ПОКЛОНЕНИЕ И ДУХ В НОВОМ ЗАВЕТЕ (продолжение) 

ЭКЗЕГЕЗА (продолжение)

3. ПАВЕЛ

Совершая прыжок от Иоанна к Павлу, мы отмечаем почти косвенную ссылку в Филиппийцам 3:3 на поклонение, побуждаемое Духом. Частью собственного определения Божьего народа во Христе является то, что они «поклоняются Богу в Духе» – в противоположность похвальбе по плоти, еврейским происхождением и чистотой. Неизбежно встает вопрос о том, является ли здесь первичной антитезой Павла стандартное противопоставление «внешнего/внутреннего» поклонения, характерное для романтизма - прохождения через формальные ритуалы в противоположность поклонению от сердца. Если бы этот вопрос был задан, Павел, конечно, настаивал бы (вместе со многими еврейскими учителями!) на поклонении от сердца в отличие от внешнего ритуала. Но вместе с другими, кто придерживается так называемой «новой перспективы» прочтения Павла, я увидел его фундаментальную антитезу не с точки зрения протестантских или романтических споров, а с точки зрения его спасительно-исторического понимания единственной разворачивающейся цели единого истинного Бога. Бог, который призвал Израиля и дал Израилю закон, заветы, храм и все, что в нем было, теперь, в парадоксальном исполнении всего этого, осуществил в Иисусе и посредством Духа громадное преобразование, главной категорией которого было открытие возможности принадлежать к Его народу для всех людей без различия. Конечно, дихотомия плоти/духа Павла несет резонансы с точки зрения различия внешнего/внутреннего, с одной стороны, и этических последствий, с другой, но я по-прежнему убежден, что его настойчивость в отношении Духа в антитезе Филиппийцам 3:3 имеет в качестве своего основного референта контраст между этнически ограниченным поклонением Израиля и свободным предложением Евангелия Иисуса всем народам. Все остальное вытекает из этого, и не в последнюю очередь, обновление человечества, которое было давно обещано пророками Израиля и теперь достигнуто через смерть и воскресение Иисуса и дар Духа. 

С этим мы движемся к Посланиям Коринфянам, куда многие читатели отправляются естественным образом, чтобы найти материал Павла о поклонении и Духе. Но прежде чем мы дойдем до очевидного отрывка, 1-е Коринфянам 14, мы должны отметить, что Павел уже обосновал свое богословие поклонения, побуждаемого Духом, в двух сильных отрывках о храме в главах 3 и 6. 

В первом из этих отрывков главный упор делается на единство. Выступая против разделения и духа группировок, Павел спрашивает: «Разве не знаете, что вы — храм Божий, и Дух Божий живет в вас? Если кто разорит храм Божий, того покарает Бог: ибо храм Божий свят; а этот храм — вы». Или, вероятно, hoitines este hymeis в 3:17 лучше перевести «а именно такого рода вещью вы и являетесь». Чрезвычайное утверждение, которое Павел здесь делает, особенно учитывая разделенное состояние коринфян, заключается в том, что то, что можно сказать об одном святом храме в Иерусалиме, что он был уникальным местом обитания единого истинного Бога, теперь следует сказать о собраниях тех, кто встречается, чтобы поклоняться этому Богу через Иисуса и в силе Духа. Другими словами, Дух внутри церкви занял место шекины в храме – эта замена еще более сильна, когда мы понимаем, что нигде в литературе второго храма мы не находим утверждения о том, что Яхве на самом деле вернулся, чтобы поселиться на горе Сион, а находим мы, на самом деле, мощные указания на то, что Он не вернулся (например, у Малахии). Утверждение Павла вписывается в этот нарратив: Яхве действительно вернулся, в лице самого Иисуса, но также и в лице Духа. Хотя 1-е Коринфянам 3 не о поклонении как таковом, не будет преувеличением утверждать, что, когда у нас есть такое богословие обновленного храма, то мы видим основание всего, что может быть сказано о поклонении, которое происходит в нем. 

Это поклонение затем выходит на поверхность в том, что мы называем «этическим» контекстом (хотя это может просто показать, насколько у нас, живущих после эпохи Просвещения, на самом деле узки категории!), в 1 Коринфянам 6. Столкнувшись с проблемой сексуальной распущенности, Павел строит устойчивую аргументацию на протяжении стихов 9-20, и, как обычно, мы правы, ожидая увидеть его последнюю точку (ст. 19-20) как выбранную намеренно, чтобы закруглить все это его самым сильным аргументом: «Не знаете ли, что тела ваши суть храм живущего в вас Святого Духа, Которого имеете вы (т.е., имеете в качестве дара) от Бога, и вы не свои? Ибо вы куплены дорогою ценою. Посему прославляйте Бога и в телах ваших и в душах ваших, которые суть Божии». Здесь, как и в Римлянам 12:1–2, храм является местом поклонения. Если живой Бог избрал прийти и поселиться не в единственном здании из камня и дерева, но в живых телах человеческих, то это представляет собой призыв к поклонению, к такому поклонению, которое состоит в том, чтобы в этом теле приносилась слава Богу и это тело не использовалось бы в целях, которые позорят его, которые (другими словами) разрушают саму природу того, какими были созданы люди и что должны были делать. Это, конечно, говоря нашим языком, является мощным этическим императивом. Для Павла это вопрос передачи святого израильского поклонения от Иерусалимского храма телам отдельных членов церкви, даже тех, что в Коринфе - особенно в Коринфе! Повторим еще раз: Дух занял место шекины. Те, кто через крещение и веру являются членами обновленного всемирного народа Божьего, призваны к жизни постоянного поклонения, постоянной жертвенной преданности Богу, который представлен перед ними и живет внутри них. 

Все это, я полагаю, нужно рассматривать на заднем плане, когда мы обращаемся к 1 Коринфянам 12 и 14, которые сами должны быть поняты не в последнюю очередь с оглядкой на 2:6–16. Позвольте мне с самого начала сказать, что я с подозрением отношусь к одному стандартному прочтению этого отрывка, к тому, что обнаруживает здесь приоритет свободного по форме, не литургического поклонения как подлинного внушаемого Духом явления, в противоположность литургическим или установленным формам, считающимся менее духовными. Я боюсь, что это продукт смешения богословия Реформации с романтической и экзистенциалистской духовностью, и он имеет мало общего с Павлом. Конечно, этот отрывок действительно дает нам представление о том, что поклонение в ранней церкви пользовалось значительной свободой; аргументы Павла против хаотического поклонения были бы неуместны, если бы не было открытости к новым откровениям Духа, которая могла бы, в принципе, приводить к полному беспорядку. Но его аргумент в пользу единства, несмотря на разнообразие даров в главе 12 (включая замечательное тринитарное заявление в ст. 4-6), и его аргумент в пользу порядка, а не хаоса в главе 14, указывают также на то, что, насколько ему известно, подлинное поклонение, к которому побуждает Дух, будет иметь рамки и содержание, а не просто будет представлять собою свободно текущие и неструктурированные вспышки хвалы и молитвы. Интересно, и, возможно, вопреки ожиданиям, глава 14 на самом деле почти не упоминает Святого Духа; когда Павел говорит о молитве и пении духом и умом (стихи 14-16), его вступительное замечание в стихе 14 указывает на то, что имеется в виду его дух, а не Святой Дух: «Ибо когда я молюсь на незнакомом языке, то хотя дух мой и молится, но ум мой остается без плода». С положительной стороны, мы, конечно, должны сказать, что тот порядок, который он себе представляет – это порядок, в рамках которого могут и должны происходить новые и неожиданные вещи любого рода. Но мы должны также отметить акцент на миссии: одним из ключевых критериев подлинного поклонения будет то, что если войдет посторонний, то он или она столкнется не с хаосом и явной тарабарщиной, а с ясной и обличающей вестью евангелия. 

Существует также, конечно, знаменитый и захватывающий отзвук поклонения, направляемого Духом, в конце 1-го Коринфянам в возгласе «маран-афа» (16:22). Об этом я не могу сказать ничего нового; просто могу заметить, что он напоминает нам как о сохраняющихся ранних палестинских корнях в церкви, которая развивается как преимущественно греческая, так и об эсхатологическом контексте всей раннехристианской жизни. 

Место Духа в сложных и накладывающихся друг на друга аргументах 1-го Коринфянам сменяется во Втором послании совсем другим изложением. Павел здесь строит аргументацию о природе своего апостольства. Будучи отвергнут большинством в Коринфе из-за их приверженности новоприбывшим супер-апостолам, он возвращается к кресту и воскресению Иисуса и утверждает, что подлинное апостольство строится по примеру этих событий и ими одними утверждается. Столкнувшись с требованиями продемонстрировать Божий могущественный Дух, он отвечает вестью слабости, сформированной крестом. Но, в рамках этого, его изложение нового завета в главе 3 создает еще одну перспективу на его взгляд о Духе и поклонении. Отрывок очень сложен, и здесь отсутствует место, чтобы проследить шаги экзегезы, которые я предложил в другом месте. Решающий момент наступает в конце главы 3. Павел приводил аргументы, что его служение действительно является подлинным служением «нового завета», и что доказательством этого является присутствие Духа. Но как узнать, что Дух присутствует? Ответ: потому что, когда мы поклоняемся вместе в Духе, мы смотрим друг на друга в христианском общении и понимаем, что мы смотрим на славу Господню через Духа, который пребывает одинаково в вас и во мне, в апостоле и в собрании, в учителе и в слушателях. Открытое лицо, взаимное признание славы Господа среди поклоняющихся гораздо лучше, чем любые другие «рекомендательные письма», которые мог бы представить Павел, указывает на то, что он действительно является апостолом Господа. 

Обратите внимание на то, что произошло. Здесь Павел развивал и обогащал свою экклесиологию нового храма. Дух, пребывающий в верующих, позволяет им взирать на Божью славу, как Моисей взирал на нее в скинии в пустыне или как Исайя случайно увидел ее в храме. Но развиваемый аргумент главы 3, в которой Павел противопоставляет свое собственное служение, являющееся живительной работой, служению Моисея, которое оказалось (несмотря на его намерения; здесь мы нуждаемся во всей Римлянах 7, чтобы помочь нам понять, что он имеет в виду) делом смертоносным, указывает на то, что, видя, что Дух исполняет обетование о храме, Павел также видит, что Дух исполняет и обетование о законе. И с этим мы идем, по крайней мере, косвенно, (но это, безусловно, было бы ясно для Павла) от храма до синагоги, но не оставляя контекста поклонения. Уже ко времени Павла богословие синагоги было хорошо развито: где двое или трое изучают Тору, там среди них обитает шекина. Другими словами, для тех, кто не может с легкостью совершить путешествие в Иерусалим, Бог предусмотрел другой способ встретиться с Ним в поклонении и самопожертвовании. Тора, которую читали, изучали и по которой молились в синагоге, является средством Божьего присутствия. Так вот, для Павла Дух вбирает и храм, и Тору и, исполняя и то и другое, превосходит то и другое. Здесь мы близко подошли к самой сердцевине Павлова богословия поклонения и Духа. 

Прежде чем погрузиться в Послание к Римлянам, где все эти темы простираются еще дальше, мы остановимся и поразмышляем над Посланием к Ефесянам. 

Послание к Ефесянам представляет собою самое эксплицитное богословие «нового храма» у Павла. Развивая то, что мы видели в 1-м Коринфянам 3, Ефесянам 2 предлагает расширенную картину соединения воедино иудея и язычника в единой структуре – которая оказывается самим храмом, но в котором теперь нет разделительной границы, чтобы не пускать язычников или такого закона, который позволяет находиться внутри иудеям и только иудеям; в который приглашается войти единое новое человечество, и это приглашение проходит через крест. «…через Него (т.е., через Иисуса Христа) и те и другие имеем доступ к Отцу, в одном Духе». «Доступ» - это уже слово, связанное с храмом; поклоняющиеся приближаются к святому месту с благоговением, но без неуместного страха или стыда благодаря кресту. И последний акцент отрывка делается на том, что это здание, состоящее из людей любого возможного происхождения, поклоняющихся вместе, «возрастает в святой храм в Господе, на котором и вы устрояетесь в жилище Божие Духом». Вряд ли может быть сказано яснее. Дух – это шекина, обитающая в новом храме, который является единой семьей тех, кто спасен евангелием и обновлен Духом. 

Но как выглядит или как в действительности звучит это поклонение? Павел не говорит: «и это то, что вы скажете или услышите, когда будете поклоняться в этом храме», но я думаю, что мы будем стоять на твердом основании, если вернемся к главе 1 и рассмотрим великую молитву начала в ст. 3-14 как классический пример раннего христианского поклонения, укорененного в еврейском прошлом, вдохновленного (Павел, несомненно, сказал бы так) Духом и включающего Дух в нарратив хвалы за могущественные деяния Бога. Молитва, как известно, развивает еврейскую традицию «берака», благословляя Бога за Его деяния спасения, которые отлиты в форме истории творения и исхода: народ Божий во Христе избран прежде основания мира и спасен через (пасхальную) кровь Мессии, но не чтобы они смогли избежать этого злого мира, но так, чтобы они смогли быть в авангарде плана Божьего по спасению и воссоединению сотворенного порядка, соединяя все небесное и земное в новое единство во Христе (1:10). И мысль эта в стихах 11-14 заключается в том, чтобы иудей и язычник одинаково могли бы поклоняться вместе одному истинному Богу, хотя и пришли к этому состоянию разными путями: еврейский народ был избран в соответствии с волей Бога, и иудеохристиане (1:12) были первыми, кто уповал на Мессию и жил в похвалу славы Его, в то время как христиане из язычников, привлеченные в ту же семью через евангелие, уже получили Святого Духа, так чтобы и они тоже могли жить в похвалу славы Божьей. И здесь, объясняя, как и почему это произошло, Павел отмечает, как он это делает и в других местах, что Дух – это arrabōn, залог окончательного наследия. Поскольку Дух позволяет евреям и язычникам поклоняться живому Богу уже сейчас, церковь испытывает подлинное предвосхищение окончательного наследия, которое, конечно, в свете 1:10 является не «небесами», как это часто предполагалось, но обновленными и воссоединенными небом и землей. 

Именно в этом более широком контексте мы должны рассматривать другое упоминание о Духе и поклонении в Послании к Ефесянам, а именно в 5:18-20. Пьянство - это низкопробная и постыдная пародия на то подлинное превосхождение самого себя, совершенствование и облагораживание того, что значит быть человеком, того, о чем можно и нужно узнать, когда Дух наполняет отдельных людей и целые собрания и позволяет им говорить и петь друг с другом, от сердца воспевая Господу и во имя Господа воздавая благодарность Богу Отцу. Это действительно один из самых поразительных тринитарных отрывков Павла, напоминающий 1-е Коринфянам 12:4-6, но, на этот раз, не только проводящий параллель между тремя личностями Божества, но также показывающий и форму и взаимосвязь: Дух дает поклоняющимся возможность благодарить Отца во имя Господа Иисуса. Здесь мы видим, хоть это и неудивительно, но тем не менее, важно, что корни развитого тринитарного поклонения находятся не в формулировке, которая должна повторяться (хотя некоторые из них тоже могут быть у Павла), а в богословской интерпретации того, что происходит, когда христиане собираются для поклонения. 

И все это приводит нас, в конце концов, к Посланию к Римлянам... 

Продолжение следует...

Предыдущая часть статьи - https://vk.com/opinionsda?w=wall-10457…

НИКОЛАС ТОМАС РАЙТ