Промышленный майнер

О промышленном майнинге

О своих успехах в майнинге любят рассказывать на ютубе только школьники и дилетанты. Профессионалы не раскрывают деталей, у нас очень узкий круг общения. Сейчас майнинг переживает бум — тысячи людей думают, что они нашли легкий способ нажать кнопку «бабло», пить пиво и считать цифры. На самом деле это сложная, выматывающая и кропотливая работа. Разница между домашним майнингом на балконе и моим нынешним масштабом — это разница между бабушкой, которая вяжет шерстяные носки, и трикотажной фабрикой, где пачки вылетают с конвейера каждую секунду.

Я окончил Институт нефти и газа в Москве, давно. Потом работал старшим менеджером в инжиниринговой компании. До 2016 года вообще ничего не знал про торги и криптовалюты. Но однажды я спалил сотрудников, которые майнили биткоины в нашей локальной сети, прямо на рабочих компьютерах, — машины страшно зависали и тормозили, куда-то утекала вся производительность. Конечно, это безумно выгодно, когда за расход электроэнергии на майнинг платит чужая контора, а не ты сам. Ребятам пришлось объяснить мне, что конкретно они делали. Тогда-то я и втянулся.

Свою первую ферму я собирал по видеоинструкциям на ютубе. Простейший майнинговый «риг» сейчас (компьютер для майнинга) — это пять видеокарт Radeon RX480, материнская плата и блок питания, рассчитанный на потребление минимум тысячи ватт электроэнергии. Все это упаковано в деревянный куб без стенок. Я собрал такой за 100 тысяч рублей. В интернете можно найти много онлайн-калькуляторов доходности майнинга, не нужно даже уметь считать в столбик. В среднем прибыль с одного рига из пяти видеокарт — 35-40 тысяч рублей в месяц. Я воспринял это как развлечение. Проблемы возникли, когда в квартире, рассчитанной на потребление 8-10 киловатт электричества, пробки выбивал фен, включенный моей женой: всю остальную энергию забирала майнинговая установка.

Всерьез я посмотрел на майнинг, только когда перешел с биткоина на другую криптовалюту — эфир (Ethereum) — и прикинул, как можно масштабировать ферму, какой доход она может приносить. Тогда родился мой инвестиционный проект: партнеры вкладываются в закупку оборудования, а я собираю и настраиваю фермы огромного размера для круглосуточной работы.

Первыми партнерами осенью 2016 года стали друзья, потом информация пошла по сарафанному радио. Я уволился из компании, арендовал промышленный ангар площадью в одну сотку, настроил вентиляцию, 22 тысячи кубометров свежего воздуха в час — фермы сильно нагреваются.

На первые инвестиции я собрал такую же установку, что и дома, но с качественным теплоотводом. Потом еще одну ферму, с более дорогими видеокартами, потом еще и еще.

Я не могу раскрыть доходы. Сейчас вся инвесторская ферма потребляет уже более 200 кВт/ч. Для сравнения: моя домашняя установка на 30 видеокарт съедает всего 5 кВт/ч (ее доходность — около 200 тысяч рублей в месяц).

Этой зимой арендодатель спросил, чем мы занимаемся. Я объяснил. Через месяц он тоже вошел в долю. Мои инвесторы — очень разные люди. Они никогда не отдают свои последние деньги. Есть пара человек со сверхдоходом, но пока нет олигархов.

Промышленный майнинг — это закрытый бизнес. Я единственный человек, который бывает в ангаре. Оборудование на десятки миллионов рублей просматривается видеокамерами со всех углов. Я не могу даже уборщицу нанять, потому что если она прольет воду или просто захочет протереть фермы мокрой тряпкой, это будет катастрофа. Час простоя оборудования дорого обходится моим инвесторам. Все договора с ними заключаются на словах — закон просто не описывает услуги, которые я предоставляю.

Об устройстве криптовалют и «деньгах из ничего»

Самая частая претензия, которую слышат майнеры: «Вы же делаете деньги из воздуха!». Чтобы понять, почему это неправда, нужно разобрать простейшую экономическую модель. Представим, что я собираюсь отправить другу небольшую сумму, безналично. Деньги якобы переходят с моей дебетовой карточки на его карточку. Реально же капитал никуда не перемещается. Деньги остаются на том же самом месте, поменялись только циферки на счетах — обозначение того, сколько банк мне должен. Люди перекладывают ответственность на банки, доверяют им, но в банковской системе регулярно обнаруживают дыры, потому что ей управляют люди. Кроме того, банк берет комиссию даже за транзакции между отдельными физическими лицами, пусть она и невелика. Если же ты распоряжаешься капиталом корпорации, комиссия банков становится просто огромной.

Криптовалюты избавляют сразу от двух этих проблем — посредничества и большой комиссии. Биткоин — это самая первая и самая популярная криптовалюта. Его удобно использовать в качестве примера. Отправитель биткоина (BTC) соединяется с получателем напрямую, peer-to-peer, деньги не передаются через третьи руки. Но запись о транзакции подтверждается майнером — вернее, его компьютером, или майнинговой фермой. Таких ферм — сотни тысяч по всей планете. То есть система децентрализована. Единственная функция, которую выполняют фермы, — записывают новые транзакции в блоки, а блоки добавляют в гигантскую общую базу. База называется «блокчейн», и в ней сохранены следы абсолютно всех цепочек транзакций, которые когда-либо происходили в биткоинах. У всех майнеров данные блокчейна должны быть идентичны — обмануть систему нельзя, транзакция не пройдет, если откуда-то в системе вдруг возникнет запись о «лишних» биткоинах, которых нет в записях других майнеров.

О невыгодном биткоине и китайской монополии

Откуда же тогда берутся новые биткоины в валютной системе, где нет центрального банка? Новая монета возникает на счету у майнера автоматически, когда его ферма внесла в блокчейн очередной блок. Новые биткоины — это как бы награда за вычислительные мощности, которые майнер предоставил системе. Без мощностей майнеров система не сможет подтверждать и проводить платежи. Этот механизм записан в сам программный код, на котором работает криптовалюта, и этот код также строго идентичен у всех.

Когда-то выпуск новых биткоинов прекратится — это называется «ограниченная эмиссия». Всем известно, что сейчас выпущено 18 из 21 миллиона биткоинов. Параллельно уменьшается и вознаграждение для майнера за новый завершенный блок — то есть сложность майнинга возрастает.

Есть очень много криптовалют, использующих блокчейн в своей работе, и везде принципы схожи. Я использовал биткоин только для аналогии. На самом деле в России биткоин уже давно никто не майнит — это стало экономически невыгодно. Сейчас его держит Китай, то есть больше половины всех биткоин-транзакций в мире проходят через три-четыре китайских майнинговых пула — несколько майнеров объединяются в группу, чтобы вместе быстрее формировать и записывать блоки в блокчейн.

Да, спрос на биток огромный, капитализация — 833 миллиарда долларов. Но и сложность майнинга выросла в десятки тысяч раз, вознаграждение стало мизерным, и ждать его очень долго. У китайцев условия совсем другие. Их заводы серийно выпускают устройство под названием ASIC — это металлическая коробка размером с тостер, в ней куча чипов и вентилятор. Заточена она исключительно под майнинг биткоина, и кроме его криптографической операции ничего не умеет. ASIC’ами в Китае загружают целые здания и кварталы в городах, которые отданы под майнинговые фермы, похожие на гигантские серверные цеха. Последний писк — вагоны для майнинга. Чипы погружают в герметичные ванны с диэлектрической жидкостью, ваннами набивают классические контейнеры.

Не спрашивайте меня, рентабельно ли это. Просто посмотрите на курсы. Все, кто начал майнить, как и я, уже окупили свое оборудование несколько раз. Десятки криптовалют, основанных на блокчейне, вроде Ethereum (эфира), ZCash, Lightcoin и многих других — все взлетели в цене, хотя электроэнергия и себестоимость майнинга остались на том же уровне. Кроме биткоина — просто забудьте о нем: он торгуется на бирже и покупается, но не майнится.

Про дефицит видеокарт, быт майнеров и хитрость украинцев

Сейчас найти стандартные видеокарты за 12-15 тысяч рублей и блоки питания на киловатт вы просто не сможете — все выгодные комплектующие для ферм майнеры раскупили в оптовых масштабах. Более того, хороших карт нет даже у поставщиков из Китая, которых все профессионалы знают в лицо. Спрос на видюшки для майнеров превышает спрос от геймеров десятикратно. Китайские заводы настолько загружены заказами на внутреннем рынке, что официально придержали экспорт.

Последнее время я сплю по три-четыре часа в день. Когда тебе нужно объединить и скоординировать работу 1,5 тысячи видеокарт, программы приходится писать самому. Хотя программное обеспечение для домашнего майнинга можно скачать бесплатно.

Я потратил много времени, чтобы наладить удаленный контроль за оборудованием — с телефона или планшета, через «team viewer’ы», но все равно езжу в ангар каждый день. Там жарко и очень шумно, проводить в помещении больше четырех часов невозможно. Части фермы то и дело отваливаются, их нужно заменять новыми, постоянно увеличивать общую мощность. Своим инвесторам я гарантирую стабильную доходность только на следующие два-три года.

Главный параметр фермы — ее «хэшрейт» (hash rate), то есть сколько раз в секунду установка производит вычисления криптографического алгоритма для проверки новой транзакции. Одна хорошая видеокарта должна выдавать в среднем от 25 до 28 Mh/s (мегахэш в секунду) или 3-4 долларов в день, если ты майнишь популярную криптовалюту.

Для домашних майнеров все творчество заключается именно в том, какие карты подобрать, как балансировать на приемлемой мощности и доходности, как рассчитать окупаемость рига, в какую комнату поставить ферму для лучшего охлаждения. Майнинг как хобби быстро перерастает в род деятельности, потом — в стиль жизни.

Я не знаю ни одного майнера, который по прошествии четырех месяцев окупаемости не вложил еще больше денег в новые фермы. Некоторые извращенцы заставляют ригами на 15-20 карт весь балкон в хрущевке, гараж или отдельную комнату в многоэтажке — перегружают розетку, нагревают воздух в помещении до 60 градусов. Мне бы не хотелось иметь таких соседей.

Моя промышленная ферма входит в крупный международный пул, где мы в ТОП-10 по мощности. В России же можно насчитать максимум 200 таких ферм — большинство из них бизнесмены размещают на Дальнем Востоке, где традиционно дешевое электричество. В Москве и области — не больше полусотни. К слову, Китай строит для своих промышленных ферм целые гидроэлектростанции. Россия по объему майнинговых мощностей находится на седьмом-восьмом месте, но наш отрыв до бразильских или европейских мощностей огромен.

Украина пошла еще дальше, там майнинг — настоящая эпидемия среди молодых парней. Многие украинские майнеры не платят за электричество вообще, просто протягивают кабель к трансформатору или уличным проводам. Видеокарты везут контрабандой из Польши либо напрямую из Китая. У нас за расходом и напряжением в сети следят строже, хотя наглые и хитрые майнеры все равно стараются арендовать помещения в области, в поселках, где можно подключиться нелегально.

О терроризме и «пирамидах»

За доллары, евро и рубли каждый год покупают такое количество оружия, кокаина, героина и услуг проституток, что доля криптовалют на этом черном рынке — микроскопическая. Объемы, в которых терроризм оплачивают долларами, в миллионы раз больше тех, что проходят через биткоин. Все остальное — это сказки для обывателей. Мою бабушку можно убедить, что биткоином финансируют ИГИЛ, а я знаю, что партию в 500 автоматов Калашникова за биткоины тебе никто не продаст. Кроме того, алгоритм биткоина позволяет полиции эффективно бороться с наркотрафиком — чтобы отследить сеть дилеров, нужно просто поймать наркомана, забрать у него мобильник с открытым кошельком и отследить переводы. Так ты найдешь кошельки дилеров, даже не нужно делать никаких запросов в банки или маркировать наличку. Да, дальше органы должны поработать, чтобы идентифицировать и поймать всех этих людей.

Второе, что приходится слышать от обывателя, — если за биткоином стоят не террористы, то уж точно «пирамида и Мавроди». С этим бесполезно спорить, если человек не знает, как работают фондовые и валютные биржи. Цена любой валюты определяется спросом на нее и больше ничем. Резко курс конкретной валюты способны двигать только люди, обладающие большой долей капитала в ней относительно общего числа вложенных средств. Первый раз курс биткоина сделал ликвидным американец, который заплатил криптовалютой за две коробки пиццы. Это была первая в истории сделка, в которой электронная валюта была обменена на реальный товар. Теперь 22 мая — профессиональный праздник всех майнеров (Bitcoin Pizza Day).

Сейчас МММщикам нужно владеть суммарно хотя бы 5-10 миллиардами долларов, чтобы сильно влиять на курс биткоина. Мне кажется, это просто смешно. Только китайские майнеры и американские спекулянты сейчас обладают таким влиянием на биткоин. И они постоянно сливают в доллары свой доход от роста курса — тогда мы видим коррекцию.

О майнинге и законе

Государство сопротивляется криптовалютам не из-за безопасности, а потому что это разрушает источники пополнения бюджета. Пока государству нужны налоги, оно будет запускать руку в ваш карман через банки. И национальная безопасность тут ни при чем.

В нашей юридической системе для майнинга даже нет подходящей терминологии — такой способ эмиссии какой-либо валюты просто не описан в законодательстве, а значит, и доход с него не может быть легальным. Но если ко мне придет полицейский и спросит обо всех этих тысячах мигающих лампочек, я скажу, что машины просто заняты вычислениями. Какими — его не касается.

О личных мотивах

Я занимаюсь майнингом не ради денег. Я получаю кайф от того, что раньше других становлюсь частью будущего. Еще пару лет назад технология NFC или Apple Pay была диковинкой. Сейчас расплатиться смартфоном, бесконтактно, можно на любой заправке. В Штатах за биткоин можно купить пончик или квартиру. Я уверен, что и Россия к этому придет. Сейчас у меня виртуальных счетов больше, чем дебетовых, и я не помню, когда последний раз брал в руки наличные.

Я все реже объясняю знакомым, чем занимаюсь. Все нюансы разжевываю только своим новым инвесторам. Моя семья и так пользуется криптовалютами. Жена ушла с работы, иногда помогает мне нажимать кнопки. Старший сын понемногу торгует на криптобирже. На его восприятии труда это сказывается отлично — он видит, сколько усилий нужно потратить, чтобы обрести капитал и построить свое производство.

Моя модель бизнеса универсальна для любой страны. Но кто сказал, что в условной Германии я буду кому-то нужен, что там доли мощностей у майнеров уже не распределены? Кто гарантирует, что я смогу найти поставщиков дефицитного оборудования? Я не готов проходить через это снова. Я с большим трудом настроил дистанционное управление своим производством. У меня сложился в России узкий круг друзей, которые меня понимают. В конце концов, жизнь не определяется хэшрейтом.

Подписывайтесь на канал "Взгляд изнутри" и делитесь статьей с друзьями