Очерки из деятельности Петроградской Чрезвычайной Комиссии

В субботу, 10 марта, петербургскому управлению Федеральной службы безопасности РФ исполняется 100 лет. В распоряжении Город+ оказались архивы очерков о деятельности Петроградской Чрезвычайной Комиссии из газеты "Петроградская правда" 1919 года.

«Работа» германского представительства.

«Работа» немецкого представительства проводилась по тому же, что и работа союзного представительства: связь с белогвардейскими контр-революционными группами для свержения Советской власти. Для этой работы они не жалели ни сил, ни средств. В их распоряжении была группа крупных русских капиталистов, которые служили связующим звеном между ними и белогвардейскими организациями.

Немцы старались обрабатывать также и общественное мнение России. Ими все время финансировалась газета, выходившая в Москве под названием «Мир», а потом, после закрытия «Мира» – «Новости», в которой они проповедывали принципы частной собственности (подробнее об этом в деле «Великая Единая Россия»).

Первоначально немцы думали, что большевики им не страшны, что им придется иметь дело с «Антантой» и поэтому всю свою тактику строили с «Антантой» внутри России.

В июне немцам казалось, что большевики уже окончательно «проиграли» в борьбе с чехо-словаками и казацкими генералами и принялись еще усерднее завязывать деловые сношения с белогвардейцами. Для иллюстрации вышесказанного приведу выдержку из письма, которое писал Рицлер из Петрограда в Москву Мирбаху:

«Ваше Превосходительство. Большевики идут ко дну. Они в комбинации с чехо-словаками и казацкими генералами проиграли. Перед нами опасность, что «Антанта», которая всю эту комбинацию ведет и поддерживает с большими трудностями, приобретет в свои руки Россию при восстановлении белогвардейцев (а господин Рицлер думал восстановить не белогвардейцев, а соратников Николая II, и вполне мог считать себя «социалистом» Н.А.). Страна приближается к контр-революции. «Антанта» стремится ее возбудить (вести) и завязывает большие деловые комбинации. Через некоторое короткое или долгое время мы принуждены будем вести ответную игру с большими силами и средствами, чем большевистские заложники.

Деловая сторона этого ответного удара заключается в комбинации, в которую вас посвятит г-н Трэк. (Трэк – бывший петербургский купец, был прикомандирован из Москвы к Генеральному Консульству в Петрограде). Человек, предложивший эту комбинацию, сильнейший хозяйственный и политический человек России является, по всем сведениям, одним из крупнейших творцов в области промышленности, единственный, который работает сам как лошадь и выдерживает весь этот ужас (Тимирязев? Н.А.). Он нам принесет связь с банками, необходимыми для финансирования большой прессы, различных партий и личностей, и если мы захотим или принуждены будем провести в России контр-революцию, он может экономически и политически заставить Россию играть нам на руку. Качества этого человека и его деловые планы сообщит Вашему Превосходительству г-н Трэк».

Кроме вербовки отдельных крупных контр-революционеров, немцы поддерживали все время группу Замысловского, Маркова П и К-о. В эту компанию попали и кадеты, которые устами Милюкова и др., все время изливали им свои верноподданнические чувства. Немцы сначала гнали кадета как паршивую собаку, но потом, в тот момент, когда немцы готовились активно вмешаться в русские внутренние дела, они считали нужным использовать изгонявшихся прежде кадетов.

Приведу полностью документ, проливающий свет на политику немцев по отношению к кадетам: «При происходящей новой ориентации кадетов достижение связи с ними имеет большое и важное значение. Как доказывает передовица в «Наш. Веке», в настоящее время возможно, посредством «Vossische Zeitung», конечно в совершенно не обязующей нас форме, подойти к кадетам и их прессе. Влияние кадетов в случае основательного переворота в русских внутренних делах обещает быть очень большим. Расширение пропаганды в России облегчило бы также сношение с кадетами. Но для достижения этой связи с кадетами необходимо вопрос о пересмотре Брест-Литовского мира (согласно Бернгарду), который для русских патриотов всех партий служит красным знаменем (т.е. это их больной вопрос Н.А.), не только не обострять, а разрешить по правилу «suaviter in modo, forteter in re». В деталях г.Трэк предполагает разрешить эти вопросы при личном свидании с г.полковником фон-Гефтен в Берлине, куда г.Трэк предполагает скоро поехать. Насколько я могу составить себе собственное суждение, которое не может, конечно, быть завершенным и основывается, согласно полученным от Ола директивам, на г.Трэке, то я всецело присоединяюсь к мнению последнего. Тем не менее я прошу определенной директивы, как следует мне относится к возбужденному Трэком активному вопросу относительно Бернгардской политики и связи с кадетами.

Примечание: Во всяком случае ради пропаганды следовало бы распространять слух о том, что Германия, настаивая на точном исполнении Брестского договора, тем не менее допускает два благоприятных для русских пункта, а именно: 1) привилегию для русской торговли через Балтийский порт и непосредственно из Петрограда и 2) особенно, возможность последующей новой постановки отношений между Великороссией и Украиной на федеративном пути, при непременном условии, что это политически и экономически не повредит Германии. С этим можно без усилий согласовать все пункты немецкой военной пропагандистской программы, которая без включения вышеизложенного в настоящее время не встречает никакого доверия. Кнорцер Гауптман».

Немцы превосходно знали, что для наиболее успешного свержения советской власти необходимо восстановить флот и армию против большевиков, а крестьянам растолковать, что частная собственность гораздо лучше, чем все другое. Рицлер писал на своих сотрудников фон-Гефтену: «О пропаганде в деревне я подниму вопрос, есть ли среди русских военнопленных подходящие люди для устной пропаганды в деревне, которые работали и у нас в сельских местностях и которые усвоили себе в некоторой степени ясное представление, что крестьянское благополучие может основываться только на частной собственности. Если мы хотим привлечь на нашу сторону русскую деревню, мы должны прежде всего выкурить из нее коммунистические идеи. Я был бы вам очень обязан, если бы вы переслали мне некоторые немецкие газеты из тех, которые касаются мелкого сельского хозяйства».

Глупые люди, путем пропаганды хотели русских крестьян заставить отказаться добровольно от помещичьей земли.

Немцы надеялись также, что и флот тоже будет против большевиков: для этого стоит только не пожалеть денег. И в этом направлении удалось кое-что сделать. Приблизительно к сентябрю ориентация на союзников у русской буржуазии сильно захромала – стали уповать на немцев. Морское офицерство, как самое контр-революционное, быстрее других перешло к немцам и стало тянуть за собой также и матросов. Немецкая контр-революционная организация во флоте была довольно широкая. Необходимо здесь отметить следующее. Каждый рабочий превосходно знает, как минная дивизия вела себя в июне и в начале июля. Как они клеймили большевиков за то, что они продали Россию немцам. В очерке о «Минной дивизии» было указано, какая «идея» руководила всеми их выступлениями.

А вот вам «настроение» Минной дивизии через месяц. Трэк секретной телеграммой сообщает в Москву своему начальству доподлинно следующее: «Во флоте, особенно в Минной дивизии, в вопросе об отношении к немецкой оккупации Петербурга настолько изменилось положение, что взрыв корабля больше не считается единственным решением выслать нам корабли и в этом смысле командный состав осторожно пробует повлиять на команду».

Зная о всей контр-революционной и спекулятивной (о спекуляции в очерке о деятельности спекулятивного отдела) деятельности, Чрезвычайная Комиссия по причинам понятным для каждого рабочего, не могли с немецким представительством поступить так же, как с союзниками.

Но все-таки и немецкие контр-революционеры не избегли Гороховой 2. Как только были получены из Германии известия о революции, германские товарищи коммунисты сразу же арестовали всех представителей Вильгельма П и как контр-революционеров, на которых уже имелись порядочные «текущие счета» в Чрезвычайной Комиссии отправили их для «отчетности».

Правительство социал-патриотов пришло на помощь душителям русской революции и в грозном ультиматуме потребовало немедленной отправки всех в Германию.

Чрезвычайная Комиссия вполне уверенна, что господа, занимающие сейчас в Германии министерские кресла и околачивающие рабочих и крестьян своим социализмом, тоже не избегнут «Берлинской Гороховой 2». Но советуем только немецким товарищам не делать ошибок, сделанных нами в октябре, не освобождать преждевременно таких прохвостов.

 Селигеро-Волжская флотилия.

  Селигеро-Волжская флотилия был сорганизована в июне-июле 1918 г. Эта флотилия был в распоряжении 3-го военного строительства, находящегося в гор.Осташкове, под начальством Шевелева. Во главе флотилии стоял бывший морской офицер Иван Билибин.

Дело Селигеро-Волжской флотилии интересно не только, как образчик контр-революционного заговора, а также как показатель того, как контр-революционеры меняли свою физиономию для достижения своей цели – восстановления монархии. Преданные союзники Англии и ненавистники немцев в июне и июле – в сентябре уже делаются ярыми приверженцами немцев и плюют на англичан.

Формирование этой флотилии было поручено Билибину, который до этого был командиром миноносца «Всадник» (сознательно посаженного на мель его заместителем Гавриловым). Будучи командиром «Всадника», Билибин уже в это время принимал самое активное участие в деятельности белогвардейской организации, построенной на средства союзного капитала. Билибин имел непосредственное сношение с английским морским атташе Кроме, в чем сам на допросе сознался.

Билибин был одним из преданных слуг англичан, и когда ему поручили сформировать Селигеро-Волжскую флотилию, – он согласился на это с определенной целью оказать услугу союзникам (Билибин и сам этого не отрицает). Вот план предателей в кратких чертах: «Набрав мелких судов, вооружив их по возможности лучше, мы будем разыгрывать роль чистейшего большевика. Дела союзников будут идти успешно, и в скором времени они подвинутся к Вологде и Петрозаводску. Мы дадим им огромную помощь по водным путям от озер: Ладожского, Онежского и Ильмень вплоть до Волги. Мы должны будем прикрывать наступление от союзников и наступать совместно с нашей армией. Советская власть, полагаясь на нас, пошлет нас где либо отбить наступление. Наша задача тогда будет, подойдя ближе к союзникам, перейти на их сторону или, если это не удастся, надо сделать так, чтобы нельзя было стрелять, якобы вышло недоразумение: не взяли снарядов, которые остались в базе».

Таков план был выработан на случай быстрого продвижения союзников. «Если же наступление союзников на Петрозаводск и Вологду не удастся, то мы сможем временно остановиться в гор.Череповце, якобы для ремонта, и выбрав удобный момент, перейти к союзникам (под видом наступления; союзники будут об этом осведомлены), а в это время, находясь в тылу, будем подготавливать почву для восстания, посылая своих агитаторов в деревню. Чтобы скорее уничтожить большевизм, необходимо принять все меры к разрушению государственного аппарата, как то: транспорта и продовольствия,  всякого рода производства и армии. Поступая в красную армию, делать все, чтобы народ имеет отвращение к ней, хотя бы и самим пришлось временно от этого пострадать».

Такой белогвардеец, получив один из ответственных советских постов, принялся за работу. Прежде всего стал подбирать команду, подходящую для своей предательской работы (для пересылки людей был установлен пароль «Богатырь»). Выдавая себя за действительного сторонника Советской власти, эта белогвардейская банда действительно энергично работала. Пароходы, находящиеся в их распоряжении, они старались вооружить как можно сильнее. Несмотря на то, что по заявлению специалистов на пароход можно было поставить только три орудия, все же отдавался приказ приготовить четыре. Старались также как можно больше получить пулеметов, патронов и снарядов.

Так белогвардейцы с затаенным дыханием, работали для уничтожения ненавистной власти рабочих и крестьян.

Тогда они думали свергнуть Советы при помощи союзников. Им на помощь вооружали пароходы Селигеро-Волжской флотилии.

Но, через несколько времени картина быстро изменилась. Когда казалось, что дела союзников плохи, вся эта кампания, кричавшая во всех углах, что большевики продали Россию немцам, стала, с сентября, со слезами умиления смотреть на немцев и просить о помощи. В это время существовала немецкая организация Замысловского-Маркова П, получавшая деньги от немцев – и с этой организаций пошли в контакт отечественные должностные лица Селигеро-Волжской флотилии: Начальник 3-го военного строительства Шевелев; Начальник флотилии Билибин; Начальник базы флотилии Лукин и др.

Здесь же необходимо прибавить, что и комиссар «военпом» бывший студент Политехнического Института Калмыков, поставленный для контроля, чтобы не устроили какой либо подлости, также был членом этой шайки (Лукину и Калмыкову удалось избежать ареста).

От Марковской организации очень часто стал приезжать представитель для объединения работы. И таким образом, произошло «обращение Савла в Павла». Лизавшие сапоги англичанам стали также верноподданно служить и немцам, лишь бы возвратить обратно отнятую рабочими и крестьянами землю, фабрики и банки.

Эта организация была довольно значительная. Кроме флотилии их люди оказались также в лесоразработке на ст.Пено в 50 верстах от Осташкова. На острове Городецком, в 7 верстах от Осташкова было приготовлено много огнестрельных припасов и около 30 человек офицеров. Кроме этих пунктов были другие в Твери, Новгороде, Тихвине, Бологое и др. Когда вся эта малая кампания была раскрыта – она решила все же без боя не сдаваться, и открыла огонь по нашим «представителям». Сделав несколько выстрелов из пулеметов белогвардейцы сбежали на своих пароходах, которые потом бросили, предварительно испортив, не рассчитывая скрыться у крестьян, но были крестьянами же арестованы. Когда один из белогвардейцев Романовский узнал, что пришли представители Гороховой 2, то тут же отравился быстро-действующим ядом. После арестов и обысков были найдены списки белогвардейцев и др. переписка, у Шевелева были найдены адреса коммунистов и Комиссаров, - вероятно предназначенные на случай свержения Советов для расправы.

Отряд Балаховича.

Особый конный полк Балаховича (во главе были два брата Балаховича польские легионеры) был расположен в районе г.Луги и его окрестностях. Это дело может служить показателем того, как белогвардейцы прикрываясь именем и преданностью Советской власти наносят ей вред. Каждое приказание Советской власти Балахович старался исполнить, как говорят, «сломя голову», но исполнял его так, что оно кроме вреда ничего не приносило.

Почти весь полк около 1.500 человек состоял исключительно из уголовного элемента. Чтобы поступить в этот отряд надо было иметь репутацию головореза или чего-то в этом роде. Рекомендация Советского учреждения для поступления в отряд никакого значения не имела. Принимал людей сам Балахович, который назывался в полку не иначе, как «батькой Балаховичем». «Батька» пользовался в полку исключительной репутацией и неограниченной властью.

Командный состав был подобран такой же как и сам глава полка. Этот полк был самым ненавистным для крестьян Лужского уезда, благодаря той политике, которую сознательно проводил Балахович.

Полк Балаховича занимался исключительно грабежами в нейтральной зоне и у местных крестьян. И когда крестьяне начинали протестовать против подобного поведения красноармейцев, они самым беспощадным образом подавлялись Балаховичем, причем все это выдавалось за бунт крестьян против Советской власти. Делалось это с определенной целью показать, что делают красноармейцы – как грабят крестьян и как Советская власть, вместо наказания виновных расстреливает невинных крестьян. Проводилась осознанная политика: – показать, что Советская власть действует нисколько не лучше царизма, а хуже – и тем самым натравить на нас крестьян.

Полк был превосходно вооружен. Чрезвычайной Комиссией были получены сведения о деятельности этого отряда, а также и о том, что он предназначался белогвардейцами для наступления на Петроград. Специально посланные товарищи подтвердили все полученные сведения.

Но Чрезвычайная Комиссия оказалась в тупике: – разоружать большой отряд головорезов, превосходно вооруженных нужно было слишком много сил. Арест командного состава и Балаховичей мог бы тоже привести к самым нежелательным результатам. Пришлось обратиться за помощью в военный комиссариат, но там, необходимо сказать прямо не обратили на это достаточного внимания. В военном комиссариате считали, что все сведения являются воображением Чрезвычаек. И отряд Балаховича был оставлен в покое.

Лужская Чрезвычайная Комиссия, которая превосходно знала намерения и планы Балаховича решила все-таки, помимо Военного Комиссариата пощипать эту банду и арестовала несколько человек. Такая операция обошлась Чрезвычайной Комиссии слишком дорого. Ребята Балаховича слишком крепко стояли один за другого и когда узнали об аресте других – пошли освобождать и хотели разгромить всю комиссию, но приехал сам «Батька» и приказал немедленно всем разойтись: столкновение было прекращено, а авторитет «Батьки» еще более увеличился.

Когда, наконец, Военный комиссариат убедился в действительной политике Балаховича, было предложено Балаховичу с отрядом придти в Петроград для отправки на фронт. Видя, что его карты раскрыты, Балахович решил сбросить маску и действовать открыто. В Петроград пойти он категорически отказался и решил поднять восстание против Советской власти; выпустил воззвание, отпечатанное в большом количестве (в типографии) следующего содержания:

«Братья крестьяне!

По вашему призыву я, Батька-Балахович, встал во главе крестьянских отрядов. Я, находясь в среде большевиков, служил родине, а не жидовской своре, против которой я создал мощный боевой отряд.

Нет сил смотреть на то, что говорится кругом: крестьянство разоряется, церкви, святые поруганы, вместо мира и хлеба кругом цари братоубийственная война, дикий произвол и голод. Из школ выброшены иконы и детей с малых лет хотят воспитать в хулиганстве; сыновей ваших силой оружия заставляют идти в армию и вместе с приемными китайцами гонят убивать своих же русских людей.

Час расплаты близок. Гнев народный растет. Целые области освобождены уже от своры международных преступников. Все страны мира идут против них.

Братья, я слышу ваши желания и я иду на помощь вам обездоленным, разоренным. Объявляю беспощадную партизанскую войну насильникам. Смерть всем, посягнувшим на веру и церковь православную, смерть комиссарам, смерть красноармейцам, поднявшим ружье против своих же русских людей. Никто не спасется. С белым знаменем впереди, с верой в Бога и свое правое дело, я иду со своими орлами-партизанами и зову всех к себе, кто знает и помнит Батьку-Балаховича и верит ему. Пусть красноармейцы, в ком не убита совесть, бесстрашно идут ко мне, мы вместе будем свершать великое дело – освобождение Родины.

Братья, не давайте сыновей в солдаты, отбирайте у большевиков оружие и вооружайтесь сами, не давайте ни хлеба, ни сена, взрывайте мосты, ловите и убивайте комиссаров. Все к оружию, смело вперед, не бойтесь, среди красной армии много наших честных хороших людей, которые перейдут в наши ряды. Я дам вам оружие, дам храбрых начальников. Тысячи ваших крестьян идут со мной, нет силы, которая сможет сломить эту великую народную крестьянскую армию.

Атаман Крестьянских Партизанский Отрядов. Батька Балахович».

Но крестьяне сразу раскусили своего «Батьку». И когда поняли, что этот прохвост сознательно расстреливал их братьев только для того, чтобы натравить на Советскую власть, они стали создавать свои партизанские отряды для войны с Балаховичем.

Видя, что его игра окончательно проиграна, Балахович решил перейти через границу к немцам.

Между немцами и Балаховичем был составлен договор, по которому Балахович оставался в прежнем чине – командира полка.

Через несколько дней, после окончательного перехода отряда к немцам, началось наступление красной Советской армии на Псков.

В газетах уже отмечалось, что отряд Балаховича решил дать сражения Советским войскам, но сразу же был разбит и в панике бежал.

Так закончилась авантюра Балаховича.

В заключение считаю необходимым привести полный текст договора о переходе особого конного полка Балаховича – рапорт начальника разведывательного бюро Штаба Псковского Добровольческого корпуса, поданный начальнику особого отделения:

«Доношу, что по прибытии в гор. Псков мною с ведома немецкого командования были начаты переговоры особого конного полка на оккупированную территорию для дальнейшей отправки в Южную Армию. По возникновении формирования Северной Армии, вопрос об особом конном полке приобрел более значительное и местное значение. Командиром полка ротмистром Станиславом Балаховичем было собрано 16 октября совещание в Елизаровском монастыре, на котором присутствовал кроме офицеров полка начальник Чудской озерной флотилии капитан 2 ранга Нелидов. На совещании офицерами был принципиально решен вопрос о переходе полка Чудской флотилии в сторону Северной Армии. Для выяснения деталей 17 числа по просьбе ротмистра Балаховича и приказанию вашему мною было устроено свидание с помощником командира особого конного полка штабс-ротмистром Иосифом Балаховичем и командиром 1-го эскадрона Пермикиным.

Свиданием были выработаны следующие постановления: 1) Полк и Чудская озерная флотилия в полном составе переходят на сторону Северной Армии. 2) В случае сохранения обстановки в Лужско-Гдовском районе, полк может взять Лугу и Гдов со всеми складами и пересечь связь телеграфную и железнодорожную с Петроградом. 3) Поднять крестьян в этом районе и получить от них лошадей и людей. 4) На случай изменения обстановки в невыгодную для полка сторону, полк выходит в нейтральную зону и высылает офицера в Штаб в гор.Псков. 5) Полк принимает все меры к получению запасов обмундирования и недостающих лошадей до 1 ноября. 6) О каждом изменении в обстановке ротмистр Балахович ставит в известность Штаб в гор. Пскове. 7) К 1-му ноября полк должен быть готов к исполнению приказаний, посланных из Штаба за 3 дня перед выполнением их. 8) Для пользы дела сообразуясь с существующими взаимоотношениями солдат и офицеров полка и их подбором, ротмистр Балахович остается командиром полка и офицеры на своих местах по назначению командира полка. 9) Для сохранения конского состава полка по примеру казачьих и партизанских частей, лошади составляют собственность офицеров и солдат полка, на коих они обязаны продолжать службу в Армии. Одновременно с командированием штаб-ротмистра Пермикина на остров Талабск ротмистру Балаховичу мною было послано предупреждение в случае приказания производить обстрел неверный, что было им и исполнено».