Под крылом
РЕХАВИТ
Глава 2
Очнувшись, Слава не удивился, что лежит в реанимации. Ему даже нравилось ощущать себя в кислородной маске в прохладной палате интенсивной терапии. Это означало, что он опять живой, и всё самое страшное позади... Рукой он потянулся к груди и нащупал повязку прямо посередине. Значит, опять делали операцию на открытом сердце. Это уже вторая. Первая была, когда он только родился... Мама рассказывала. Были и на закрытом...
Сейчас Славику было хорошо... Операция означала, что, как минимум, две недели можно будет не ходить в школу. Это значит, что он будет в больнице, а в больнице лучше, чем в школе или дома...
Но в этот раз всё было по-другому. Врачи относились к нему так же по-доброму, но через три дня отправили домой... Славик чувствовал себя неважно. Сидя на заднем сидении тётиной «копейки»¹, он пытался справиться с сильной тошнотой и с облегчением вздохнул, когда они вышли на улицу.
— Можно я посижу на лавочке? – робко спросил он у сестры.
— Ты замёрзнешь! – торопливо ответила Даша.
— Пожалуйста...
— Ладно, только недолго. Ключи я тебе не дам. Помнишь номер квартиры?
— Не-а, – мотнул головой Слава. Он много что забывал после наркоза.
— Пятьдесят восемь. Запомнил?
— Да...
— Повтори!
— Пятьдесят восемь.
— Хорошо. Не сиди долго, а то... получишь!
Слава кивнул.
Пятнадцать минут на свежем воздухе оживили его. Он перестал обращать внимание на слабую ноющую боль в груди и побежал домой. Хотя подъём на третий этаж сильно утомил мальчика, он совсем не расстроился. Его сердце опять работает, и это так хорошо!
Несмотря на то, что Славе частенько было плохо, он никогда не думал, что может умереть. Он даже не допускал мысли о таком исходе болезни. С приступами и операциями он быстро свыкся. Ему казалось нормальным, что он минимум раз в месяц должен попасть в больницу. Обычно его выписывали на следующий день, так как становилось лучше. И он жил дальше.
Мальчик верил и в то, что он живёт у сестры временно, что маму лечат от алкоголизма и что скоро снова все будут вместе. Ему никто не сказал, что мать лишили родительских прав навсегда и что они теперь круглые сироты.
Славик тихо проскользнул в квартиру, забрался под одеяло на своей кровати и принялся мечтать. Он хорошо помнил все библейские рассказы и верил, что встретится с папой во время Второго пришествия Иисуса. Только надо подождать...
Вдруг он услышал громкий голос своей тёти, раздававшийся из коридора:
— ...Получается, эту алкашку лишили родительских прав, а её больного отпрыска подкинули нам! Мне врачи сказали, что он едва полгода проживёт! Сердце уже никакое. Ну, оно и понятно, пять операций. Я бы на их месте не мучила бы так ни ребёнка, ни всех остальных!
Слава не помнил, сколько проплакал после этих слов. Ему так хотелось, чтобы случился приступ и его забрали в больницу. Но кроме судорожного дыхания и слёз, никаких признаков сердечной недостаточности не было...
Даже вечером, когда все были дома, он не встал с кровати. Никто его и не думал спрашивать, что с ним. Все знали, что Славе сделали операцию, но никто к нему не подходил. Ночью Славик встал и, держась за стенки, вышел на кухню. Выпив немного воды, он задержался возле стола, на котором дети вчера делали уроки. Лунный свет был ярким и падал из окна на разбросанные карандаши, ручки и тетрадки...
«Нужно написать!» – пронеслось в голове. Только вот что? Сначала Слава хотел писать завещание. Но рука не поднималась... Он несколько раз хотел начать, но это было слишком тяжело для него... Он опускал голову и рыдал. Потом пришла другая мысль – написать письмо брату. Вася всегда понимал его... Он был единственным человеком на земле, которому теперь верил Славик.
Утро понедельника, как всегда, было нелёгким... Вася ехал в трамвае, пытаясь вникнуть в конспект по физике. В техникуме он должен был быть через двадцать минут. Успевал. Казалось, перемены в жизни не повлияли на него ни внешне, ни внутренне. Он учился уже на втором курсе и подрабатывал официантом в кафе.
— О, Вася, здравствуй! – чей-то голос заставил оторваться от тетради. Напротив стояла знакомая женщина и внимательно смотрела на него.
— Здравствуйте, тёть Клав... – он нехотя ответил на приветствие.
— Как вы там? Как Слава? Аннушка?
— Мы не вместе.
Вася сделал вид, что ему нужно срочно найти что-то в телефоне. Тётя Клава сочувственно улыбнулась.
— Ну, всё равно, приходи на собрание... Ты же всё понимаешь... Или хотя просто к нам в гости. Ладно?
— Ладно, – кивнул Вася и ничего больше не сказал.
Он жил у старшей сестры, которая была далека от религии. По субботам ходил в техникум. Оправдывал себя тем, что если у него в жизни всё кувырком, то в этом виноват точно не он. Бог забрал отца. Мать не смогла справиться с горем. Хотя помощь ей предлагали... Наши.
Вася, задумавшись, проехал свою остановку, а вечером дома его ждало письмо от братишки. Потрясённый просьбами Славы, он решил во что бы то ни стало упросить сестру взять к себе и младшенького. Настя долго не соглашалась: у неё своих было трое, а с недавних пор с ними жил ещё и Вася. Муж был недоволен. Но Вася мог хоть как-то себя обеспечивать, а вот Слава... Взять на себя ответственность за больного ребёнка было для старшей сестры совсем неподъёмным.
— Вась, я понимаю тебя, – со слезами на глазах прошептала Настя. – Мне тоже очень жалко Славика... Может, его к бабушке отправить, к Аннушке?
— От Алексеевки до города почти сто километров, – покачал головой Вася. – А если у него будет приступ? Не довезут даже до районного центра...
Настя вздохнула.
— Ну и что ты предлагаешь?
— Настя, мне уже почти семнадцать. Всего год – и я буду совершеннолетним. Я смогу оформить на него опекунство. Я буду обеспечивать его. А в течение этого года я буду давать тебе деньги на еду и одежду для него. Насть, ему там плохо...
Вася потряс письмом как подтверждением своих слов.
Настя уже почти согласилась.
— А что я мужу скажу? Он озвереет.
— Скажи, что я буду платить дополнительно, кроме пособий, – отчаянно прошептал Вася.
— Васютка, да ты сам ещё ребенок! – заплакала Настя. Вася обнял сестру.
— А где он будет спать? – вдруг спохватилась она.
— Я уступлю ему свою кровать, сам на полу буду спать...
— Пусть тебя Бог благословит, – в неожиданном порыве прошептала сестра. Вася опустил глаза.
— Я думаю, Богу нет никакого дела до нас... – он резко повернулся и направился к двери.
¹ Так называется в народе автомобиль «Жигули» (ВАЗ-2101). Сначала его прозвали «единичка», а уже в конце 1980-х годов за автомобилем закрепилось название «копейка».
Рехавит