Сожжение Просперо. Часть VI: Невозможная битва

Пик трагедии

#>:11:03; ^-:11:03; *#:11:03

Ошибка временного штампа ауспика

Пересказ начинается с момента, когда шторм уничтожает «Канис вертекс», а Русс с Вальдором продолжают идти вперед, не обращая внимания на вихрь, что блокирует их связь с флотом на орбите и войсками в остальных районах города. Согласно большинству докладов, внутри шторма находилось порядка 12000 Космических Волков из различных великих рот, около 400 Легио Кустодес, возможно, 1500 Сестер Безмолвия, и две когорты Тирианской экзогвардии, которым противостояло приблизительно 7000 воинов Тысячи Сынов, большинство элитных полков храмовников и дервишей Шпилевой Стражи, а также рассеянные подразделения других полков. Под началом магистров-преторов Хатхора Маата из Третьего братства и Аримана из Первого, большинство оставшихся защитников отступило к новой линии обороны между храмами-аркологиями пирамид Атенейцев и Паводинов, выставив самую крупную концентрацию войск в центре строя, на кратчайшем пути к Великой Библиотеке и Пирамиде Фотепа. Тут они решили держаться так долго, как будет возможно, пока тысячи выживших жителей и бегущих солдат Шпилевой Стражи пытались отступить к еще целой Пирамиде Фотепа. Именно здесь колдун-король Просперо находился на протяжении всей битвы, и здесь его сыновья устроили свой последний рубеж. Тысяча Сынов отходила под прикрытием смятения, что воцарилось среди атакующих войск после возникновения варп-бури и гибели «Канис вертекса», смешавшись с терзаемыми ордами затронутых варпом чудовищ, которые бродили среди руин и бросались на всех, с кем сталкивались. Тем не менее, Космические Волки и их союзники были закаленными бойцами, и даже катастрофа подобного масштаба могла только замедлить их наступление, но никак не остановить. Русс с Вальдором быстро брали командование над подразделениями, с которыми встречались по пути, и отправляли разведчиков собирать дальние отряды, попавшие в шторм вместе с ними, а также в отсутствие надежной вокс-связи использовали их для передачи приказов, решив идти следом за защитниками с меньшими силами, чтобы не позволить им где-либо закрепиться. Центральные районы кишели изолированными отрядами обеих сторон, которые вели персональные битвы на пределе умений и умирали невоспетыми, поэтому то, какие героические или низменные деяния они совершили в последние часы битвы, навсегда останется секретом. Во многих случаях ярость тех безвестных схваток была таковой, что единственными их свидетелями были деградировавшие выжившие, которые прежде могли быть Космическими Волками либо Тысячью Сынов, под яростью бури, собственного гнева или психической гордыни изменившихся в маниакальных, исполненных ненависти чудищ. Первые столкновения в бою за сердце Тизки как имперских, так и отступнических войск произошли именно против подобных созданий, поскольку многие из них просто атаковали любого, кто на них наталкивался, невзирая на их принадлежность или намерения.

Темное волчье наследие Под влиянием эфирной бури изменялись не только братья-колдуны Тысячи Сынов, но также и воины Космических Волков. После битвы за Просперо практически все документы о данном явлении были удалены, но некоторые, впрочем, уцелели в бескрайних хранилищах Имперских Архивов на Терре, куда имеют доступ только очень немногие мудрецы. В этих малочисленных сохранившихся записях говорится, что многие Космические Волки, угодив в щупальца бури, подвергались изменению – их искривляющиеся конечности проламывали доспехи, а на теле прорастали жесткие волосы, делая воинов похожими на тех, в честь кого был назван их легион. В отличие от Тысячи Сынов, чье Изменение Плоти могло принимать бесконечные формы, мало походившие одна на другую, Космические Волки, подвергшиеся такому же воздействию, страдали от одинакового проклятья. О том, свидетельствует ли это об иной причине обращения Космических Волков, или же о каком-то генетическом изъяне при создании фенрисианских воинов, нам неизвестно, а сами Космические Волки предпочитают не распространяться на эту тему. В некоторых записях утверждается, что Леман Русс и прочие командиры Космических Волков сохраняли определенный контроль над измененными собратьями – еще одно характерное отличие от чудовищ Тысячи Сынов, которые не слышали ничьих приказов. Другие записи с ними не согласны и описывают этих так называемых «вульфенов» как таких же неразборчивых и неуправляемых, что и порождения гордыни Тысячи Сынов, в кровавом буйстве убивавших всех, кто попадется им под руку. Что бы из этого не было правдой, само существование вульфенов ставит под сомнение предположение, будто вся вина лежала лишь на Тысяче Сынов. Если Изменение Плоти не было результатом злоупотребления Тысячью Сынами своими силами, преступление, за которое их приговорили к уничтожению, то настоящая причина могла таиться где-то в другом месте, а после истребления и трагедии, что постигла их позже, она, скорее всего, так и останется тайной.

Война за пределом

Рассеяв банды монстров, что атаковали собранные ими фаланги воинов, Леман Русс и Вальдор пошли на штурм устроенного Тысячью Сынами оборонительного рубежа. Ожидая шквала психических атак, как это случалось в прошлых столкновениях, командиры имперских сил перестроили свои войска в плотные формации, в центре которых находилось несколько Сестер Безмолвия. Эти колонны были неповоротливыми, а управление их движением без вокс-связи представляло собой медленный и сложный процесс, благодаря чему Тысяча Сынов заблаговременно узнала об их приближении и успела подготовиться к обороне. Но вместо безумного вопля колдовского огня наступающие колонны Империума поприветствовал рев болтганов и вой падающих ракет – теперь Тысяча Сынов опасалась применять свои силы, кроме самых мелких задач, чтобы не навлечь на себя Изменение Плоти. Финальная битва между легионами разыграется по старинке, снарядами и ракетами, грохотом клинков и скрежетом брони. Два строя врезались друг в друга подобно громовому раскату, и обрушили свою гнев и ярость на тех, кто когда-то был им братьями, с обеих сторон умирали сотни воинов, а колонны Империума продолжали идти вперед, сгибая линию Тысячи Сынов подобно луку.

Многочисленные бронетанковые эскадроны Космических Волков во главе с осадными танками «Тифон» и штурмовыми транспортами «Мастодонт» выбивали Тысячу Сынов из их позиций, а роты Имперской Армии на флангах колонны вели тревожащие действия, подводя отступников все ближе к краю гибели. Но когда начало казаться, что исход решит численность и золотые клинки Легио Кустодес, среди Тысячи Сынов нашлись достаточно отчаянные и исполненные ненависти, чтобы снова воспользоваться своей психической силой. На считанные мгновения они полностью отдавали себя эфиру, и прежде чем храбрецов забирало Изменение Плоти, их убивали свои же братья, но перед этим они успевали причинить тяжелый урон Космическим Волкам, которые к тому времени сильно оторвались от более медленных и уязвимых отрядов Безмолвного Сестринства. Ценою самопожертвования этих отчаянных воинов Тысяча Сынов сумела отразить атаку Империума, удержав последний рубеж, но оставила в пыли руин Тизки еще больше окровавленных соратников.

Трижды Космические Волки и Когти Императора шли в атаку, и трижды колдуны их отбрасывали. Каждый штурм все больше истончал алую полосу – 7000 стало 6000, а затем лишь 5000, и так до тех пор, пока Тысяча Сынов не превратилась в крошечную каплю цвета среди моря бушующей серости и золота. По всей угрожающе тонкой линии Тысяча Сынов и их союзники готовились к тому, что непременно станет финальной атакой, раненым раздали оружие, чтобы достойно умереть или получить жестокое милосердие смерти, если они более не могли сражаться. Баррикадами им стали мертвецы, алые и серые, в смерти вновь ставшие братьями, и живые, выбравшие себе место, где умереть. Они стояли с равенством воистину отчаявшихся людей, одиноких терминаторов из таинства Скарабея в изодранной и изрытой шрамами броне окружали разношерстные группы солдат Шпилевой Стражи, которых случившаяся трагедия сделала ветеранами, немногочисленных уцелевших неофитов XV легиона охраняли сжимавшие топоры храмовники, чьи когда-то прекрасные доспехи превратились в окровавленные обломки. От магистра-претора до последнего призывника-ополченца, они ждали, когда к ним в руины с ревом нагрянет смерть, каждый готовился к последней возможности нанести удар по тем, кто пришел разрушить Просперо. Напротив них стояли Леман Русс и воины Империума, ибо они также понимали, что это будет последняя атака, заключительный смертельный удар, к которому они шли тысячью кровавых ран. Таковой была реальность их долга – не славное завоевание, которое воспевали бы в легендах и сагах, не битва с ордой коварных предателей, но тихая и неотвратимая бойня горстки людей, которые в гордыне избрали неверный путь. И все же Леман Русс и его Волки знали свои обязанности, и не были склонны к тщеславию и сантиментам. Также и Вальдор со своими кустодиями ставил волю Императора превыше собственных желаний, а Сестринство, как всегда, оставалось безмолвным и полным решимости. Их всех избрали, поскольку они не отведут руку от последнего удара, пусть даже если им было больно смотреть на плоды своих деяний. Силы Империума приготовились к заключительному штурму, ожидая лишь боевого клича Лемана Русса, который поведет их в резню. На секунду среди руин Тизки воцарилась тишина, и даже буря вокруг воинств унялась, будто сама галактика остановилась посмотреть, что случится в следующее мгновение. А затем, на глазах у всех, этот миг настал. Алый Король, Магнус, Властелин Просперо, бросил вызов самой судьбе.

Триумф Хаоса

Во время битвы за Тизку и в долгие месяцы приближения Обвинительного Воинства к Просперо Магнус оставался безмолвным, не появляясь и не совещаясь со своими сыновьями. Он не принимал участия в битве, ни чтобы сберечь свой легион, ни чтобы спасти обитателей Тизки, ни даже чтобы сохранить бесценные знания, хранившиеся в бессчетных библиотеках города. Но теперь, в смертный час XV легиона, когда все уже было решено, за исключением того, как именно он умрет, примарх решил действовать. О непостижимых мотивах, которые прервали размышления Магнуса, нам не известно ничего – даже причины его бездействия до сих пор остаются предметом разногласий среди мудрецов современности. Если он стремился к искуплению, то почему в самый последний момент оторвался от созерцания? Если он хотел совершить некое финальное колдовство, чтобы обратить вспять ход битвы, то почему бросил его, когда в нем нуждались сильнее всего? Многие, указывая на заключительные мгновения невозможной битвы, утверждают, что именно это и было делом рук Магнуса, и время для ее окончания было получено ценой его крови. Однако мы теперь, наверное, уже не узнаем этого наверняка – возможно, даже сам Магнус не был уверен, зачем он вышел на поле брани, либо какими будут последствия этой битвы. Быть может, он просто позволил чувствам коснуться доброй части своей души.

Даже события того беспрецедентного поединка окутаны догадками и неизвестностью, поскольку искажающий эффект бури, охватившей большую часть Тизки, во многих аспектах сильно исказил подробности схватки между братьями. Истории сходятся лишь в том, кто из участников вышел победителем, но при этом большинство мудрецам пришлось откинуть как таковые, что не вызывают доверия. Самая известная из них принадлежит самому Леману Руссу и включена в «Сагу о Просперо» Космических Волков. Тем не менее, в свидетельстве Дженеции Кроле, часового-командира Безмолвного Сестринства, присутствует характерный след правды. Именно истории Неприкасаемой автор решил отдать предпочтение в пересказе встречи Волка и Колдуна, придя к выводу, что генетическое сопротивление влиянию шторма позволило ей запомнить то знаменательное событие во всех деталях. Это было столкновение титанов, примеров которому не отыскать в анналах человеческой истории, за исключением, возможно, мифов Старой Терры, предшествующих временам Падения, и сила его участников была таковой, что в этом ни у кого не оставалось ни малейших сомнений.

Верхушка Пирамиды Фотепа разлетелась в раскате грома, от которого вздрогнул весь мир, и вслед за ним на потрескивающем столпе черной молнии опустился сам Магнус, чтобы сойтись в бою с братом. Когда примархи стали друг напротив друга, шторм, объявший центр Тизки, усилился – во многих историях упоминаются свистящие нашептывания, что слышали все присутствовавшие, понукавшие их к действиям, о которых впоследствии никто не желал рассказывать, – и среди шатающихся зданий и монументов, окружавших поле боя, заунывно застонал ветер. В некоторых свидетельствах, включая часового-командира Кроле, говорится о тихих словах, которыми обменялись два примарха, но все согласны с тем, что бой начался с рева Волчьего Короля. Никто не знает наверняка, кто нанес первый удар, ибо сражавшиеся бились с таким умением, что за танцем золотой секиры и серебристого клинка, наверное, мог уследить один только Вальдор. Неукротимая ярость и терпеливый гнев Русса встретились с психической мощью и изощренным мастерством Магнуса, и все на их дороге разлеталось на куски, будь то прочные здания Тизки или обшитые керамитом танки астартес. Те легионеры, что хотели прийти на помощь своим повелителям, умирали прежде, чем кто-то из примархов вообще замечал их присутствие, и даже кустодии не осмеливались вмешаться в такую битву. Вокруг них воцарился хаос, лихорадочное безумие боя и противоестественное, искажающее реальность влияние бури – когда примарх Магнус высвободил всю свою мощь, та разорвала завесу между измерениями и выпустила существ, которые обитали в эфире.

Примархи сошлись в битве оружия и воли, не уступая ни на дюйм, оба созданные для войны в генетических кузницах Терры, оба спроектированные быть непобедимыми. Однако Император не создал Своих сыновей равными – каждого он одарил превосходством в каком-то отдельном аспекте войны, который Он счел достойным представления в легионах. Магнус был несравненным генералом, созданным командовать, вдохновлять и предугадывать слабые стороны врагов – властитель обезличенной и бесстрастной формы войны, которую с древних времен оттачивали стратегии и тактики. Хотя Леман Русс не уступал ему в полководческих качествах, он был совершенно другим зверем – откованным на более твердой наковальне для более жестокого и личного вида войны. Он был кроваво-красной яростью необходимости и темных веков, затерявшихся в дикости, неукротимой решительностью выпущенного убийцы, когда не оставалось иного выхода, кроме тотального уничтожения. Здесь, среди развалин Тизки и бушующего эфира, с умирающим миром, рассеянными армиями и брызжущей повсюду кровью, не было существа, лучше подходившего для победы в таком пекле, нежели Волчий Король, хотя для того, чтобы одолеть Магнуса, ему пришлось бы заплатить ужасающую цену. Это было противостояние, из которого, возможно, ему самой судьбой всегда судилось выйти победителем. Невзирая на то, что брат обжигал его и вновь и вновь повергал на землю своей непостижимой силой, Русс раз за разом поднимался на ноги, окровавленный, но несломленный. С начала поединка могли миновать минуты или часы, ибо из-за ярости их схватки в эпицентре эфирной бури спятило само время, разгневанные волчьи братья Русса кидались Магнусу на спину, Сестры Безмолвия, согласно некоторым историям, пытались оборвать связь архиколдуна со своими прославленными силами. И на какой-то миг он лишился над ними контроля, чем не преминул воспользоваться его брат. Финальный удар различался для всех, кто его видел, для одних битва закончилась взмахом секиры, для других тем, что Русс сломил о колено хребет Циклопа. Однако итог поединка – поражение Магнуса, – разнесся по всей бесконечности бытия. Леман Русс вышел победителем, покрытый ранами, которые нанес ему брат, снова исполнил роль гнева Императора, и вслед за этим из запертой и охваченной боями пирамиды позади безмолвного и разодранного трупа Магнуса вырвался шторм ослепительного света. Когда яростное свечение погасло, не осталось ни следа тех, кто находился внутри нее, как и тела самого Магнуса. Поражение Магнуса отметило конец битвы за Тизку, пускай и не в том виде, которого ожидали Космические Волки, как оно не положило конец стычкам в самом окутанном мглой городе. Леман Русс не одержал чистую победу, поскольку тела павшего примарха так нигде и не нашли, что лишило его символа или трофея, с которым он мог бы возвратиться на Терру и чем-то оправдать уничтожение целой планеты вместе с ее обитателями. Лишь смех темных богов, а также поздравления и заверения магистра войны стали ему утешением, которое, тем не менее, в последующие годы окажется воистину горьким.

Вызов судьбе

#>:11:03; ^-:11:03; *#:11:03

Ошибка временного штампа ауспика

Когда Магнус спустился на поле битвы к человеку, присланному его отцом, брату, что желал ему смерти, Тысяча Сынов и Шпилевая Стража, которые все еще оставались в живых, отступили в укрепленные палаты Пирамиды Фотепа. Магнус и Леман Русс сошлись в начале церемониальной дороги, соединявшей пирамиду с внешними садами на площади Оккулюма, и их бой сделал невозможной дальнейшую погоню за отступающими ренегатами. Многие из воинов Империума, как Космические Волки, так и кустодии, пытались помочь Руссу, однако Магнус испепелял их на месте, либо же они становились жертвами сопутствующего урона в схватке между полубогами. Вальдор, быстро осознавший тщетность вмешательства в ход боя либо убеждения Русса в том, что поединок с его братом был всего лишь очевидной попыткой отвлечь Волчьего Короля, вместо этого отдал приказ Космическим Волкам и воинам Легио Кустодес продвигаться к самой Пирамиде и засевшим в ней Тысяче Сынам. Под прикрытием артиллерии, стремительно развернувшейся за их строем, авангард в силовых доспехах вошел в декоративный канал, который окружал исполинскую Пирамиду Фотепа, выдерживая огонь оборонявшихся Тысячи Сынов. Шторм, охвативший Тизку, становился все неистовее, и пока два примарха сражались, с черных бурлящих туч срывались темные молнии, каменные стены пирамиды вздувались и истекали кровью, и даже воды канала стали грязными и токсичными из-за густеющей в воздухе ненависти. Но лоялисты не ослабляли натиск, ибо их численность была таковой, что даже если б половина из них погибла от колдовства и пушек отступников, оставшиеся все равно намного превосходили бы противника. Тысяча Сынов заперла огромные бронзовые ворота пирамиды и встала в брешах, выбитых в стенах артиллерией Империума и взрывчаткой, пронесенной теми космическими десантниками, которым удалось преодолеть канал. Из этой последней крепости отступать дальше было некуда – ее катакомбы были битком набиты эвакуированными из близлежащих районов мирными жителями, и их окружило имперское воинство, поэтому здесь они будут биться до самого конца. Первыми в бреши вошли Космические Волки, пораженные проклятьем вульфена, которых нечеловеческое рвение заставило кинуться прямо на пушки отступников. Мало кто из них пережил первые меткие очереди из защитных укреплений, а те, которые сумели, пали под мерцающими клинками таинства Скарабея и храмовников. За вульфенами пошли Космические Волки и кустодии, некоторые из них вырывались из канала, а другие пролетали над водами на инверсионных следах прыжковых ранцев. Менее опрометчивые, чем их проклятые собратья, эти воины намеревались подавить защитников шквалом болтерного огня и осколочными гранатами, создавая плацдармы на берегу, пока остальные их товарищи пересекали канал на тяжелых штурмовых танках и другой осадной технике, чтобы расширить прорыв. Пока примархи рубили и кромсали друг друга, Тысяча Сынов сражалась с ожесточенной яростью, не ради выживания, ибо они знали, что их не пощадят, и не ради победы, но во имя ненависти – ради того, чтобы бросивший их Империум осознал свою ошибку через раны, оставленные их гибелью. Они бились с полной самоотдачей, порожденной ненавистью, которая не уступала праведному пылу Космических Волков, стреляя до последнего снаряда, а после продолжая биться мечами и кулаками. Смертельное раненые без остатка отдавались психическим силам, шагая под перекрестный огонь в окружении кинетических щитов, чтобы, когда Изменение Плоти заберет их, они обратились против своих врагов, а не братьев. Впрочем, они не могли отвратить неизбежное, и поэтому все, что им оставалось, это причинить как можно большие потери своим палачам. Когда штурмовые танки «Спартанец» и «Мастодонт» неспешно выехали из токсичных вод канала, обожженные, но целые, Тысяча Сынов поняла, что смерть, наконец, явилась за ними, поскольку немногие оставшиеся у них боеприпасы не смогут задержать этих машин войны. Некоторые из них предпочли быструю смерть, кинувшись под вражеские пушки с оружием наперевес и с последним проклятьем на устах, но большинство избрало медленный путь, найдя укрытия, где они дадут последний бой. На дальней стороне окованной броней пирамиды, Константин Вальдор и элитные терминаторы-аквилонцы Легио Кустодес готовились к финальному штурму вместе с варангиями Космических Волков, пока воины Черной Чистки умело расставляли на стене термические заряды, чтобы создать новую брешь. Приказ Вальдора был простым: все внутри пирамиды должны умереть, максимальная санкция – пленных не брать. Необузданные психические таланты, выявленные во время боя, представляли такую угрозу, что пощады не заслуживало даже население Просперо, иначе Вальдор не исполнил бы свой долг защищать стабильность остального Империума, в чем он клялся. Когда Вальдор поднял руку, чтобы отдать приказ о завершении войны за Просперо, Леман Русс, наконец, добил своего брата и занес секиру для последнего удара. Однако пока оружие опускалось, Пирамиду Фотепа вдруг окутал яркий свет, пробивавшийся изнутри нее сияющими лучами, которые ослепили даже самые мощные ауспики и встроенные визоры, и в считанные мгновения пирамиду окружила буря, а ее завывающие ветра подняли в небеса обломки, космических десантников и даже бронированные танки. По развалинам прокатились призрачный смех и смертные крики, течение времени исказилось, и сквозь дымку реальности прорвались эфирные сущности, которые бросились на авангардные силы Империума и принялись пожирать раненых воинов. В некоторых местах мраморные стены текли, словно вода, а искривленные углы реальности резали подобно мечам. Несколько коротких секунд казалось, будто Магнус в последнем акте мести уничтожил саму реальность. По забитой помехами вокс-сети Вальдор скомандовал впадающим в беспорядочность и хаос войскам Империума отступление. Мало кто мог видеть дальше нескольких футов из-за кружащихся в урагане обломков и слепящего света, отчаянно выдерживая ярость ветра и когти невидимых чудищ. А затем в мгновение ока все стихло, и буря исчезла, будто внезапно угасшее пламя. Вокс-сети захлестнули лихорадочные переговоры кораблей на орбите и других подразделений по всей Тизке, а с небес посыпался мусор, тела и снаряды танков. От Пирамиды Фотепа остался лишь остов, ее бронированные стены оголились дочиста, а тысячи людей и астартес, которые укрывались там еще секунду назад, бесследно исчезли, не оставив даже тел.

Наследие Просперо

Насчет последних секунд битвы вокруг Пирамиды Фотепа остались десятки вопросов, на которые нет ответов. Даже сейчас, когда пепел Ереси Гора успел остыть, и мы ведем речь о восстановлении Империума, нам не понятно очень многое из того, что же там случилось на самом деле. Просеяв различные записи о том бое, мы можем с уверенностью предположить, что внутри Пирамиды Фотепа нашло укрытие близко 3000 выживших воинов Тысячи Сынов, вместе со схожим числом солдат Просперинской Стражи, в основном из полков храмовников и дервишей, а также где-то около 10000 мирных жителей, набившихся в нижние катакомбы. Все они исчезли в считанные мгновения, не оставив после себя ни следа, ни даже подпалин и хлопьев пепла, которые могли быть вызваны термитным оружием либо биогенными фагами. По приказу Вальдора было проведено полномасштабное прочесывание разрушенного города вокруг и под пирамидой, чтобы убедиться в том, что никто не сбежал через потайные ходы, а адепты аннигиляции из Черной Чистки изучили сам труп пирамиды, дабы определить, какое оружие могло причинить подобные повреждения. Ни одно из этих предприятий не принесло ответов на загадку окончания битвы за Просперо: как почти 20000 отступников и беженцев скрылось от имперского правосудия, и что произошло с сынами Магнуса и трупом их отца?

Конечно, за последние годы мы узнали некоторые темные истины касательно данного вопроса. Во-первых, Магнус пережил битву за Просперо и по-прежнему жив, и, во-вторых, в дальнейшем Терру будет штурмовать намного больше воинов, чем та горстка Тысячи Сынов, что исчезла с Просперо, и оба эти факта повергли новых повелителей Терры в ошеломление. Хотя сами по себе эти сведения вряд ли помогут нам понять, как отступники совершили свой побег, они, однако, доказывают, что у них это все же как-то вышло. Самое распространенное объяснение основывается на том, своим последним заклинанием смертная и не оскверненная оболочка Магнуса Красного перенесла выживших легионеров на далекую планету – деяние, невозможное не только для любого из известных нам псайкеров, но также технологических чудес марсианских Механикум. Определенно, с помощью психических способностей можно совершать короткие телепортации между двумя конкретными точками, но они редко когда позволяют перемешаться на расстояния больше пары километров, а переход посредством физического пробивания варп-пространства с использованием технических средств требует громадного количества энергии, мощного экранирующего оборудования, а зачастую и много времени. Если Магнус в самом деле воспользовался колдовством, чтобы спасти свой легион, это значит, что он псайкер огромнейшей мощи, превосходящей даже способности его отца. В ходе последних исследований, проведенных служащими недавно реформированной Адептус Астра Телепатика в целях написания этой работы, были обнаружены некоторые интересные аномалии в развалинах Тизки, посещение которой ныне запрещено для лиц без специального допуска.

Самая примечательная из них заключается в том, что в Пирамиде по-прежнему остается мощный психический заряд, свидетельствующий о расходе значительных запасов энергии – по всей видимости, вследствие принесения в жертву множества душ, – феномен, хорошо знакомый скованным псайкерам Адептус Телепатика. Эта жертва, скорее всего, стала метафизическим катализатором психопортационного события подходящего к данному случаю масштаба, а высокий процент психической одаренности среди уроженцев Просперо и инициатов Тысячи Сынов сделал бы их идеальными кандидатами для подобного деяния. Тем не менее, из-за требуемого количества жертв такой ритуал кажется неосуществимым – проекции, основанные на доступных данных, говорят о том, что даже если бы большинство из тех, кто находился внутри пирамиды, пожертвовали эфиру, они обеспечили бы энергию, достаточную для переноса всего нескольких человек, а возможно и вовсе одного. Однако это никак не соотносится с тем, что через десять лет на Терре появится демилегион, по размерам схожий с Тысячью Сынов, ведь небольшая группка выживших вряд ли смогла бы провести процесс имплантации и обучения нового поколения неофитов за столь короткое время. И даже если все 3000 известных выживших легионеров перенеслись бы через всю галактику в некую секретную крепость, их все равно не хватило бы, чтобы объяснить свыше 10000 участвовавших в битве за Терру Тысячи Сынов. В действительности ни одна из более-менее правдоподобных теорий и близко не в состоянии объяснить все неизвестные детали побега и последующего появления Тысячи Сынов. Таким образом, у нас остаются самые маловероятные гипотезы, вроде вмешательства ранее не принимавшихся во внимание сущностей варпа, так называемых «богов Хаоса», однако расследование по данной линии не санкционировано нынешними правителями Империума. Некоторые из тех, кто разбирается в этих вопросах, к которым автор данного труда не относится, высказывали мнение, что за спасение легиона в ответе не только Магнус. Хотя он мог хотеть того всем сердцем, даже примарх не обладал достаточными для подобного деяния силами. Но на его мольбу о помощи ответила иная сущность, некая великая сила изменений, что обитает в бездонном море эмпиреев. Эта сущность выбрала всего одного человека из его легиона, которого сочла достойным служить себе, и перенесла его в безопасность, поглотив в процессе остальных выживших. Согласно этой теории, все прочие легионеры Тысячи Сынов, которых видели впоследствии, не более чем копии, сотворенные и наделенные энергией этой изначальной силой изменения для непредставимого макиавеллевского замысла грандиозных масштабов, и достаточно реальные, чтобы, быть может, обмануть даже этого единственного настоящего выжившего и заставить его поверить, что они – его товарищи, а также хитростью заставить провести какой-то ритуал, необходимый данной сущности. Из всей Тысячи Сынов только один человек кажется достойным подобного внимания – Азек Ариман, когда-то глава колдунов своего легиона, однако подобная история звучит слишком сказочно и невозможно, чтобы считать ее в какой-то мере правдивой. Скорее всего, настоящая судьба Тысячи Сынов навсегда останется для Империума загадкой.