Интервью с прокурором по надзору за соблюдением законов в исправительных учреждениях области Максимом Горбачёвым

Как сообщает областная прокуратура, в прошлом году в результате прокурорских проверок выявлено более 40 осуждённых, не прошедших медобследования и не получавших медпомощь; отменены 10 незаконных постановлений о наложении на осуждённых дисциплинарных взысканий; более 100 должностных лиц уголовно-исполнительной системы привлечены к ответственности. Что за этими цифрами? Рассказывает прокурор по надзору за соблюдением законов в исправительных учреждениях области Максим Горбачёв.

– Максим Геннадьевич, более всего интересует вопрос медицинской помощи осуждённым и нарушений их права на охрану здоровья. В 2015-16-ом годах я рассказал в своих публикациях о жуткой истории Андрея Морозова, осуждённого по сколь нашумевшему, столь и сомнительному «ермолинскому делу». Пока шёл суд, находясь в СИЗО, он жаловался на постоянные боли в ротовой полости. Врачи уфсиновской «Медико-санитарной части № 53» осматривали Морозова, но ставили банальный парадонтит. Как только Морозов освободился, обратился в онкодиспансер, где ему был поставлен страшный диагноз «рак дна полости рта». Через полгода после освобождения мужчина умер…

– Печальная история… Однако, так уж установлено, под нашим надзором находятся все исправительные колонии области, но не следственный изолятор. Поэтому касательно той истории никаких пояснений сделать не могу: не моя компетенция. Что же до вопросов оказания медпомощи осуждённым, отбывающим наказание в колониях, могу сказать, что эта тема остаётся для нас одной из приоритетных. Сотрудники нашей прокуратуры ежемесячно посещают исправучреждения и проводят там проверки. И всякий раз на личном приёме к нам обращаются люди с проблемами, связанными со здоровьем. Проблемы, как правило, отнюдь не надуманы. Достаточно сказать, что в прошлом году, в случаях, когда уголовно-исполнительная система не проявляла должной расторопности, мы направили в суд более сорока исковых заявлений с требованиями оказания необходимой медпомощи, связанной, в частности, и с диспансеризацией, и с проведением операций.

– Можно привести пример?

– В прошлом году в ФКУ ИК-7 (Панковка) к нам обратился мужчина, нуждавшийся в операции. В условиях уголовно-исправительной системы эта помощь оказана не была: ведомственные медики полагали, что для проведения операции нет показаний. Мы провели консультации со специалистами, пришли к выводу, что необходимость оперативного вмешательства – не каприз больного. Направили в медсанчасть представление, в котором в досудебном порядке потребовали направить больного на операцию. Требование удовлетворено не было. Тогда с исковым заявлением обратились в суд. Суд согласился с нами. Ответчик обжаловал решение. Но и судебная коллегия областного суда встала на нашу сторону. 17 января решение вступило в силу. Другой вопрос – упущенного времени. Теперь же в течение месяца решение суда должно быть исполнено. Если этого не произойдёт, в дело вступят судебные приставы.

– Кто в таких случаях выступает в качестве ответчика?

– Медико-санитарная часть № 53.

– Ответчик признаёт справедливость исковых требований?

– Нет, всякий раз заявляет, что иск необоснован. Но все наши иски подобного характера судом удовлетворены. Мы стараемся помогать, требуем, чтобы гражданам была оказана необходимая медицинская помощь. Сейчас, к слову, проблема несколько осложнилась и в связи с тем, что больница им. доктора Гааза, расположенная в Санкт-Петербурге и принимавшая ранее на стационарное лечение пациентов из исправучреждений нашей области, ныне реконструируется. Поэтому мы вынуждены направлять таких больных в республику Коми. А это, сами понимаете, гораздо более затратный процесс, к тому же, бывает, осуждённый просто не может быть этапирован на столь значительное расстояние по медпоказаниям. Но не будем забывать, что в плановом порядке больных из исправучреждений области принимают и гражданские больницы.    

– Максим Геннадьевич, по итогам прошлого года после вмешательства прокуратуры были отменены 10 незаконных постановлений начальников колоний о наложении на осуждённых дисциплинарных взысканий. А это с чем связано?

– Администрация исправительных учреждений обладает в отношении осуждённых большими полномочиями. Одно из средств, скажем так, перевоспитания осуждённых – меры дисциплинарного взыскания за нарушение осуждёнными правил внутреннего распорядка, к числу которых относится и водворение в штрафной изолятор (до 15 суток), и в помещение камерного типа – на длительный срок (до года). Нарушениями может быть признано много чего: от расстёгнутой пуговицы на форменной одежде до употребления спиртных напитков. Смысл в том, чтобы взыскание соответствовало серьёзности нарушения. Иногда – увы. В прошлом году нами, например, был выявлен случай в валдайской колонии, когда двоих осуждённых водворили в штрафной изолятор за нарушение распорядка дня: отказались явиться на утреннюю зарядку (а это – непреложный пункт режима любой колонии). Проверяя обстоятельства наложения взыскания, мы обнаружили, что время отказа от участия в зарядке, указанное в рапорте, – 8.10. А зарядка, по распорядку дня, начинается в 8.20. Эти взыскания мы отменили. В другом случае – уже в панковской колонии – осуждённый был водворён в штрафной изолятор на 15 суток из-за того, что нарушил форму одежды. Между тем, как выяснилось, этот человек работал в так называемой «кочегарке». А в ШИЗО был помещён из-за того, что, находясь на рабочем месте, был одет в гражданские брюки и футболку. Мы, однако, выяснили, что спецодежда (в данном случае – огнестойкий комбинезон) ему вообще не выдавалась. Это взыскание тоже отменено. Кроме того, мы указали, что администрация должна обеспечить рабочих, занятых на таком производстве, огнестойкими комбинезонами.

– Обеспечили?

– По нашим данным, да. Но во время очередной проверки мы должны в этом убедиться.

– Большой проблемой для всех российских «зон» стал «пронос» запрещённых предметов: мобильные телефоны, наркотики, алкоголь…

– Классическая формула: пока есть спрос, будет и предложение. Сейчас, действительно, в учреждениях пенитенциарной системы есть спрос на мобильные телефоны, наркотики, алкоголь. В прошлом году в наших исправительных учреждениях изъято 303 предмета из серии мобильной связи: и сами телефоны, и сим-карты, и зарядные устройства (в 2016-ом году предметов этой категории изъято значительно меньше – 196). Как эти предметы попадают на режимные территории? Родственники пытаются пронести всякими ухищрёнными способами, отправляясь на длительные свидания. Есть случаи «перебросов» через охранные ограждения. Есть и случаи, когда в роли «благодетелей» выступают сотрудники учреждений. Совсем недавно вынесен приговор одному из таких – бывшему сотруднику колонии строгого режима в посёлке Парфино. Что касается алкоголя, то «пронос» на территории колоний бутылок, произведённых ликёро-водочными заводами, – это, скорее, изыск (в прошлом году был установлен только один такой факт). А вот бражничество, увы, процветает. В прошлом году у осуждённых было изъято 120 литров алкоголя кустарного производства. Дрожжи и прочие ингредиенты доставляются теми же способами, что и мобильные телефоны.

– Максим Геннадьевич, в прошлом году нашумели два случая побегов. Сергей Тиханов на уфсиновском УАЗе «ушёл» из боровичского ФКУ ЛИУ-3. Александр Гроховский, отбывавший наказание в колонии-поселении в Топорке, – из боровичского противотуберкулезного диспансера, куда был направлен на лечение. И, думается, большое количество взысканий, вынесенных в отношении должностных лиц УФСИН, связаны с этими случаями?

– Отчасти. Что касается случая в ФКУ ЛИУ-3, то, по итогам нашей проверки, руководством областного УФСИН пятнадцать сотрудников привлечены к дисциплинарной ответственности: пятеро предупреждены о неполном служебном соответствии, десятеро получили выговоры – простые и строгие. Что касается второго случая, то, по нашему представлению, взыскание назначено только заместителю начальника колонии-поселения. Для лиц, отбывающих наказание в колонии-поселении и направленных на лечение в гражданские больницы, никакая дополнительная охрана не предусмотрена. С моей точки зрения, в уголовно-исполнительном кодексе это пробел.