О том, как Каннингем не побоялся Вирджинии Вульф

В августе я перечитала запоем две книги — «Миссис Дэллоуэй» Вирджинии Вульф и «Часы» Майкла Каннингема, безупречный книжный дуэт, литературная симфония, сыгранная сквозь годы.

В этих романах меня всякий раз удивляет что-то новое — это такое литературное зеркало, лакмусовая бумажка, которая больше рассказывает про читателя, чем про героев.

Вульф

Миссис Дэллоуэй решает купить цветы сама. Сегодня она устраивает вечеринку в честь своего мужа Ричарда. Её переполняют сомнения и сожаления. Она пытается понять, почему, несмотря на то, что всё в её жизни хорошо, даже очень хорошо, она не чувствует себя счастливой. А что вообще такое счастье? А бывает ли кто-то на самом деле счастлив?

Говорят, счастье в моменте, в неповторимом и прекрасном «здесь и сейчас». Но ни один человек не присутствует в моменте — он одновременно сейчас и вчера, сегодня и десять лет назад. Мы сквозь жизнь тащим за собой груз обид, ссор, расставаний, любви, в общем, воспоминаний — радостных и не очень. Они всегда с нами, всегда в этом «если бы», в этом «а что могло бы быть». И кажется, что это плохо, жуть какая-то — надо это всё отпустить, забыть. Но это одновременно и груз, и обещание — посмотри, сколько всего ты уже пережил. И это тоже переживешь.

Иногда ей просто хотелось остановить кого-то на улице, кого-то хорошего, доброго с виду, и сказать: «Мне плохо».

Каннингем

Кларисса решает купить цветы сама. Сегодня она устраивает вечеринку в честь своего друга Ричарда. Она думает о том, как же ей в жизни повезло — она может быть тем, кто она есть, любить того, кого хочет любить. Но вдруг (только вдруг) счастье на самом деле не в этом? А в чем тогда?

«Часы» — своего рода современное прочтение «Миссис Дэллоуэй», ответ поэта поэту. Вот Кларисса и Салли, любят друг друга и живут (могут жить!) в браке. Вот Мэри (в первоисточнике — миссис Киллман), плохо влияющая на дочь Клариссы, такая похожая на неё и такая невероятно другая — у Вульф праведная католичка, у Каннингема — воинственная радфем. Вот Питер (здесь — Луи), потерян и влюблен в молодого студента, бывший возлюбленный Ричарда. Вот Ричард — тот, за кого вышла Кларисса у Вульф и которого отвергла Кларисса Каннингема, тот, кому обе миссис Дэллоуэй устраивают вечеринку несмотря ни на что. Он объединяет в себе черты Ричарда, Питера и Септимуса — от первого имя, от второго неслучившаяся любовь с Клариссой, от третьего — поэтический дар, голоса в голове и, конечно, финал. Сходства есть, но они размытые и вроде немного нелогичные — в книге Каннингема как будто звучит далекое эхо романа Вульф, едва пробившееся сквозь время и пространство, с помехами и статикой. Похожее, узнаваемое звучание, но в то же время совсем другое.

Если кто-нибудь и смог бы спасти меня, это был бы ты.

 Вульф

В «Миссис Дэллоуэй» нет фабулы — это одна из очередных мета-шуток Вульф, ведь в жизни нет сюжета, с чего бы ему быть в книги о жизни? Повествование течет, как ручей, переливается — и при этом оно очень кинематографично. Как эстафетная палочка, как мячик, фокал скачет между героями, цепляясь за оттенки, мгновения, неочевидные ассоциации. Чувства — метафоры, слова — жизнь, логика — не спасет.

Но «Миссис Дэллоуэй» не только о жизни, но и о выживании — в мире, где ни один человек не может по-настоящему знать другого, в мире, где нас слепят стереотипы, ожидания, кем-то внедренное нам представление о том, как правильно, как надо. Героям тесно в этих рамках, но в борьбе с ними — безумие.

Роман откровенно личный, а потому бьющий в самую глубь — приходится отбросить границу книга-читатель практически сразу: чтобы понять, о чем книга, нужно открыться ей самому, иначе не сработает, роман рассыпется на кучу несвязных, вязких и угрюмых метафор.

Дело не в красоте. И не в уме. А в том главном, глубинном, теплом, что пробивается на поверхность и рябит гладь холодных встреч мужчины и женщины. Или женщин между собою. Ведь бывает и так.

Каннингем

Роман Каннингема ближе к телу, поэтому ранит сильнее — в нем есть реальность читателя. Фабула усложняется — параллельно развиваются три истории одного дня: Вирджинии Вульф, которая начинает писать «Миссис Дэллоуэй», домохозяйки из 50-х Лоры Браун, которая начинает читать «Миссис Дэллоуэй», и успешной издательницы Клариссы Вонг по прозвищу «Миссис Дэллоуэй», которая этот роман проживает.

У Каннингема получился текст про любовь. Это следующий шаг — герои Вульф выживали в мире, где любви нет, герои Каннингема живут в мире, где любовь есть, но её как будто бы…слишком мало. Каждый прочитает в романе свой ответ на эту проблему, мой: любое количество любви — это достаточно любви. У Вульф есть сцена — Ричард возвращается с завтрака и покупает Клариссе цветы, идет домой и думает о том, как придет и скажет ей, что любит её, очень любит. У Каннингема — зеркально: Салли возвращается с завтрака и покупает Клариссе цветы, идет домой думает о том, как придет и скажет ей, что любит её, очень любит. Но ни Ричард, ни Салли ничего не говорят. Только Кларисса у Каннингема понимает. И в конце, на фоне смерти и ужаса, видно, какое это чудо — что спустя годы и целую жизнь, они эту любовь пронесли, сохранили, она есть. И она измеряется не в объеме, не в силе, не в словах, и даже не в поступках — а (такая вот банальная мысль) в часах. Если ты провел с человеком такую уйму часов, и готов провести ещё один, а потом ещё, и ещё — это оно.

«Часы» — это рецензия, в которой Каннингем рассказывает о том, как прочитал роман Вульф и раскрылся ему. Поначалу кажется, что личного здесь намного меньше, но это не так. Просто автор как будто не хочет в этом признаваться, распылив рефлексию в постмодернизме и актуальной повестке. Но если бы это не было вывернуто откуда-то изнутри, не сработало бы так — сильно, под дых.

Мы никогда не ссоримся. И правда. Иногда они препираются, дуются, но никогда не взрываются, не кричат и не плачут, не бьют посуду. Всегда казалось, что они просто пока не ссорятся; что они еще слишком мало знают друг друга, чтобы начинать широкомасштабные военные действия, что они провели лишь первые переговоры, что впереди лежат целые неисследованные континенты и они не могут позволить себе сорваться с цепи. 

Книжный дуэт, конечно, нужно читать в паре — сначала одну, потом второго. Но можно и по отдельности — не отвлекаясь на всю эту интеллектуальную читательскую чехарду и поиск отсылок, которую я тут развела. Обе книги удивительны и сами по себе, мощные и бесстыдно искренние, способные вытащить из читателя больше, чем он сам от себя ожидал. Это ли не настоящая книжная радость.

Канал в телеграме: howtolooksmart