Республика Зуева
WlassowAction
Захватывая огромные территории, вермахт двигался вперед, оставляя в населенных пунктах, имеющих стратегическое значение (мост, дорога, склады, железнодорожный узел) небольшие гарнизоны, возглавляемые ортс-комендантами. Приехав в какое-нибудь дальнее село, комендант назначал старосту из числа изъявивших желание сотрудничать с новой властью, а то и просто первого попавшегося ему на глаза старика с военной выправкой.
Уехав восвояси, комендант предпочитал впоследствии совершать такие вояжи как можно реже ввиду их опасности. Во многих затерянных в глуши деревнях немцев видели за всю войну 1-2 раза, а то и ни разу. Часто крестьяне сами выдвигали кандидатом на пост старосты пользующегося уважением односельчанина.
В книге «Партизанщина: мифы и реалии» В. Батшев описывает, что так как Полоцк, Витебск и Смоленск были заняты немцами в самом начале войны, им потребовались свои люди в новообразованном правительстве захваченных территорий.
В сентябре 1941 года, в деревне Заскорки, расположенной в глухих лесах под Полоцком, состоялся сельский сход, на котором старостой был выбран, пользовавшийся большим уважением среди сельчан, старообрядец Михаил Евсеевич Зуев, недавно сидевший в тюрьме за антисоветскую деятельность. Он был лоялен немецким оккупантам и давно имел счеты с советской властью, потому немцев он встретил с большим воодушевлением: В 1930-х годах он два раза сидел в тюрьме (5 и 3 года соответственно) за «антисоветскую деятельность», а фактически за то, что был верующим и не скрывал этого. Только в 1940 году Михаил вернулся из застенков НКВД в свою деревню. Два его сына тоже были арестованы НКВД за вооружённую борьбу против советской власти.
Деревня Заскорки, в которой жил Зуев, была расположена в лесной, болотистой местности, в стороне от дорог, и немецкие части за всё время войны в неё ни разу не заходили. После выбора Зуева старостой жителями деревни, он сам ездил в Полоцк оформить своё назначение. Деревня была заселена староверами. Община, сплоченная общей верой и многолетними гонениями со стороны светских и церковных властей, в условиях вакуума власти быстро самоорганизовалась и выдвинула из своей среды лидера, обладающего необходимыми способностями и готового принять «бремя власти».
Обладавший практической сметкой и решительный Зуев раздал колхозную землю на паи, восстановил старообрядческую церковь. Крестьяне были довольны и мечтали жить тихой спокойной жизнью в условиях максимальной самоизоляции от внешнего мира. Но Зуев понимал, что даже в медвежьем углу не получится отсидеться от страшной войны и ждал, когда война придет в Заскорки, когда это случится. И это случилось.
БОРЬБА ПРОТИВ ПАРТИЗАН
Мирно и спокойно жили около 3 тысяч русских крестьян до ноября 1941 года, пока осенью к ним в деревню не явилась группа людей, состоящая из 7 вооружённых человек.
Старший группы объявил Зуеву, что они советские партизаны и что деревня должна их содержать. Среди этих людей Зуев узнал одного жителя Полоцка, который был известен, как сотрудник НКВД, причастный к репрессиям 30-х годов, когда было замучено много людей.
Зуев разместил вновь прибывших в одну избу, накрыл на стол, выставил бутыль самогона, а сам пошёл советоваться со стариками, как быть, что делать с пришельцами.
На совете приняли решение - убить всех партизан, что и было сделано. Добыв оружие, староверы почувствовали себя уверенней. Скоро в деревню пришла новая группа вооружённых партизан, которые опять потребовали продовольствия. Зуев дал, но просил пришедших немедленно уйти. Партизаны действительно ушли, но явились на другой день, теперь требуя ещё и лошадей. Тогда Зуев вывел команду молодых бойцов с винтовками и прогнал грабителей. На ночь он предусмотрительно выставил караулы, и не пожалел об этом. Партизаны на этот раз явились в большем количестве, но, встреченные прицельным огнём, вынуждены были отступить. В это время в соседних, наиболее глухих и далёких деревнях, начали образовываться небольшие партизанские отряды, состоявшие из остатков истребительных отрядов, окруженцев, местных деревенских активистов, возглавляемые работниками НКВД. Зуев вынужден был организовать в своей деревне постоянный отряд самообороны, вооружив людей винтовками, отнятыми у партизан. Ночами они выставляли караулы, и, в случае тревоги, быстро собирались у угрожаемого пункта, отбивая нападения партизан. Вскоре в Заскорки прибыли ходоки из двух близлежащих деревень, также населенных староверами, и попросили взять их под защиту. Население «республики Зуева» перевалило за 3 тысячи человек. Было создано постоянно действующее боевое ядро, разработана система наблюдения и оповещения. Вокруг каждой деревни выставлялись часовые.
Так продолжалось до конца декабря 1941 года. За это время на счету жителей «республики» было 15 отбитых нападений советских диверсантов.
Стали кончаться патроны. Взять их можно было только у немцев. В 20-х числах декабря Зуев отправился в Полоцк — просить боеприпасов.
Полоцкий комендант выслушал Зуева и ответил, что сам он не может решить этот вопрос и должен посоветоваться с начальством, почему и просит Зуева прийти к нему ещё раз, через неделю. Второе свидание Зуева с комендантом состоялось после Нового года, когда он был представлен одному немецкому генералу, командующему тылом армии. Генерал был хорошо знаком с русскими делами и знал, что старообрядцы являются ярыми противниками советской власти и крепко спаяны между собой, поэтому он согласился снабдить Зуева оружием, но объяснил, что делает это тайком от вышестоящего начальства, по-этому Зуеву было велено не говорить, откуда он достал оружие. Через несколько дней Михаил Евсеевич получил 50 трофейных винтовок советского образца, и несколько ящиков патронов к ним. Зуев в свою очередь пообещал наладить регулярные поставки провианта оккупационным властям и обеспечить отсутствие партизан на подведомственной ему территории.
Получив оружие, Зуев приступил к вооружению дополнительных людей. Соседние деревни прислали к нему ходоков с просьбой взять и их под свою защиту. Зуев согласился, и стал, таким образом, расширять свои владения. В начале 1942 года он осуществил вылазку в отдаленные деревни, прогнал обосновавшихся там советских партизан, и включил эти деревни в состав своей «республики». К этому же времени начали появляться и перебежчики, люди, случайно попавшие к партизанам, которые просили Зуева принять их в крестьянское воинство. «Силы самообороны» стали именоваться «армией». Дисциплина в «армии» была суровой. Наказывали за малейший проступок — сажали на хлеб и воду в холодный погреб, пороли. Приговор по крупным делам выносило собрание, состоявшее из старцев и уважаемых людей. Расстрельный приговор должны были вынести не менее 2/3 людей, членов собрания.
К весне 1942 года Зуеву удалось купить за продукты у венгерских вспомогательных частей - 4 трофейных советских пулемёта.
По описаниям побывавшего в «республике» офицера абвера Карова, каждая деревня была окружена колючей проволокой, у ведших в деревню ворот стоял бункер, где постоянно дежурил боец с автоматом. Вокруг деревни располагались секреты, связь с которыми поддерживали мальчишки-посыльные.
После нескольких крупных боев партизанские отряды перестали тревожить «республику». Зуев в ответ демонстративно не замечал действующих в соседнем районе партизан, отказывался выделять своих людей для участия в антипартизанских акциях, избегал контактов с СД и гестапо.
Между Полоцком и Заскорками также установилось определенное равновесие: Зуев регулярно снабжал власти хлебом, мясом, молоком, шерстью, сеном, дровами, обеспечивал в своем районе спокойствие и порядок. Комендант же не вмешивался во внутренние дела «республики», полностью предоставив их в ведение Зуева. Единственным пунктом договора, который Зуев регулярно не выполнял, было обязательство о выдаче пленных партизан. Ни одного человека заскоркский староста не выдал, предпочитая решать их судьбу сам. Кого расстреливали, кого отпускали, а кто и переходил в «республиканскую армию».
Партизаны подбрасывали Зуеву письма, в которых сначала уговаривали его, а потом стали угрожать. Можно было думать, что партизаны готовят серьезное нападение на гнезда крестьянского сопротивления, чтобы разом покончить с ним. Их, очевидно, еще удерживали от этого недостаток собственных сил и неизвестность: они понимали, что у крестьян самоохраны есть какое-то оружие, но не знали точно, сколько.
Благодаря угрожающим письмам и некоторым другим признакам, Зуев ждал нападения и хорошо подготовился к нему. Только незначительная часть его «вооруженных сил», какие-нибудь семь — восемь человек, оставалась на ночь в деревне и держала оборону в окопах по околице. Остальные составляли силу главного подвижного ударного отряда под командой самого Зуева. Эти последние с наступлением сумерек уходили куда-нибудь на опушку леса в овраг или в придорожные кусты. Секреты были расставлены со всех сторон в достаточном количестве. Для связи служили мальчишки-посыльные по двенадцать — пятнадцать лет.
Когда неосторожно продвигавшийся в темноте отряд подвыпивших партизан стал приближаться к деревне Гендики, Зуев со своим ударным отрядом бесшумно пошел вслед за ними. У околицы партизаны оказались между окопами первой линии обороны спереди и ударным отрядом — с тыла. Это был, конечно, самый подходящий момент для начала военных действий. Раньше, чем партизаны успели что-либо сообразить, несколько дружных залпов в упор выкосили их ряды чуть ли не до полного уничтожения. Оставшиеся в живых бросились врассыпную — кто куда. Пленных не брали, все было кончено буквально в несколько минут. Винтовки, автоматы, ручные гранаты, пистолеты и один ручной пулемет стали легкой добычей победителя. У Зуева потерь не было. Эта операция, наглядно показавшая серьезность партизанской опасности и эффективность крестьянской самообороны, дала возможность взять у немцев разрешение еще на 50 винтовок, на несколько автоматов и пистолетов, а также на ручной пулемет.
Дальнейшее развертывание крестьянской самообороны было таким образом сразу обеспечено.