Республиканская архитектура против традиционного сообщества

Так как новая республика резко сдвинулась в сторону европейской модернистской архитектуры, традиционные городские формы оказались под угрозой. Реформы Ататюрка, как заметил Шериф Мардин, стремились утвердить новую коллективную идентичность, где религия бы уже не имела никакой определяющей силы, и где намеревались освободить личность от «идиотизма традиционной общинно-ориентированной жизни». Секуляризация повседневной общественно жизни и независимость индивидуальных личностей могли быть реализованы только через слом традиционных социальных отношений и уничтожение власти имама на локальном уровне махалле, местного районного сообщества. Махалле было ядром общественной жизни в традиционной османской культуре. Помимо служения административным и гражданским целям, махалле было также закрытым миром, где средний османский гражданин получал свое начальное образование, приобретал профессиональные или рабочие навыки, устраивал брак, отмечал рождение своих детей и получал похоронные церемонии после смерти. Самые значительные цели республиканских реформ – равенство между мужчинами и женщинами, и участие женщин в повседневной общественной жизни – были невозможны в махалле, которое находилось под строгим контролем имама и управлялось традиционными культурными нормами. Поэтому, именно моральный контроль махалле республиканские реформы были призваны отменить и заменить современной системой, той, что давала больше независимости для индивидуальной личности. В этой политической и идеологической атмосферах республиканская реформаторская повестка дня выдвинула новые схемы планировки, призванные изменить традиционный городской паттерн анатолийских городов, а также Стамбула.

…

Пятилетний план муниципального строительства был утвержден в 1934 году. Между 1930 и 1948 приблизительно 240 городов были нанесены на карту и 300 городских планов были завершены для больших и малых городов в Анатолии. Эти схемы изображали Анкару как город с идеальной планировкой, с его секулярным, молодым и здоровым образом. Именно этот образ заставил Джемиля Топузлу, бывшего мэра Стамбула, заметить: «По моему мнению, чтобы превратить Стамбул в современный город, нет другого решения, кроме тотального уничтожения, за исключением исламских памятников, и затем постепенно отстраивать его».

-Murat Gul, The Emergence of Modern Istanbul: Transformation and Modernisaton of a City (2009)

Вообще, махалле в Стамбуле, как и в других анатолийских городах, никогда не представляло из себя замкнутое пространство со стенами и воротами, запиравшимися на ночь, как это было в случае с махалля на Ближнем Востоке или в Средней Азии. Даже географические границы махалле были всегда зыбкими и неточными. Тем не менее, махалле было сообществом, которое объединялось по локальному признаку, и вся городская планировка, с узкими улицами, с автономными "закрытыми" кварталами и самодостаточными районами, тому способствовала. Поэтому, нет ничего удивительно в том, что турецкие кемалисты рассматривали архитектуру в качестве важного инструмента борьбы со "старым режимом".