Симон Вуэ

Не успел пацан появиться на свет, как его батя (художник Лоран Вуэ) всучил пацану в руки кисти и краски, мол, пиши картины, хули орёшь. Как следствие, не трудно догадаться, что карьера художника была для него предопределена, и живописи его обучал именно папаша. 

Пока в осажденном Париже творился пиздец, Вуэ работали над декоративным украшением Лувра. А в 14 лет Симон приступил уже к самостоятельной работе, и его первыми полотнами стали портреты, многие из которых он писал по памяти. 

Когда парнишке стукнул 21 год, вместо того чтобы легально уебаться водярой в кашу, он стартанул в Константинополь. Узрев роскошь мусульманского двора, у Вуэ возникла необъяснимая тяга к дотошной и хитровыебанной проработке деталей. Очень много внимания в его работах уделено переплетению нитей и волокон восточных тканей, переливам шёлковых полотен и убранству залов.

Позже он угнал в странствия по Италии, надолго там зависнув. Объехав Венецию и Рим, он тет-а-тет пересёкся с творчеством Тициана, Тинторетто и Веронезе, — придя в щенячий восторг от последнего. 

Период шароебения Симона Вуэ по Италии искусствоведами называется «тёмный», потому что именно там он увидел работы великого и ужасного Караваджо, не попасть под влияние которого тогдашним художникам было просто нереально. Картины того времени — «Гадалка» и «Тайная вечеря» — обладают сочным и мрачным колоритом — всё как по заветам Караваджо. Но при этом, Вуэ, подражая своему авторитету, не пытался передать глубинные пиздострадания персонажей, а концентрировался на красоте материалов, общей изящности и динамике.

В Италии он познакомился не только с творчеством великих художников, но и со своей дамой сердца – Виржинии да Веццо, которая тоже была одарена живописным талантом и часто позировала художнику. Образ своей суженной Вуэ изображал в многочисленных портретах.

После возвращения из Италии, мастер начал от души шиковать — и не мудрено, ведь он получил от монарха инвайт в Париж со всеми сопутствующими благами, причитающимися «Первому художнику короля». 

Именно в Париже цвета его картин стали светлее, а само творчество достигло пика развития. Оно и понятно: шикарная хата в Париже, злата по два ушата, красавица-жена и вагон детей. Что бы там не пиздели всякие слабоумные о корреляции художественного таланта и голода, все эти ништяки, в виде статуса, богатства и стабильности — исключительно благотворно влияют на развитие художников и качество их работ.

Правда потом всё пошло немножечко по пизде: жена, явно заебавшись, скончалась при очередных родах. Это естественно подорвало состояние мастера, и сюжеты его картин стали более сухими и схематичными. Потом у Вуэ появилась другая баба (вероятно, сука), которая отвлекала художника от творчества, превратив его работы исключительно в источник дохода (не, ну явно сука). А ещё чуть позже в Париж вообще пригнал сам Пуссен, с которым они с Вуэ в последствии люто рамсили, пока Никола не съебнул обратно в свой Рим. 

Симон Вуэ умер, так же как и родился — в осаждённом Париже в 1649 году. Его слава постепенно угасала, и к началу XIX века имя вполне великого художника было почти забыто.