Republic - В чем правда? На место Навального претендует не Собчак, а Путин
res_publica19 октября 2017 г. Максим Трудолюбов.
Жить в мире «постмодернистской мути», должно быть, противно уже и самому создателю режима.
Те, кто жил во времена, когда «еще умели делать тоталитаризм», были вознаграждены за тяготы верой в крепкую правду, существующую по ту сторону лжи.
Солженицын писал, что раз уж мы не созрели выходить на площадь и «громогласить правду», то давайте хотя бы откажемся говорить то, чего не думаем, – и это будет первым шагом к правде. Вацлав Гавел говорил, что власть опирается на всех, кто живет во лжи, что «покров лжи» только кажется сделанным из камня. Достаточно одному директору овощного магазина снять вывеску «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», достаточно одному человеку крикнуть «Король голый!», и покров лжи начнет расползаться. Нужна только одна брешь – и запустится цепная реакция, декорации рухнут, потому что все жуткие и странные тоталитарные системы – государственные и сектантские – не опираются на одну только силу: всегда есть люди, готовые уступить страху или просто убедить себя в том, что на короле новое платье. Режимы держатся на согласии, но как только достигается критическая масса смеха, эффект заговора серьезности испаряется. Ложь, ставшая смешной, теряет силу.
В ситуациях организованной, серьезной лжи все именно так, на противопоставлении, и устроено. То, что осознается как большая ложь, укрепляет веру и в большую правду. В этом «сила бессильных» (Толстой, Ганди, Гавел) и, если угодно, в этом роскошь жизни при тотальной диктатуре или колониальном правлении.
Но мы живем не в такой диктатуре. Тоталитарное государство уже невозможно – это слишком затратное предприятие, на службу которому нужно ставить все ресурсы страны, то есть буквально обустроить жизнь всех и каждого на пути от роддома до бюро ритуальных услуг. Сегодняшний российский истеблишмент не готов на такое вложение средств. Средства к тому же вложены по совершенно другому принципу – в интересах конкретных людей, а не в интересах безличной утопии. Российский истеблишмент состоит из людей, выросших при СССР и не желающих туда возвращаться. Они не хотят ни его ужасов, ни его духовной роскоши – возможности пробиваться к правде.
Когда-то по нашу сторону железного занавеса сила бессильных была в осознании того, что какая-то высшая сила – Бог или Правда, пусть затемненные, спрятанные, даже убитые, могут воскреснуть; они вовсе не были субъективной иллюзией. Но и на противоположной стороне занавеса шла борьба с тотальностью, и там была своя сила бессильных. Модернистскому проекту тотальной переделки всей жизни противостоял постмодернизм, живая левацкая сила которого была в отмене любой тотальности, Бога и Правды в том числе. Противостоять лжи ведь можно двумя путями: утверждением, что правда где-то есть, пусть ее и не удается сейчас открыть, и утверждением, что правды не существует вовсе. По иронии судьбы левацкую идею отмены взял на вооружение российский режим, считающий себя правым и консервативным.
И получилось то, что вокруг нас есть сейчас. Правоты как таковой не должно быть – ни у кого. Чтобы не было правоты, то есть правды (а «правда» – это изначально и значит «правота», «правильность», «справедливость») в борьбе с системой, не нужно системы. Чтобы не было пафоса противостояния идеологии, не нужно идеологии. Чтобы не нужно было прорываться через железный занавес, занавес должен быть пористым. Чтобы никто не мог называть режим жестоким, нужно самим себя называть «чекистами» и «кровавой гэбней».
Чтобы никого нельзя было вывести на чистую воду, нужно избегать чистой воды. Чтобы никакая публикация журналиста-расследователя не сорвала маски и не вскрыла правду, нужно поставить под сомнение саму журналистику и саму возможность расследования (материал подбрасывают конкуренты), а также его мотивы (заказ). У вас такие факты, а у нас – такие. Все факты возможны. Все – пиар. Сталин – неоднозначная фигура. Правда не может дать морального превосходства, потому что морального превосходства вообще не должно быть – ни у кого. Такой сложился в России «антирежим».
Эта конструкция, возможно, не самая приятная, но тем не менее это один из вариантов ответа на травму ХХ века – на непроговоренную память массовых убийств, войн, тьмы и жути прошлого столетия. Диссиденты высмеивали ложь диктаторов. Гениальный способ предотвратить возрождение диссидентской философии правды – сделать смешной не ложь, а правду.
Все удалось как нельзя лучше, но тому, кто этим постмодернистским режимом управляет, нынешнее положение дел не может нравиться. Из этого ада хочется вырваться. Потому что считать, что все вокруг смешно, что нет правильного и неправильного и все иллюзия, – это тоска.
Безусловно, есть люди, которые отказываются признавать иллюзию. Пусть наивно и неловко, но говорят о том, что ложь и правда – реальность. Они помогают, строят, расследуют, публикуют. Так можно сказать про Алексея Навального – по крайней мере в том, что он делает, есть этические ориентиры: если есть желание вывести на чистую воду, вскрыть обман, значит, есть и ответ на обман – правда. Это не Правда с большой буквы, но все-таки и не постмодернистская мутная, тягучая жуть. Можно проникнуться завистью, когда видишь живых людей (не только Навального, конечно), делающих живые дела. И неудивительно, что возникает желание завладеть этой силой, потому что хочется старого доброго морального превосходства.
Кто хочет завладеть «активами Навального» и наконец добиться морального превосходства? Точно не Ксения Собчак – давайте избавим ее от таких обвинений. Совсем не трудно представить себе, что по «Богу и Правде» тоскует сам предводитель антирежима. Да и живая память о людях старых времен, веривших в истины, есть не столько у Ксении, сколько у Владимира Владимировича Путина, коллеги которого сажали тех людей в психбольницы и тюрьмы. Это ему нужно моральное превосходство – то самое, которого у него тогда не было. Мастер дзюдо не может не оценить идею силы бессильных.
Отбросить пустоту и самому стать немного Сахаровым и немного Солженицыным, взять под защиту правду – вот мечта патриарха государственного постмодернизма. Бороться с олигархами, казнокрадами, злодеями и утверждать веру – вот чего хочется. И даже ресурсы все есть. Сказать: вот, оказывается, какая у нас оппозиция – она, видите ли, против всех; очень и очень грустно, что у нас такая беспринципная молодежь. Вы против всех, тогда я буду за всех.
Пусть молодая и талантливая Ксения Собчак представляет старую, надоевшую «систему – антисистему», думая, возможно, что это новый блестящий мегапроект. Не исключено, что она позже и сама вырастет из этого тупика. Но автор произведения уже этот тупик осознал.
Читайте ещё больше платных статей бесплатно: https://t.me/res_publica