Наркотик высших элит

===============

_______________

Наши контакты (Telegram):

>>>НАПИСАТЬ ОПЕРАТОРУ В ТЕЛЕГРАМ (ЖМИ СЮДА)<<<

_______________

ВНИМАНИЕ !!! ВАЖНО !!!

В Телеграм переходить только по ССЫЛКАМ что выше, в поиске НАС НЕТ там только фейки !!!

Чтобы телеграм открылся он у вас должен быть установлен!

_______________

===============

Наркотик высших элит

Гаввах Наркотик высших элит

Чему на самом деле можно научиться в старейшем университете мира. Моя рука сжимает листок с анонимным источником. Через сорок пять минут я должен буду держать по нему ответ перед комиссией из трех донов. Я с трудом могу представить себе даже одного дона, но мое сознание наделяет этих существ клыками, щупальцами и перепончатыми крыльями. Я понимаю, что это один из тех моментов, которые определят мою жизнь. Место действия — Оксфорд. Время — середина нулевых. За тяжелой резной дверью проходят вступительные собеседования на факультет истории. Мне хочется ущипнуть не себя, а кого-нибудь другого, причем как можно больнее. Я начинаю сильно жалеть, что ввязался в эту авантюру. Кругом мрачно корпят над листочками мои непосредственные конкуренты, все как один — коренные англичане. Гулкий готический зал пропитан страхом. Разумеется, я вообще ничего не знаю. Ни об источнике, который предстоит устно проанализировать, ни о правлении Карла I в целом. Мое смутное представление о мировой истории сводится к романам Юлиана Семенова и теории Гумилева о пассионарности. Еще меньше я знаю об Оксфорде. Мой отец — программист из Черноголовки, вот уже сколько лет работающий в интернет-кафе в Бирмингеме. В интернет-кафе. И тут меня посещает божественное озарение. Я понимаю, что во всем зале нет ни одного представителя университета — одни перепуганные школьники, ждущие, когда их имя выкрикнут из-за двери. И вернуться к резной двери в тот самый момент, когда из-за нее слышится мое имя. Через неделю я получаю письмо на гербовой бумаге об успешном зачислении в Оксфорд. Какое-то время я еще горжусь тем, как ушлое дитя постсоветской реальности обвело вокруг пальца учреждение с тысячелетней закалкой. Разумеется, я ошибаюсь: сработали совсем другие механизмы. Чтобы объяснить, какие именно, нужно рассмотреть внутреннюю механику университета, скрытую от посторонних глаз. Сразу отбросим аспирантов — они не являются частью оксфордского микрокосмоса. Жизнь аспиранта в Оксфорде мало отличается от жизни его собратьев по всему миру и состоит из одиночества, мастурбации и сизифова труда по болезненно узкой теме, плоды которого пять лет спустя прочитают по диагонали полтора преподавателя. Подавляющее большинство оксфордских аспирантов — иностранцы, загнанные в резервации и плотно сидящие на антидепрессантах. В столовых они сбиваются в унылые, плохо одетые стайки и трапезничают отдельно. Мы жили втроем в обычной 'трешке' и для мастурбации не было причин - в квартире напротив жили аспирантки 'филки' и 'истерички'. Я уже молчу об аспирантуре ХГУ - читать там на филфаке обязательную для аспиранта нагрузку было одним удовольствием'. Студент, желающий после окончания бакалавриата продолжать учиться, воспринимается как фрик. Казалось бы, почему, ведь именно аспиранты, а не студенты являются авангардом научного сообщества? Да потому, что при всех бесспорных научных заслугах подлинная миссия оксфордского образования — не академическая, а культурно-политическая и воспитывает не ученых, а кадры. Дипломатов, светских львов, банкиров, юристов, высшие армейские чины. Оксфорд — в первую очередь инкубатор по воспроизведению английской элиты , окончательно заточенный в XIX веке под бесперебойное обеспечение Британской империи управленцами и претерпевший с викторианских времен скорее косметические изменения. Действующий глава университета — последний британский губернатор Гонконга. За последние сто лет 10 из 17 премьер-министров Великобритании окончили Оксфорд. Зачем управленцу аспирантура и шапочка-конфедератка с кисточкой? У него есть диплом бакалавра и пробковый шлем. Остаются студенты. Традиция учит, что пробковые шлемы должны быть укомплектованы не просто светлыми головами, но светлыми аристократическими головами англиканского вероисповедания. Всё прочее — не более чем уступки реалиям деградировавшего внешнего мира, постепенно навязавшего Оксфорду католиков, нуворишей, отпрысков колониальных царьков, женщин, безбожников, цветных, средний и даже рабочий классы. Но империя все равно наносит ответный удар. Они пополняют ряды учителей, мелких госслужащих, офисных работников. Переезжают обратно к родителям в валлийское село с не выговариваемым названием. Остаются на аспирантуру. А их недавние соседи по общежитию и друзья по фейсбуку уходят в дальнее плавание по коридорам власти. Больше они никогда не пересекутся. Но это потом. А при ежегодном наборе студентов действуют квоты , формально примиряющие прогрессивную общественность с существованием элитарного инкубатора. На каждый курс должно быть принято как минимум столько-то иностранцев. Выпускников государственных школ. И так далее. Форсировать квоты — бессмысленно, так как это приведет к плачевным результатам экзаменов и падению рейтинга университета. Но если ты не глуп и при этом попадаешь в одну из категорий, тебя оторвут с руками. Вернемся ко мне: по стечению обстоятельств на момент подачи документов в Оксфорд я был неглупым иностранцем из небогатой семьи, выпускником государственной школы в Бирмингеме. Так что, конечно, хорошо, что я придумал зайти в интернет-кафе, — есть о чем рассказать за пивом в лицах. Но, выражаясь словами Довлатова, я был заведомо обречен на счастье. М1:' От советской системы с квотами для служивших в армии, приезжих из республик Средней азии и Кавказа, детей из сел и т. Существенное отличие'. Читателю может показаться, что я сгущаю краски, ведь и в российских вузах учится золотая молодежь вперемешку с простыми смертными. Читатель скажет, что не может быть тотальной сегрегации в рамках одного учебного заведения. Но читатель оперирует реалиями России — страны, чья потомственная аристократия была истреблена и размыта сто лет назад и чья элита берет начало в х либо в советской номенклатуре. Английская же элита не менялась веками , она закреплена биологически. Достаточно вспомнить, что последнее крупное внутреннее потрясение для Англии — гражданская война XVII века. С тех пор классовая система претерпела минимальные изменения, и, когда попадаешь в Оксфорд , это быстро становится очевидно. Отличительных черт высшей касты — бесчисленное множество. Во-первых, это пуленепробиваемая уверенность в себе скорее спокойное сознание собственного превосходства, нежели хамоватая самоуверенность — эта вылезает только во время попоек. В-третьих, внешний вид. Как и русского туриста в Европе , выпускника британской частной школы в Оксфорде можно безошибочно угадать со спины. Даже маршруты, которыми передвигаются по Оксфорду феодалы и вассалы , настолько разные, что порой кажется, будто они живут в разных городах. Давайте вместе пройдемся по центру, и вы поймете, о чем я. Начнем в истинно плебейском месте — ливанской кальянной Al-Salam на Park End Street, любимом заведении местных казахов, коих великое множество. Дело в том, что — следите за руками — в городе Оксфорде находится не один университет, а целых два: знаменитый на весь мир Oxford University и ничем не выдающийся Oxford Brookes University, построенный в х годах и не имеющий к именитому тезке никакого отношения. Кому в Азербайджане придет в голову, что оксфордских университетов может быть несколько? Особенно в этой схеме преуспевают казахи, чье дальновидное правительство субсидирует учебу на Западе. Все равно моя комната находится в том же колледже Здесь следует сделать еще одно лирическое отступление и объяснить, что такое колледж. Такого здания нет. Oxford University — это конфедерация разбросанных по городу автономных административных единиц — колледжей, — объединенных общим сводом правил и экзаменационной комиссией. Каждый студент университета приписан к одному из сорока колледжей. Здесь он ест и спит, а также общается с великими и ужасными донами — его непосредственными академическими кураторами. Колледжи отличаются друг от друга уровнем престижности, политической и сексуальной ориентацией, архитектурой и финансовым благосостоянием. Например, в то время как консервативному колледжу Christ Church принадлежит картинная галерея с оригиналами Тинторетто и Дюрера, готический собор и отрезок Темзы, на котором проводят соревнования по гребле между Оксфордом и Кембриджем , у либерального обшарпанного колледжа Templeton не хватает денег на канцелярские принадлежности. Да-да, верхний слой академического пирога тоже страдает социальным расслоением. Welcome to the layer cake, son. Но вернемся к нашей прогулке. Наискосок от Al-Salam начинается престижный район Jericho, населенный околоуниверситетской интеллигенцией — профессорами и фрилансерами. Обычно именно у этой прослойки снимают жилье потомственные аристократы, когда на втором курсе наступает время покинуть стены колледжа, дабы опериться и стать самостоятельными. Это не метафора. Мы с моим скаутом Фрэнком быстро нашли общий язык: за бутылку виски в триместр он вообще не появлялся у меня на пороге. Ну а район Jericho набит недешевыми кафе и ресторанами. Если повезет, то здесь можно лицезреть, как очередной обладатель смокинга, будучи не в состоянии стоять, с кающимся видом ползает на коленях по тому месту, где некогда стоял алтарь. Вообще пить Оксфорд не умеет , но пьет нечеловечески много. Это приводит к дракам. Дело в том, что, кроме ненавистных туристов, студентов из верхов и студентов из среднего класса, существует немаловажная четвертая сила, о которой часто забывают. Это стотысячное городское население , преимущественно с рабочих окраин, вот уже сотни лет обслуживающее горстку приезжих умников, живущих в баснословно дорогом центре цены тут равносильны лондонским. Как если бы этой исходной ситуации было мало, в нулевых годах ряд оксфордских заводов, в том числе тогдашний банкрот MG Rover, провел резкое сокращение штата. Давайте вырулим из тихого Jericho на пабно-барную George Street пятничным вечером, и вы все увидите сами. В воздухе стоит запах пролитого пива и разнообразных отходов человеческой жизнедеятельности. Как и подобает вампиру, его разбитый рот — в крови, порванная рубашка в темных пятнах, на голой шее болтается бабочка. Через детину перешагивает, не обращая на него внимания, стая разногабаритных, но идентично одетых в розовое самок человека с красными рогами из плотного картона на головах. Их пронзительные визги на время заглушают ругань детины, смешиваясь с одобрительными скабрезностями с противоположной стороны улицы, где нетрезвым шагом следует в очередной паб группа молодящихся пятидесятилетних работяг в одинаковых рубашках навыпуск. Флирт и съем в пролетарской Англии возможен исключительно в серийном, массовом порядке , как коллективные свадьбы в армии Александра Македонского. Чуть поодаль, сидя на тротуаре, плачет немыслимо пьяная городская девочка с характерными золотыми обручами в ушах; непосредственно за ее спиной трое регбистов в полосатых пиджаках частных школ мочатся на средневековую стену, параллельно с этим поедая размякшие чипсы из желтой полистироловой коробки, которую по очереди протягивает своим товарищам мочащийся посередине спортсмен. На углу маячит шпана из социального жилья в капюшонах и тренировочных костюмах; их недоброе внимание явно сконцентрировано на вызывающе дорого одетой компании первокурсников, опирающихся друг на друга вследствие предельной степени интоксикации. Невдалеке слышны сирены. Вечер начинается. Чтобы покинуть эту гоморру, нужно пересечь историческую Broad Street и свернуть налево, но тут мы выйдем к содому. Именно так среди студентов именуется элитарный колледж Wadham, при правильном произношении рифмующийся с Sodom: еще с XVIII века, когда глава колледжа бежал во Францию в связи с обвинениями в мужеложестве, Wadham пользуется сомнительной сексуальной репутацией. Что снова приводит нас к занимательной социологии, так как негласный бисексуализм британской элиты — явление сугубо классовое и статусное. Можно без преувеличения сказать, что в великосветских кругах Англии этот школьно-университетский период неразборчивости до сих пор считается естественной частью становления мужчины, так же как последующая неизбежная женитьба на благородной девице из женского пансиона с целью достойного продолжения рода. Лишь в последнее время в связи с массовым нашествием простолюдинов, не способных прочувствовать тонкости мужской дружбы древнегреческого образца, общий уровень гомоэротизма в университете резко понизился. Раньше было не так. Мне нравились женщины, но я не занимался спортом. Закончим нашу социологическую прогулку в самом центре, на безлико-магазинной Cornmarket Street. Здесь на расстоянии ста метров друг от друга находятся два полюса университетского мира: студенческий клуб Oxford Union и студенческий бар Purple Turtle. Хотя членство первого открыто для всех и первокурсники из низов охотно платят немалые деньги за возможность поучаствовать в проводимых клубом политических дебатах, постоянная тусовка Oxford Union предсказуемо элитарна: здесь делало свои первые шаги большинство крупных игроков британской политики — от Тэтчер до Блэра. Здесь по-прежнему пьют херес, курят сигары и обсуждают новейшие скандалы, вальяжно развалившись на кожаных диванах, просиженных поколениями властителей дум. Здесь все иначе. Вход со двора, оберегаемый угрюмыми вышибалами, ведет в глубокий подвал, заполненный броуновским алкодвижением. Преимущественно это волосатые и бородатые программисты, делающие вид, что они металлисты, провинциальные английские девочки с глуповатыми татуированными бойфрендами из городских, претенциозные юноши альтернативно-веганского вида, рассыпающие по столу табак из очередной неаккуратной самокрутки, и прочие либеральные отбросы консервативного инкубатора. Тут можно пофлиртовать с распутного вида барменшей, посетовать на то, как быстро продалась бездушной индустрии очередная надежда инди-рока, а главное — быстро и безобразно нажраться. Белая кость не презирает средний класс , она просто его не замечает. Пролетариат и деклассированные элементы как минимум интересны в той же мере, в которой английским путешественникам XIX века была интересна аномальная длина клиторов у представительниц африканских племен. Для этого сугубо викторианского любопытства и его гротескных объектов есть даже подходящее, отдающее кунсткамерой слово — curiosity то самое, которое у Диккенса в The Old Curiosity Shop. Все, что нельзя заспиртовать и продемонстрировать своим рафинированным друзьям летним вечером на веранде родового поместья, сопроводив искрометным рассказом, не представляет ценности для элиты. Интересна либо завораживающая красота, либо патологическое уродство; либо расточительное богатство, либо чудовищная нищета. Я не цитирую Уайльда, это — дословный пересказ нетрезвой, но очень симптоматичной беседы первокурсников во время празднования бароном Н. Внимательный читатель заметит, что, учитывая социальный статус автора, он никак не мог быть допущен к такому обществу и к таким речам. Читатель прав, но забывает о единственном факторе, объединяющем, пусть и на сверхкороткое время, нации и классы. Это наркота. О наркоте и прочем во второй части Chav Hunting Охота на гопников. Все Конференции — открытые и совершенно безплатные. Приглашаем всех интересующихся Нефтяное дзюдо от Владимира Путина. Биологическая война. Прививками убивают миллионы. Социальный расизм — идеология современной правящей паразитической элиты. Причина деградации российской элиты, выборы в Мосгордуму это показали. Цели современного государства как основа выживания людей. Война мировых элит за господство над планетой и какова роль России в этой войне. Раймонд Паулс: главными убийцами в — годах были латыши и евреи, а не русс. Рецессия и спад экономики в России связаны с политикой. Что было сделано в России под руководством Сталина. Почти все продукты питания заточены на то, что бы сделать нас больными и бесплодным. Ру сское А гентство Н овостей. Раздел Паразитическая Система. Подраздел Дикий Запад. Редакция , 21 августа Существует убеждение, что простой человек окончивший престижный Оксфорд, Кембридж добьётся чего-то в Британии. Это заблуждение, все места заняты для паразитической элиты. Рассказ выпускника поражает своей откровенностью Оксфорд - секс, трава и классовая ненависть Автор — mikle1 Чему на самом деле можно научиться в старейшем университете мира. Сделка ОПЕК: кто выиграл, а кто проиграл Восстановление справедливости и ручная постройка элит. Всегда ли яхты и виллы — это плохо? Перейти на главную страницу сайта. Одноклассники ВКонтакте Facebook. Паразитическая Система Подраздел Дикий Запад Оксфорд — фабрика паразитов? Редакция , 21 августа 8 Англия, Оксфорд — разврат, наркотики, паразитическая элита Существует убеждение, что простой человек окончивший престижный Оксфорд, Кембридж добьётся чего-то в Британии.

Наркотик высших элит

Как распознать наркотики по внешнему виду

Где купить скорость в Москве

Купить меф закладкой Ачинск

Когалым купить Ecstasy - UPS

Кодеин формула

Калужская область купить закладку Гашиш [LV]

Конопля купить Кызыл

Амфетамин купить Грузия Зугдиди

Купить гашиш закладкой Ари Атолл

Наркотик высших элит

Гаввах Наркотик высших элит

Как распознать наркотики по внешнему виду

Report Page