Republic - «Мы ничего не прячем». Кремлем овладела паранойя секретности?

27 июня 2017 г.  Евгений Карасюк.

Засекречивание информации в стране приобретает все большие масштабы. Что скрываем?

На прошлой неделе Госдума приняла в третьем чтении президентский законопроект, добавивший полномочий Федеральной службе охраны (ФСО). Теперь она имеет право засекретить персональные данные чиновников, находящихся под госохраной, включая сведения об их недвижимости и банковских счетах. Как отметил один из руководителей российского отделения Transparency International Илья Шуманов, cам перечень лиц, находящихся под госохраной, является тайной и в любой момент может быть расширен по решению президента, о котором общественность, вероятнее всего, тоже не узнает. По закону «О гостайне» президент наделен исключительным правом ставить гриф секретности на любую информацию, а также наделять соответствующими полномочиями любые должностные лица и органы власти, которые помогут ему в этой ответственной работе.

Тотальная секретность считалась формой советской паранойи. Страсть к конспирологии, по выражению историка Саймона Себага-Монтефиоре, отравляла сознание вождей революции. Она же определяла подходы к внешней и внутренней политике правительства и партии до последних дней СССР. Россия 1990-х подхватила эту эстафету во многом по инерции. Трудно было ожидать, что государственное засекречивание со временем не просто не пойдет на убыль, а, напротив, получит второе дыхание – что власть фактически наладит потоковое производство гостайн. Но именно это происходит в последние годы. «Число засекреченных категорий информации растет, – констатирует правозащитное объединение “Команда 29”, – а новые дела, связанные с государственной тайной, появляются чуть ли не ежемесячно». В каких областях, подконтрольных государству и персонально Владимиру Путину, нарастающая секретность ощущается особенно остро?

Секретная экономика

На ⁠режим повышенной секретности ⁠власти последовательно переводят макроэкономику. ⁠По инициативе Минфина в прошлом году резко ⁠выросли «секретные и совершенно секретные ассигнования», достигшие 22% расходов ⁠федерального ⁠бюджета. Это стало рекордом за всю ⁠постсоветскую историю – цифра вдвое больше закрытой части бюджетов 2007–2012 годов (тогда она была 10–12%) и «на порядок превышает мировые аналоги», следует из оценок РАНХиГС и Института Гайдара. Кроме затрат на оборону, больше половины которых составили гостайну, в 2015 году государство засекретило заметную часть расходов в разделе «Национальная экономика». Доходы бюджета в какой-то мере тоже тайна. По расчетам Центра международной торговли Москвы, проанализировавшего данные ФТС, 2,75% российского экспорта за 2015 год на $9,4 млрд были засекречены. На фоне украинских событий президент Путин осенью 2014 года издал указ, относящий к гостайне всю внешнеторговую информацию о поставках и закупках продукции двойного назначения наряду с вооружением и военной техникой. В итоге сложить ясное представление, на что и почему направляются деньги налогоплательщиков в России, становится все сложнее. «Без пояснительной записки в проекте бюджета невозможно разобраться, что является прямым нарушением основополагающих принципов Бюджетного кодекса», – говорится в официальном заключении РАНХиГС и Института Гайдара. Узнать мнение Счетной палаты по этому вопросу, увы, не удастся – заключение госаудиторов о проекте бюджета от посторонних глаз скрываетгриф «Совершенно секретно». Тем временем туман секретности окутывает не только бюджет, но и общий вектор экономического развития. Росстат, который решением президента перевели под прямое управление Минэкономразвития, где ранее выражали открытое недовольство работой статведомства, перестал публиковать некоторые важные индикаторы. Например, Росстат решил больше не отражать ежемесячную динамику инвестиций. С апреля 2016 года внесены подозрительные коррективы в принципы публикации данных о реальном ВВП, на что обратили внимание экономисты Сергей Алексашенко и Игорь Николаев. Теперь нет сведений о динамике валового продукта по отношению к предыдущему кварталу за вычетом сезонных и календарных факторов, что позволяет сглаживать шероховатости статистики проблемной экономики, подгоняя ее под цели, декларируемые Кремлем. «Ну знаете, если все время говорить, что все падает, то ничего и не поднимется никогда», – заявил однажды президент в интервью федеральным каналам.

Секретная война

Наибольшая таинственность в России всегда окружала работу силовых ведомств. Особенно спецслужб. Судить о том, до какой степени оправдана тотальная секретность, скажем, в области борьбы с терроризмом, нелегко: слишком мало достоверной информации. Впрочем, как работает система, страна вполне могла оценить еще в начале первого срока Путина на посту президента.

По итогам спецоперации на Дубровке в 2002 году погибли, по официальной версии, 129 заложников. Общественная организация «Норд-Ост» насчитала 174 жертвы. При штурме здания сотрудники спецподразделения «Альфа» применили усыпляющий газ, состав которого по-прежнему засекречен (как и фамилия офицера-химика, позже получившего закрытым указом звание Героя России). Как вспоминал один из выживших заложников, «врачи не знали, что колоть, про газ ничего не сообщалось, все было засекречено». С тех пор ничего не изменилось: многочисленные попытки узнать формулу газа – в том числе через Страсбургский суд, куда обратились выжившие заложники, чье здоровье резко ухудшилось, – потерпели фиаско. «Признать газ безвредным мы лично никак не можем, – сказала “Новой газете” сопредседатель “Норд-Оста” Татьяна Карпова. – И мы не знаем, будет ли когда-нибудь рассекречен состав этого газа. Как нам заявило правительство, “это государственная тайна”». «Безвредным» газ, напомним, в 2003 году назвал президент Путин, и этой версии впоследствии придерживались все остальные органы госвласти, включая Управление ФСБ по Москве и Минздрав.

Та же непроницаемая завеса секретности не позволяет получить ясные представления о ходе и итогах любых «спецопераций» – от чеченских до украинской и сирийской кампаний. В ответ на расследование гибели псковских десантников, предпринятое газетой «Псковская губерния» Льва Шлосберга, военная прокуратура объявила информацию об их судьбе военной тайной. С такой трактовкой целиком согласился и президент, официально засекретив данные о потерях личного состава Минобороны «в мирное время в период проведения специальных операций». В этой сфере государство старается надежно скрывать все, включая статистику награждений участников боевых действий. В стране нет даже полной информации о Героях России. Общественные организации, включая ветеранские, не могут ее получить.

Секретные недра

Традиция делать из запасов полезных ископаемых гостайну восходит к советским временам. И до поры российское правительство никак не решалось от нее отказаться: в 2002 году кабинет министров утвердил секретный список, включавший в себя среди прочего нефть, попутный газ, никель, литий. Насколько российские недра при этом в действительности были тайной, нетрудно понять из истории с палладием, сведения о запасах которого тоже были засекречены. Журналист Себастьян Маллаби в своей книге «Денег больше, чем у бога» описывает переговоры одного из управляющих крупным хедж-фондом Tiger Дуата Андерсона, которые тот вел c российским правительством в середине 1998 года относительно покупки палладия у ЦБ и Минфина. Судя по всему, Андерсон отлично знал все секреты и «научился ориентироваться на российском рынке палладия <…> подпитывая свои взаимоотношения с ключевыми продавцами металла [включая чиновников Норильска] долгими обедами и виски». Тем не менее палладиевая гостайна в начале 2000-х доставила немало хлопот компании «Норильский никель» при покупке контрольного пакета крупнейшего в США производителя платиноидов Stillwater Mining Co. – американский регулятор потребовал информацию о сбыте компанией палладия за последние три года. Впоследствии Путин своим указом эту информацию рассекретил, хотя и оставил закрытыми сведения о запасах платиноидов и алмазов в Госфонде и ЦБ.

Чтобы вывести из-под грифа «Секретно» запасы нефти и газа, потребовалось больше времени. На заседании президентской комиссии по топливно-энергетическому комплексу в 2013 году Путин неожиданно объявил действующие нормы анахронизмом: «Это не секрет, мы ничего не прячем». Но вскоре после того как российские недра были рассекречены, из публичного поля выпала деятельность компании «Роснефтегаз», владеющей 75% «Роснефти» и 11% «Газпрома». Со сменой организационно-правовой формы госхолдинг в прошлом году получил право не сообщать о себе никаких сведений и не публиковать годовые отчеты. Теперь получить «достоверную» информацию о финансах «Роснефтегаза» не может даже правительство. Потерявшая актуальность тайна вокруг запасов углеводородов сменилась секретами распределения доходов от их продажи.

Секретная история

Старательное засекречивание архивных документов советского времени – еще одна особенность современной России и политики президента, в прошлом году переподчинившего себе Росархив. «В связи с тем, что материалы, которыми вы располагаете, ваше учреждение располагает, представляют для государства особую ценность, принято решение о переподчинении Росархива непосредственно президенту», – пояснил тогда Путин. По словам нового главы Росархива Андрея Артизова, рассекречивание документов происходит «в соответствии с нашими национальными интересами». Исходя из этой логики, запросы граждан страны, рассчитывающих получить информацию о делах своих репрессированных родственников, национальным интересам противоречат. Ведь те периодически получают отказы в различных инстанциях – вплоть до Верховного суда.

Итог расследования Ивана Карагодина, правнука репрессированного крестьянина Степана Карагодина, – получение подтверждающих документов из новосибирского Управления ФСБ – произвел сенсацию: «Историки и специалисты, с которыми я успел поговорить, не могут поверить в то, что мне это удалось. <…> Не исключено, что вообще впервые в истории России человеку был выдан такой документ». Но также не исключено, что вся история Карагодина – просто сбой системы. Более характерным следует считать опыт предпринимателя Сергея Прудовского, чей дед проходил по «делу харбинцев» и был репрессирован вместе с другими сотрудниками Китайско-Восточной железной дороги по личному распоряжению главы НКВД Николая Ежова. Прудовский так и не смог выяснить подробности дела, а все попытки решить вопрос в суде оказались тщетными. В ВС, куда в конце концов обратился Прудовский, ему снова ответили отказом – на том основании, что «содержащиеся [в письме Ежова] сведения, раскрывающие формы, методы, планы, результаты разведывательной, контрразведывательной, оперативно-разыскной деятельности органов государственной безопасности составляют государственную тайну».

Более того, в ходе рассмотрения вопроса Межведомственная комиссия по гостайне посчитала своевременным продлить сроки засекречивания большинства секретных документов органов госбезопасности с 1917 по 1991 год. «Эти сведения сохраняют актуальность в настоящее время, – без обиняков объявили активистам “Команды 29” в комиссии, – поскольку их распространение может нанести ущерб безопасности РФ».