Сирена

Глава 18

Свежий. Соленый. Чистый. Сладковатый.
Запах океана знаком мне с детства. Мать с отцом часто навещали Бена и его родителей, по нескольку раз в году. Но теперь запах моря приобрел для меня совершенно иное значение.
Джулия твердила, чтобы я перестал думать о Кэйлен. Я честно пытался последовать ее совету. Но каждый день происходило что-то, напоминавшее о ней.

Прошел почти год, но легче мне не становилось. Я надеялся (и боялся), что со временем начну реже вспоминать Кэйлен. Но не стану обманывать себя, она так и не покинула меня.
Когда умерли родители, я тоже постоянно думал о них. Иногда меня что-то отвлекало, и некоторое время я чувствовал себя как обычно. А затем появилась Кэйлен, и боль отошла на задний план. Я не забыл о ней, но больше не сгибался под ее грузом. Впервые за несколько месяцев я ощутил себя нормальным.

Но сейчас я постоянно мучаюсь. Где она? Что с ней? Может, она меня ненавидит? Ответа не было. Я такой человек, что всегда переживаю. Когда Кэйлен пропала, она стала самой большой и приятной тревогой в моей жизни. Со временем становилось только хуже.
Намного хуже.

Стоило мне заметить девушку с каштановыми волосами, и я долго смотрел ей вслед. Ждал, пока она повернется, чтобы разглядеть лицо. Но все эти девушки с модными прическами были мне незнакомы. Если я слышал не громкий хохот, а еле слышный смех с придыханием, то тут же поворачивался и искал его источник. Но опять же не находил Кэйлен.

Хуже всего донимало навязчивое ощущение, что я чувствую ее запах. Его легко спутать, ведь он так похож на запах моря. Какие-то легкие арбузные духи. Порой, в самые жалкие моменты, я сидел на прибрежных камнях и вдыхал морской аромат, словно мне не хватало того, что я дышал им в лодке.
Как сейчас.

Я опустил ноги в воду, почему-то так я остро чувствовал близость Кэйлен. Словно впитывал этот запах, и мне начинало казаться, будто она где-то рядом. Может, если убедить себя, что она поблизости, мне удастся сегодня заснуть. Порой я сам пугался тому, как сильно по ней тоскую. Раньше я даже не замечал чужих запахов. От этого я ощущал себя… слабым, что ли. А ведь мужчина обязан быть сильным.

Но я согласен считаться рохлей, который скучает по женскому аромату, если это станет худшей из моих бед. На прошлой неделе тоска усилилась. Я был уверен, что видел Кэйлен. Я точно помню, как споткнулся о ловушку на дне лодки. В последнее время я стал таким неуклюжим. Но как я упал в воду и выбрался оттуда – понятия не имею.
Забавно, что именно так Кэйлен чувствовала себя постоянно. Она ничего не помнила. Это так странно. Ой, хватит, Акинли, лучше постарайся не думать о ней.

Я помню, как медленно пришел в себя в лодке. Или мне так показалось. Там была Кэйлен, мокрая с головы до ног. Мы поцеловались. Мне показалось, что это прощальный поцелуй. И тут раз – и я очнулся в больнице. Я не стал говорить Бену о той части приключения, где участвовала Кэйлен. Через пару месяцев после ее исчезновения он решил, что мне нужно забыть о ней. Конечно, он переживал за меня, но не знал, как мне помочь. Если бы мы поменялись местами, я бы, скорее всего, сделал то же самое: предложил ему еще одну банку пива.

Я рассказал Джулии, ведь она в чем-то заменила мне мать и хорошо отзывалась о Кэйлен. Джулия тоже скучала по ней. Но Джулия сказала, что я сильно ударился головой. Да уж, шишка осталась знатная. Она считала, мне все померещилось. И я не мог с чистой совестью утверждать, что если бы мне довелось выбирать галлюцинации, то в них не было бы Кэйлен.

Когда я открыл глаза и увидел ее, мне показалось, будто я проснулся от кошмарного сна. Перед глазами встал прожитый год, и я четко видел каждую драгоценную минуту и огромные куски времени, которые бессмысленно заполняли часы бодрствования.

Оправившись от потрясения после вида разгромленной комнаты Кэйлен, мы поехали в участок и заполнили заявление об исчезновении. Как ни странно, никто, кроме нас, Кэйлен не искал. Я ждал и волновался. Стоило раздаться телефонному звонку, как внутри растекался холодок. Может, нам сейчас сообщат, что с Кэйлен все в порядке. Но чуда не происходило.

Через месяц я решил собрать волю в кулак и попытаться отвлечься. Кейси часто навещала меня после первого визита. Исчезновение Кэйлен не особо ее расстроило, но она делала вид, что сочувствует. Она отлично справлялась с ролью готовой прийти на помощь подруги. Когда Кэйлен так и не вернулась, я решил дать Кейси второй шанс. Ее поведение сразу же изменилось. Теперь, когда мне было с кем сравнивать, я видел, что Кейси не может долго продержаться на подобном уровне доброты.

Помню тот октябрьский вечер, когда мы расстались. Весь день Кейси донимала меня подачей заявления в колледж и образованием. Она твердо намеревалась превратить меня в успешного человека. Я начинал ощущать себя комнатной собачкой на поводке. Целый день Кейси заставляла меня чувствовать себя идиотом. В качестве извинения она откинула сиденье в своей машине и сделала предложение, которое я слышал уже много раз.
Оно звучало соблазнительно. У меня давно не было секса.

Но я глянул на Кейси, которая уже расстегивала блузку, и внезапно понял, что ничего не хочу. Ни ее образования. Ни ученых степеней. Ни ее саму.
Мы сильно поругались, и с тех пор я ни разу не видел ее настырного, плаксивого лица.
Наступил Хеллоуин, и наш дом начали навещать наряженные принцессами девочки. Я заново вспомнил, кого ищу.

Я хотел мою молчаливую девочку. Ту, что внимательно меня слушала и понимала мои желания, – единственного человека, который умел правильно на меня реагировать. Девочку, которую не смущала моя одежда, работа или мопед, девочку, которую не волновало, богат я или беден. Мою милую, невинную, неприхотливую девочку. Ту, что тихо смеялась даже над худшими моими шутками и не заставляла меня веселиться, когда мне хотелось посидеть спокойно. С того момента, как я до нее дотронулся, я знал, что она предназначена мне.

Какая разница, если она брошенная всеми сирота? Я сам почти такой же. Какая разница, если она не может произнести ни звука? Я всегда понимал, что она хочет сказать.
Я хотел свою Кэйлен.
До этого я тоже скучал по ней. Даже нарочно не давал себе ее забыть. Но той ночью меня накрыло огромной волной тоски и чуть не сбило с ног. С тех пор я оказался в бесконечном нокауте.

Ни на минуту не переставал думать о ней. Дни пролетали незамеченными, часы утекали сквозь пальцы. Осень стояла в самом разгаре, но я не замечал ничего вокруг. Помню День благодарения, но только потому, что благодарил Бога за то, что он привел ко мне Кэйлен, и умолял его присматривать за ней, где бы она ни находилась.

Похолодало. Я еще не помнил такой суровой зимы. Мне казалось, что витающий в воздухе холод поселился в моем теле. Я не мог согреться. На Рождество я надеялся, что Кэйлен чудесным образом постучит к нам в дверь. Всю ночь я не спал, представляя, что, если подождать, Кэйлен вернется под восхитительный снегопад и рождественский гимн, как в кино.
Ничего подобного.

В День святого Валентина я не мог не купить ей цветы. Я не знал, какие ей нравятся, так что выбрал классику – розы. Букет за шестьдесят долларов, а подарить его некому. Я не стал говорить даже Джулии, поскольку сам понимал, что мной руководит отчаяние. Закончилось тем, что я отнес розы на свое любимое место в лесу – то поваленное дерево, где нашел Кэйлен. Я там часто прятался.

После смерти родителей, когда мне не терпелось уехать из города, Бен и Джулия с радостью приютили меня. Единственное, чего я не выносил, – это плакать у них на глазах. Скупая мужская слеза – еще ладно. Но рыдания, которым я предавался, когда скучал по родителям… Их я стеснялся. В лесу никто меня не слышал.

Иногда я плакал по ночам, особенно когда понимал, в какую дыру сбросила меня моя жизнь. Ни родителей, ни девушки, ни учебы. Работа мне более или менее нравилась, но я не собирался заниматься ловлей омаров вечно. Порой я выкуривал сигарету, но потом вспоминал о матери и раке, как бы она злилась, что я гублю себя. Иногда пил пиво и старался ни о чем не думать. Рассеянная задумчивость становилась второй натурой.

Я старался реже навещать свою поляну, потому что там меня настигали мысли о Кэйлен. Но в День святого Валентина я купил дюжину алых роз и сел на поваленное дерево ждать. Я снова представлял, как она появится из ниоткуда. Даже постирал и выгладил рубашку, на всякий случай. Но Кэйлен не пришла.

Весь день я провел в воспоминаниях о ней, о малейших деталях. Как загорелись ее глаза, когда я заказал ей торт, и как она любила кататься на «Бесси». Как она впитывала мое тепло, когда мы заснули на диване, и умела поддерживать разговор одним лишь взглядом. Как глубоко отдавались во мне наши поцелуи.

Сколько девушек я поцеловал за свою жизнь? Если считать поцелуи в щечку в детстве и тех, с кем встречался, когда был подростком, то не меньше десятка. И ни одна из них не могла сравниться с Кэйлен. Мы словно изобрели поцелуи заново. С ней мне казалось, что остального мира не существует. Когда мы целовались, все вокруг теряло значение.
Еда и сон давались все тяжелее. Они перестали быть чем-то важным.

Единственное, что могло вывести меня из ступора, – это Бекс. Серьезно, не представляю, как люди воспитывают ребенка вдвоем. Вокруг младенца постоянно должно крутиться по меньшей мере пять-шесть взрослых. Толку от меня было мало, но зато я вроде нравился Бекс. Когда Бен с Джулией уходили и мы оставались вдвоем, я рассказывал ей о Кэйлен и мечтал, как они познакомятся.

Сам я забывал поесть, но мог накормить Бекс. И хотя спал мало, мог отдохнуть, пока она дремала у меня на руках. Я стал дядей, и это было единственное важное событие в моей жизни.
Но даже Бекс не могла отвлечь меня надолго.

В мае я забыл о своем дне рождения, пока Бен и Джулия не запели поздравительную песню. Как ни странно, я сразу же вспомнил о Кэйлен. Я не спросил ее, что она хочет получить на устроенный ей праздник. Когда я задувал свечи, то пожелал, чтобы Кэйлен была здорова и счастлива. Мне оставалось только мечтать.
Почти целый год моя жизнь вращалась вокруг нее. Вернее, ее отсутствия. Но когда я в лодке заглянул в глаза Кэйлен, разлука потеряла всякое значение.
А потом я очнулся в больнице.
Ее там не было.

И мне снова пришлось смириться с мыслью, что, как бы я ни мечтал, Кэйлен не вернется.
Понимание стало последней каплей.
Какой же я идиот! Что за дурак может вот так влюбиться в незнакомку? Это ненормально. С другой стороны, все давно перестало быть нормальным. Мне хотелось отмотать назад последние несколько лет, привести жизнь в порядок и нажать кнопку «пуск».

Мне хотелось вернуть отца и мать. Даже став взрослым, я не перестал в них нуждаться. Столько событий случилось, потому что их не было рядом. Отец бы точно знал, что делать, он дал бы мне мудрый совет. Рассказал, как справиться с мыслью, что Кэйлен меня разлюбила.
Если причина ее исчезновения в этом.

Гостевая комната теперь стала моей, и я убрался в ней. Но воспоминание о разбросанных вещах и покрывале до сих пор меня тревожило. Я не любил, когда мысли забредали в ту сторону. Мне начинало казаться, что тот, кто испугал Кэйлен и бросил в лесу, вернулся и забрал ее. Такое возможно, но переживать, что Кэйлен сейчас страдает, намного хуже, чем думать, что она ушла добровольно. Я предпочитал второе.

Когда я перечитывал страничку из блокнота, которую всегда носил с собой, верить в благополучный исход становилось сложнее. Эта чертова записка пугала и одновременно утешала меня сильнее всего на свете. Подумать только, какой силой обладал маленький листок бумаги.

Но, какова бы ни была причина, Кэйлен исчезла. И мне пора принять ее отсутствие. Люди уходят, а мы продолжаем жить дальше. Если я сумею примириться с ее уходом, то, возможно, почувствую благодарность за то, чему она меня научила. Пусть Кэйлен для меня недоступна, но благодаря ей я знал, чего хочу. Я хотел встретить девушку сильную, но не агрессивную. Ласковую, но не дающую себя запугать, красивую, но не зацикленную на внешности. Простую.

Раньше я не подозревал о своих предпочтениях. Если бы я о них знал, то не стал бы тратить столько лет на Кейси – полную противоположность девушке моей мечты. Но благодаря Кэйлен я теперь понял, кто мне нужен.

Пара девушек в городе выказывали ко мне интерес до, во время и после Кейси. А с тех пор, как я едва не утонул, Сара успела трижды навестить наш дом. Один раз она принесла суп и книгу, потому что доктор сказал, что мне надо отдыхать. Весьма заботливо с ее стороны. Конечно, она не обладала очарованием Кэйлен или ее чувством юмора, хотя многие могут сомневаться в способности немого человека отпустить шуточку. И даже половиной ее красоты, но тут никто не мог сравниться.

Я вспоминал ту ночь, когда Кэйлен ночевала в моей кровати. Когда я проснулся и увидел ее лицо, комната стала светлее, а постель мягче. Может, Сара тоже на такое способна, особенно если уделить ей время и терпение.
По правде говоря, я не думал, что смогу вложить столько же энтузиазма в отношения с другой девушкой. Я чувствовал, что мы с Кэйлен прочно связаны, никто другой и близко не подходил.

Но пора перестать снова и снова перечитывать ее блокнот и мечтать, как она вернется ко мне. Сколько раз за последнюю неделю я приходил на каменистый берег и вспоминал ее запах? Если продолжать в том же духе, я останусь несчастным до конца жизни. Может, хватит с меня загадок? Перспектива жизни без Кэйлен не радовала, но однажды я смирюсь с ней. Нельзя терять надежду.
Глядя на море, я твердо знал: единственное, что мне остается, – это надеяться.
Время лечит все.

Краем глаза я заметил какое-то движение. Неужели тот камень сдвинулся с места?
Всмотревшись, я понял, что это не камень. На берегу лежал человек. Он ранен? Я вскочил на ноги и, покачиваясь, побежал по берегу. Врачи велели мне не напрягаться, но что, если лежащая там женщина ранена? Надо торопиться.

Да, у воды определенно лежала женщина. Ее темная одежда сливалась с камнями. Слава богу, она пошевелилась, иначе я бы ее не заметил и волны снова утащили бы женщину в море, в черную глубину, под стать ее платью. Такое странное…
О боже…
Я знал, кто носит похожие платья. На миг я замер, не в состоянии шевельнуться, и всмотрелся в ее лицо. Боже… бледная кожа… длинные каштановые волосы… Господи, только бы она была жива!
– Кэйлен! – закричал я. – Кэйлен, я иду!

Я видел, как она шевельнулась, минуту назад, правильно? Значит, она еще жива. Подбежав ближе, я заметил кровь. Небольшие царапины на лице и руках, словно Кэйлен протащило по мелкой гальке. Крови было немного, но даже небольшое количество меня напугало.
– Кэйлен! – снова позвал я.

Я наконец-то перебрался через булыжники и опустился перед ней на колени. Приподнял и положил ее голову себе на грудь. Я успел забыть, насколько она красива. Даже царапины ее не портили. На шее я заметил свой подарок: цепочка порвалась и была перевязана ниткой. Не знаю, что случилось, но Кэйлен явно хотела сохранить кулон. Может, она тоже вспоминала обо мне. Мысль вызвала краткий истерический смешок.
– Кэйлен, милая, ты меня слышишь? – спросил я и заплакал.

Надо собраться, сейчас не время давать волю эмоциям. Я вытер с лица набегающие слезы и сосредоточился. Через силу похлопал Кэйлен по щекам, чтобы пришла в себя. Спустя несколько секунд ее веки дрогнули.
Она жива.
Я прижался щекой к ее рту и носу – она дышала. Затем приложил ухо к груди. В жизни не слышал такого прекрасного звука, как размеренное биение ее сердца.

Кэйлен. Настоящая, живая, в моих объятиях. Я судорожно проверил себя. Головой я сегодня не стукался. Никто не скажет, что мне померещилось. Да и как она может померещиться? Она намного красивее, чем плод самого буйного воображения.
Надежда, наконец-то надежда.

Если Кэйлен здесь, я смогу все объяснить и попросить прощения. Сделаю все, что потребуется. Изучу язык жестов. И почему я поленился это сделать в ее отсутствие? Может, она стала бы воспринимать меня более серьезно. Но главное – держаться за нее изо всех сил. Пока она здесь, у меня есть второй шанс.

Все еще прижимаясь щекой к ее груди, впитывая каждый удар сердца, я почувствовал, как рука Кэйлен коснулась моей щеки. Ее кожа была холодной и напитанной влагой. Она всегда была такой, словно только что вышла из душа. Неожиданное прикосновение помогло мне собраться с мыслями.
– Кэйлен, ты меня слышишь?
– Да, – хрипло прошептала она.
Она разговаривала! Сколько раз я мечтал услышать ее голос! Милый голос, но слова давались с таким трудом, что я сразу понял, как она устала.
– Кэйлен, ты говоришь!

– Да, а что такого?
Она выглядела искренне удивленной. Голос звучал нежно, но с хрипотцой. Что с ней случилось на этот раз? Кэйлен медленно открыла глаза и уставилась на меня. Не знаю, что светилось в ее взгляде. Возможно, любопытство.
– Ты кто?
Определенно любопытство. Но она меня не боялась.
– Ох… Кэйлен, ты меня не помнишь? Пожалуйста, постарайся вспомнить. Я весь год думал только о тебе.

Она подняла руку и убрала с лица прядь. Внимательно меня оглядела. Я ждал, зачарованно наблюдая, как рука коснулась щеки и остановилась у ямочки на шее. Она коснулась цепочки и поднесла ее к глазам. Осмотрела, а затем снова перевела взгляд на меня. Откинула отросшие волосы и вгляделась в глаза.
Кэйлен дотронулась до меня. По своей воле.
– Акинли? – неуверенно спросила она.
Словно Акинли было одной из догадок, наравне с Тимми, Брайаном и Джейком.

– Да! Так меня зовут. Ты помнишь, мы ели омаров? И я купил тебе книгу? И еще я подарил тебе этот кулон. Ты жила у меня.
Слова вылетали у меня изо рта одно за другим, толкаясь и спеша. Удивительно, что Кэйлен вообще что-то поняла. Она задумчиво помолчала, и я тут же заскучал по ее голосу.
– Нет… Не помню. Но я тебя знаю. Откуда? – спросила она.
– Мы встречались. Немного. А потом ты ушла.
– Встречались?
– Ну да. Ты была моей девушкой, – объяснил я.

Она опустила лицо и, как мне показалось, покраснела. Я совсем забыл, какая она скромница. Как она отнесется к внезапному появлению бывшего парня? Кэйлен хихикнула, смешок походил на солнечный луч.
– Что-то не так?
– Нет, прости. Просто удивилась.
Теперь я точно видел румянец.
– Да уж. Наверное, ты представляла меня более симпатичным.
Неподходящее время для шуток.
Кэйлен снова засмеялась.
– Не говори глупостей, – улыбнулась она.

Я почувствовал такое же тепло, как когда она проснулась рядом со мной. Долгая ночь наконец-то заканчивалась. Я восхищенно покачал головой. На миг наши глаза встретились, но Кэйлен тут же нахмурилась:
– Погоди. А почему я ушла? Что случилось?
– Точно не знаю. Либо ты на меня обиделась, что вполне понятно, либо тебя кто-то забрал. Ты ничего не помнишь о похищении?

Она задумалась. Я видел, что Кэйлен напряженно роется в памяти. Словно пыталась пробиться глубже, чем в прошлый раз, но так же безрезультатно. Может, у нее редкая болезнь и воспоминания не держатся в ее голове долго? С другой стороны, она помнила меня.
– Не знаю. Я чувствую себя… Свободной? – спросила она, словно ждала подтверждения. Но я понимал не более ее. – Что-то закончилось. Что-то хорошее и плохое одновременно. – Она наморщила лоб, продолжая разбираться в своих ощущениях.

– Тебя кто-то обидел? Ты в порядке?
– Легкие немного болят. Кажется, я наглоталась воды. И царапины жгутся. Больно. А больше ничего не помню. – Она виновато посмотрела на меня, словно жалела, что не может рассказать больше.
Поднялся ветерок, и Кэйлен поежилась. Начинало темнеть, а вместе с солнцем уходило и тепло.
– Почему я должна была обидеться на тебя?

– Ох… – Мне не хотелось вдаваться в подробности. – Ну, когда мы встречались, приехала моя бывшая подруга. Я ее не приглашал и даже не знал о приезде. Она пыталась ко мне подкатить, и ты исчезла.
Кэйлен надолго задумалась.
– Если это она флиртовала, то не вижу причины, почему я должны была обидеться на тебя.

– Ну, мне следовало попросить ее уехать. Я не хотел возвращаться к ней. Но она была частью прошлой жизни, по которой я скучал. Не по Кейси, а по тому времени. И тогда я не мог отделить одно от другого. Ты понимаешь?
– Да, очень даже. – Кэйлен без обиды смотрела на меня, словно переживала вместе со мной.
– Так и думал, что ты поймешь. Я всегда знал, что ты умеешь понимать даже невысказанное. Чувствовал это, несмотря на то что ты не разговаривала.

Все материалы, размещенные в боте и канале, получены из открытых источников сети Интернет, либо присланы пользователями  бота. 
Все права на тексты книг принадлежат их авторам и владельцам. Тексты книг предоставлены исключительно для ознакомления. Администрация бота не несет ответственности за материалы, расположенные здесь