обществу, кто-то сядет? А можно не сомневаться, что если мусора найдут обвиняемых в последних лампочных атаках и кидании дымовых шашек, над ними будут суды, и скорее всего, им святят реальные сроки. Но прагматично ли анархо-движению так подставлять своих активистов, которые и так наперечёт, притом, что, повторимся, результаты этих действий минимальны?
Стоит отметить ещё один момент. Частые хвалебные публикации в СМИ и приходящая таким образом «известность» формирует у людей и целых групп ничем не подкреплённый культ героического авангардизма, и самолюбование, замешанное на безудержном революционном пафосе. Конкретно это выражается в общем ультра-бравурном посыле отчётов об акциях, в видеороликах, в расхваливании самих себя в соцсетях. Создаётся впечатление, что эти активисты посчитали себя неким авангардом, ведущим за собой не только всё анархо-движение но и всех трудящихся Беларуси. Героическая патетика в некоторых видеороликах доходит до такой крайности, что порой вызывает улыбку. Конечно, в революционном пафосе нет ничего плохого — без него в нашей пропаганде никак, однако всё должно быть в меру.
Самовосхваление вместо развития, дифирамбы своим, маргинальным (как и всё анархо-движение) действиям вместо скромности, авангардизм вместо совместной работы — всё это едва ли способствует здоровому развитию анархистского коллектива, не говоря уже о адекватном взаимодействии такой «авангардистской» группы с окружающим миром.
Движение, как и отдельно взятый человек, должно учиться на своём собственном опыте. В истории анархистского движения Беларуси было целых два акционистских периода: в 1993-1996 годах (период ФАБ и Навинок) и в 2008-2010 годах (кстати, первая символическая акция прямого действия прошла в Минске ещё 20 декабря 2008 года [5]). Первый характеризовался скорее перфомансами и эпатажем, второй — вывешиванием баннеров, рисованием граффити и «лампочными» атаками а также, местами, битьём витрин или поджогами. Как видим, ни один из них не привёл хоть к каким-либо ощутимым результатам кроме раскрутки в СМИ и повышения узнаваемости анархистов на политическом поле. Но ведь перед нами стоят куда более широкие задачи, верно? И для того, чтобы их достичь, нам стоит пересмотреть всю свою прежнюю активность, а не ломиться годами в одни и те же закрытые двери, даже не посмотрев по сторонам — может, рядом есть хотя бы приоткрытые?
За символические акции прямого действия и раскрутку в СМИ анархистское движение заплатило дорогую цену — репрессии сентября 2010 и пять товарищей, отправившихся за решётку на годы. Сегодня молодые анархисты возвращаются на тот же самый круг, по которому до них 9 лет назад пошли их товарищи. Получается, теперь от нежелания рефлексировать и критически осмысливать опыт предшественников они сделают те же ошибки и понесут за них ту же расплату? Но это означает лишь топтание на месте!
Получается, те годы, проведённые нашими соратниками в тюрьме, были бессмысленными, раз их ошибки сегодня не учитываются товарищами?
Значит ли вышесказанное, что нам нужно отказаться от уличной активности (например, рисованием граффити) и пренебрегать раскруткой в СМИ? Ни в коем случае! Речь идёт лишь о том, что размышления и анализ должны идти впереди любой акции, а не только пост-фактум, и, делая что-либо, мы должны чётко представлять ЗАЧЕМ и ПОЧЕМУ мы это делаем и ставить перед собой достижимую цель. Проще говоря, прежде чем что-то сделать — надо подумать, является ли это самым эффективным местом приложения твоих сил.
Основным направлением действий анархистов должны быть не яркие сиюминутные и малоосмысленные акции, а усилия по конкретному преобразованию социальных отношений; не выкрикивание лозунгов, а глубокая пропаганда своих взглядов; не борьба за одномоментное внимание людей, а борьба за их умы. Вся история успешных анархистских социальных преобразований подсказывает нам этот путь. До Испанской революции у анархистов в сельской местности существовали свои школы, кооперативы и артели — только такая широкая инфраструктура позволила впоследствии вырастить повстанческую армию, захватить землю и заводы. До Махновщины крестьяне жили крепкой и сплочённой общиной, реально действовали зачатки системы народного самоуправления, печатные издания анархистов распространялись по-настоящему массово — только на этой почве смогла вырасти РПАУ(м) и «махновская республика».
Что взамен?
Естественно,в Беларуси простор для построения социальных проектов сильно ограничен. Даже такую умеренную акцию как Еда вместо бомб менты не забывают прессовать. Слежке и нападкам подвергается неполитическая по сути «Критическая масса». Однако кто ищет — тот всегда найдёт. Да, создавать анархистские СМИ, свои кооперативы, образовательные проекты, объединения студентов и трудящихся, работать в социальных конфликтах — муторно, рутинно и требует огромных временных затрат, а для кого-то попросту скучно. Общение с политически неангажированными обывателями едва ли принесёт столько же адреналина и восторга, сколько выведение крамольных букв на стене здания тёмной ночью, пока твой напарник стоит на стрёме. Но если мы хотим реальных перемен, а не только удовлетворения собственного эго и выплёскивания энергии — то это именно то, чем нам стоит заниматься.
Каждый из нас когда-то стал анархистом, потому что начал думать — критически осмысливать происходящее. И теперь, включившись в движение и став в ряды соратников, не стоит бросать эту полезную привычку. По сравнению с государством наши силы ничтожно малы, наши возможности просто несопоставимы. Лишь кропотливая интеллектуальная работа поможет нам обыграть врага. Чтобы быть успешными, мы должны использовать свой разум на полную силу — рефлексируя, анализируя всё что происходит вокруг нас, направлять свои действия лишь в те точки, в которых они принесут по-настоящему ощутимый результат. Когда мы приучимся это делать — тогда победы из мечтаний превратятся в реальность.
Ссылки:
1. http://tolkslovar.ru/t1713.html
2. http://pramen.io/2016/08/barselona-1937-haseke-2016/
3. http://pramen.io/2016/…/natsionalizm-demokratiya-i-anarhizm/
5. https://belarus.indymedia.org/15235
6. https://belarus.indymedia.org/2007