Прощение

Одарив меня улыбкой, она пошла в павильон. Я открыл окно и закурил.

Что-то с Настей не так. Какая-то она странная. Наверно с мужем проблемы. Я у неё, получается, как громоотвод. Ну, если она думает, что я по первому зову упаду к её ногам, то она сильно заблуждается. Нет, я конечно рад её видеть и чувства мои к ней никуда не делись. Да и влечение есть, но добавился какой-то барьер. Мне трудно будет через него перейти. Может быть, если я точно буду знать, что она искренне хочет меня вернуть... Тогда всё возможно.

Настя вышла из павильона и села в машину. Она протянула мне бутылку сока и бутылку минералки.

— Если воду не будешь, положи пока в «бардачок». — Попросила она.

Настя завела машину.

— Отъедем немного, — пояснила она.

Мы отъехали вглубь двора и встали под огромным деревом. Вокруг сплошным ковром лежали желтые опавшие листья. В-общем романтика!

Настя отвернулась от меня, достала зеркальце, быстро осмотрела своё лицо, поправила волосы и снова повернулась.

— Ну, рассказывай, как живешь, — мило улыбнувшись попросила она.

— Да чё рассказывать... Всё, как всегда! Ты то как? Как сын?

— Сын хорошо. Он у моих родителей сейчас.

— А Виолетка как? — спросил я, вспомнив о том, что у неё была собака.

— Тоже хорошо. Она тоже у родителей.

— Весело сейчас, должно быть, твоим родителям. — Попытался пошутить я.

— Да уж. — Улыбнулась она.

— Ну а, что ж ты грустная такая?

Настя на минуту задумалась. Вдруг на глазах выступили слезы и она, еле сдерживаясь, чтоб не разреветься, стала рассказывать.

Она рассказала, что уже через несколько недель после свадьбы она поняла, что любит меня и, что эта свадьба была ошибкой. Но уже было поздно, что-то менять, ведь она уже была замужем, и ей очень хотелось, чтоб у неё была семья! К тому же она была беременна. Это, как она сказала, была главная причина замужества. Этого парня Настя не любила, просто у них завязался роман, и в итоге она «залетела». Ну, а он, естественно, предложил ей выйти за него. Он её тоже не любил. Очень скоро у них начались ссоры. Рождение ребенка их несколько примирило, и Настя подумала, что теперь у них всё будет хорошо. Потому и меня она тогда попросила оставить её в покое. Однако ссоры вскоре снова начались. А потом Настя узнала, что муж ей изменяет. В-общем они уже чужие друг другу люди, и в последнее время почти не общаются. Он то в командировках, то живет где-то в другом месте.

Это то, что я понял из её сбивчивого рассказа. У меня было очень странное чувство. С одной стороны мне, конечно, было жаль Настю, я видел, что ей очень плохо. Но с другой стороны у меня появилось какое-то злорадство. Где-то в глубине души мне было приятно, что ей воздается за то, что она сделала мне.

Рассказывая, Настя всё-таки не сдержалась и расплакалась. Кончив рассказ, она уткнула лицо в ладони. Я смотрел на её вздрагивающую голову, и мне очень захотелось её утешить. Протянув руку, я стал гладить её по волосам. Мне нравились её волосы, нравилось касаться их.

Настя подняла голову. Лицо её было красным, тушь потекла. Мгновение она смотрела на меня, после чего придвинулась ко мне, обхватила меня руками, положила голову мне на плечо и снова расплакалась. Я обнял её. Прижал к себе, как можно крепче. Обнимая её, я отметил, что она располнела. Но все-таки это по-прежнему та Настя, которую я любил. И вот я снова чувствую её горячее тело.

Несколько минут спустя Настя, наконец, успокоилась и перестала плакать. Подняла голову и посмотрела на меня глазами, полными нежности. Она проводила ладонью по моим щекам. Потом поцеловала меня в губы. Страстно. Я стал отвечать ей. Я видел, что она колется о мою щетину, но старается не подать виду.

Мне очень захотелось коснуться её груди. Я стал засовывать руку ей под кофту, но она меня вдруг остановила.

— Подожди! Здесь народу много! — Она кивнула на прохожих, которые непонятно откуда вылезли. — Давай отъедем.

— Ну давай. — Ответил я.

Охватившая меня страсть вдруг отступила. Я откинулся на спинку. Настя в это время достала зеркальце и какую-то пудру, и немного привела себя в порядок. После этого мы двинулись в путь. Мы не стали выезжать на главные дороги, а ехали окружными путями. Я понял Настин замысел — мы ехали на берег. Там можно было найти уединенное место. Во всяком случае, уединенное в это время. Мы раньше время от времени ездили на берег.

Ехали мы молча, хотя было видно, что Настя хочет что-то сказать.

— А помнишь, как мы раньше ездили? — Наконец спросила она. — Загород или просто катались. Ты мне руками ножки гладил и... ну... писечку. Чтоб я возбудилась... Помнишь?

— Помню. — Ответил я, наверно несколько прохладно, потому, что Настя снова умолкла.

Конечно, я помнил эту нашу игру. Я ласкал её руками во время поездки. Очень часто она так возбуждалась, что сворачивала с дороги в укромное местечко, и мы занимались сексом прямо в машине. Хотя иногда её терпения хватало, и мы доезжали до её дома. И уже там предавались любви.

Я посмотрел на Настину ногу. Видна была только коленка. Остальное было скрыто юбкой и сапогом. Я аккуратно коснулся коленки. Настя сделала вид, что не замечает. Она по-прежнему смотрела на дорогу, не отрываясь, но на её губах появилась лёгкая улыбка. Я провел рукой по бедру, пытаясь задрать юбку. Настя немного приподнялась, чтоб не удерживать её. На ней были красивые чулки. Она вообще любила носить чулки и знала, что мне нравится, когда она в чулках. Я стал аккуратно гладить её бедро. Настя закусила нижнюю губу. Мои прикосновения её явно заводили. Я коснулся пальцами внутренней стороны её бедра. Настя вздрогнула. Это уже было похоже ...

на наши игры, правда, раньше я делал это смелее. Но сейчас мною овладела какая-то робость. Вроде бы я столько раз касался её тела, что довольно глупо робеть, однако я робел...

Настя, возбуждаясь всё сильнее, раздвинула ножки, тем самым, как бы приглашая мою руку в свою святыню. И я принял это приглашение. Она была вся мокрая там. Я чувствовал влагу через тонкую ткань её трусиков. Нащупав пальцами её губки, я стал их гладить. Настя стала тяжело дышать и вертела головой, пытаясь найти место, где бы остановиться.

Наконец мы выехали на берег и заехали в какие-то заросли. Посмотрев по сторонам, и убедившись, что вокруг никого нет, Настя впилась мне в губы поцелуем. Рука её в это время залезла мне в ширинку, достала мой уже вставший член и стала его гладить. Погладив его несколько секунд, Настя оторвала свои губы от моих, и стала поспешно стягивать с себя трусики. Юбку она задрала на пояс. Я снял с себя куртку, затем полностью расстегнул свои джинсы, и немного стянул их вместе с трусами. Настя, что-то нажала сбоку от меня, и моё кресло немного отъехало назад. Теперь места стало больше, и сидеть было удобнее. Порывшись в сумочке, Настя достала презерватив. Она сама его открыла и натянула на мой член. После этого она несколько неуклюже перекинула свою ногу через мои, и уселась мне на колени. Лицом ко мне разумеется! Снова поцеловала меня в губы. Затем немного приподнялась, и, взяв рукой мой член, приставила его к своей дырочке. Проделав это, она рывком на него уселась, издав протяжный стон. Несколько секунд Настя привыкала ко мне, затем обхватила меня руками, и стала подниматься и снова насаживаться на мой член.

Я вспомнил, как мы раньше занимались сексом в машине. В таком положении мы это тоже часто делали, но та машина была просторней, и сексом заниматься было удобней. К тому же обычно мы предпочитали делать это по-другому. Мы раскладывали сиденья, и получалась большая кровать. Настя ложилась на спину, а я ложился на неё. Или я ложился на спину, а она садилась на меня. Или она вставала на четвереньки, а я пристраивался сзади. Правда, последнюю позу я не очень любил использовать в машине, так как головой обычно опирался в потолок.

Настя продолжала монотонно подпрыгивать. Тут до меня дошло, что и сексом она стала заниматься по-другому! Она обхватила мою шею руками и сопела мне в ухо, иногда постанывая. А раньше она любила шептать мне в ухо всякие нежности. Да и движения её таза изменились, стали резкими. В былые времена она садилась на меня нежно и плавно. К тому же любила растягивать удовольствие. Теперь же складывалось впечатление, что она хочет поскорее кончить.

Мне стало жарко. Я посмотрел на окна, и увидел, что они запотели. Скосив глаза, я взглянул на Настю. Она тоже была мокрая. Глаза её были закрыты, лицо сосредоточенно. От всего этого мне снова стало тоскливо. Эрекция не проходила, но страсть снова пропала. Хотя возможно её и не было, а было только возбуждение.