Опиумный чай

Рады представить вашему вниманию магазин, который уже удивил своим качеством!

И продолжаем радовать всех!)

Мы - это надежное качество клада, это товар высшей пробы, это дружелюбный оператор!

Такого как у нас не найдете нигде!

Наш оператор всегда на связи, заходите к нам и убедитесь в этом сами!

Наши контакты:

Telegram:

https://t.me/stuff_men

ВНИМАНИЕ!!! В Телеграмм переходить только по ссылке, в поиске много фейков!

Англичанам очень не хотелось платить за чай, без которого они уже не могли обходиться, серебром. И выход был найден — Британия стала гнать в Китай опиум, оплачивая им свой файф-о-клок. Чайный рынок в Кантоне. Здесь главным покупателем была Ост-Индская компания, которая заключала сделки с местными купцами, уполномоченными китайскими властями. Чай в стандартных ящиках грузили на джонки, которые доставляли его к стоящим на рейде клиперам компании. Однако герой повествования не только и не столько чай. Волею обстоятельств судьба этого продукта оказалась накрепко привязана к судьбе вещества, в древности использовавшегося как лекарство, но ставшего бичом человечества, — опиума. Про древних же египтян точно известно, что они использовали опиум для анестезии. Родина опийного мака, равно как и технологии получения наркотика из каучукообразного сока, выступающего из надрезов на его коробочках, — Средний Восток, регион знаменитого Плодородного Полумесяца. Отсюда получали опиум греки и римляне, а потом и европейцы. Опиум принимали с различными целями: В странах Средиземноморья и Западной Европы, где имелись давние винодельческие традиции, в этом последнем качестве его использовали относительно редко — здесь соответствующая ниша была прочно занята вином и прочими алкогольными напитками. На Востоке же культура виноделия и винопития либо вообще не развилась, либо была подорвана с приходом ислама, запрещающего употребление вина. Это резко расширило круг потребителей наркотика и создало огромный, устойчивый спрос на него. В Индии, например, правители из династии Великих Моголов быстро оценили экономические выгоды, которые сулил новый рынок, и установили государственную монополию на торговлю опиумом. Впоследствии Ост-Индской компании не пришлось ничего выдумывать и создавать с нуля — она просто переняла прекрасно налаженный, приносящий весомые прибыли бизнес и расширила его. Пути доставки чая и опиума. Везде, и в Европе, и на Востоке, опиум либо пили растворяя его в воде или спиртных напитках — в Европе такой раствор назывался laudanum , либо глотали сухим небольшими порциями. Непосредственный эффект от такого употребления сравним с тем, что дает умеренная доза легкого наркотика вроде марихуаны, то есть он был скорее расслабляющим и тонизирующим, чем опьяняющим средством. Английские военные врачи неоднократно наблюдали, как сипаи-индийцы в армии Ост-Индской компании после тяжелого марш-броска глотали на привале опиум, чтобы быстро восстановить силы. О разрушительном действии наркотика на организм, эффекте привыкания до конца XIX века никто не задумывался. Европейские врачи применяли опиум для лечения едва ли не всех болезней — диареи, дизентерии, астмы, ревматизма, диабета, малярии, холеры, лихорадки, бронхита, бессонницы — и просто для снятия болей любого происхождения. Всевозможные успокоительные капли на основе опиума продавались в обычных аптеках. В одну Англию в первой половине XIX века ежегодно ввозилось до 20 т опиума, причем абсолютно легально. Общество волновала проблема пьянства, и по сравнению с дешевым джином опиум казался совершенно безобидным, даже полезным продуктом. Так, в году агроном-любитель из Эдинбурга получил престижную сельскохозяйственную премию за успехи в выращивании опийного мака в Шотландии. Иными словами, обвинять производителей опиума, в частности британскую Ост-Индскую компанию, в преступной эксплуатации человеческой слабости не приходится. Опиумный бизнес тогда мало чем отличался от любого другого, правда, для компании он был очень важен, поскольку к началу XIX века она подошла в состоянии если не явного, то определенно назревающего кризиса. Задуманная и созданная в свое время как чисто коммерческая корпорация, она де-факто превратилась в правительство Британской Индии — напрямую управляла обширными, густонаселенными территориями, имела собственный административный аппарат, большую профессиональную армию, осуществляла дипломатические функции. Все это требовало огромных денег. Естественно, что в этих условиях Ост-Индская компания активно расширяла площади, занятые опийным маком, а две свои главные фабрики по переработке опиума-сырца постепенно превратила в гигантские предприятия — градообразующие, как выразились бы сегодня. При этом свою продукцию компания в Европу практически не поставляла. Слишком долог и дорог был морской путь вокруг мыса Доброй Надежды. Европейский спрос с лихвой удовлетворяла Турция. Индийский же опиум первоначально находил своего потребителя главным образом внутри самой Индии, но со временем все больше в Юго-Восточной Азии. Наркотик там долго употребляли также в виде раствора. Однако начиная с XVII века распространение табака, который приобрел огромную популярность в этом регионе, изменило и способ употребления опиума: Однако идея, что опиум можно курить, родившись, не могла не быть доведена до логического завершения: Пришли к этому отнюдь не сразу, поскольку курить чистый опиум, как курят табак, было физически невозможно. Пришлось изобрести специальную опиумную трубку, которую не набивают и не раскуривают, — вместо этого над специальной лампой разогревают шарик опиума до температуры, близкой к температуре кипения, после чего курильщик быстро втягивает через мундштук образовавшиеся пары. Но плохо очищенный опиум, который употребляли внутрь или добавляли в табак, для этого не годился. При разогреве он просто сгорал, теряя большую часть дурманящих веществ. В результате была разработана технология очистки опиума. Опиекурильни были очень спокойными заведениями — спокойными, как могила. Аналогия тем более уместна, что разрушение личности и здоровья курильщика шло стремительно и, как правило, бесповоротно. Для мира, который, напомним, еще ничего не знал о таком явлении, как наркозависимость, курение опиума неизбежно должно было стать страшным бичом. Весьма вероятно, что родина опиекурения — юго-восточное побережье Китая, место пересечения торговых путей а значит, и культур всей восточноазиатской ойкумены. В любом случае новый способ употребления опиума стал ассоциироваться именно с Китаем и китайцами в том числе с китайцами диаспоры. Власти Поднебесной опиумная проблема долгое время особо не волновала. Наркотик периодически запрещали не слишком заботясь о соблюдении запретов , но не из-за пагубного его воздействия на здоровье подданных, а потому, что он был товаром привозным, все же иноземное в Китае приравнивалось к варварскому, то есть недостойному. Грозный в отличие от многих предыдущих антиопиумный указ император выпустил в году, и далее они посыпались как из рога изобилия. Это был уже не колокольчик, с помощью которого строгий, но милостивый учитель призывает к порядку расшалившихся школяров, а набатный колокол. Что же заставило власти изменить свое отношение к опиуму? Как ни удивительно, главную роль здесь сыграл чай, потребление которого в Европе как раз в этот период стало стремительно расти. Опиумная фабрика в Патне, Индия. Сок сливали в большие ванны, где он загустевал в процессе перемешивания специальными шестами вверху 3. Скатывание готового опиума в шары. Ост-Индская компания производила опиум на двух фабриках, расположенных в городах Патна и Газипур недалеко от Варанаси, в английской колониальной транскрипции — Бенареса. Наркотик поставлялся в стандартных ящиках из мангового дерева, вмещавших 40 шаров высушенного до нужной кондиции продукта общим весом около 54 кг. В таком виде опиум мог храниться годами, оставаясь годным к употреблению. Фабрика в Газипуре существует по сей день и производит до четверти всего опиума в мире, используемого легально в медицинских целях. Ценность опиумной торговли для компании была в другом: Первое достоверное упоминание о чае в Древнем Китае датируется с некоторыми оговорками годом до н. Как и опиум, чай долгое время использовался преимущественно в качестве лекарства. Но и тогда чай еще мало походил на привычный нам напиток. Нечто подобное еще можно попробовать в Тибете или Центральной Азии, куда этот рецепт попал из Китая. При заваривании иногда с добавлением молока его взбивали специальным бамбуковым венчиком. Получался густой ярко-зеленый отвар с красивой пенкой и насыщенным вкусом. В Китае традиция приготовления порошкового чая, как и многие другие элементы богатой, утонченной культуры эпохи Сун, не пережила страшного удара, нанесенного монгольскими завоевателями. Только к концу XIV века, когда страна стала постепенно приходить в себя, культура чая и чаепития начала оживать. Но теперь это был уже тот чай, который мы все прекрасно знаем. Тот, но не совсем. Мы привыкли, что чай бывает двух видов — черный и зеленый. Однако любой китаец знает, что разновидностей куда больше. Затем следует красный чай и лишь затем черный. Причем то, что мы привыкли называть черным чаем, китайцы именуют как раз красным, а к черным относят постферментированные чаи многолетней выдержки элитные сорта черного чая, к примеру пуэра, выдерживают до 25 лет в абсолютной темноте, периодически смачивая и снова высушивая; в таком чае кофеина больше, чем в хорошем кофе. Почему же европейцы близко познакомились со всем этим многообразием относительно недавно? Все дело в трудности доставки. Конечно, ящики с чаем покрывали свинцом, корабельные трюмы тщательно задраивали, но все равно чай неизбежно отсыревал. К тому же, попав в Лондон, товар отнюдь не сразу оказывался у потребителя. Ост-Индская компания, которая имела монопольное право ввозить чай в Англию, по закону была обязана держать на складах годовой его запас. Естественно, компания в первую очередь старалась сбыть старый чай, так что новому приходилось дожидаться своей очереди не меньше года. Но это еще не все. На корабли в Кантоне грузили отнюдь не свежесобранный лист. Собирают его в 4—5 приемов с мая по август каждый следующий урожай дает листья более низкого качества. Учитывая, что основные плантации находились в — км от Кантона и доставка велась в основном по суше носильщиками, основная масса чая прибывала в порт в период, когда судоходный сезон, который определяли муссоны Южно-Китайского моря, уже заканчивался, и товар почти на год оседал в портовых складах. Иными словами, чай попадал в английский заварочный чайник года через три после того, как он был собран где-нибудь в горах провинции Фуцзянь. Ни один из изысканных сортов чая, которые особенно ценили сами китайцы, не мог выдержать столь длительного хранения в отнюдь не идеальных условиях. Единственные сорта, которые более или менее сохраняли свои свойства, были красный и черный. Но настоящий постферментированный черный чай был слишком экзотичным даже для грубого по китайским меркам европейского вкуса. Оставался лишь красный, который и стал европейским черным. Конечно, не одни англичане экспортировали чай из Китая. Но это ничто в сравнении с 20 миллионами фунтов, которые в тот период ввозила Великобритания. Это был подлинный чайный бум, на каждого англичанина включая грудных младенцев приходилось не менее двух фунтов чуть меньше килограмма в год. Таможенные пошлины, поступавшие ежегодно в казну от импорта чая, составляли минимум 3 миллиона фунтов стерлингов. Это покрывало половину расходов на содержание могучего британского флота. Но Китай был далеко не простым торговым партнером. Главным образом потому, что европейцам почти нечего было предложить Поднебесной взамен чая. В самом начале XIX столетия экономика Китая, безусловно, была самой мощной в мире. ВВП страны, по некоторым оценкам, превосходил соответствующий совокупный показатель Европы. Более того, Китай был почти самодостаточен, то есть производил почти все, в чем нуждался. Поэтому он держал границы закрытыми и свел внешнюю торговлю если не к нулю, то к тоненькому ручейку. В Кантоне осуществлялась непосредственно торговля, но она, как и нахождение там европейцев, была обставлена множеством запретов и административных рогаток. Европейские купцы имели право оставаться в Кантоне лишь на протяжении торгового сезона с октября по март , в остальные месяцы они должны были закрывать свои фактории и переселяться в Макао. Вход в сам город был для них закрыт — европейцам выделили небольшой участок на берегу реки за городской стеной размером приблизительно в два футбольных поля. Общаться напрямую с китайскими властями торговцы не могли. Существовала специальная китайская гильдия купцов, так называемый Кохонг от искаженного китайского Гунхан — Государственный торговый дом , и кто-то из ее членов должен был выступать поручителем за каждую европейскую торговую компанию и за каждого частного купца. Все контакты с местными чиновниками осуществлялись исключительно через этого поручителя. Он был собственником здания фактории, а фирма только его арендовала. Он же прямо или косвенно обеспечивал своих подопечных вспомогательным персоналом — переводчиками, компрадором управляющим , шроффами денежными менялами , просто слугами. Через него осуществлялись все торговые операции по крайней мере легальные. В большинстве случаев члены гильдии поддерживали вполне теплые, иногда даже дружеские отношения с опекаемыми европейцами, но от этого надзор не переставал быть надзором, а торговые ограничения — торговыми ограничениями. По сути, Китай давал понять заморским гостям: Ввозить в Китай удавалось и то в небольших количествах сырье — хлопок-сырец из Индии, свинец из Англии, олово из Малакки — да еще предметы роскоши: Но все это не могло обеспечить сколько-нибудь заметный оборот. Вывозили же европейцы из Китая существенно больше, чем ввозили: С началом же чайного бума и без того значительный торговый дисбаланс вырос на порядок. За большую часть вывозимого чая приходилось платить серебром, и по мере роста аппетитов потребителей этого серебра требовалось все больше. Остановить же чайную торговлю было невозможно: Поначалу европейцы на него не ставили, они просто пробовали ввозить разные новые товары в надежде, что какой-то, что называется, пойдет. К году этот объем почти утроился, а еще через четыре года достиг 20 — более тонн! Наконец-то появился товар, который мог заткнуть злосчастную брешь в торговом балансе Запада и Востока. Как же удавалось ввозить в страну такую массу запрещенного вспомним императорские указы товара? Ведь столь респектабельная компания, как Ост-Индская, не стала бы заниматься контрабандой. О торговле опиумом компания предпочитает не вспоминать, хотя и не отрицает свою прошлую к ней причастность. Сложившаяся в результате многочисленных проб и ошибок система торговли была по-своему гениальна. Ост-Индская компания отдала локальную торговлю между Индией и Китаем на откуп частным купцам, сохранив за собой лишь монополию на поставки чая из Кантона напрямую в Англию и на производство опиума в Индии. Готовый продукт компания доставляла в Калькутту, здесь он продавался на открытых аукционах, и все — дальше компания не несла за товар никакой ответственности. Непосредственной его доставкой в Китай занимались агентские компании, базировавшиеся в Макао и Кантоне. Поскольку опиум в Калькутту поступал более или менее круглый год, этим компаниям нужно было обеспечить столь же ритмичную его доставку потребителю — зависеть от попутных сезонных муссонов, дувших в Индийском океане и Южно-Китайском море, они никак не могли. В результате был создан принципиально новый тип судов — опиумные клиперы, которые обладали способностью двигаться практически навстречу сильнейшим муссонам. Но все затраты окупались многократно. Ведь себестоимость одного ящика опиума в Индии составляла около фунтов стерлингов, в Кантоне же его цена в е годы достигала фунтов. А один клипер средних размеров вмещал до ящиков. На нынешние цены один рейс приносил до 4 миллионов долларов чистой прибыли. Рейсов же судно за год совершало два-три, и у крупных агентских компаний в море одновременно могли находиться десяток и более клиперов. Наркотик агентская компания доставляла к месту впадения Жемчужной реки Чжуцзян , выше по течению которой стоит Кантон. Он представляет собой настоящий лабиринт, образованный множеством островов в основном необитаемых и отмелей, в котором легко было отыскать защищенную от штормов стоянку. Непосредственной реализацией товара занимались представители агентской компании, снимавшей помещение в одной из 13 факторий. Все сделки и не только запрещенные опиумные совершались без осмотра товара, исключительно под честное слово. И китайские, и европейские купцы слишком дорожили своей репутацией, чтобы пойти на обман. Доставка опиума на берег с приемочного корабля была уже делом покупателя. За опиум китайцы обычно платили наличным серебром. Но в водах Южно-Китайского моря, кишащих пиратами, серебро в больших количествах перевозить было опасно. Поэтому агент, совершив сделку, обычно отправлялся в кантонское представительство Ост-Индской компании и покупал на вырученное серебро ее векселя, которые подлежали погашению в Лондоне. Это серебро компания немедленно пускала на закупку чая. Впрочем, по мере роста опиумных поставок объем серебряной выручки начал ощутимо превышать потребности чайной торговли. И корабли компании стали вывозить из Поднебесной не только чай, но и серебро. Теперь уже не Китай высасывал драгоценный металл из британской экономики, а наоборот, Британия — из китайской. Причем для Китая такой отток был значительно более чувствительным, поскольку других источников поступления серебра страна практически не имела собственная добыча была незначительной. Но проблемы, порождаемые опиумной торговлей, отнюдь не сводились к одной экономике, что китайским властям к годам стало очевидно и чего еще не осознала Европа, привыкшая видеть в опиуме лишь лекарство в этом отношении обвинение, которое выдвинул в году против англичан императорский комиссар в провинции Гуандун Линь Цзэсюй, что те, дескать, наводняя Китай опиумом, ввоз его в свою страну запрещают, беспочвенно. С побережья наркотик растекался по всей стране, достигая самых глухих деревень. Опиумная эпидемия поразила все слои общества. Когда император Даогуан, заняв в году трон, приказал подготовить доклад о степени распространения, как сейчас бы выразились, наркомании, то одним из самых пораженных этим недугом слоев оказались чиновники и армия. Более того, зараза просочилась и в Запретный Город — курильщики опиума были выявлены в ближайшем окружении самого Сына Неба. Борьбу с этим злом следовало вести по двум направлениям: Поднебесная не располагала военным флотом, который мог бы представлять реальную угрозу для кораблей агентских компаний, как правило, неплохо вооруженных ввиду постоянной угрозы нападения пиратов. Даже стоящие на якоре приемочные суда имели современные орудия и легко могли отбиться от любой флотилии боевых джонок. Ужасающая коррупция местных властей китайским чиновникам по традиции платили крайне мало, и считалось вполне нормальным, что они используют свое служебное положение для поправки материального сводила на нет и любые меры верховной власти по борьбе с распространением наркотика. Мандарины и чиновники более низкого ранга сами активно участвовали в перепродаже контрабандного товара вглубь страны. Для отвода глаз они время от времени демонстрировали свое рвение: Чтобы успокоить Пекин, власти Кантона время от времени ловили нескольких особо злостных или просто невезучих мелких розничных торговцев и торжественно казнили их при большом стечении народа. Линь Цзэсюй — принадлежал к старинному дворянскому роду. Линь блестяще учился и проявил незаурядный поэтический талант, так что в 26 лет его уже приняли в академию Ханьлинь, фактически являвшуюся императорской канцелярией. В году Цзэсюя назначают наместником южных провинций Хунань и Хубэй. Линь с энтузиазмом взялся за дело. Первая задача, которую ему пришлось решать, — пресечение поставок опиума. В докладах императору он жалуется, что ему не хватает полномочий. И в конце го Линь их получает — его назначают комиссаром и командующим военно-морскими силами приморской провинции Гуандун. Он даже предпринимает дипломатические шаги: В м его возвращают и в м отправляют подавлять Тайпинское восстание, но по дороге он умирает от сердечного приступа. Этот человек до сих пор остается в Китае образцом неподкупного, деятельного чиновника-конфуцианца. Груженные опиумом корабли покидают калькуттский порт. Иными словами, к м годам опиум и все с ним связанное стал едва ли не определяющим фактором внутренней жизни Китайской империи, а чуть позже и внешней ее политики. Собственно, это, пусть и не в такой степени, относилось и к остальному миру. В опиумную торговлю были вовлечены отнюдь не только английские купцы и компании, но и американские они везли в основном наркотик из Турции , а также индийские. Несколько крупных агентских фирм, работавших в Кантоне, принадлежали парсам индийским зороастрийцам. Например, компания семьи Рамсетжи действовала на рынке как самостоятельно, так и в партнерстве с крупными английскими и американскими фирмами. В самой Индии за ней стояли могущественные сетхи банкиры , которые сами часто открывали филиалы своих контор в Макао и Кантоне, а также раджи полунезависимых княжеств, отнюдь не гнушавшиеся вкладывать деньги в опиумный бизнес. Он отличался худшим качеством, но был существенно дешевле. Чтобы не нести убытки, торговцам пришлось резко увеличить объемы поставок в Китай. Благо опиум — товар, который чем больше поставляешь, тем больше растет на него спрос. Таким образом чайно-опиумный баланс удалось сохранить. Следующий удар Ост-Индская компания получила уже не с Востока, а с Запада. В году британский парламент отозвал у нее монополию на торговлю с Китаем. Нельзя сказать, что это было полной неожиданностью. Над миром вставала заря новой эры — свободной торговли и свободного капитала. Идеи Адама Смита и его последователей уже прочно овладели умами, и монополия компании выглядела явным анахронизмом. Они-то и пролоббировали отмену монополии. Теперь чай из Кантона в Англию мог везти любой английский торговец. Клиперы агентских компаний, которые в основном и захватили чайный рынок, стали не только доставлять опиум из Индии в Китай, но и чай из Китая в Европу. При этом отлаженная опиумно-чайно-серебряная схема продолжала работать и обороты торговли росли. Политические последствия отмены монополии оказались куда более серьезными. Ост-Индская компания в лице своих резидентов в Кантоне традиционно выполняла роль лидера всего европейского торгового сообщества на Дальнем Востоке. Чиновники компании, сами не вовлеченные в поставки опиума, обладали колоссальным дипломатическим опытом и знанием китайских реалий, поэтому им легко удавалось сглаживать острые углы, поддерживать общий мир. Теперь же вести тонкую дипломатическую игру стало некому, точнее, этим пришлось заняться купцам-агентам, которых интересовала в первую очередь прибыль и которые привыкли относиться к китайцам свысока. Всего их было две: Обе Китай вчистую проиграл, вследствие чего вынужден был открыть страну в частности, отменить монополию Кохонга и снять все ограничения на торговлю. Только через полстолетия, в году, пришедшие к власти после победы Синхайской революции демократы запретили ввоз наркотика в страну. Поводом для первой из них — послужила конфискация китайскими властями у английских торговцев более 20 ящиков с опиумом. Британия отправила к китайским берегам эскадру. Война завершилась быстрой победой англичан. Однако европейцы так и не получили права беспрепятственно торговать опиумом. Англия, Франция и США. Неудивительно, что Китай снова проиграл. В соответствии с новым Пекинским договором года страны-победительницы получали значительные привилегии в торговле с Поднебесной. В нем, в частности, была узаконена торговля опиумом. Авось из 3,97 млн. Чай в стандартных ящиках грузили на джонки, которые доставляли его к стоящим на рейде клиперам компании Однако герой повествования не только и не столько чай. От лекарства к наркотику Это резко расширило круг потребителей наркотика и создало огромный, устойчивый спрос на него. Пути доставки чая и опиума Везде, и в Европе, и на Востоке, опиум либо пили растворяя его в воде или спиртных напитках — в Европе такой раствор назывался laudanum , либо глотали сухим небольшими порциями. Скатывание готового опиума в шары 1. Чайная палитра Первое достоверное упоминание о чае в Древнем Китае датируется с некоторыми оговорками годом до н. На краешке стула Конечно, не одни англичане экспортировали чай из Китая. Вопиющий дисбаланс Ввозить в Китай удавалось и то в небольших количествах сырье — хлопок-сырец из Индии, свинец из Англии, олово из Малакки — да еще предметы роскоши: Концов не сыскать Сложившаяся в результате многочисленных проб и ошибок система торговли была по-своему гениальна. Обожествляемый чиновник Линь Цзэсюй — принадлежал к старинному дворянскому роду. Запись понравилась 0 Процитировали 0 Сохранили 0 Добавить в цитатник 0 Сохранить в ссылки Понравилось. Введите свое имя и пароль на сайте: На дополнительной странице Вам нужно будет ввести символы с изображения в специальное поле. Наведите сюда мышку, чтобы узнать, как сделать работу с сайтом еще удобнее. Сменить Логин Пароль Выйти.

Купить ЛЁД Белый

Опиумный чай

Чайно-опиумный узел

Все для бизнеса в Британии

Чайно опиумные войны