Призраки

16.

Для кого-то из нас ночи кажутся слишком долгими. Для кого-то — не ночи, а дни. Свет включается, когда Сестра Виджиланте решает, что солнцу пора вставать, но сегодня нас будит не рассвет, а запах. Просто мечта, а не запах. Он выманивает нас в коридор из гримерок. Мы — как ходячие зомби, которых ведет вперед собственный нос.
Директриса Отказ выходит в коридор, спотыкается, но успевает опереться о стену напротив ее открытой двери. Она стоит, держась за стену, и говорит:
— Кора? Кис-кис-кис.

Преподобный Безбожник, уже в коридоре, безуспешно пытается застегнуть молнию на своих матадорских штанах, которые еще вчера были впору.
— Это все привидение, — говорит он. — Оно делает так, чтобы наша одежда садилась.
Ожерелье из медных колокольчиков врезается в шею Матери-Природы так туго, что каждый раз, когда она сглатывает слюну, колокольчики тихо позвякивают.
— Черт, — говорит она. — Эта последняя порция Товарища Злыдни была явно лишней.

Из следующей двери выходит Недостающее Звено. Голова запрокинута так, что волоски у него в ноздрях торчат чуть ли не вертикально вверх. Он принюхивается, проходя мимо Директрисы Отказ и Преподобного Безбожника. По-прежнему принюхиваясь — его раздутые ноздри походят на две волосатых черных дыры, — он делает еще шаг к сцене, к зрительному залу за сценой. Директриса Отказ говорит:
— Кора… — и сползает на пол.
Из другой двери выходит миссис Кларк. Она говорит:

— Сегодня нам нужно завернуть Товарища Злыдню. И отнести ее к мистеру Уиттиеру.
Лежа на полу. Директриса Отказ говорит:
— Кора…
— Да в жопу кота, — говорит Мисс Америка. Она стоит в длинном, расшитом драконами халате китайского мандарина; стоит, привалившись к дверному косяку своей гримерки. Руки, тонкие, словно паучьи лапки, вцепились в дверную коробку. Лицо похоже на бледное пятно вокруг черной размазанной кляксы рта. Мисс Америка говорит: — У меня голова раскалывается, — и трет ладонью лицо.

Она вытряхивает из-под халата одно плечо и вытягивает из рукава тонкую белую руку-змею. Поднимает ее над головой. Кисть безвольно свисает, под мышкой чернеют отросшие волосы. Она говорит:
— Вы пощупайте мои лимфатические узлы. Они все воспалились.
Вся рука сверху донизу исполосована царапинами. Это царапины от кошачьих когтей. Мили и мили длинных красных отметин, почти вплотную друг к другу.
Приглядевшись к ее лицу. Недостающее Звено говорит:

— Что-то ты плохо выглядишь. — Он говорит: — Язык весь черный.
И Мисс Америка роняет руку и стоит, вся обмякшая, в дверном проеме. Ее распухший черный язык облизывает губы такие же черные. Она говорит:
— Мне ужасно хотелось есть. Вчера, перед сном, я съела всю свою помаду.
Переступая через Директрису Отказ, она говорит.
— А чем это пахнет?

Пахнет сытным горячим завтраком, тостами и яичницей. Пахнет разогретым жиром. Коллективная галлюцинация, порожденная голодом. Пахнет улитками и хвостами омаров. Пахнет свежими английскими булочками.
Граф Клеветник идет следом за Недостающим Звеном, идущим следом за миссис Кларк, идущей следом за Сестрой Вид-жиланте. Все мы идем на запах — через сцену, по центральному проходу, к фойе.
Мисс Апчхи сморкается. Принюхивается и говорит:
— Это масло.
Пахнет горячим сливочным маслом.

В каждом театре живет привидение.
Теперь запах жира — призрак Товарища Злыдни — будет преследовать нас всякий раз, когда мы включаем микроволновку. Мы будем дышать ее запахом. Ее масляный сладковатый душок останется с нами уже навсегда.
Из других ароматов ощущается только запах восковницы: изо рта Матери-Природы, которая наелась ароматерапевтических свечей.
На середине прохода мы все замираем.
Где-то снаружи, едва различимо, стучит град. Или трещит автоматная очередь. Или там бьют в барабан.

Ураган дробных щелчков и ударов, набегающих друг на друга. Быстрый, негромкий треск — из фойе.
Мы стоим в черном гипсовом центре египетского зала с его тусклыми, пыльными звездами, затянутыми паутиной. Держимся, чтобы не упасть, за позолоченные спинки черных кресел. Стоим, слушаем.
И автоматная очередь, буря с градом, вдруг умолкает.
Нужно, чтобы что-то случилось.
Что-то волнующее.
Поразительное.
В синем бархатном холле пищит микроволновая печь. Раз, другой, третий.
Призрак Товарища Злыдни.

По-прежнему держась рукой за свое ожерелье, Мать-Природа тяжело опускается в ближайшее кресло, обтянутое грубым черным мохером.
Святой Без-Кишок смотрит на Преподобного Безбожника, который смотрит на Хваткого Свата, который смотрит на Графа Клеветника, что-то пишущего у себя в блокноте, и тот кивает: ага. И они идут по проходу, к выходу в фойе. Все остальные — за ними. Под наблюдением видеокамеры Агента Краснобая.

Выходим из зала. В фойе — ни души. За каждым диваном и креслом прячутся тени. Дальней стены не видно: тусклого света немногих оставленных нами лампочек не хватает на все пространство. Двери туалетов распахнуты, кафельный пол влажно поблескивает, все залито водой из засорившихся унитазов. В лужах киснут размокшие комья туалетной бумаги.
Но даже сквозь вонь неисправной канализации, испорченных тетраззини с индейкой, поджаренной задницы Товарища Злыдни, все равно чувствуется запах… масла.

Сквозь дымчатое стекло в дверце микроволновки видно, что там внутри что-то есть. Оно занимает почти всю духовку. Что-то белое.
Кто-то визжит. Это Недостающее Звено. Наш волосатый человек-зверь. Он визжит, с размаху впечатывает ладони в буфетную стойку и перемахивает на ту сторону, высоко вскинув ноги. Уже за стойкой, он дергает дверцу микроволновки и хватает то, что внутри.
И снова визжит, и роняет то, что схватил.
К тому времени Обмороженная Баронесса уже перепрыгнула через стойку.

Графине Предвидящей тоже не терпится посмотреть.
Мать-Природа говорит:
— Это попкорн.
Ее колокольчики позвякивают при каждом слове.
Еще один визг из-за стойки — и что-то белое подскакивает к потолку. Руки тянутся вверх, отбивают его, как в волейболе, белый бумажный мяч — так чтобы его никто не достал. Под лучом видеокамеры он превращается в белую закрученную луну, исходящую паром.

Мисс Апчхи смеется и кашляет. Графиня Предвидящая плачет, пряча глаза под темными очками. Мы все тянемся к этому белому шару. Вдыхаем его горячий, крутящийся, маслянистый запах.
Хваткий Сват кричит:
— Нам нельзя! — Он машет руками и кричит: — Нам нельзя это есть!
Бумажный шар перелетает из рук в руки, кружится и подскакивает к потолку.
И Графиня Предвидящая кричит:
— Он прав. — Она кричит: — А вдруг нас сегодня спасут?!
Один прыжок человека-зверя, и Недостающее Звено хватает пакет обеими руками.

Звено делает пас графине, а та, в свою очередь, — Хваткому Свату, который бежит в туалет.
Все остальные: Святой, Мисс Америка, Сестра и Баронесса, — мы все бросаемся следом, с криком и плачем. Агент Краснобай со своей камерой идет самым последним. Он говорит:
— Только вы не деритесь. Пожалуйста, не деритесь. Пожалуйста…

Граф Клеветник уже перематывает пленку, чтобы еще раз послушать барабанную дробь попкорна, который готовится в микроволновке, А потом — тихое «дзынь», возвещающее о том, что попкорн готов.
За стойкой остались лишь Повар Убийца и миссис Кларк.
Для Матери-Природы наш призрак — это Лентил, ее подруга. Для Мисс Апчхи — ее учительница по английскому, у которой был рак. Точно так же, как мы, не сговариваясь, перепортили всю еду, этим призраком может быть каждый из нас. Или даже двое или трое.

Слышно, как в туалете спускают воду. Раз, другой, третий. Нестройный хор стонов разносится эхом, отражаясь от кафельной плитки. Очередная порция воды переливается через порожек, устремляется к краю синего ковра.
Вода, где плавают комья размокшей бумаги. И хлопья попкорна. Еще один подарок от нашего доброго привидения.
По-прежнему глядя в открытую микроволновку, миссис Кларк говорит:

— Мне до сих пор как-то не верится, что мы убили ее… По-прежнему шумно вдыхая промасленный воздух. Агент Краснобай говорит:
— Могло быть и хуже.
В потоках воды, льющейся из туалета на синий ковер, плавают волоски шерсти. Кошачьей шерсти. Тонкий ошейник из черной кожи. Какие-то хрупкие косточки.
Директриса Отказ уже вышла в фойе, следом за всеми. Она пришла как раз вовремя, чтобы увидеть маленький череп с крошечными зубами, обглоданный кем-то дочиста и извергнутый унитазом.

На ошейнике — маленькая гравированная табличка. На табличке написано: Мисс Кора.
Отвернувшись, чтобы не видеть лица Директрисы Отказ, глядя на свое отражение в зеркале за буфетной стойкой, миссис Кларк говорит:
— Что?! Что может быть хуже убийства?!

Все материалы, размещенные в боте и канале, получены из открытых источников сети Интернет, либо присланы пользователями  бота. 
Все права на тексты книг принадлежат их авторам и владельцам. Тексты книг предоставлены исключительно для ознакомления. Администрация бота не несет ответственности за материалы, расположенные здесь