Проклятое поле

История эта приключилась с моим отцом в те времена, когда студентов отправляли в какие-нибудь глухие колхозы на помощь.

Моему отцу выпала честь вместе с еще такими же пацанами, кто учился в Агротехническом, быть отправленным на весенний сев.

Колхоз оказался старый и глухой. Деревни почти не было, кругом одни поля. Оставалось еще парочка старожилов.
О том, что здесь когда-то жили люди, напоминали только глубокие провалы осыпавшихся погребов и гнилые бревна, заросшие бурьяном и мхом.

На второй день по приезду группу во главе с отцом отправили на сеялках на поле, которое носило дурную славу.

Однако в первый же день мы узнали от местных сторожей, что поле это опасное. Ни один сев не удается хорошим.

То комбайн встанет колом, то тракторист угодит под сеялку, так его так перемолотит, что не узнать потом.

Говорили, что все это из-за того, что на том месте когда-то было кладбище, а при коммунистах его распахали и на колхозные нужды пустили.

Приехали мы на то поле стали работать. Сеялки расположили так, что одна впереди, за трактором, а другие две – сзади нее, по бокам.

А завершает все это множество борон. Отца поставили на главную с еще одним парнем.

Работаю они, сделали один круг по полю, второй, третий…

И вдруг с задней сеялки раздался душераздирающий крик.

Глянули, а их друг висит под сеялкой. За бункер одной рукой держится, платформа из-под ног оторвана и висит на одном болтике.

Еще чуток, и сорвется он под зубья острых борон. Отцу даже дурно стало.

Стал он кричать и махать трактористу, чтобы тот трактор заглушил.

Но грохот стоит такой, что мужик его не слышит.

Тут, на счастье, паренек, что с отцом был, быстро сообразил. Схватил камень и швырнул в трактор.

Встали. Выскочили из кабины на землю и бросились бежать к пострадавшему.

А тот лежит, глаза по полтиннику, слова вымолвить не может.

Штаны у него в хлам разодраны, ноги поцарапаны жутко, но сам сильно не пострадал.