Популизм о ядерном оружии в Беларуси

В этом году исполняется 70 лет испытанию первой советской атомной бомбы и 25 лет подписания Меморандума о гарантиях безопасности в связи с присоединением Республики Беларусь к Договору о нераспространении ядерного оружия (Будапештского меморандума). Практически сразу после подписания договоров о выводе ядерного оружия с территории Республики Беларусь от различных политиков и граждан стали слышны громкие заявления (слышны они и сейчас), которые в большинстве своем носят популистский характер. Чтобы разобраться в объективной составляющей процесса вывода ядерного оружия проанализировал некоторые источники информации того времени и представляю их вашему вниманию.

Международные правовые акты

Движение Беларуси к безъядерному статусу началось в конце 1980-х годов, причем как со стороны властей, так и политических движений. В 1988-1989 гг. среди программных установок БНФ были положения о преобразовании Беларуси в безъядерную зону. В 1990 г. на 45-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН министром иностранных дел БССР П. Кравченко было внесено предложение о создании безъядерной зоны в Центральной Европе, которая включила бы Беларусь, Украину и Прибалтику. Но ни Россия (РСФСР в составе СССР на то время), ни страны НАТО не поддержали предложение.

Вообще говоря, безъядерность в мировом масштабе сама по себе выглядит как популизм, хотя и есть безъядерные зоны (Африка, Латинская Америка и др.), но вряд ли стоит ожидать отказа от ЯО США или России. 7 июля 2017 года в штаб-квартире ООН был принят Договор о запрещении ядерного оружия – международное соглашение, которое запрещает разработку, испытание, хранение, приобретение, транспортировку и использование ядерного оружия. Договор вступит в силу после того, как его ратифицируют 50 государств (на данный момент ратифицировали 21 страна), ни одной ядерной державой или их союзниками договор не подписан. Не подписала его и Беларусь.

27 июля 1990 г. состоялась сессия Верховного Совета БССР, на которой была принята Декларация о независимости Белорусской ССР. Декларация содержала и такой пункт: «Беларуская ССР ставіць мэтай зрабіць сваю тэрыторыю бяз’ядзернай зонай». В ходе рассмотрения Декларации на сессии ВС ряд депутатов предлагали записать сразу «территория Белоруссии объявляется безъядерной зоной» [НАРБ. Ф968, О1, Д 2317, с.72,77]. Группа депутатов, в которую входил и А.Г. Лукашенко, предлагали такую редакцию: “Беларуская ССР урачыста абвяшчае аб сваім намеры стаць у будучым пастаяннай нейтральнай бяз’ядзернай дзяржавай”.

На тот момент депутаты в части безъядерного статуса скорее опирались на собственное понимание, чем на международное право. Основным международным правовым актом, определяющим ядерный статус государства, был Договор о нераспространении ядерного оружия 1968 г. (ДНЯО), в статье IX которого указано: «для целей настоящего Договора государством, обладающим ядерным оружием, является государство, которое произвело и взорвало ядерное оружие или другое ядерное взрывное устройство до 1 января 1967 года». Таким образом, Белорусская ССР с точки зрения международного права была безъядерным государством (non-nuclear-weapon State) и в декларации независимости вполне можно было записывать безъядерный статус государства в виде объявления/констатации, а не цели. Но даже в цели депутаты записали не безъядерным государством, а зоной, что с точки зрения международного права не совсем корректно, поскольку зоной безъядерной объявляется территория группы государств на основе договора. В то время ряд депутатов смущал факт размещения ЯО на территории Беларуси и это их мотивировало записать в декларацию не фактический безъядерный статус, а намерение. Однако, ДНЯО не запрещает нахождения ядерного оружия одной страны на территории неядерного государства при условии, что последнее не допущено к процессу управления этим потенциалом. Фактического участия БССР в управлении ЯО на своей территории не было.

31 июля 1991 между СССР и США был подписан Договор о сокращении стратегических наступательных вооружений (ДСНВ). Однако, вступление его в силу было затруднено распадом СССР. Сложение полномочий Верховного Главнокомандующего Вооруженными силами СССР М. Горбачевым 25 декабря 1991 и передача ядерных шифров Б. Ельцину, обретение независимости республиками СССР и их признание на международной арене (например, в тот же день независимость Беларуси признали США) создало ситуацию, когда распространение ядерного оружия стало возможным без формального нарушения условий ДНЯО.

21 декабря 1991г. Беларусь, Казахстан, Россия и Украина подписали Соглашение о совместных мерах в отношении ядерного оружия, согласно которому стороны договора (кроме России) обеспечат вывоз тактического ядерного оружия на центральные предзаводские базы для его разукомплектирования под совместным контролем к 1 июля 1992 года. Соглашение подлежало ратификации, но Беларусь его ратифицировала только 10.06.1993 г., почти через год после того, как последний эшелон с тактическим ЯО убыл из Беларуси 27 апреля 1992 года. Государства–участники Соглашения подтверждали обязательство о неприменении ядерного оружия первыми, до полной ликвидации ядерного оружия на территории Республики Беларусь решение о необходимости его применения принимается Президентом РСФСР по согласованию с главами государств–участников Соглашения. Республика Беларусь обязалась присоединиться к Договору о нераспространении ядерного оружия 1968 года в качестве неядерного государства.

Стремление России к единому контролю над вооружением, и поддержка такого стремления со стороны США («может появиться слишком много пальцев на ядерных кнопках»), привело к необходимости ратификации ДСНВ республиками, на территории которых размещалось ЯО. Республика Беларусь предложила формулу пятисторонних переговоров по ДСНВ, что в итоге привело к формированию Лиссабонского протокола, который 23 мая 1992 подписали 5 стран: Беларусь, Казахстан, Россия, США и Украина. Минские договоренности 1991 года предполагали сокращение СНВ до 1994, в Лиссабонском протоколе дата вывод ЯО с территории Беларуси установлена до 1999 года. Но по отдельному соглашению с Россией от сентября 1993 года срок вывода с территории Беларуси был смещен на 1996 год.

15 марта 1994 принята Конституция Республики Беларусь, куда не было внесено изменений о безъядерном статусе в форме объявления Беларуси без(не)ядерным государством. Закрепить такой статус можно было и в рамках изменения Конституции в 1996 году, чего также сделано не было, что связано с политическими играми А.Г. Лукашенко (см. ниже).

5 декабря 1994 года А.Г. Лукашенко подписал Будапештский меморандум (БМ). Зачастую под таковым понимают гарантии для Украины, хотя в полной мере данное название применимо и к Беларуси (поскольку они подписаны в один день в Будапеште). Но стоит отметить, что действия именно украинской дипломатии имеют решающее значение к появлению Меморандума и для Беларуси, в отличие от беларусской дипломатии (см. ниже). Однако, в отличие от Украины беларусский МИД принял определенные шаги (правда только к 2012 году) к регистрации Меморандума в качестве международного договора согласно ст. 102 Устава ООН, что дает право Беларуси инициировать рассмотрение его возможного нарушения в Международном Суде ООН.

БМ по законодательству того времени не подлежал ратификации в Беларуси. Но, Меморандум «не несет прямой юридической силы» для США. В свое время наш МИД обвинял США в нарушении Меморандума в связи с введением экономических санкций, на что США заявляли, что санкции не идут в разрез с обязательствами (отчасти справедливо, поскольку давление оказывалось не на государство на международной арене, а в вопросах обеспечения прав граждан внутри страны, и санкции наложены были не на страну, а на лиц и ряд организаций). Что касается России, то согласно закону СССР «О порядке заключения, исполнения и денонсации международных договоров СССР», который действовал в России до 1995 г. и исходя из его содержания БМ подлежал ратификации в Госдуме РФ, чего сделано не было. Формально для Российской Федерации он не имеет юридической силы. Своеобразный документ, прямо скажем, каждый его интерпретирует по-своему и как во многих случаях принимается интерпретация сильнейшей стороны. Тем не менее гарантии он предоставляет и зарегистрирован в ООН как международный договор.

Политические аспекты вывода ЯО

Кремль всегда с некоторой долей подозрительности относился к союзным республикам. В тех условиях России было не целесообразно передавать контроль над тактическим ядерным оружием (ТЯО) на места. Отчасти поэтому ТЯО выводили в первую очередь. Также тактическое оружие проще украсть.

Еще 29 мая 1990 г. президенты СССР и США договорились о сокращении количества ТЯО в Европе при одновременном снижении степени его боеготовности. На сессии Верховного Совета БССР 15.11.1991 [НАРБ Ф.968, о.1, д.3008, с. 74] В.В. Шейман, в то время депутат ВС, отметил, что «в последнее время значительно более четко вырисовывалась позиция России по оборонным вопросам: использовать сохраняющиеся союзные военные структуры для скорейшего вывода на территорию России всех типов ядерных вооружений, и по возможности, большого количества обычных вооружений и материальных средств». Таким образом, в самом начале независимости Беларуси уже было стремление России вывести с нашей территории все ЯО. Но не только Россия стремилась к тому, в не меньшей степени политическое влияние в данном вопросе проявляли США.

Признание Беларуси со стороны США в определенной мере было увязано с обеспечением безъядерного статуса. 18 декабря 1991 С. Шушкевич заявил, что республика станет нейтральным государством. Он также сказал, что обсуждает американское дипломатическое признание Беларуси с главой администрации президента США Дж. Бейкером.

Приветствовали стремление Беларуси к ядерному разоружению и главы других государств.

1 октября 1992 Сенат США ратифицировал Договор о СНВ, но 4 ноября 1992 года Госдума России отказалась ратифицировать договор пока Беларусь и другие страны Лиссабонского протокола не присоединятся к ДНЯО, тем самым подключив США к оказанию дополнительного давления на эти страны.

На следующий день после отказа в ратификации Госдумой ДСНВ, указом президента России от 5 ноября 1992 года без согласования со странами СНГ Стратегические силы, временно размещенные на территории Беларуси и др. стран, переведены под юрисдикцию России и воинские формирования входят в состав ВС РФ и передаются в оперативное подчинение Объединенным Вооруженным Силам СНГ. МИД России уведомил Беларусь об этом лишь 18 декабря 1992 г. Т.е. мало что зависело от политической воли стран СНГ, решение было принято одной страной.

Неоднократно на имя С. Шушкевича поступали письма из США. В письме от 18.01.1993 Дж. Буш пишет: «Надеюсь на скорейшее одобрение Беларусью обоих Договоров [СНВ и ДНЯО]. Накануне прихода в Вашингтон новой администрации это создаст импульс, необходимый для реализации потенциала американо-беларусских отношений.».

4 февраля 1993 года на закрытом заседании сессии Верховного Совета Республики Беларусь рассматривались проекты законов «О ратификации Договора между Союзом Советских Социалистических Республик и Соединенными Штатами Америки о сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений от 31 июля 1991 г. и Протокола к настоящему Договору», «О присоединении Республики Беларусь к Договору о нераспространении ядерного оружия от 1 июля 1968 г.», «О ратификации Договора между Республикой Беларусь и Российской Федерацией о координации деятельности в военной области от 20 июля 1992 года», «О ратификации Соглашения между Республикой Беларусь и Российской Федерацией о стратегических силах, временно расположенных на территории Республики Беларусь» [НАРБ. Ф.968, О.1, Д. 3170] .

МИД, Министерство обороны и Контрольная палата поддерживали ратификацию указанных договоров.

Для некоторых дальнейших моментов статьи важно отметить, что и депутат А.Г. Лукашенко голосовал за ратификацию всех указанных договоров.

Важным фактором, способствующим принятию решения о выводе ядерного и включении статуса безъядерной зоны в Декларацию, была катастрофа в Чернобыле и безопасность ядерных материалов.

На указанной выше сессии ВС министр МИД П.К. Кравченко заявил: «прынцыповая пазіцыя нашай дзяржавы і парламента заключалася ў тым, што ядзерная зброя на тэрыторыі Рэспублікі Беларусь не будзе знішчацца, таму што ў нас быў Чарнобыль і экалагічныя праблемы. Ёсць выпадкі, калі уран экспартаваўся на тэрыторыю Польшчы.».

При обсуждении ратификации указанных выше договоров С. Шушкевич среди прочего сказал: «Фактычна мы дачынення да ЯЗ не маем. А небяспеку на сябе нацягваем. Можа нейкі там дыктатар захоча яе захапіць, мы павінны захоўваць умовы. Мы ідзем шляхам да без’ядзернасці». Так и было: ядерной оружие было российским и мы им управлять не могли, но удар был бы по нам. Ядерное оружие наш диктатор А.Г. Лукашенко не захватил, но торговался за вывод в сугубо своих политических целях (см. ниже).

Важно отметить, что с условием ратификации указанных договоров (СНВ и ДНЯО) США готовы были предоставить дополнительные гарантии.

Перечень этих гарантий министр МИД П.К. Кравченко сообщил всем депутатам на закрытой сессии 4.02.1993 при ратификации договоров. Если сравнить приведенные министром гарантии, то они во многом перешли в Бедапешсткий меморандум – соответствовали пп. 1, 2, 4, 5 из 6 пунктов БМ, т.е. почти все, кроме п.3 об экономическом давлении.

Конечно, знал о них и А.Г. Лукашенко – в то время депутат ВС, а через полтора года подписавший БМ как президент. 23 марта 2014 г. А.Г. Лукашенко заявил, что: «Этот позорный документ [БМ] мне пришлось подписывать… Когда у нас великие свядомыя вывели без всяких предварительных условий, бесплатно отдали ядерное оружие, самое современное». Т.е. говорить, что ряд процессов ядерного разоружения проходил без ведома А.Г. Лукашенко мягко говоря он не может. Как приведено выше, при ратификации всех договоров он голосовал «за», о содержании БМ прекрасно знал и до президентсва. Что касается «бесплатности», то об этом будет ниже. Не все его заявления можно быстро и просто проверить, поэтому он и позволяет себе популизм.

Важно отметить, что гарантиям в рамках БМ мы обязаны украинской дипломатии. На сессии ВС 4.02.1993 г. глава МИД П. Кравченко сообщил следующее: «Украіна ставіць пытанне аб двухбаковых гарантыях акрамя дамовы 1968. Беларусь спецыяльна пытанне пра гарантыі з боку Расіі не ставіць. Але з другога боку мы не будзем адмаўляцца, калі клуб пяці ядзерных дзяржаў дасць нам адмысловыя гарантыі. Вось у нас ёсць дакумент, гэта гарантыі ЗША. Аналагічны дакумент можа даць Расія, калі будзе неабходнасць. Гэтыя гарантыі мы атрымаем адразу пасля ратыфікацыі. Зачытаў тэкст (см. фото выше): Калі будзе воля парламента, мы можам атрымаць такія ж гарантыі ад Францыі, Англіі, Кітая і Расіі. Але Беларусь, у адрозненне ад Украіны, спецыяльна пытанне пра гарантыі не ставіла, таму што ўвесь дагавор 1968 – гэта дагавор аб гарантыях з боку ядзернага клубу». Также он называл «палітычнай гульнёй і пасмешышчам у нейкім сэнсе» требования Украины о гарантиях. На заседании Президиума ВС 3.02.1993 г. П. Кравченко сообщил: “Тым не менш украінцы ездзілі ў Вашынгтон, праводзілі перамовы і выгралі ў амерыканцаў ядзерныя гарантыі. Мы заявілі, што мы спецыяльна не просім гарантыі, мы лічым, што гэта пазіцыя штучная, але мы не будзем адмаўляцца, калі ЗША такія гарантыі даваць нам будуць.».[НАРБ, Ф968, О.1, Д.3611, С.7]. Таким образом, появление БМ для Беларуси обусловлено работой украинской, а не белорусской дипломатии. Стоит еще добавить, что ДНЯО не содержит прямых гарантий безопасности неядерным государствам, т.е. еще большая «бумажка», чем Будапештский меморандум.

Военная составляющая

На момент распада СССР Республика Беларусь являлась восьмой в мире по запасам ядерного оружия. В ноябре 1991 года на территории Беларуси размещались 81 боеголовка к стратегическому ракетному комплексу «Тополь» (SS-25) и около 1120 тактических боезарядов: 270 в Сухопутных войсках, 125 в ПВО (в т.ч. для уничтожения воздушных целей посредством ядерного взрыва), 575 в ВВС и 150 в авиации ВМФ [W. Arkin, Bulletin of Atomic Scientists, 1991].

Военную нецелесообразность пребывания ЯО на нашей территории хорошо описал на сессии Верховного Совета 15.11.1991 г. командующий Белорусским военным округом А.И. Костенко: «Давно уже назрела необходимость устранения противоречия между нашей военной доктриной и тактическим ядерным оружием с ограниченной дальностью применения. В условиях оборонительной доктрины, обороняясь в пределах республики, мы, возможно, по планам должны были применять такое оружие. С началом войны планируется применение этого оружия - это не просто десятки чернобылей на земле, не только вывод из актива материальной основы огромных жизненных пространств, но и подрыв или разрушение генофонда нации до трудновосстановимого уровня, и никакие решительные цели войны не стоят такой задачи. Мы приступили к снижению степени боевой готовности тактических ядерных боеприпасов. Следующим шагом может быть вывод стратегического ядерного оружия. Опыт Персидского залива показал, что ракетные дивизии стратегического назначения не могут базироваться на главной полосе обороны дивизий первого эшелона. Они должны уйти в глубину с тем, чтобы исключать поражение в первые же часы войны. Поэтому они могут уйти. Видимо, в ближайшем будущем такие планы будут такие определены. Это дает нам прямой выход на превращение Беларуси в безъядерную зону».

На рисунке ниже изображено расположение полков дивизий РВСН на то время. Как видно, 49-я дивизия находилась в приграничьи, 33-я тоже не в особой глубине по нормальным масштабам операций. Во времена СЭВ это была хорошая глубина, а после распада – уже не достаточная.

Среди белорусских политиков были аргументы о том, что если бы оставили ЯО в Беларуси, то усилили бы оборону, в частности, в противостоянии с НАТО (или в ответ на американское ПРО, на что намекали российские военные). Дело в том, что минимальная дальность пуска ракеты комплекса «Тополь» составляет 1000 км, т.е. поразить им близлежащие страны и их военные контингенты, представляющие потенциальную угрозу для нас, мы не смогли бы, а могли только угрожать дальним странам НАТО. До стран НАТО «Тополь» и с территории России добьет быстро, подставлять себя под ядерный удар нет никакого смысла.

Более того, фактически это оружие было бы российским на нашей территории, поскольку у Беларуси нет своей инфраструктуры производства и обслуживания ядерных зарядов (а купить их у России мешало ограничение ДНЯО на Россию и нас после ратификации), нет собственной системы боевого управления стратегическими ядерными силами и др. аспекты. ЯО – это не просто чемоданчик, а целые комплексы хранения ЯО (ремонтно-технические базы), система производства/доставки/хранения/обслуживания, отлаженные Российской Федерацией, но не Беларусью. Даже Украина, которая в то время задумывалась о сохранении ЯО на своей территории, при их потенциале не смогла бы просто потянуть свое ЯО. Т.о. в Беларуси возможно было и сейчас возможно только наличие российского ЯО, а не белорусского, и у Беларуси технически не было бы возможности предотвратить пуск ракет по решению России, но ответ/превентивный удар получали бы по своей территории. Что касается ТЯО, то и для него нет инфраструктуры производства/содержания/обслуживания, но даже при наличии таковых остаются актуальны слова Костенко о тысячах чернобылей на своей территории. В настоящее время в Вооруженных Силах Республики Беларусь самые дальнобойные носители, для которых ранее разрабатывались ядерные заряды, - это «Точка-У» (дальность до 120 км, мощность боевого блока 10 кт или 100-200 кт) и С-300 (который способен нанести удар и по наземным объектам, хотя это не основная его функция).

Во время и после подписания/ратификации договоров было много популизма и громких заявлений со стороны военных. Основой посыл был в духе: «Горбачев сдал оружие американцам», но вооружения, достаточные для полного уничтожения США и Западной Европы, остались в России и после сокращения. Т.е. военный потенциал упреждающего или ответного удара не значительно снизился, а вот расходы на его содержание в условиях резкого падения экономики снизились, плюс появилась дополнительная производственная сила в виде сокращенных военных. По сообщению Министра обороны Беларуси П.П. Козловского на сессии 4 февраля 1993, на территории Беларуси находились на тот момент 32-33 тысячи военнослужащих Стратегических сил.

Сейчас на территории Республики Беларусь располагаются два военных объекта Российской Федерации, связанных с ядерными вооружениями: в Вилейке радиостанция «Антей» для связи с подводными лодками с баллистическими ракетами (43-й узел связи ВМФ России) и стационарная радиолокационная станция системы предупреждения о ракетном нападении «Волга» недалеко от г. Ганцевичи. Какие средства для уничтожения этих объектов во время Ч запланированы у блока НАТО можно только догадываться…

Продолжение о финансово-экономических аспектах вывода ЯО и "торговле" ядерными материалами со стороны А.Г. Лукашенко за преимущества для своей личной власти см. по ссылке telegra.ph/Populizm-o-yadernom-oruzhii-v-Belarusi-ch2-07-03