На горизонте

Случайноумная девушка появилась на горизонте, как и всегда, совершенно случайно. Она и не собиралась вовсе. Так получилось.

Горизонт был длииииннным. Ничего на нем не было, кроме случайноумной девушки: ни камешка, ни ямки, ни дерева какого-нибудь. Только горизонт, по которому куда-то брела Адела. Так ее звали.

Рыжие волосы блестели от заходящего солнца. И от этого иногда казалось, что кто-то зажёг на горизонте спичку. Потом солнце исчезло и волосы снова стали прической. Мысли не давали покоя Аделе. Они залетали, вылетали, сталкивались друг с другом в им понятном порядке. 

Адела меняла позицию: и так, и эдак. Наблюдателю, который смотрел за всем этим в бинокль далеко от горизонта это казалось какой-то пляской. Ну, вроде как, прыгает человек на фоне заката, а приноровиться, встать удобно не может никак.

Адела называла этот акт позиционирование. Как спозиционироваться так, чтобы не свалиться в очередной раз за горизонт, она не знала. Поэтому периодически ноги заплетались, позиция терялась и Адела пропадала из окуляров бинокля. Не надолго. 

Позиционирование было важным актом в мире, откуда шла случайноумная девушка. Ибо в той самой, единственной, позиции мысли переставали хаотить вокруг и приходили к идеальному порядку. Там, в мире Аделы, все кто сумел поймать позицию замирали навсегда. Чтобы не нарушить достигнутый баланс. Мир Аделы - мир скучающих статуй с грустными глазами (баланс) и мир бредущих по горизонту, то и дело норовящих упасть, подпрыгнуть, извиться в невероятном па людей с головами-спичками.

Случайноумная девушка устала. Человек с биноклем уснул. На горизонте (горизонт оценки - так называлось место на языке Аделы, где она шла) появились звёзды и луна. Адела ещё некоторое время всматривалась туда, где блестели линзы наблюдателей, которые смотрели за ней весь день в подзорные трубы. Но, никого не было. Адела прилегла. Да так и пролежала всю ночь в идеальной позиции, когда мысли не смели потревожить девушку. Горизонт затянула ночь.