Обзор 12 Rules: превью по 3 главам

(я хотел написать и в основном придумал это на английском, но быстрее печатаю на русском, поэтому текст оставляет желать лучшего)

Нет зверя добрее и тише бобра,

Но нет в том бобру никакого добра. 

Нутро его очень потребно ловцам,

И бобр отторгает ловцам его сам. 

И ты, чтобы вовсе в погибель не впасть,

Оттрогни грехи свои Дьяволу в пасть.

- Джордан Бернт Питерсон

Perhaps Heaven is something you must build, and immortality something you must earn.

- Альберт Эйнштейн

Prozac even cheers up lobsters.

- Джейсон Стетхем

Джордан Питерсон – клинический психолог и преподаватель из Канады, автор двух книг: никому, кажется, не интересной «Maps of Meaning: The Architecture of Belief» и «12 Rules for life: an antidote to chaos», которую многие осудили, не читая. Первая посвящена формированию смысловых и ценностных систем в ходе развития человечества; вторая – правилам «хорошей» жизни индивида, и ей посвящён этот обзор.

По мнению Гугла, Питерсон – Youtube-знаменитость и в таком качестве, вероятно, запомнится истории. Википедия определила его в категорию «public intellectual». Журналисты называют его «любимцем альт-райтов» и обвиняют в расистском/сексистском dog-whistling (любопытно, что в российском общественном сознании аналогом является «Эзопов язык», и различия моральной окраски двух терминов, по всей видимости, связаны с разницей между «интеллектуалами», которым платят за рационализацию политики режима, и нищими оппозиционными «интеллигентами»). Скотт Александер присвоил ему класс «пророк». Его почитатели ведут себя так, будто видят в нём гуру жанра «self-help», и книга соответствует правилам этого жанра. Традиционно правы все, но ни одна из этих ролей не являлась необходимой для написания и не является необходимой для понимания новой книги Питерсона. На мой взгляд, эффективнее обсуждать его как морального мыслителя. Или – вспоминая об Эзопе – как баснописца. 

Структура 12 Rules во многом подобна стихотворению про бобра, которое, в свою очередь, аналогично классическим басням и религиозным притчам. Факты и фантастические представления гибко и взаимозаменяемо используются как метафора, частный случай и умственный эксперимент, подводящие к «истине жизни»: моральной рекомендации, полезному совету или логическому заключению, которое должно приблизить мировоззрение читателя к авторскому. Недоброжелатель мог бы охарактеризовать этот метод как постмодернистский релятивизм родом из архаики или как самый наивный способ манипуляции мнениями. Название каждой главы является «правилом» как примером применения «вывода» из остального текста главы. 

Первая называется «STAND UP STRAIGHT WITH YOUR SHOULDERS BACK», а посвящена иерархии лобстеров и нейрофизиологическим коррелятам социальной динамики; вторая – «TREAT YOURSELF LIKE SOMEONE YOU ARE RESPONSIBLE FOR HELPING», про дихотомию порядок/хаос, библейские образы и архетипы глубинной психологии; третья, «MAKE FRIENDS WITH PEOPLE WHO WANT THE BEST FOR YOU» – о жизни канадской молодёжи в семидесятых, достоевщине и дисфункциональным отношениям. Вывод первой: «мир движим иерархичностью, и следует избегать падения на дно структуры влияния». Вывод второй: «заботиться о себе рационально, тем более, если видеть глобальный смысл в своей жизни». Вывод третьей: «настоящий друг –тот, кто разделяет твои высшие ценности, а не защищает твоё эго ради своего». Это трюизмы. Однако выводы без текста убедительны не более, чем нотация из уст школьника, тогда как текст без этих выводов, пожалуй, полезен менее, чем запойная прогулка по интересным страницам интернета. Таков басенный метод и его парадоксы. 

(Также у книги есть пара потешных предисловий: в первом некий еврей долго и скучно рассказывает, что Питерсон хороший человек и не нацист, несомненно для смягчения реакции в современном поделенном на племена западном обществе; во втором сам Питерсон хвастает популярностью своих ответов на Quora, вскользь проходится по всем своим идеям и упоминает восхитительно юнгианский сон, подтолкнувший его к моральному философствованию). 

Питерсон, будучи баснописцем и юнгианцем, своеобразно понимает Истину, и это своеобразие даёт ему свободу в работе с материалом. Он использует священные тексты с фривольностью, переходящей границы богохульства; но не больше уважает и святость научных фактов. Его моральное мышление и в своей рациональной части, и в основополагающих ценностях опирается на познание физического мира, во многом оставшееся за кадром, и потому идёт с конца, с вывода, нуждающегося в мотивировке. Это вызывает естественное и, увы, не вполне преодолимое искушение поступить аналогично с текстом самого Питерсона, извратив его в доказательство предпочитаемых идей – или чучело неугодных. Легко представить автором этой книги профессора Квирелла из одного известного фанфика про прикладную рациональность; найдутся те, кто увидит в этом и первый, и второй вариант искажения. 

Я постараюсь быть объективен, сжимая каждое правило до одного абзаца. Но я не гарантирую, что объективно представлены будут идеи Питерсона, а не мои иллюзии на их счёт.