Сибирский беспредел 90-х

В первых числах сентября приехали Самрины и привезли сумку с наличкой. Сказали, что это - наша доля с их муток по М-54. Шаман, мол, брал сильно больше, и они очень рады, что теперь могут работать под нашим крылышком. Мы были обрадованы и приятно удивлены суммой.

Вернувшись в город, мы первым делом прошлись по новому рынку, рассказали торгашам, что отпуск закончился, но есть и хорошие новости. Брать мы стали чуть поменьше. Точек на рынке прибавилось. Один из мужиков, который держал большую чебуречную, намекнул нам, что не плохо было бы скататься и на Саянский рынок, который раньше доили люди Шамана. Да и маленькая барахолочка в районе Юбилейной осталась тогда без хозяев.

Чтобы не особо загоняться, мы сразу пошли по администрациям рынка и предложили свои условия: к ценам на аренду торгового места они добавляют определённую сумму, которую раньше мы сами собирали. Мы свою дань с торгашей снимаем. Администраторы раз в месяц засылают нам наше бабло минус десять процентов за их услуги по сбору. Мы со своей стороны делаем так, чтобы торгашей не потрошили больше ни хакасы, ни менты. Из тех денег, что начали капать регулярно, пятую часть мы через дядю Серёжу начали засылать заинтересованным лицам. ППС-никам сразу надавали по рукам, и на рынки они перестали соваться.

Всё начинало работать, как отлаженный механизм. Всякой мелочевкой мы не занимались больше. Над головой были только мусора, которые кормились куда меньшими суммами, чем Шаман в своё время.

А в феврале 96-го на нас вышли абаканские.

Майор позвонил мне и договорился о встрече на выходных. К тому времени я купил себе отдельную квартиру в сталинке на Советской, поближе к девочкам. Договорились увидеться в парке напротив дома. За зданием кинотеатра. Я вызвонил Мурзу и Бека, описал ситуацию. Бек настоял на том, что надо быть готовыми к худшему.

Мы поехали к Самриным с просьбой свести нас с их поставщиком стволов. Тура сразу скис, но мы надавили на гнилое, мол, если порешат нас, условия для бизнеса братьев могут нехило так ухудшиться. В итоге Тура раскололся, что покупал у знакомого омоновца из Красноярска. Мы взяли братьев в охапку, взяли с собой наличку и погнали на север.

В Красноярске Тура созвонился с этим мужиком, мы договорились встретиться вечером следующего дня в гаражном массиве между Павлова и железной дорогой.

Мужиков было двое. Один - здоровый подтянутый бык с выбритой башкой, что на морозе смотрелось жутковато. Второй больше похож на школьного учителя. Невысокого роста, сухонький, возрастом за сорок, в аккуратных очках и кожаной кепке на меху.

Нас запустили в один из гаражей, и мужичок в очках сразу предупредил, что за такой короткий срок достать удалось только туфту. Перед нами поставили деревянный ящик, в котором лежали два макара, сильно потёртая ксюха и сайга ещё первой модели, которые делались под трёхдюймовый американский патрон.

Бритоголовый показал на сайгу и сказал, что она горячая. Из неё уже завалили двух мусоров, так что, если кого-то из нас с ней повяжут, нам сразу пиздец. Макары были чистенькими, с завода их увели ещё до того, как отстреляли на картотеку. Потому стоили они в четыре раза выше среднерыночной цены. Ксюху через раз клинило от старости, и числилась она по новосибирскому РОВД.

Мы взяли макары, ксюху и по одному магазину на каждый ствол. Денег хватило почти впритык.

Вернулись в город мы как раз за три часа до встречи. Закинули Туру и Воротника домой, зашли ко мне, согрелись чаем с коньяком, малёха раскурились зимаком для храбрости. Разобрали оружие, пошли на встречу.

Что сильнее всего запомнилось, так это бешеное желание срать. Вот серьёзно, голова чистая, настроение хорошее, тяжесть пистолета в кармане пальто приятно так успокаивает. На улице дубак, солнце село. А я хочу срать.

Вороны каркают с крыши погорелого кинотеатра. Людей вокруг нет, позёмка. Один фонарь горит на всю аллею, лавочки поломанные. И пиздец как хочется срать.

И от этой мысли так смешно стало. Что вот сейчас будет решаться судьба нас троих, а я только и думаю, как бы не обосраться. Ещё и Бек с автоматом под курткой. Свитер этот его уёбищный зелёный. Бек смотрит на меня, и я понимаю, что он тоже понимает, как это всё тупо.

И мы вдвоём закатываемся от ржача. И Мурза такой в своей шапочке "Чикаго булз" тоже ржёт. Со стороны парка показалась машина, а мы ржём, как в мультике.

Еле успокоились тогда. А ведь та истерика нам могла жизней стоить.

Здесь нужно сразу оговориться, что Майор, по ходу, был связан с тогдашней РНЕ, и ребятушки у него были соответствующие. Трое пацанов в камуфляже, в руках калаши, на груди кевлар. Сам Майор оказался мускулистым мужиком под полтинник. Казённое пальтишко, шапка-формовка, рожа здоровая, гладкая. Голос рявкающий, слова выговаривает чётко. Видать, был в своё время замполитом.

Короче, он не стал кота за хуй тянуть и сразу выложил нам расклады. Раньше Шаман с абаканскими был на ножах, но его теперь нет, и пора начинать работать на общую кассу. Вы, говорит, хоть ребята и толковые, но выше уровня обычной гопоты сами по себе не прыгнете. Тут завязываются серьёзные мутки. Люди старшей птицы садятся на угольные разрезы, москвичи готовы вкладываться в мойку золота, на севере Абакана готовится грандиозная стройка. Там вырастет целый район. Цены на недвигу вот-вот взлетят под небеса. А ваши рынки, мол, так, фуфло на постном масле. Сегодня они есть, завтра уйдёт нынешний мер, и их не будет. Город готовят под адвокатика из команды своих. Федералы скоро выделят деньги на ремонт дороги Черногорск - Абакан, и деньги эти будут осваивать строго нужные люди.

И вот при всех этих раскладах вы, соколики, будете тише воды ниже травы. Перед тем, как сунуться в какую-то тему, вы будете кататься ко мне в гости и спрашивать на это разрешение. Перед тем, как переходить кому-то дорогу, вы будете звонить мне и спрашивать, с кем этот человек дружит. И раз в месяц будете возить мне подарки за то, что я о вас пекусь, как отец родной. А местным мусорам вы, мол, засылать больше не будете. Дядя Серёжа ваш с весны уйдёт в отставку, потому как на хуй он никому не сдался здесь со своими амбициями. А тех, кто придёт ему на смену, Майор будет прикармливать сам из того, что мы ему привезём в подарок.

Ну, а коли нас это не устраивает, нас положат на месте, а семьи наши погибнут при странных обстоятельствах. Кто в квартире сгорит заживо, кто водки палёной напьётся, а кого и наркоманы ограбят с летальными последствиями.

Короче, от таких раскладов стало нам на душе погано. Только-только развернулись, задышали свободно, как тут же появились люди больше и голоднее нас. И поставили нас раком.

Мы согласились без особых выебонов. Пожали друг другу руки, и Майор со своими ребятами укатил. А мы вернулись ко мне и до следующего утра грустно напивались.