Овод

Монтанелли не видел, что произошло. Он успокоил объятых страхом людей, потом наклонился над раненым сыщиком, но тут толпа испуганно всколыхнулась, и это заставило его поднять голову.
Солдаты пересекали площадь, волоча своего пленника за веревку, которой он был связан по рукам. Лицо его посерело от боли, дыхание с хрипом вырывалось из груди, и все же он обернулся в сторону кардинала и, улыбнувшись побелевшими губами, прошептал;
- П-поздравляю, ваше преосвященство!..
x x x

Пять дней спустя Мартини подъезжал к Форли. Джемма прислала ему по почте пачку печатных объявлений - условный знак, означавший, что события требуют его присутствия. Мартини вспомнил разговор на террасе и сразу угадал истину. Всю дорогу он не переставал твердить себе: нет оснований бояться, что с Оводом что-то случилось. Разве можно придавать значение ребяческим фантазиям такого неуравновешенного человека? Но чем больше он убеждал себя в этом, тем тверже становилась его уверенность, что несчастье случилось именно с Оводом.

- Я догадываюсь, что произошло. Ривареса задержали? - сказал он, входя к Джемме.
- Он арестован в прошлый четверг в Бризигелле. При аресте отчаянно защищался и ранил начальника отряда и сыщика.
- Вооруженное сопротивление. Дело плохо!
- Это несущественно. Он был так серьезно скомпрометирован, что лишний выстрел вряд ли что-нибудь изменит.
- Что же с ним сделают?
Бледное лицо Джем мы стало еще бледнее.
- Вряд ли нам стоит ждать, пока мы это узнаем, - сказала она.

- Вы думаете, что нам удастся его освободить?
- Мы /должны/ это сделать.
Мартини отвернулся и стал насвистывать, заложив руки за спину. Джемма не мешала ему думать. Она сидела, запрокинув голову на спинку стула и глядя прямо перед собой невидящими глазами. В ее лице было что-то напоминающее "Меланхолию" Дюрера(*85).
- Вы успели поговорить с ним? - спросил Мартини, останавливаясь перед ней.
- Нет, мы должны были встретиться здесь на следующее утро.
- Да, помню. Где он сейчас?

- В крепости, под усиленной охраной я, говорят, в кандалах.
Мартини пожал плечами:
- На всякие кандалы можно найти хороший напильник, если только Овод не ранен...
- Кажется, ранен, но насколько серьезно, мы не знаем... Да вот послушайте лучше Микеле: он был при аресте.
- Каким же образом уцелел Микеле? Неужели он убежал и оставил Ривареса на произвол судьбы?

- Это не его вина. Он отстреливался вместе с остальными и исполнил в точности все распоряжения. Никто ни в чем не отступал от них, кроме самого Ривареса. Он как будто вдруг забыл, что надо делать, или допустил в последнюю минуту какую-то ошибку. Это просто необъяснимо... Подождите, я сейчас позову Микеле...
Джемма вышла из комнаты и вскоре вернулась с Микеле и с широкоплечим горцем.

- Это Марконе, один из наших контрабандистов, - сказала она. - Вы слышали о нем. Он только что приехал и сможет, вероятно, дополнить рассказ Микеле... Микеле, это Мартини, о котором я вам говорила. Расскажите ему сами все, что произошло на ваших глазах.
Микеле рассказал вкратце о схватке между заговорщиками и отрядом.

- Я до сих пор не могу понять, как все это случилось, - добавил он под конец. - Никто бы из нас не уехал, если б мы могли подумать, что его схватят. Но распоряжения были даны совершенно точные, и нам в голову не пришло, что, бросив картуз наземь, Риварес останется на месте и позволит солдатам окружить себя. Он был уже рядом со своим конем, перерезал недоуздок у меня на глазах, и я собственноручно подал ему заряженный пистолет, прежде чем вскочить в седло. Должно быть, он оступился из-за своей хромоты - вот единственное, что я могу предположить. Но ведь в таком случае можно было бы выстрелить...

- Нет, дело не в этом, - перебил его Марконе. - Он и не пытался вскочить в седло. Я отъехал последним, потому что моя кобыла испугалась выстрелов и шарахнулась в сторону, но все-таки успел оглянуться на него. Он отлично мог бы уйти, если бы не кардинал.
- А! - негромко вырвалось у Джеммы.
Мартини повторил в изумлении:
- Кардинал?

- Да, он, черт его побери, кинулся прямо под дуло пистолета! Риварес, вероятно, испугался, правую руку опустил, а левую поднял... вот так. - Марконе приложил руку к глазам. - Тут-то они на него и набросились.
- Ничего не понимаю, - сказал Микеле. - Совсем не похоже на Ривареса - терять голову в минуту опасности.
- Может быть, он опустил пистолет из боязни убить безоружного? сказал Мартини.
Микеле пожал плечами:

- Безоружным незачем совать нос туда, где дерутся. Война есть война. Если бы Риварес угостил пулей его преосвященство, вместо того чтобы дать себя поймать, как ручного кролика, на свете было бы одним честным человеком больше и одним попом меньше.
Он отвернулся, закусив усы. Еще минута - и гнев его прорвался бы слезами.

- Как бы там ни было, - сказал Мартини, - дело кончено, и обсуждать все это - значит терять даром время. Теперь перед нами стоит вопрос, как организовать побег? Полагаю, что все согласны взяться за это?
Микеле не счел нужным даже ответить на такой вопрос, а контрабандист сказал с усмешкой:
- Я убил бы родного брата, если б он отказался.
- Ну что ж! Тогда приступим к делу. Прежде всего, есть у вас план крепости?
Джемма выдвинула ящик стола и достала оттуда несколько листов бумаги:

- Все планы у меня. Вот первый этаж крепости. А это нижний и верхние этажи башен. Вот план укреплений. Тут дороги, ведущие в долину; а это тропинки и тайные убежища в горах и подземные ходы.
- А вы знаете, в какой он башне?
- В восточной. В круглой камере с решетчатым окном. Я отметила ее на плане.
- Откуда вы получили эти сведения?
- От солдата крепостной стражи, по прозвищу Сверчок. Он двоюродный брат Джино, одного из наших.
- Скоро вы со всем этим справились!

- Да, мы времени не теряли. Джино сразу пошел в Бризигеллу, а кое-какие планы были у нас раньше. Список тайных убежищ в горах составлен самим Риваресом: видите - его почерк.
- Что за люди в охране?
- Это еще не выяснено. Сверчок здесь не так давно и не знает своих товарищей.
- Нужно еще расспросить Джино, что за человек этот Сверчок. А решено, где будет суд - в Бризигелле или в Равенне?

- Пока нет. Равенна - главный город легатства(*86), и, по закону, важные дела должны разбираться только там, в трибунале. Но в Папской области с законом не особенно считаются. Его заменяют по прихоти того, кто в данную минуту стоит у власти.
- В Равенну Ривареса не повезут, - сказал Микеле.
- Почему вы так думаете?
- Я в этом уверен. Полковник Феррари, комендант Бризигеллы, - дядя офицера, которого ранил Риварес. Это лютый зверь, он не упустит случая отомстить врагу.

- Вы думаете, он постарается задержать Ривареса в Бризигелле?
- Я думаю, что он постарается повесить его.
Мартини быстро взглянул на Джемму. Она была очень бледна, но ее лицо не изменилось при этих словах. Очевидно, эта мысль была не нова для нее.
- Нельзя, однако, обойтись без необходимых формальностей, спокойно сказала она. - Полковник, вероятно, под каким-нибудь предлогом добьется военного суда на месте, а потом будет оправдываться, что это было сделано ради сохранения спокойствия в городе.

- Ну, а кардинал? Неужели он согласится на такое беззаконие?
- Военные дела ему не подведомственны.
- Но он пользуется огромным влиянием. Полковник, конечно, не отважится на такой шаг без его согласия.
- Ну, согласия-то он никогда не добьется, - вставил Марконе. Монтанелли был всегда против военных судов. Пока Риварес в Бризигелле, положение еще не очень опасно - кардинал защитит любого арестованного. Больше всего я боюсь, как бы Ривареса не перевезли в Равенну. Там ему наверняка конец.

- Этого нельзя допустить, - сказал Микеле. - Побег можно устроить в дороге. Ну, а уйти из здешней крепости будет потруднее.
- По-моему, бессмысленно ждать, когда Ривареса повезут в Равенну, сказала Джемма. - Мы должны попытаться освободить его в Бризигелле, и времени терять нельзя. Чезаре, давайте займемся планом крепости и подумаем, как организовать побег. У меня есть одна идея, только я не могу разрешить ее до конца.

- Идем, Марконе, - сказал Микеле, вставая, - пусть подумают. Мне нужно сходить сегодня в Фоньяно, и я хочу, чтобы ты пошел со мной. Винченце не прислал нам патронов, а они должны были быть здесь еще вчера.
Когда они оба ушли, Мартини подошел к Джемме и молча протянул ей руку. Она на миг задержала в ней свои пальцы.
- Вы всегда были моим добрым другом, Чезаре, - сказала Джемма, - и всегда помогали мне в тяжелые минуты. А теперь давайте поговорим о деле.
Глава III

- А я, ваше преосвященство, еще раз самым серьезным образом заявляю, что ваш отказ угрожает спокойствию города.

Полковник старался сохранить почтительный тон в разговоре с высшим сановником церкви, но в голосе его слышалось раздражение. Печень у полковника была не в порядке, жена разоряла его непомерными счетами, и за последние три недели его выдержка подвергалась жестоким испытаниям. Настроение у жителей города было мрачное; недовольство зрело с каждым днем и принимало все более угрожающие размеры. По всей области возникали заговоры, всюду прятали оружие. Гарнизон Бризигеллы был слаб, а верность его более чем сомнительна. И ко всему этому кардинал, которого в разговоре с адъютантом полковник назвал как-то "воплощением ослиного упрямства", доводил его почти до отчаяния. А уж Овод - это поистине воплощение зла.

Ранив любимого племянника полковника Феррари и его самого лучшего сыщика, этот "лукавый испанский дьявол" теперь точно околдовал всю стражу, запугал всех офицеров, ведущих допрос, и превратил тюрьму в сумасшедший дом. Вот уже три недели, как он сидит в крепости, и власти Бризигеллы не знают, что делать с этим сокровищем. С него снимали допрос за допросом, пускали в ход угрозы, увещания и всякого рода хитрости, какие только могли изобрести, и все-таки не подвинулись ни на шаг со дня ареста. Теперь уже начинают думать, что было бы лучше сразу отправить его в Равенну. Однако исправлять ошибку поздно. Посылая легату доклад об аресте, полковник просил у него, как особой любезности, разрешения лично вести следствие, И, получив на свою просьбу милостивое согласие, он уже не мог отказаться от этого без унизительного признания, что противник оказался сильнее его.

Как и предвидели Джемма и Микеле, полковник решил добиться военного суда и таким путем выйти из затруднения. Упорный отказ кардинала Монтанелли согласиться на этот план был последней каплей, переполнившей чашу терпения полковника.

- Ваше преосвященство, - сказал он, - если б вы знали, сколько пришлось мне и моим помощникам вынести из-за этого человека, вы иначе отнеслись бы к делу. Я понимаю, что можно возражать против нарушения юридической процедуры, и уважаю вашу принципиальность, но ведь это исключительный случай, требующий исключительных мер.
- Несправедливость, - возразил Монтанелли, - не может быть оправдана никаким исключительным случаем. Судить штатского человека тайным военным судом несправедливо и незаконно.

- Мы вынуждены пойти на это, ваше преосвященство! Заключенный явно виновен в нескольких тяжких преступлениях. Он принимал участие в мятежах, и военно-полевой суд, назначенный монсеньером Спинолой, несомненно, приговорил бы его к смертной казни или к каторжным работам, если бы ему не удалось скрыться в Тоскану. С тех пор Риварес не переставал организовывать заговоры. Известно, что он очень влиятельный член одного из самых зловредных тайных обществ. Имеются большие основания подозревать, что с его согласия, если не по прямому его наущению, убиты по меньшей мере три агента тайной полиции. Он был почти пойман на контрабандной перевозке оружия в Папскую область. Кроме того, оказал вооруженное сопротивление властям и тяжело ранил двух должностных лиц при исполнении ими служебных обязанностей. А теперь он - постоянная угроза спокойствию и безопасности города. Всего этого достаточно, чтобы предать его военному суду.

- Что бы этот человек ни сделал, - ответил Монтанелли, - он имеет право быть судимым по закону.
- На обычную процедуру потребуется много времени, ваше преосвященство, а нам дорога каждая минута. Притом же я в постоянном страхе, что он убежит.
- Ваше дело усилить надзор.

- Я делаю все, что могу, ваше преосвященство, но мне приходится полагаться на тюремный персонал, а этот человек точно околдовал всю стражу. В течение трех недель мы четыре раза сменили всех приставленных к нему людей, налагали взыскания на солдат, но толку никакого. Я даже не могу добиться, чтобы они перестали передавать его письма на волю и приносить ему ответы на них. Идиоты влюблены в него, как в женщину.
- Это очень интересно. Должно быть, он необыкновенный человек.

- Он необыкновенно хитрый дьявол. Простите, ваше преосвященство, но, право же, Риварес способен вывести из терпения даже святого. Вы не поверите, но мне самому приходится вести все допросы, потому что офицер, на котором лежала эта обязанность, не мог выдержать...
- То есть как?..
- Это трудно объяснить, ваше преосвященство, но вы бы поняли меня, если бы увидели хоть раз, как Риварес держится на допросе. Можно подумать, что офицер, ведущий допрос, преступник, а он - судья.

- Но что он может сделать? Отказаться отвечать на ваши вопросы? Так ведь у него нет другого оружия, кроме молчания.
- Да еще языка, острого, как бритва. Все мы люди грешные, ваше преосвященство, кто из нас не совершал ошибок! И никому, конечно, не хочется, чтобы о них везде кричали. Такова человеческая натура. А тут вдруг выкапывают грешки, содеянные вами лет двадцать назад, и бросают их вам в лицо.
- Разве Риварес разоблачил какую-нибудь тайну офицера, который вел допрос?

- Да... видите ли... этот бедный малый наделал долгов, когда служил в кавалерии, и взял взаймы небольшую сумму из полковой кассы...
- Другими словами, украл доверенные ему казенные деньги?

- Разумеется, это было очень дурно с его стороны, ваше преосвященство, но друзья сейчас же внесли за него всю сумму, и дело таким образом замяли. Он из хорошей семьи и с тех пор ведет себя безупречно. Не могу понять, каким образом Риварес раскопал эту старую скандальную историю, но на первом же допросе он начал с того, что раскрыл ее, да еще в присутствии младшего офицера! И говорил с таким невинным видом, как будто читал молитву. Само собой разумеется, что теперь об этом толкуют во всем легатстве. Если бы вы, ваше преосвященство, побывали хоть на одном допросе, вам стало бы ясно... Риварес, конечно, не будет об этом знать. Вы могли бы услышать все из...

Монтанелли повернулся к полковнику. Не часто устремлял он на людей такие взгляды!
- Я служитель церкви, - сказал он, - а не полицейский агент. Подслушивание не входит в круг моих обязанностей.
- Я... я не хотел оскорбить вас.
- Я думаю, что дальнейшее обсуждение этого вопроса ни к чему хорошему не приведет. Если вы пришлете заключенного ко мне, я поговорю с ним.

- Позволю себе со всей почтительностью возразить против этого, ваше преосвященство. Риварес совершенно неисправим. Безопаснее и разумнее поступиться на этот раз буквой закона и избавиться от него, пока он не натворил новых бед. После того, что вы, ваше преосвященство, сказали, я боюсь настаивать на своем, но ведь в конце концов ответственность перед монсеньером легатом за спокойствие города придется нести мне...

- А я, - прервал его Монтанелли, - несу ответственность перед богом и его святейшеством за то, что в моей епархии не будет совершено ни одного противозаконного деяния. Если вы настаиваете, полковник, я позволю себе сослаться на свою привилегию кардинала. Я не допущу тайного военного суда в нашем городе в мирное время. Я приму заключенного без свидетелей завтра, в десять часов утра.

- Как вашему преосвященству будет угодно, - хоть и хмуро, но почтительно ответил полковник и вышел, ворча про себя: - Что касается упрямства, то в этом они могут поспорить друг с другом.
Он никому не сказал о предстоящей встрече Овода с кардиналом вплоть до той минуты, когда нужно было снять с заключенного кандалы и вести его во дворец.

- Достаточно уж того, - заметил он в разговоре с раненым племянником, - что этот сын валаамовой ослицы - Монтанелли - берется толковать законы. Не хватает только, чтобы солдаты сговорились с Риваресом и его друзьями и устроили ему побег по дороге.

Когда Овод под усиленным конвоем вошел в комнату, где Монтанелли сидел за столом, покрытым бумагами, ему вдруг вспомнился жаркий летний день, папка с проповедями, которые он перелистывал в кабинете, так похожем на этот. Ставни были притворены, как и сейчас, а на улице продавец фруктов кричал: "Fragola! Fragola!"
Гневно тряхнув головой, он откинул назад волосы, падавшие ему на глаза, и изобразил на лице улыбку.
Монтанелли взглянул на него.
- Вы можете подождать в передней, - сказал он конвойным.

- Простите, ваше преосвященство, - начал сержант вполголоса, явно робея, - но полковник считает заключенного очень опасным и думает, что лучше...
Глаза Монтанелли вспыхнули.
- Вы можете подождать в передней, - повторил он спокойным голосом, и перепуганный сержант, отдав честь и бормоча извинения, вышел с солдатами из кабинета.
- Садитесь, пожалуйста, - сказал кардинал, когда дверь затворилась.
Овод сел, сохраняя молчание.

- Синьор Риварес, - начал Монтанелли после короткой паузы, - я хочу предложить вам несколько вопросов и буду благодарен, если вы ответите на них.
Овод улыбнулся.
- Мое г-главное занятие теперь - в-выслушивать предлагаемые мне вопросы.
- И не отвечать на них? Да, мне говорили об этом. Но те вопросы вам предлагали офицеры, ведущие следствие. Они обязаны использовать ваши ответы как улики против вас...
- А в-вопросы вашего преосвященства?..

Желание оскорбить чувствовалось скорее в тоне, чем в словах Овода. Кардинал сразу это понял. Но лицо его не потеряло своего серьезного и приветливого выражения.
- Мои вопросы, - сказал он, - останутся между нами, ответите ли вы на них или нет. Если они коснутся ваших политических тайн, вы, конечно, промолчите. Но, хотя мы совершенно не знаем друг друга, я надеюсь, что вы сделаете мне личное одолжение и не откажетесь побеседовать со мной.
- Я в-весь к услугам вашего преосвященства.

Легкий поклон, сопровождавший эти слова, и выражение лица, с которым они были сказаны, у кого угодно отбили бы охоту просить одолжения.
- Так вот, вам ставится в вину ввоз огнестрельного оружия. Зачем оно вам понадобилось?
- Уб-бивать крыс.
- Страшный ответ. Неужели вы считаете крысами тех людей, которые не разделяют ваших убеждений?
- Н-некоторых из них.
Монтанелли откинулся на спинку кресла и несколько секунд молча глядел на своего собеседника.
- Что это у вас на руке? - спросил он вдруг.

- Старые следы от зубов все тех же крыс.
- Простите, но я говорю про другую руку. Там - свежая рана.
Узкая, гибкая рука была вся изранена. Овод поднял ее. На вспухшем запястье был большой кровоподтек.
- С-сущая безделица, как видите. Когда меня арестовали по милости вашего преосвященства, - он снова сделал легкий поклон, - один из солдат наступил мне на руку.
- С тех пор прошло уже три недели, почему же она в таком состоянии? - спросил он. - Вся воспалена.

Монтанелли взял его руку в свою и стал пристально рассматривать ее.
- Возможно, что к-кандалы не пошли ей на пользу.
Кардинал нахмурился.
- Вам надели кандалы на свежую рану?
- Р-разумеется, ваше преосвященство. Свежие раны для того и существуют. От старых мало проку: они будут только ныть, а не жечь вас, как огнем.
Монтанелли снова взглянул на Овода пристальным вопрошающим взглядом, потом встал и вынул из стола ящик с хирургическими инструментами.
- Дайте руку, - сказал он.

Овод повиновался. Лицо его было неподвижно, словно высечено из камня. Монтанелли обмыл пораненное место и осторожно перевязал его. Очевидно, такая работа была для него привычной.
- Я поговорю с тюремным начальством насчет кандалов, - сказал он. А теперь позвольте задать вам еще один вопрос: что вы предполагаете делать дальше?
- От-твет очень прост, ваше преосвященство: убегу, если удастся. В противном случае - умру.
- Почему же?

- Потому что, если полковник не добьется расстрела, меня приговорят к каторжным работам, а это р-равносильно смерти. У меня не хватит здоровья вынести каторгу.
Опершись о стол рукой, Монтанелли задумался. Овод не мешал ему. Он откинулся на спинку стула, полузакрыл глаза и наслаждался всем своим существом, не чувствуя на себе кандалов.
- Предположим, - снова начал Монтанелли, - что вам удастся бежать. Что вы станете делать тогда?
- Я уже сказал вашему преосвященству: убивать крыс.

Все материалы, размещенные в боте и канале, получены из открытых источников сети Интернет, либо присланы пользователями  бота. 
Все права на тексты книг принадлежат их авторам и владельцам. Тексты книг предоставлены исключительно для ознакомления. Администрация бота не несет ответственности за материалы, расположенные здесь