Пять мифов, составляющих основное содержание #1

Миф об индивидуализме и личном выборе Самым крупным успехом манипуляции, наиболее очевидным на примере Соединенных Штатов, является удачное использование особых условий западного развития для увековечивания как единственно верного определения свободы языком философии индивидуализма. Это позволило концепции индивидуализма выполнять сразу две функции. Она оберегает право частной собственности на средства производства и одновременно выступает в качестве блюстителя индивидуального благосостояния, предполагая, а скорее настаивая, что последнее недостижимо без существования первого. На этом фундаменте и зиждется вся конструкция манипуляции. Чем объясняется сила этого могущественного понятия?

Есть достаточно оснований, чтобы утверждать, что суверенные права личности не более чем миф и что общество и личность неотделимы друг от друга. Как свидетельствуют Ломакс, Берковиц и многие другие, «зачатки культуры уходят корнями в сотрудничество и коммуникацию». И все же основой свободы, как ее понимают на Западе, является наличие гарантированного индивидуального выбора. Личный выбор всегда выделялся как нечто желанное и предоставляемое в большом объеме. Природа происхождения этого понятия не нова. Отождествление личного выбора с человеческой свободой развивалось бок о бок с индивидуализмом семнадцатого столетия, причем оба явления — продукт зарождавшейся в тот период рыночной экономики.

На протяжении нескольких столетий личное право собственности в союзе с техническим прогрессом повышало производительность и тем самым способствовало укреплению веры в важность личной независимости. С ростом материального благополучия и свободного времени завоевывало свои позиции представление о том, что свобода — понятие сугубо личное, а индивидуальные права превыше групповых, и что именно они служат основой для социальной организации. Заметим, однако, что условия эти не получили равного распределения среди всех классов западного общества, а во многих странах мира не возникали вовсе.

Успех нового класса предпринимателей значительно укрепил веру в рентабельность и желательность институциональных изменений. Индивидуальный выбор и единоличное принятие решений были в то время функциональной деятельностью, причем конструктивной и полезной в деле повышения производительности, эффективности производства и преумножении прибылей делового сословия. Весомые доказательства экономического развития и повышающейся производительности в Западной Европе способствовали укоренению и процветанию притязаний индивидуализма, личного выбора и частного накопления.

В относительно недавно заселенных Соединенных Штатах практически ничто не мешало внедрению индивидуалистической системы частного предпринимательства с ее мифами о личном выборе и индивидуальной свободе. Предпринимательство и его миф нашли здесь благодатную почву. Развитие первого и укрепление второго были неизбежны. Сегодня очевидно, насколько далеко зашел этот процесс, с какой легкостью принимаются общественностью в качестве еще одного примера индивидуальной инициативы гигантские межнациональные частные корпорации.

Например, Фрэнк Стэнтон, бывший до недавнего времени вице-президентом Си-би-эс — наиболее влиятельного радиовещательного конгломерата страны, оспаривает право Организации Объединенных Наций регулировать международную систему коммуникаций с помощью спутников, и это несмотря на то что спутники в недалеком будущем позволят передавать информацию непосредственно «на дом» людям, живущим в разных уголках мира. Стэнтон утверждает, что регулирование «лишает американцев права вести диалог с кем и когда им угодно». Стэнтон обеспокоен правами Си-би-эс. У рядового американского гражданина нет ни средств, ни технических возможностей для осуществления подобного общения в международном масштабе.

Частнособственничество во всех сферах жизни считается совершенно нормальным явлением. Американский образ жизни от самых незначительных деталей до наиболее глубоких представлений и практики отражает исключительно эгоцентричное мировоззрение, которое в свою очередь является точным отражением структуры самой экономики. Американская мечта включает личный транспорт, дом для одной семьи, собственное дело. Прочие институты, такие, как конкурирующая система здравоохранения, считаются обычным, если не нормальным явлением для построенной на принципе частной собственности экономики.

В этих условиях следует ожидать, что любые изменения будут осуществляться лишь посредством индивидуальных и частных организаций. При усиливающейся дезинтеграции жизни в городских условиях земля остается частной собственностью. Когда в 60-х гг. получила развитие космическая система связи, предлагая потенциальный инструмент для международного социального общения, то именно частной корпорации, в которой лишь для проформы имеются три директора, назначенных публично, было передано его руководство.

Несмотря на то что Южная Калифорния, как и многие американские города, затянута смогом, национальная экономика по-прежнему ориентируется на детройтское производство и счастливое представление о семье с тремя автомобилями.

Хотя индивидуальная свобода и личный выбор остаются наиболее мощной линией обороны, система частной собственности и производства создает дополнительные конструкции и разрабатывает методы их распространения. Понятия эти либо пытаются оправдать ее существование и сулят великое будущее, либо отвлекают внимание от ее бросающихся в глаза недостатков и скрывают существование иных отправных моментов социального развития.

Для достижения наибольшего успеха манипуляция должна оставаться незаметной. Успех манипуляции гарантирован, когда манипулируемый верит, что все происходящее естественно и неизбежно. Короче говоря, для манипуляции требуется фальшивая действительность, в которой ее присутствие не будет ощущаться.

Таким образом, важно, чтобы люди верили в нейтральность их основных социальных институтов. Они должны верить, что правительство, средства массовой информации, система образования и наука находятся за рамками конфликтующих социальных интересов. Правительство, в особенности федеральное, занимает главное место в мифе о нейтралитете. Миф предполагает честность и беспристрастность правительства в общем и его составных частей: конгресса, системы судебных органов и президентской власти. А такие проявляющиеся время от времени явления, как коррупция, обман и мошенничество, принято относить за счет человеческих слабостей. Сами по себе институты выше подозрений. Фундаментальная прочность всей системы обеспечивается тщательно продуманной работой ее составных частей.

Так, например, в соответствии с этой мифологией президентская власть находится вне сферы частных интересов. В целях манипуляции прежде всего создается иллюзия беспристрастности президентской власти, ее непричастности к скандальным конфликтам. Во время выборов 1972 г. кандидат от республиканской партии выставлял свою кандидатуру под эгидой и лозунгами комитета по перевыборам президента, а не как некий реально существующий г-н Ричард М. Никсон.

Глава исполнительной власти всего лишь один из многих (хотя и самый важный) представителей власти, пытающихся представить себя нейтральными, не преследующими никаких целей, кроме всеобщего благоденствия, агентами, которые служат всем беспристрастно и бескорыстно. Более полувека все средства массовой информации дружно создавали миф о ФБР как о далеком от политики высокоэффективном, контролирующем соблюдение законов органе. На практике же бюро постоянно использовалось для запугивания и обуздания тех, кто недоволен социальным устройством страны.

Считается, что средства массовой информации также должны быть нейтральны. Некоторые отклонения от беспристрастности в подаче новостей признаются, но пресса уверяет нас, что это не более чем ошибки, допущенные отдельными людьми, которые нельзя считать недостатками в целом надежных институтов распространения информации. Тот факт, что средства массовой информации (печать, периодические издания, радио и телевидение) почти без исключения являются деловыми предприятиями, получающими доходы от торговли своим временем или полосами, похоже, нисколько не смущает апологетов объективности и неподкупности информационных служб4. Во времена Никсона роль средств массовой информации часто подвергалась сомнению, но лишь потому, что они были недостаточно правыми.

Наука, которая, более чем любой другой вид умственной деятельности, стала неотъемлемой частью корпоративной экономики, также претендует на ценностный нейтралитет. Игнорируя недвусмысленный характер источников ее финансирования, направления ее исследований, применение ее теорий и характер создаваемых ею парадигм, наука поддерживает представление о своей изолированности от социальных сил, влияющих на все другие виды деятельности государства.

Система образования от начальной школы до университетского уровня, согласно утверждениям манипуляторов, также свободна от направленного идеологического влияния. Однако результат налицо: удивительно, какой внушительный процент выпускников на каждой ступени образования продолжает, несмотря на всю шумиху по поводу контркультуры, верить в этику конкурирующего делового предпринимательства и следовать ей.

Повсюду в социальной сфере к понятиям нейтральности и объективности прибегают всякий раз, когда речь идет о характеристике ценностно ориентированных, направленных видах деятельности, оказывающих поддержку превалирующей установленной системе. Существенным элементом постоянного функционирования системы управления служит тщательно культивируемый миф о том, что никакие частные группы или взгляды не оказывают доминирующего влияния на важные процессы принятия решений в стране. Традиционная экономическая наука издавна утверждает, что все — покупатели и продавцы, рабочие и работодатели — находятся в условиях рынка примерно в равном положении и сами решают свою судьбу в не поддающейся контролю сфере независимого принятия решений в пользу того или иного выбора. Манипуляция в рыночной экономике — это подобие того оптического обмана, которого все опасаются и от которого все пытаются избавиться, но вместо того, чтобы бороться с ним, стараются просто его не замечать. То же самое происходит и на рынке идей. Манипуляторы утверждают, что не существует никакой идеологии, выступающей в качестве механизма управления. Есть лишь, утверждают они, информационно-научный спектр, из которого нейтральный ученый, учитель, правительственный чиновник или любой человек выбирает информацию, более всего подходящую к той модели истины, которую он пытается построить. В самом начале периода наиболее острых за всю историю Соединенных Штатов социальных конфликтов и усиления манипулятивного управления Дэниел Белл опубликовал книгу, возвестившую «конец идеологии».

Человеческие устремления могут способствовать социальным изменениям. Когда ожидания невелики, преобладает пассивность. У каждого человека, безусловно, могут складываться собственные представления о политической, социальной, экономической и личной действительности, однако общим знаменателем всех этих представлений служит взгляд людей на человеческую природу. В конце концов взгляд на природу человека влияет на поведение людей, причем вовсе не потому, что они должны действовать подобным образом, а лишь потому, что они верят, что им следует поступать именно так. Один автор пишет по этому поводу следующее: «...поведение людей не может не зависеть от теорий, которых они сами придерживаются... наше представление о человеке влияет на поведение людей, ибо этим определяется, что каждый из нас ждет от другого... представление способствует формированию действительности».

Легко предположить, что в Соединенных Штатах теория, подчеркивающая агрессивную сторону поведения человека, неизменность человеческой природы, найдет полное одобрение, завладеет многими умами, ляжет в основу большинства работ и будет широко пропагандироваться средствами массовой информации. Несомненно, экономика, основывающаяся на частной собственности и индивидуальном накопительстве, поощряющая их и в силу этого подверженная личным и социальным конфликтам, должна иметь на вооружении теорию, объясняющую и узаконивающую свои практические принципы. Насколько спокойнее считать, что эти конфликтные отношения заложены в самой человеческой природе, а не навязаны социальными условиями! Подобное мировоззрение также прекрасно уживается с антиидеологической позой, принятой системой. Оно порождает «научный» и «объективный» подход к условиям жизни человека, ведет к точному измерению всех порочных сторон микроповедения человека, оставляя без внимания более значимые и в меньшей степени поддающиеся измерению социальные параметры.

Так, например, заправилы средствами массовой информации легко оправдывают ежедневные телевизионные программы, в которых на каждый час приходится с полдюжины убийств, утверждая, что телевидение лишь дает людям то, чего они сами хотят. Очень плохо, пожимают они плечами, что человеческая природа ежедневно в течение восемнадцати часов требует насилия и бойни.

Рынок с готовностью принимает работы авторов, объясняющих агрессивный и хищнический характер человеческой природы, проводя параллели с поведением животных. Что ж, возможно, они правы! Не проходит и дня, чтобы каждый из нас не сталкивался, прямо или косвенно, с поразительным бесчеловечным поведением. Манипуляторы сознанием могут не заботиться о придумывании оправданий, которые притупляют сознание и ослабляют стремление к социальным изменениям. Индустрия культуры, действуя в соответствии с общепринятыми принципами конкурентной борьбы, состряпает бесконечное множество объяснительных теорий. Информационная машина позаботится, строго из соображений выгоды, чтобы люди получили «возможность» прочесть, увидеть и услышать о новейшей теории, связывающей городскую преступность с брачным поведением насекомоядных.

Журнал «Форчун», например, считает хорошим признаком, что некоторые американские ученые обществоведы в своих трактовках социальных явлений вновь подчеркивают «неподатливость человеческой природы». «Ортодоксальный взгляд на среду как на важнейший фактор, влияющий на поведение людей,— пишет журнал,— позволяет прийти к новому выводу относительно роли наследственных факторов: стремление к перестройке общества путем формирования нового человека сменяется разумным пониманием неподатливости фундамента человеческой природы».

Чистый социальный эффект от тезиса, обвиняющего во всем природу человека, выражается в дальнейшей дезориентации, полнейшей неспособности не только устранить, но хотя бы даже выявить истинные причины зла и, как главное следствие, приверженность к существующему статус-кво. Это полное отрицание того, что один автор назвал «человеческим характером природы человека».

«...Полагать, что агрессивность человека или его стремление к собственности свойственно его животной природе,— значит ошибочно принимать некоторых людей за все человечество, современное общество — за все возможные общества, при помощи небывалой метаморфозы выдавать существующее за должное и при таком подходе социальное подавление из причины человеческого насилия превращать в его следствие. Пессимизм в оценке человека служит сохранению статус-кво. Это благо для богатых, подачка для политически пассивных, утешение для тех, кто продолжает пользоваться преимуществами привилегированного положения. Пессимизм слишком дорого обходится лишенным гражданских прав — они платят за него своей свободой... Мужчины и женщины должны верить, что человечество может стать полностью человечным, иначе люди никогда не смогут обрести подлинно человеческое лицо. Другими словами, трезвый оптимистичный взгляд на возможности человека (основанный на признании достижений человечества, но с учетом его слабостей) является необходимой предпосылкой для социального действия, цель которого — превращение возможного в реальное».

Именно в целях предотвращения социального действия (совершенно неважно, сформулирована эта задача отчетливо или нет) и придается такое большое значение любым формам пессимистической оценки человеческих возможностей. Коль скоро мы обречены в силу нашей наследственности, мало что можно изменить. Но существуют слишком веские причины для такой недооценки возможностей человека. Укоренившаяся социальная система зависит от того, насколько ей удается поддерживать в массе, особенно в умах ее «просвещенной» части, сомнение и неуверенность относительно человеческих перспектив.

Манипуляторы сознанием считают, что природа человека, как и весь мир, неизменна. Фрейре пишет: «...угнетатели разрабатывают целый ряд методов, исключающих наличие в мире нерешенных проблем, они изображают мир как некий устоявшийся организм, нечто данное свыше, нечто, к чему люди, будучи всего лишь зрителями, должны приспосабливаться».

При этом совершенно необязательно игнорировать историю. Напротив, постоянный перепев событий прошлого сопровождает разглагольствования о том, какие изменения происходят у нас под носом. Но все это непременно изменения физического характера — новые средства транспорта, установки для кондиционирования воздуха, космические ракеты, упакованные продукты питания.

Манипуляторы сознанием подробно останавливаются на этих вопросах, но старательно избегают рассмотрения изменений в общественных отношениях или в институциональных структурах, поддерживающих экономику.

Любые возможные футуристические измышления детально обсуждаются и разрабатываются. И все же те, кому предстоит пользоваться этими удивительными программами, будут продолжать вступать в брак, воспитывать детей в пригородных домах, работать на частные компании, голосовать за президента в двухпартийной системе и тратить значительную часть своих доходов на оборону, закон, порядок и содержание супершоссе. Мир, за исключением некоторой привлекательной поверхностной смены декораций, останется прежним, основные отношения не изменятся, ибо они, как и сама природа человека, заведомо постоянны. А что касается той части мира, где уже произошли далеко идущие социальные изменения, то сообщения о них (если таковые вообще поступают) подчеркивают лишь недостатки, проблемы и кризисы, за которые с радостью цепляются манипуляторы сознанием внутри страны.

Если же вдруг появляются благоприятные сообщения, то они «балансируются» негативными оценками, восстанавливающими «надлежащую» и хорошо знакомую картину. В редких случаях, когда на экраны телевизоров попадают фильмы о социалистических странах, телекомментатор осторожно помогает зрителю «правильно» интерпретировать увиденное. В противном случае это может нарушить привычное мышление, так усердно культивируемое всеми нашими информационными каналами.

Торговая площадка SEBLOG - только проверенные временем товары и услуги.
Успех - это 1% таланта и 99% труда. Мой авторский блог, ваш Админ.