Почему я?

Моя жена часто работает в ночь дежурной медсестрой, и я практически ее не вижу, так как работаю днем. Мы очень любим друг друга несмотря ни на что, хотя часто бывает так, что мы даже выходные не можем провести вместе.

Вот и в этот вечер нам не удалось побыть вдвоем. Я как обычно расслабленно сидел на диване, пил пиво с чипсами ( при жене я бы пил его только на кухне), смотрел телевизор, как вдруг раздался звонок в дверь. 

Я взглянул на часы. Пол второго ночи. Кто может прийти так поздно? Я подошел к двери и на всякий случай посмотрел в глазок. Никого.

-Кто там? — спросил я, одновременно смотря в глазок. 

В ответ тишина. На лестничной площадке по прежнему никого не было.

«Наверное, кто-то балуется», — подумал я, повернулся и хотел было уходить, как вдруг опять раздался звонок. 

-Да кто там? — снова спросил я, уже со злостью в голосе. 

-Это я, — ответил за дверью звонкий голос.

-Кто я? — я посмотрел в глазок и снова никого не увидел. 

-Васька, сослуживец твой, кто ж еще. По голосу уже не узнаешь, брат. Совсем ты меня позабыл.

Совершенно ничего не понимая, я открыл дверь и сразу же загнулся от тошнотворного запаха. За дверью стоял мой бывший сослуживец в военной форме и широко улыбался. 

Я закрыл лицо рубашкой, так как запах от открытой двери шел невыносимый.

-Пустишь к себе? — спросил меня Васька, все еще улыбаясь. Он был одет в военную камуфляжную форму, что было очень странно, но еще страннее было то, что он самолично явился ко мне домой.

-Конечно, — ответил я. — Какими судьбами? Почему не позвонил?

— Да не получалось никак, — ответил он и перешагнул порог. 

— Хоть бы предупредил, — подстегнул я его и хлопнул по плечу. — Проходи в зал, я тут пиво пью. И дверь закрой, а то такое чувство, что в подъезде кто-то сдох.

Я пристально посмотрел на него и почему-то по моему телу пробежали мурашки. Мы не виделись с ним года три, и он очень изменился с тех пор. Лицо бледное, глаза впалые, как будто не спал неделю, да еще темно-коричневые синяки под глазами. Он был одет в военную форму, на голове фуражка.

-К чему форма? — спросил я, ощущая странное беспокойство. 

Вася посмотрел на меня пустым взглядом и ничего не ответил.

Я прошел в зал. Через какое-то время пришел Вася, он ничего с себя не снял, даже солдатские берцы. Я удивился, но не стал ничего спрашивать. Только ощущение беспокойства нарастало.

-Как твои дела? Почему ты пришел так поздно ночью? Что -то случилось? — слова полились из меня потоком, потому что я начинал нервничать. Мой друг никогда не навещал меня лично, в последние годы мы вообще перестали даже созваниваться.

— Всё в порядке, — ответил он, не поворачивая головы. 

Я ждал, что мой сослуживец продолжит говорить, но он молчал. От паренька, который когда-то своими шутками мог повалить всю роту не осталось и следа. 

— Может пива? — спросил я его.— Я сейчас за кружкой сбегаю, замутим как раньше.

Вася не ответил и продолжал сидеть. Я быстро побежал на кухню. Что-то здесь было не так. Во всем этом. В его необычном молчании, в запахе, который от него исходил, во взгляде, да и вообще какой друг является ни с того ни с сего посреди ночи, после трехлетней разлуки? Я дрожащими руками взял кружку. Зазвонил домашний телефон.

Я невольно вздрогнул. «Наверное, это Марина», — подумал я и пошел в коридор. Это действительно была Марина, моя жена, и голос у нее был уставший.

-Как ты там, солнце? Как обычно пиво пьешь на диване? — ласково спросила она.

-Да...— начал было я, но Марина не дала мне договорить.

-Где твой сотовый? — спросила она меня. 

-Не знаю, на диване, наверное, а что?

— У меня плохие новости, милый. Мне звонила жена Васька, ну тот, помнишь, твой сослуживец. Она и тебе звонила, но ты недоступен.

-Да. — только и сказал я. К горлу подкатывал огромный комок.

— Ну так вот. Он умер, дорогой. Завтра будут похороны, нужно билеты покупать, все таки Сургут это не Подмосковье, ты сможешь... — дальше я совершенно перестал понимать, что говорит мне жена.

-Он сидит у нас в зале, на диване, — как на духу выпалил я. Ноги подкашивались, и я почувствовал головокружение. 

Тишина в трубке.

-Кто сидит?

— Вася, — выдавил я. — Он недавно пришел.

-Олег, прекрати! Это совершенно не смешно! Как можно шутить такими вещами, вы же служили вместе. -недовольным голосом проговорила Марина. 

-С чего бы мне шутить, Марина? Вон он сидит на диване, дать ему трубку? — спросил я, чувствуя, что скоро сойду с ума.

— Олег. Прекрати меня пугать. Вася погиб, дорогой. — прошептала Марина. — Его жена мне позвонила недавно, просила тебе сообщить, так как она не смогла до тебя дозвониться. Похороны завтра будут, говорю же. 

-Марина, — сказал я, опираясь на стену рукой, так как стоять было невыносимо. — Он сидит у нас в зале, на диване. Он жив.

-Ладно, дай ему трубку, раз он там. — спокойно попросила Марина. — Ты же можешь перенести трубку туда?

-Хорошо,— ответил я, хотя сердце сковало ледяным страхом. Почему-то не хотелось идти в зал, где сидит ОН. Но ведь он жив. Хотя запах... а еще его не было видно в глазок. 

Наконец, логика победила. Мертвецы не ходят и не разговаривают, здесь наверняка какая-то ошибка.

Я вошел в зал. Вася сидел в той же позе и, не двигаясь, смотрел на экран телевизора. 

— Эмм... Вась, брат, сможешь поздороваться с моей женой? Я сказал, что ты зашел в гости, поздороваешься?

— Конечно, — неожиданно бодрым голосом, ответил мой друг и улыбнувшись повернулся ко мне. Увидев эту знакомую мне Васькину улыбку, я вздохнул с облегчением и дал ему трубку.

— Здравствуйте! Я Василий, друг Олега по армейке, а вы его жена? — бодрым голосом начал Василий. 

Марина видимо что-то отвечала, Вася просто держал трубку у уха и улыбался. Тут я заметил кое-что. По волосам и шее моего друга медленно ползла струйка алой крови. 

— Так и есть. И ваш муж составит мне компанию, — ответил он на какой-то вопрос Марины. — Хорошо, я передам ему трубку.

Он передал мне телефон. Я взял его, не спуская глаз с алой полоски на его шее.

-Олег, уходи оттуда.— закричала Марина не своим голосом. — Не знаю, кто это, но это не Вася. О Господи! Олег, умоляю тебя, уходи, я сейчас позвоню в полицию. 

Мое сердце ухнуло в пятки, я не мог произнести ни слова. Марина продолжала кричать что-то в трубку, но я уже не слушал ее. По шее моего друга потекла другая струя крови шире и темнее чем первая.

— Что с тобой? — спросил у меня Вася, совершенно не замечая, что с его головы стекает кровь.

-Вася, у тебя кровь там... на шее, — прошептал я. Телефонная трубка выпала у меня из рук.

-Правда? — спросил он удивленно и потрогал шею. Кровь размазалась по его ладони. Меня затошнило. 

— Тебе нужно в ванную, — сообщил я ему не своим голосом. Казалось, я вылетел из своего тела и говорил как бы со стороны, настолько я был напуган.

— Хорошо, — сказал он и встал с дивана, сняв фуражку. 

Я посмотрел на его голову и застыл от ужаса. Верхушка головы вместе с частью мозга отсутствовала, на этом месте было лишь кроваво-черное месиво. Вася прошел мимо меня, заледеневшего от ужаса, и через минуту я услышал, как в ванной заурчала вода. Через мгновение в моих глазах стало темнеть и я почувствовал как отключаюсь от реальности. 

Очнулся я от сильного удара по щекам.

— Очнись, Олег! — это была Марина и она плакала, сидя на коленях передо мной.

Я резко вскочил. 

-Где он? — спросил я у жены.

-Здесь никого не было, полиция сейчас допрашивает соседей, — ответила Марина, поглаживая меня по щеке. 

-Он был здесь. — сказал я. Как никогда сильно захотелось закурить. — У него не было половины головы, Марина. Половины головы.

Марина страшно побледнела и обняла меня за шею. Я заплакал.

-Это хорошо, что ты упал в обморок. — проговорила Марина, обнимая меня. — Слава Богу, что это произошло. Если бы ты не отключился, он бы забрал тебя с собой. Знаешь что он мне ответил, когда я сказала ему, что его жена сообщила мне о его смерти? Сказал, что так и есть и что ты составишь ему компанию. 

Я промолчал. Уравновешенный, всегда уверенный в себе, логичный и практичный. Это больше не про меня. Впервые после армии, я захотел закурить и больше никогда не бросать.

Полиция в тот день опросила всех соседей, никто никого не видел, больше они ничего сделать не могли, да и не хотели. На самом деле они вообще сомневались в том, что кто-то приходил и смотрели на меня как на сумасшедшего, когда я в который раз рассказывал им все подробности.

Когда я перешел к части, где у моего сослуживца под фуражкой был виден мозг, они переглянулись, извинились и ушли. Марина была в шоке и тоже не могла ничего сказать. Сейчас у меня руки дрожат так, что я не могу ничего делать. За эти два дня я чуть не поседел от ужаса. Снова начал курить и не знаю, как жить дальше. 

Меня все время мучает только один вопрос: «Почему я?»